Chapter XXV. Меж двух мировДыши, Леда, дыши.
Воздух давит на голову, словно вся атмосфера чертовой планеты Земля решила раздавить ее бренное тело. Девушка лихорадочно оглядывается по сторонам, и крики людей вокруг непривычно режут ее слух. Это все нереально, неправда! Ей хочется закричать, но по-настоящему испуганный возглас застревает у нее в горле. Скакуны мчат в ее сторону на всех парах, а Леда от внезапной паники даже не замечает опасности.
Как она может быть здесь, когда ее место в Арде?! Она должна быть рядом с Торином, Двалином и эльфийскими принцами, должна бежать со всех ног к раненному Кили!
Нет-нет, Эру, пожалуйста, пусть Леда просто потеряла сознание и скоро очнется в уже родном Средиземье!
Возглас судьи в рупор оказывается неожиданностью не только для всех зрителей, но и для девушки тоже:
- Стойте! Там девушка на поле, девушка!
Лошади замирают в паре метров от потрясенной Леды, всадники спешиваются и бегут к ней, а она так напугана, что не может даже двинуться, и не сопротивляется, когда ее поднимают под обе руки и пытаются поставить на ноги.
- Мисс, Вы целы? Мисс! - судя по тому, что эту речь Леда все еще разбирает, она снова в Швеции - либо в любом другом месте мира, где говорят на ее родном языке. Она смотрит на четырех мужчин в касках, как на привидений, открывает рот и не может ответить.
- У нее шок, надо позвать врача, - говорит один из них и кричит через весь стадион. - Скорее! Нужен медик!
Толпа встревожена, многие вскакивают с мест, чтобы разглядеть неожиданную гостью, смотрят на девушку, как на диковинку, и показывают на нее пальцами. Леда крутит головой, забывая, как дышать, и хочет кричать.
Почему она здесь, что происходит?!
Мужчина в белом халате с аптечкой в руках оказывается рядом с ней, уже и без того окруженной лишним вниманием, и заглядывает в искореженное от страха лицо с таким усердием, будто надеется обнаружить в ее глазах ответы на извечные вопросы о смысле жизни.
Только вот глаза Леды сейчас больше похожи на кратеры кипящего вулкана.
- Как она здесь очутилась? - шепчутся вокруг люди. - Что на ней надето? Это что, розыгрыш?
- Мисс, Вы хорошо себя чувствуете? - врач светит ей в глаза фонариком, тянет руку со стетоскопом и хочет прощупать пульс, но Леда дергается от него, как от кипятка.
- Не трогайте меня! - кричит девушка, наконец, обретя голос. - Не подходите!
Она отскакивает назад и врезается спиной в грудь одного из наездников. Нет, она не чувствует себя хорошо, у нее болят спина и ноги, лодыжка вывернута, губы изодраны в кровь, но все это пустяки по сравнению с тем фактом, что она, отчего-то, снова в Швеции двадцать первого века!
- Ее нужно увести отсюда, - шепчет врач кому-то за своей спиной, но Леда слышит его и теперь пытается вырваться из кольца рук мужчин. Они не сильные и не крепкие, привыкшей уже к гномьим хваткам девушке эти руки кажутся ерундовыми, но она устала, вымотана, испугана почти до обморока, так что ее быстро успокаивают - несколько мужчин просто хватают девушку и прижимают руки к телу, поднимают за ноги и плечи и куда-то тащат.
- Нет, отпустите меня! Сейчас же! Нет, нет!
Крики делу совсем не помогают, медик спешит следом, раздавая указания, звонит по телефону, требуя машину скорой помощи. Леда вопит не своим голосом, но ее никто не слышит и не слушает, и теперь ей страшно, что ее упекут в психушку и накачают лекарствами, так что она уснет слишком надолго, так и не сумев вернуться в Арду.
- Нет, пустите меня! Пожалуйста, отпустите! - девушка плачет, стонет, дергает руками и ногами, но ее уже кладут на койку и пытаются успокоить. Леда замечает в руках врача шприц и замирает от страха. - Нет-нет, Вы все не так поняли! Я оказалась здесь случайно, со мной все в порядке, я не доставлю Вам хлопот, честное слово, - она меняет интонацию, тараторит без запинки и молится Эру, чтобы к ее словам прислушались.
Но, видимо, всемогущий владыка Арды не слышит ее из этого мира, потому что, пока Леду держат за руки и ноги несколько человек, врачу удается вколоть ей в вену успокаивающее. Девушка дергается, заметно слабея.
- Мне надо вернуться, я... - она чувствует, как тяжелеют веки, вздыхает в последний раз и внезапно обмякает.
- Везите ее в больницу,- командует медик. - И выясните, кто она такая и что делала посреди ипподрома.
Писк электроприбора, от которого мозг разъедает чуть ли не до основания, раздается гулким противным эхо. Леда резко открывает глаза, вдыхает стерильный воздух больничной палаты, и мгновенно ныряет в панику. Ее окружают белые стены, пахнущие хлоркой простыни и ненавистные с детства железные столики на колесиках со всякими инструментами для пыток. Никто и никогда в целом мире не мог доказать ей, что всевозможные зеркальца, которыми можно залезть в рот, пинцеты, скальпели и капельницы предназначены для лечения, а не для причинения боли - физической и психологической.
Больше всего Леду сейчас пугает не наличие всех этих предметов у изголовья ее койки, а вся больница. Почему она не очнулась в Средиземье?
Леда вертит головой в разные стороны, отмечает, как подскочил ее пульс на панели электроприбора, переводит взгляд к своим рукам и видит тянущуюся к ее венам трубку. Врачи, верно, решили, что у нее помутился рассудок и что она совсем больна, раз уложили ее в палату с таким строгим режимом, не спросив ее мнения.
Ее нога крепко перебинтована, на лбу, где раньше цвела красным пятном свежая рана, наложен пластырь, спина больше не стонет при каждом вдохе - но лучше бы Леда оказалась среди родных гномов в условиях ужасающей антисанитарии, где ей максимум приложили бы ацелас на все больные места. Чудеса современной медицины больше не привлекают ее, если ради них она вынуждена оставаться отрезанной от мира, в котором остались те, кто ей дорог.
Если она не сумеет вернуться обратно, то никогда больше не увидит Кили.
Эта мысль выдергивает Леду из пучины паники, так что она даже вскакивает, игнорируя боль и головокружение. В прошлый раз мир вокруг нее вертелся с такой скоростью при падении с коня Элрохира. А перед этим - когда она сама свалилась на ипподроме.
Значит, ей надо вернуться на ипподром и попробовать упасть с чертовой лошади. План так себе - откровенно говоря, он ужасен, и ничего более глупого она в жизни не придумывала, но эй, Леда не в лучшем положении, чтобы размышлять о том, что правильно и логично, а что нет.
Девушка стаскивает непослушные зудящие ноги с койки и хочет встать, когда дверь в палату в дальнем ее конце открывается. Она испуганно вскидывает голову.
- Показатели в норме, но она еще не пришла в себя, - говорит мужчина в белом накрахмаленном халате, входя внутрь. Позади него идут две медсестры в белых же колпачках.
Леда думает, что сейчас проще притвориться все еще спящей, чтобы ее не трогали и не задавали вопросов, а потому прыгает обратно в койку и закрывает глаза. Ее выдает только учащенный пульс, пикающий на электроприборе, названия которого она не помнит.
Врач склоняется над девушкой - она видит его тень даже за закрытыми веками - проверяет дыхание, крутит что-то на панели электроприбора.
- Давление подскочило. Кажется, теперь она просто спит.
Он оставляет медсестер в палате, дает им какие-то непонятные указания и уходит. Леда старается дышать спокойнее и ровнее, но шепот девушек вдруг выводит ее из равновесия.
- Слушай, это не та девушка, о которой в новостях сообщали? Пропавшая месяца два назад, в Эребру, кажется?
- Да, ее фотографии у нас в холле висели вроде. Пойдем проверим.
Они тоже выходят. Леда распахивает глаза, пытаясь совладать с дыханием и нервно стучащим в грудную клетку сердцем. Месяца два назад? Ее не было на Земле минимум полгода! Девушка осматривает стены в поисках календаря или хотя бы часов, но те пусты и белоснежны, так что свет от них режет глаза.
Леда боится, что медсестры снова вернутся, и не знает, как поступить: бежать сейчас, не имея под рукой ничего и оставаясь в больничном халате, или же переждать. Адреналин стучит у нее в крови сильнее, чем во время боя при Эреборе, потому что теперь она растеряна и сбита с толку - и покинута всеми и не знает, что делать.
Сквозь оконные жалюзи в палату просвечивает заходящее солнце. Значит, уже вечер - или ранее утро, если окна выходят на восток. Господи, Эру всемогущий, Леда даже не знает, где находится!
Она заталкивает испуг поглубже в себя и стаскивает, наконец, катетер от капельницы с правой руки. Голова все еще немного кружится, но Леда упорно считает, что это от переживаний, а не от того, что ее накачали какими-то лекарствами. Вообще-то, в современном мире не принято вкалывать людям неизвестные препараты без их ведома! На дворе двадцать первый век, и все теперь делается с согласия клиента и его личной подписи под соответствующими документами - а ее взяли под белы рученьки, словно она все еще в средневековом Средиземье, где лечат, не раздумывая!
Теперь Леда злится - и это радует ее больше всего, потому что злость вымещает ненужную панику и придает ей уверенности.
Итак, ей нужно попасть на ипподром или в любое другое место, где есть чертовы лошади. Аналитическое мышление, работающее сейчас на автомате под адреналиновым стимулом, подсказывало девушке, что любое другое падение ей не поможет - в Арде она много раз падала с утесов и скал, но это не уносило ее в родные края и не лишало возможности быть рядом с гномами.
Значит, ей в самом деле нужна только лошадь.
Леда вскакивает с постели, игнорируя головокружение, находит глазами больничный халат, висящий на вешалке в углу, и надевает его, мысленно благодаря предусмотрительных сотрудников клиники. Знать бы еще название этой самой клиники и точный адрес.
Она выходит из палаты, медленно и осторожно открывая дверь. В коридоре спокойно, за стойкой регистрации в дальнем конце щебечет по телефону молоденькая девушка, с другой стороны видны лишь пустые стулья перед кабинетами. Леде несказанно везет. Девушка вздыхает, готовясь к пробежке, и выскальзывает из своей палаты, поплотнее запахиваясь в халат.
Ей нужно найти гардероб (что-то подсказывает девушке, что ее собственную средиземскую одежду уже давно сожгли, чтобы убить распространение заразы), стащить, возможно, какие-то деньги, и улизнуть из больницы незамеченной. А раз стратег из нее совершенно никакой, это план практически невыполним. Но Леда ругает себя за неуверенность и заставляет вспомнить, что спасти гномов тоже было нереально, но она справилась. Значит, и здесь у нее все получится.
Девушка крадется вдоль белых стен коридора, вдыхая едкий запах стерильности и чистоты, о котором она точно успела позабыть за те полгода, что шаталась по Средиземью в компании неотесанных грубиянов и драчунов. Леда кусает губы, боясь даже представить, что будет, если она не сможет вернуться к ним.
К ее облегчению, комната персонала находится раньше, чем она успевает снова запаниковать. Та отчего-то открыта - какое-то безрассудство со стороны управления клиники - и Леда проникает внутрь без видимых усилий.
Дальнейшие действия она помнит смутно и как-то вяло, словно адреналин подстегивал ее так скоро, что она просто не успевала что-либо запомнить и понять. Девушка находит женское светлое пальто с шарфом внутри, в мужской куртке несколько купюр и часы - судя по марке, совсем недорогие, но, возможно, ими тоже можно будет расплатиться. От этой мысли ей становится не по себе - она слишком привыкла к порядкам Арды, и теперь любые финансовые трудности кажутся Леде каким-то бредом, от которого этому миру следует избавиться.
То, что она крадет чужие вещи, совершенно не грызет ее совесть.
Леда выскальзывает обратно в тишину коридора, облаченная в пальто поверх халата, с несколькими купюрами и часами в кармане. На ногах - женские ботинки, которым не повезло оказаться в гардеробе в этот день. Они велики и соскальзывают с маленьких ступней девушки, но это лучше, чем разгуливать по улице босиком.
Она осматривается, видит дверь на лестничную площадку и бежит к ней, вовремя вспоминая, что медсестры совсем скоро обнаружат ее пропажу и поднимут тревогу.
Второй этаж, первый - Леда спешит вниз по ступеням, волоча за собой шарф из кармана пальто, но внизу останавливается, приводит себя в относительный порядок и выходит через главный вход больницы, словно ничего не случилось. На нее не обращают внимания, будто она простой посетитель.
На улице прохладно, ветер сдувает с ближайших деревьев разноцветные листья, а асфальт мокрый от недавно прошедшего дождя. Кажется, на Земле сейчас ранняя осень. Когда Леда пропала, стоял жаркий июль.
Может, медсестры не врали, и с момента исчезновения девушки прошло всего пару месяцев?
Она гонит прочь неважные мысли и спешит к машине с ярко-желтым опознавательным знаком.
- Довезете до ближайшего ипподрома? - спрашивает девушка таксиста. Тот настукивает на руле незнакомую ей песню, орущую из радиоприемника, и откровенно скучает.
- Двадцать крон,- сообщает мужчина. Леда пересчитывает купюры в руке. Слава Эру, этого хватит.
Она прыгает в машину, стараясь держать себя в руках, но ей страшно, что ее поймают, страшно, что ничего не получится. Но кроме страха в ее душе бурлит возбуждение. Леда совершает что-то странное, совершенно сумасшедшее, и важность этого превосходит все, что девушка делала в этом мире предыдущие года своей жизни.
- Далеко до ипподрома? - ее голос дрожит, но таксисту, видимо, все равно. Леда мысленно вздыхает - хорошо, что в этом черством мире полно людей, которым наплевать друг на друга, ведь иначе она не попала бы в машину так легко.
- Десять минут, и доедем, - равнодушно бросает мужчина.
Ипподром оказывается тем самым, в который выплюнуло Леду посреди боя за Эребор. Она облегченно вздыхает, расплачивается с водителем и спешит в здание. Сейчас утро, и стадион пуст, а в стойлах ржут сонные лошади. Девушка говорит дворнику, вычищающему мусорный бак на входе, что она хочет покормить своего коня, плетет какую-то несуразицу, но ему, видимо, тоже наплевать, и он пропускает лепечущую Леду, лишь бы не слушать ее бред.
Этот мир сошел с ума - или же кто-то просто помогает ей свыше и благословляет на возвращение в Арду.
Леда спешит в конюшню, подволакивая вывернутую ногу в неудобных ботинках, - кроме лошадей здесь в это время никого нет - и находит коня повыше всех остальных.
- Идем, миленький, мы только немножко прокатимся... - шепчет Леда животному, выводя его из стойла. Лошадь не сопротивляется, потому что девушка выдернула ее из сна, и покорно бредет за ней к стадиону.
Леда уже верит, что у нее все получится, когда снаружи слышит голоса нескольких людей. Сердце прыгает ей прямо в горло, она замирает и дергается к седлу лошади, чтобы забраться на нее и вылететь из стойла уже на коне.
- Так вот, а я и говорю ему, что это ерунда какая-то... - мужчина со шлемом в руках открывает двери стойла, смотря себе за спину на собеседника. Леда зажмуривается и пришпоривает животное. Лошадь ржет, взбрыкивает, срывается с места.
- Осторожно! - кричит девушка; мужчина резко оборачивается, вопит не своим голосом и отскакивает в сторону, так же, как его друг. Они падают на землю, абсолютно шокированные, а Леда вылетает из ворот и мчится по дорожке стадиона. То, что она делает, совершенное сумасшествие.
Мужчины кричат ей вслед, поднимают тревогу, и она оглядывается всего раз, чтобы извиниться за причиненные неудобства, когда лошадь под ней вдруг замирает перед барьером. Леду выдергивает из седла, она пролетает по воздуху добрые пару метров и падает на землю - снова спиной.
Она задерживает дыхание, зажмуривает глаза и летит, не зная, где очутится в следующую секунду. Девушке кажется, что проходит целая вечность, прежде чем твердая почва встречает ее грубым ударом. С вывернутой ноги слетает чертов ботинок, шарф обматывается вокруг шеи и рук, и Леда лихорадочно трясется от страха, не имея в себе сил открыть глаза.
Ветер кидает ей в лицо пыль и пепел.
В воздухе пахнет зимой, горящим костром, где-то вдалеке слышится стук металла об камень. Пожалуйста, пусть это будет Арда.
Леда открывает глаза, привычно видя крутящийся со скоростью света мир перед собой, а потом небо встает на место и прыгает ей в лицо. Она вдыхает едкий морозный воздух, и пар от ее рта взмывает вверх и теряется в дыме. Девушке страшно повернуть голову и понять, что она очутилась в неизвестности, так что, когда проходит дольше минуты, а она все еще лежит без движения, Леде начинает казаться, что она спит.
- Эй, вон там! - кричат справа, издалека, и голоса знакомы ей. Девушка медленно поворачивается голову, видя спешащие к ней ноги в изношенных кожаных сапогах. В следующий миг над ней нависает тень Барда, и он радостно трясет ее за плечи. - Леда! Какое счастье, что ты жива!
Девушка рвано дышит, осознание кидает ее в такую радость, что она даже не может поприветствовать мужчину, а потом ее неожиданно и совершенно неприлично выворачивает наизнанку.
Леда кашляет, плюется и плачет одновременно и выглядит, должно быть, просто ужасно, но думать о собственном виде она просто не способна. Средиземье, Леда снова в Средиземье.
Внезапная мысль простреливает ее сознание, так что она даже на миг замирает.
Она дома.
- Эру, мы думали, ты погибла! - Бард гладит ее по спине, помогает подняться и отмахивается, когда она пытается извиниться за свое состояние. Ей сложно говорить, сложно поверить, что она снова в этом мире, и счастье заполняет ее всю с ног до головы - так, что становится даже невыносимо грустно.
Бард подхватывает ее под руку и ведет с поля. Леда оглядывается по сторонам - мертвые тела орков собраны в кучи и горят, тел эльфов и гномов нигде не видно, зато живые ходят вдоль дымящихся костров, собирают оружие и какие-то отдельные части тел и кидают в огонь.
- Леголас! Я нашел ее! - Бард зовет эльфа, тот оборачивается и бледнеет при виде Леды. Она плачет и улыбается ему, крепко сжимая руку Барда, а когда принц оказывается рядом, то внезапно обнимает девушку.
- Ох, Леда! - он выдыхает ей в макушку и отстраняется. - Что с тобой произошло? Элрохир сказал, ты просто исчезла.
- Я... - Леда смахивает с щек подсыхающие слезы и не может говорить. - Я... Это долгая история. Ты в порядке? Все целы?
Он кивает и помогает Барду довести девушку до импровизированной палатки. Ей все еще плохо, голова гудит, словно внутри у ее целый монастырь с десятью колоколами, но все физические недуги сейчас настолько незначительны по сравнению с радостью, что Леда просто не обращает на них внимание.
Ее приводят под навес, сажают на резной стул и дают в руки теплый чай из котла снаружи. Все выглядят так, словно не верят в то, что видят девушку перед собой: Леголас переглядывается с Бардом и подозрительно хмурится, мужчина тоже чувствует какую-то неловкость рядом с Ледой. Она улыбается, невзирая на самочувствие.
- Я пошлю голубя в Эребор, - говорит Бард и выходит. Леголас отдает указания какому-то эльфу-стражнику, а потом поворачивается к Леде и присаживается перед ней на колени.
- Где ты была? Мы решили, что тебя унесло отсюда какой-то магией и уже отчаялись тебя найти. Твой король, кажется, уже не надеялся на встречу.
Девушка даже не переспрашивает, о ком он говорит, только кивает.
- Меня выкинуло в тот мир, из которого я пришла - Леголас, это было ужасно! - она срывается на лепетания сразу же, тараторит без заминки, не замечая широких от удивления глаз эльфа. - Я думала, что вернуться обратно не смогу, уже всю голову себе сломала: я столько всего там натворила, что теперь буду считаться беглой преступницей, уверяю! Махал, как хорошо, что все получилось, иначе я бы точно от разрыва сердца на месте там умерла! Представляешь, меня в больницу забрали, накачали снотворными, а если бы я рассказала, что пришла из Средиземья, меня бы в психушку упекли тут же!
- Леда... - Леголас не понимает большую часть слов девушки и только больше путается. Он берет ее за руки, пытается успокоить. Леда замирает с открытым ртом и хочет, верно, продолжить, когда он ошарашивает ее короткой фразой. - Тебя три дня не было.
Девушка недоуменно хмурится.
- Что? Я... Я максимум день отсутствовала, если у нас время суток относительно Земли не сдвинуто. Ты что-то путаешь.
Эльф мотает головой, выглядя серьезнее некуда. У Леды есть пара предположений о течении времени в ее двух мирах, но пока что все слишком запутанно, чтобы разбираться. К тому же, ее ждут совершенно неотложные дела.
- Я подумаю об этом завтра, - отмахивается она заученной фразой и вскидывает глаза к Леголасу. - Скажи мне, что Элронд вылечил Кили.
Эльф на мгновение теряется, и этот взгляд Леде совсем не нравится, так что она вся подбирается, забывая о дыхании.
- Леголас?
- Он жив, - медленно говорит принц. Его неуверенность в собственном голосе лишает Леду опоры под ногами. - Элронд вылечил его спину, у него больше ничего не сломано. Только он спит с тех пор, как ты пропала, и никто не может его разбудить.
