Глава 26- Не поеду я ни в какую больницу! Что за бред?
Мэри быстро, насколько позволяло ушибленное бедро, шла по штабу Ордена, возмущенно глядя на Блэка.
- Я в порядке. Целителям Святого Мунго есть чем заняться, кроме пары моих синяков. Ладно, в прошлый раз – это было сломанное ребро, но не сегодня. Сириус! Ты хоть понимаешь, что пытаешься уложить меня на больничную койку в день рождения своего крестника, который мне тоже не посторонний?
Блэк, для которого это был уже сто-пятисотый аргумент, закатил глаза:
- Мэри, вся процедура займет от силы пятнадцать минут, зато ты не будешь ходить, переваливаясь, как больная гусыня.
- Вот я сейчас сделаю вид, что не расслышала то, что ты сказал, чтобы Орден не стал свидетелем того, как гусыня начистит псу морду. У меня в кабинете есть отличное зелье, и через ТРИ минуты я буду парить над землей, как лебедь белая. Лучше метнись домой за презентом, пока я привожу себя в пристойный вид.
- Убедила, - улыбнулся Сириус. – Я – за подарком. Встречаемся у выхода через десять минут.
Он потянул МакДональд к себе и звонко чмокнул в нос:
- Скажи-ка, радость моя, это только я заметил, что наши ссоры все больше напоминают супружеские, или и кто-то еще?
С этими словами и непередаваемой ухмылкой Блэк исчез за поворотом, оставив Мэри недоумевать посередине коридора.
Виновник торжества встретил Мэри и Сириуса, восседая в центре гостиной на детском стульчике, держа в одной руке погремушку, а в другой – ложку, с помощью которой активно пытался «накормить» кашей слюнявчик. Он радостно улыбнулся при виде гостей и залепетал нечто, определенно, приветственное. Мэри без малого хотелось последовать его примеру. В смысле, шумно выражать восторг от встречи с друзьями: в кои-то веки они собрались у Поттеров вшестером, как в былые времена. Поначалу все внимание взрослых было целиком направлено на именинника: поздравления, подарки, первое место среди которых единогласно было присуждено игрушечной метле, подаренной Мэри и Сириусом, угощение, развлечения. Гарри так понравилась его первая метелка, он выглядел таким счастливым, кружа верхом на ней в полуметре от пола, что Джеймс просто не мог не запечатлеть этот момент для семейного архива.
Через пару часов, когда уставшего от переизбытка впечатлений малыша препроводили в детскую, где он заснул блаженным сном в окружении защитных заклинаний, хозяева и гости смогли устроить себе «праздник для взрослых». В принципе, он мало чем отличался от «детского», разве что место тыквенного сока на столе заняли сливочное пиво и огневиски, да темы для разговоров на несколько порядков посерьезнели.
- Поверить не могу, что Гидеона и Фабиана больше нет… - с грустью проговорила Лили, сжимая в руках бокал. – И Бенджи…
- Да, - печально согласилась Мэри, которая тоже до сих пор переживала гибель напарника. – На ту операцию я должна была отправиться с ним, но как раз загремела в Мунго, и он пошел один. Глупо, конечно. Но когда каждый колдун на счету, и у каждого свое задание… Никто не знает толком, что там произошло, но когда прибыла помощь, было поздно… Семье даже не смогли отдать тело, потому что… отдавать было нечего… только несколько частей осталось…
- А на Пруэттов сразу пятеро напали. Аластор рассказывал, Долохова они в аврорате допрашивали…
- Война, Мерлин ее подери! Страшно подумать, сколько людей погибло… И кто может сказать, как много их еще погибнет…
- Даже если погиб всего один, это уже много.
Мэри вздохнула. Не только у нее праздничное настроение вдруг оказалось на нуле, сменившись ставшими уже привычными грустными раздумьями и переживаниями. Так тяжело видеть, как гибнут твои друзья. Так трудно объяснить сочувствующим, твердящим, что они понимают, как тебе тяжело, что на самом деле ничего они не понимают. Невозможно это понять, не пережив. И дай Мерлин, чтоб никому не довелось пережить подобное.
Как хорошо, что когда-то в древности придумали календарь, иначе как трудно было бы уследить за днями, так стремительно пробегающими в череде событий и происшествий. Казалось бы, только вчера был день рождения Гарри – относительно спокойный, приятный вечер, проведенный в тесной компании друзей, а вот уже пролетели два с половиной месяца, насыщенные событиями донельзя. Но, несмотря на чрезмерную насыщенность, память Мэри категорически отказывалась воспроизводить что-то конкретное из череды произошедшего, будто оберегая свою хозяйку от еще большего потрясения, чем то, что уже пришлось пережить. Она, несомненно, выиграла бы, вздумай кто-нибудь сыграть с ней в игру «было – не было», потому что забыть пережитое за последние пару лет невозможно, но прежде приложила бы все усилия, чтобы избежать участия в этой игре.
В приоткрытую дверь влетел фиолетовый самолетик. Похожими обменивались в Министерстве Магии, когда возникала необходимость срочно обменяться информацией. Глава Ордена Феникса пользовался таким способом связи крайне редко и только в качестве срочного приглашения в свой кабинет. МакДональд не стала медлить.
- Можно, директор? – Мэри просунула голову в приоткрытую дверь, услышав голоса в кабинете, подразумевающие, что Дамблдор не один, и не зная, входить ли ей или ожидать своей очереди.
- Конечно, мисс МакДональд! Мы вас ждем, - ответил профессор, и Мэри шагнула через порог, оглядываясь.
Кроме Дамблдора в кабинете присутствовали Аластор Грюм, Минерва МакГоннагал, Лонгботтомы, оставившие своего сынишку на попечении бабушки, Ремус с Питером и Джеймс.
- У нас тут маленькое совещание по вопросу, который, в некотором роде, вас тоже касается, - продолжил глава Ордена.
- Он нас всех напрямую касается, - грубовато вставил Грюм. – Потому что касается Воландеморта.
- С переменным успехом мы вот уже сколько времени противостоим Темному Лорду, - кивнув аврору, продолжил Дамблдор. – Но до окончательной победы, если верить пророчеству, еще далеко, и защита Гарри по-прежнему первоочередная наша задача.
Сейчас, когда мы потеряли стольких членов Ордена, без преувеличения входивших в состав лучших, охранные меры, принятые нами на сегодняшний день, уже не кажутся достаточными. Однако, мне еще есть, что предложить, и я хотел бы обсудить с вами свое предложение – «фиделиус». Джеймс, как вы смотрите на то, чтобы применить заклятие доверия и тем самым еще больше обезопасить свой дом от незваных гостей?
- Скажу честно, - ответил Поттер после минутного раздумья. – Раньше мы не видели в этом особой необходимости, рассчитывая обойтись тем, что предпринято. Но в свете последних событий ваше предложение – отличная идея.
Мэри мысленно пожала плечами. Ей показалось лишним замечание Дамблдора «обсудим с вами», тогда как в действительности обсуждать следовало исключительно с Поттерами. Но когда директор Хогвартса заговорил вновь, она поняла, что он имел в виду.
- Я не сомневался, что вы согласитесь, потому и пригласил всех собравшихся, чтобы обсудить кандидатуру хранителя. Думаю, любой из присутствующих, включая мистера Блэка, в настоящий момент охраняющего покой миссис Поттер, с радостью примет на себя всю ответственность хранителя, но, по старшинству, предлагаю свою кандидатуру.
Безусловно, Мэри ни минуты не раздумывала бы, согласись Джеймс с ее персоной на роль хранителя, но она замешкалась с самовыдвижением, краем глаза зацепившись за выражение на лице Петтигрю. Он пытался выглядеть невозмутимым, но бегающие глазки, дергающийся нос, какие-то тревожные, не находящие себе места руки говорили, что перспектива заполучить ответственный пост его совсем не обрадует, хоть он и не спешит в этом признаться.
- Мисс МакДональд!
Мэри вздрогнула, переведя взгляд на профессора Дамблдора, который, если судить по пристальным взорам его и других, обращался к ней уже не в первый раз.
- Да, директор, - неувереннее, чем следовало бы, ответила она, пытаясь изгнать из головы настороживший ее образ Питера.
- Кого вы можете порекомендовать? – терпеливо повторил Дамблдор.
- Себя, конечно, - девушка обвела взглядом собравшихся, в том числе и Петтигрю, нацепившего-таки на физиономию маску решительности. – И Сириуса.
- Мистер Петтигрю? – Дамблдор отвернулся от Мэри к мародеру.
- Что? Я? Кого? Ну, я… Да, конечно, я, - сумбурно, но в достаточной мере уверенно прозвучал ответ Питера, на мгновение зажмурившегося с видом шагнувшего в пропасть.
- Как я и предполагал, отказавшихся нет, так что выбор за вами, мистер Поттер.
Джеймс встал. Было видно, что он взволнован.
- Я искренне благодарен всем присутствующим за самоотверженность, с которой они готовы защищать мою семью. Я ценю это, правда. Но, думаю, вы поймете меня правильно, когда я скажу, что выбираю Сириуса.
- Очень хорошо, Джеймс, - невозмутимо, как будто он именно этого и ожидал, сказал Дамблдор. – Последний вопрос: вы справитесь сами, или вам потребуется чья-либо – моя, Аластора, Минервы – помощь?
- Мы справимся, профессор.
- В таком случае, я никого не задерживаю. Возвращайтесь к своим делам.
Мэри вернулась в свой кабинет, где сегодня, редкий случай, вместо оперативной работы она переводила небольшой отрывок древней рукописи. Ей очень хотелось присутствовать при наложении «фиделиуса», о котором она столько слышала, но ни разу не пользовалась, однако ей показалось некорректным напрашиваться в компанию к Джеймсу. Лучше потом она подробно расспросит Сириуса. Если, конечно, это заклятие можно обсуждать тем, кто непосредственно с ним связан.
Но ни завтра, ни послезавтра Мэри так и не посчастливилось переговорить с Сириусом, а потом она попросту забыла, что хотела у него узнать.
- Тридцать первое октября, - сонно протянула МакДональд, уютно сворачиваясь клубком под боком у Сириуса, отыскивая удобное местечко для головы на его плече. - Надо запомнить этот день…
- Зачем? – Блэк обнял Мэри, сильней притягивая ее к себе.
- Сегодня впервые за последние полгода мы можем всю ночь во всех позах… отсыпаться!.. Здорово, правда?
- Правда. Но, надеюсь, эти выходные запомнятся тебе больше, чем даже сегодня. Я приготовил тебе сюрприз.
- Уж не тот ли, что лежит в нижнем ящике комода и подозрительно напоминает коробочку для ювелирных украшений?
- Очень может быть, - недовольно насупился Сириус, но спустя секунду спокойно продолжил. – Если ты в нее не заглядывала.
- А если заглянула? – Мэри хитро прищурилась, давая понять Блэку, что шутит.
- Тогда может быть и нет, - так же хитро улыбнулся тот. – Выходные покажут.
- Хорошо, что я не любопытная, - проговорила Мэри, засыпая. – А то глаз бы до выходных не сомкнула, пытаясь догадаться…
Ей снилось, что она бежит по мрачному коридору без единой двери. Только сырые стены, жутко чадящие редкие факелы, шорох крыльев летучих мышей под потолком, таким высоким, что свет факелов не достигает его сводов, да писк крыс под ногами. Бежать приходится быстро, потому что где-то во тьме за спиной неторопливо, но упорно ползет нечто ужасное, стремящееся ее уничтожить. Единственная надежда – это далекий и слабый луч света, означающий выход. Что это будет – пролом в стене или дверь? Люк под потолком или неизвестно как образовавшийся лаз? Не важно. Главное добежать и выбраться прежде, чем липкий страх окончательно поглотит ее вслед за бесформенной преследующей тьмой.
Выходом было окно. Большое, собранное, точно мозаика, из кусочков стекла. Прозрачных, не цветных. Она с силой дергает раму, но та не поддается, точно забитая намертво. Она снова и снова тянет, толкает, трясет, но все впустую.
Внезапно она понимает, что то, от чего она убегала, стоит у нее за спиной. Если бы у него были руки, нечто уже схватило бы ее, а так оно всего лишь постепенно поглощает ее, начиная от ступней, растекаясь по телу могильным холодом.
Преодолевая страх, она изо всех сил забарабанила по стеклу, в надежде, что кто-то все же услышит ее и придет на помощь. Или в крайнем случае на то, что стекло разобьется и даст ей возможность ускользнуть. Но никто на помощь не шел. И стекло не разбивалось.
А она все билась и билась в окно, точно птица, застывая от холода. Билась и билась. Билась и билась…
Мэри проснулась, поеживаясь. Камин в комнате почему-то потух, а одеяло бесформенной грудой лежало возле кровати. Вот почему во сне ей было так холодно. Кстати, о сне. С какого перепугу ей приснилась подобная ерунда? И почему ей до сих пор кажется, что она еще спит? Девушка встряхнула головой, окончательно приходя в себя, и, наконец, поняла, что напомнило ей о сне. Кто-то стучал в окно ее спальни, расположенной на втором этаже. Подобрав одеяло и завернувшись в него, Мэри отдернула занавеску.
- Сириус, подъем! – крикнула она, открывая окно навстречу хмурому осеннему утру и желтоклювому почтальону. – Сова от Дамблдора.
Блэк подскочил, сонно озираясь, но быстро вник в суть происходящего.
- Кому письмо?
Мэри отвязала пергамент.
- Нам обоим. Будь другом, прочти, - и протянула письмо Сириусу.
Тот торопливо раскрыл свернутый трубочкой пергамент, его глаза забегали по строчкам. И чем дольше он читал, тем бледнее становился. Мэри не выдержала:
- Что он пишет, Сириус? Скажи мне немедленно, что там написано?!
Блэк опустил руку с письмом и посмотрел на Мэри пустыми страшными глазами.
- Поттеров больше нет, Мэри… Лили и Джеймса больше нет…
