Глава 27Важным моментом миттельшпиля является экономия сил при защите. Нельзя бояться нападений на пешку, фигуру и даже на короля. Защита должна осуществляться возможно меньшим количеством фигур, и использовать все силы приемлемо лишь при атаке короля противника.
В субботнее утро студенты так ломились в Хогсмид, как будто это были последние выходные в их жизни. Впрочем, юных волшебников легко можно было понять: первая учебная неделя выдалась непростая, а погода за окном радовала приятным теплом и безоблачным небом.
– Мистер Певерелл, не торопитесь, – раздалось за спиной Раймонда, заставив его остановиться.
К юноше быстрыми шагами приближалась Макгонагалл, чуть позади нее шел Снейп, как обычно, с кислым лицом. Не надо быть гением, чтобы догадаться, какого студента только что обсуждали два профессора.
– Профессор Макгонагалл? – удивленно произнес Раймонд, не слишком радостно ожидая, что же скажет ему декан Гриффиндора.
– Я вижу, вы собрались в Хогсмид, мистер Певерелл, – строго сказала женщина, почему-то осуждающе глядя на юношу. – Разве директор не назначил вам вчера наказание?
– Наказание, профессор? – переспросил Раймонд, и на этот раз удивления в его голосе было куда больше. – Нет, директор ничего об этом не говорил.
– Видимо, запамятовал, с ним это бывает, – сделала вывод Макгонагалл, недовольно поджав губы. – Но вы же не думали, что ваша выходка с мистером Уизли останется безнаказанной?
Раймонд нахмурился и сжал кулаки. Уизли, набравшийся наглости зачитать на весь Большой зал письмо Малфоя, вызывал в нем крайнее раздражение, и Певерелл ничуть не стыдился вспышки своей ярости и не раскаивался в том, что поставил рыжему придурку фингал под глазом.
– Будь пострадавший с моего факультета, вы бы провели все выходные за чисткой котлов, – подал голос Снейп. – К слову, обычные отработки этим и заканчиваются, но вы же студент
особого факультета.
– Поскольку в этой драке были замешаны студенты Гриффиндора и… Хогвартса, – сказала Макгонагалл, слегка замявшись перед тем, как назвать факультет Раймонда, – решение об отработке принимали директор и я. Несмотря на чудовищное нарушение дисциплины, вы являетесь весьма талантливым учеником, и вашей задачей будет подтягивание отстающих.
– Простите, профессор, я не совсем понимаю…
– На Гриффиндоре есть несколько олухов, которым как воздух необходимы дополнительные занятия, если они намерены хотя бы отдаленно напоминать волшебников, – нетерпеливо пояснил Снейп, заслужив осуждающий взгляд Макгонагалл. – Одного из них вы наверняка заметили, это Невилл Лонгботтом.
Перед глазами Раймонда сразу всплыло кругловатое лицо неуклюжего юноши. Да уж, его трудно было не заметить – уронить палочку на занятии по защите от Темных искусств…
– За выходные вы должны обучить его хотя бы одному невербальному заклятью, – подытожила Макгонагалл, не желающая разворачивать мысль Снейпа о способностях своего студента.
– Но, профессор! – возмутился Раймонд, планы которого летели ко всем чертям. – У него большие проблемы даже с вербальной магией, как вы можете…
– Одно невербальное заклятье – это не так много, мистер Певерелл! – непреклонно заявила декан Гриффиндора, и по ее сердитому лицу Раймонд понял, что спорить бесполезно. – Если вы считаете себя лучше остальных, то извольте доказать это головой, а не кулаками.
– Только не переусердствуйте, – добавил Снейп вкрадчивым голосом. – Если от переутомления у вас опять заболит голова, боюсь, в следующий раз у меня может не оказаться подходящего зелья.
Раймонд внимательно посмотрел на зельевара и понимающе кивнул.
***
– Гермиона!
Девушка покрутила головой, ища глазами того, кто выкрикнул ее имя.
– Гермиона, подожди!
Навстречу бежал темноволосый парень, и девушка, разглядев его как следует, недовольно отвернулась, но с места не сдвинулась.
– Уффф! Я боялся, что не найду тебя! – выдохнул Раймонд, раскрывая висящую на плече сумку. – Вот, это тебе, как договаривались.
Гермиона на автомате взяла протянутую парнем книгу. Она была довольно увесистая, в темно-коричневом кожаном переплете с рельефной надписью: «Лабиринт разума».
– Спасибо, – сухо поблагодарила Гермиона, привычно прижимая книгу к груди двумя руками. – Когда я должна ее вернуть?
– На следующей неделе, как прочтешь, – ответил Раймонд и после неловкой паузы добавил: – Но я могу тебе ее подарить, если ты поможешь одному парню с заклинаниями, у него с этим туговато.
Глаза Гермионы загорелись. Раймонд был уверен, что сейчас, вот сейчас она согласится, но в последний момент девушка поджала губы, прямо как профессор Макгонагалл, и от нее повеяло неприятным холодком и обидой.
– Думаешь, меня достаточно поманить редкой книгой и я выполню любую твою прихоть? – ядовито спросила Гермиона, отчетливо намекая на слова самого Раймонда.
Вдоволь насладившись недоумением Певерелла, гриффиндорка гордо вздернула подбородок и, повернувшись на каблуках, бросила через плечо:
– Я верну ее в понедельник.
Раймонду оставалось лишь смотреть вслед удаляющейся фигурке в черной школьной мантии. Наверное, он сильно переборщил тогда в Выручай-комнате, извиниться что ли? Что он вообще знал о Гермионе Грейнджер? Староста Гриффиндора, примерная студентка и отличница, подруга героя магической Британии, вынужденная смириться с его отъездом. Когда она оказывалась рядом, Певерелл ощущал горький вкус одиночества, а в воздухе будто пахло отчужденностью, окутывавшей девушку, словно кокон. В такие минуты Раймонда разъедала жуткая опустошенность, и потому юноша старался избегать этих встреч, теребящих душу и вызывающих головную боль. Но, может, он был не прав и девушке необходима помощь?
– Дышишь свежим воздухом? – раздалось над самым ухом.
Раймонд вздрогнул от неожиданности, и Майк задорно рассмеялся.
– Полумна права: в твоей голове слишком много мозгошмыгов!
– Майк, ты напугал меня! – сказал Раймонд, незаметно выпуская палочку в кармане мантии. – Тоже решил прогуляться по Хогсмиду?
– Да, решил, – согласился Майк и довольно улыбнулся, вдохнув сентябрьского воздуха полной грудью. – Говорят, здесь есть пара занятных местечек.
– Все лучше, чем безвылазно сидеть в школе, – кивнул Раймонд. – Но, видимо, придется…
– В чем дело? Гложут ненаписанные эссе?
– Шутишь? – грустно усмехнулся Раймонд и посмотрел вдаль: там стайка хихикающих девчонок направлялась к одному из магазинов. – Макгонагалл назначила мне отработку.
– О, сочувствую, – вполне искренно произнес Майк, оглядываясь на Хогвартс. Отсюда было хорошо видно кусочек Запретного леса, озеро и башню Равенкло. – Это почти так же ужасно, как отвечать на вопросы каждый раз, когда хочешь войти в гостиную.
Приятели громко рассмеялись, и пара студентов, проходивших мимо, подозрительно покосилась на веселящихся парней. Внезапно в голову Раймонда пришла идея.
– Майк, не хочешь помочь мне с отработкой? – хитро прищурился Певерелл, наблюдая за реакцией немца. Тот замер в ожидании объяснений. – А я всю следующую неделю буду решать за тебя загадки.
– Хммм… – задумался Майк, почесав подбородок. – Месяц.
– Идет, – легко согласился Раймонд, готовый прыгать от радости. – Насколько я помню, у тебя нет проблем с невербальной магией?
***
Раймонд устроился на любимом диване и с удовольствием вдохнул запах ароматного чая. Напротив него, на большой картине в богато украшенной раме, Генрих Геллерт тоже взял со столика блюдце с чашкой и в точности скопировал жест Певерелла.
– Как прошла ваша первая неделя в школе, Раймонд? – по-светски поинтересовался портрет, сделав маленький глоточек.
– Весьма насыщенно, – ответил юный лорд, тоже попробовав чай. – В понедельник преподаватель защиты от Темных искусств поджег студента. Во вторник я устроил драку, в результате чего получил отработку и теперь должен обучить отстающего студента невербальной магии. В среду я присутствовал на похоронах главы рода Малфоев, на которой, кстати, меня вызвали на дуэль. В четверг меня напоили ядом на уроке зельеварения, а перед этим поручили проект, в результате чего к следующей неделе мне надо совершить прорыв в нумерологии.
Гостиная ненадолго погрузилась в умиротворенную тишину, и сэр Геллерт синхронно с Раймондом сделал еще один маленький глоточек чая.
– В пятницу, надо признаться, все прошло довольно обыденно. Ровно до того момента, пока директор не вызвал меня в свой кабинет, чтобы вручить родовой перстень Блэков и попытаться убедить меня отречься от фамилии Певерелл.
Снова минутная тишина, сопровождаемая легким позвякиванием фарфора.
– Я рад, что вы не скучаете, – промолвил сэр Геллерт, ставя посуду на нарисованный столик. – А как насчет вашего исследования родовой памяти?
– Вы смеетесь, сэр Геллерт, – осуждающе покачал головой Раймонд, тоже откладывая опустевшую чашку.
– Ничуть.
– Нет, смеетесь, – настойчиво повторил Раймонд. – Вы ни капли не верите в родовую память.
Портрет тяжело вздохнул и, поерзав в кресле, серьезно посмотрел на Раймонда сквозь очки.
– Конечно, я не верю в нее, – сказал сэр Геллерт, сложив руки в замок. – Точнее, не верю в ее практическое применение. Потому что обладай вы родовой памятью, ваш разум уже давно помутился бы, как это произошло с бедной Меморией. Представьте тысячи голосов в своей голове, каждый из них тянет за собой, каждый хочет вытеснить другие и остаться единственным, принимающим решения. Как думаете, можно слепить личность из миллиона заплаток?
– А что если их не миллион? – предположил Раймонд, наклоняясь к портрету. – Что если их гораздо меньше? Что тогда?
– Тогда это не родовая память, – уверенно заявил сэр Геллерт, стоя на своем. – Память рода подразумевает отголоски всех предков. Даже если кому-то удалось совершить чудо и пробудить ее, как потом остановить поток неконтролируемых мыслей? Еще никому не удалось решить эту задачку, Раймонд, уж поверьте.
Юноша, задумавшись, прикрыл глаза и ничего не ответил своему собеседнику. В словах сэра Геллерта был здравый смысл, но как совместить его с уже известными фактами, Раймонд пока не знал.
– Здесь как-то замешана кровная магия, – наконец-то сказал Певерелл, не открывая глаз. – Гарри Поттер, которым я был раньше, связан с неким Темным лордом одним ритуалом, основанным на крови. Конечно, если верить Гермионе, а я уверен, что она сказала правду. И теперь я могу входить в сознание Лорда, быть им и переживать те же эмоции. Что если такая связь существует не только с ним, но и с другими волшебниками? Просто еще не успела проявиться в полной мере.
– Сомневаюсь, – покачал головой сэр Геллерт. – То, что вы описываете, больше походит на магию души, чем на магию крови. Впрочем, не могу утверждать это с полной уверенностью. Во время посещения сознания того мага, вы можете влиять на его мысли или действия?
– Иногда мои собственные чувства и намерения проявляются в виде сомнений, но не больше, – признался Раймонд с тяжелым вздохом. – Я хотел бы как-то усилить свое влияние на Лорда, только пока еще не знаю как.
– Хм… Постарайтесь дать объяснение этим сомнениям, – посоветовал портрет. – Такое, чтобы оно было понятно тому магу, в чьем сознании вы оказались. Если в эти моменты вы становитесь им, то все его чувства открыты для вас, пользуйтесь этим. Копните воспоминания, которые помогут переубедить его или попробуйте сыграть на слабых местах.
– Это не так уж и просто…
– Разумеется! – воскликнул сэр Геллерт, всплеснув руками. – Это же ментальная магия в чистом виде!
– Магия крови, магия души, теперь еще ментальная магия! – перечислил Раймонд, демонстративно разгибая пальцы. – Здесь и вправду можно сойти с ума!
– Хозяин не похож на сумасшедшего, – вклинилась в разговор голова льва, торчащая из двери. – Акер видел сумасшедших. Акер не знал, чего от них ожидать, потому что их настроение часто менялось. Они были странные и часто разговаривали сами с собой.
– Спасибо Акер, ты меня утешил, – угрюмо сказал Раймонд, решив, что походит на психа по каждому пункту.
– Не переживайте так, Раймонд, вам нужно отдохнуть, – мягко заметил сэр Геллерт со своего полотна. – Прогуляйтесь по окрестностям замка, проветритесь, и возможно, решение само придет в голову.
– Пожалуй, вы правы, – согласился с портретом юный лорд, вставая с дивана. – С этими загадками я совсем забросил обязанности главы рода, а остров требует ухода, столько лет без хозяина!
– Раймонд, я говорил вовсе не об этом…
– Да-да, нужно осмотреть хотя бы часть земли. И составить список дел, требующих моего внимания.
– Раймонд…
– Нужно нанести на карты все месторождения магических кристаллов, чтобы потом рассчитать их прирост…
– Раймонд!
– И конечно, ближе к полудню посетить ближайший водопой, там наверняка можно встретить большинство волшебных существ, населяющих остров…
– Раймонд!!!
– Прошу прощения, сэр Геллерт, у меня очень много дел! Буду рад побеседовать с вами вечером.
– Но как же… – заикнулся было портрет, однако молодого лорда как ветром сдуло. Волшебник удрученно вздохнул, глядя на опустевшую гостиную. – Знаешь, Акер, мысли о сумасшествии на почве принятия родовой магии иногда кажутся мне вполне допустимыми.
***
Огромный валун, за которым пристроился Раймонд, напоминал голову великана и стал идеальным укрытием для юноши. В низине, похожей на гигантский зеленый ковш, расположилось лежбище гиппогрифов – за ними-то и наблюдал юный лорд, пристроившись за камнем на холме.
Эти гордые существа с туловищем коня, орлиной головой и крыльями впечатляли. А если учесть, что в долине их было не меньше двух сотен, от открывшейся картины и вовсе дух захватывало. Вороные с иссиня-черными перьями, гнедые с коричневыми или рыжими крыльями, серые каких только можно оттенков, с яблоками и без – гиппогрифы всех мастей вышагивали между свитых ими гнезд. Зачастую в этих углублениях можно было увидеть другого гиппогрифа – самку, как думалось Раймонду, – которая охраняла одно большое яйцо рядом с собой. Животных было так много, а в низине так тесно, что полукони нет-нет да и сталкивались между собой на узких тропках между гнездами. Тогда к спорщикам, не поделившим дорогу, мгновенно подлетал крупный гиппогриф с ослепительно-белыми крыльями размахом на все четыре ярда и светлым, отливающим золотистой искрой телом. Он вставал на дыбы, испуская оглушительный клекот, и гордые создания рядом с ним тут же пригибали передние лапы и склоняли головы, забывая о своих разногласиях.
Довольный увиденным, Раймонд лег на спину и уставился в небо. Сегодня он прогулялся лишь по маленькому кусочку северной части острова, но уже успел обнаружить пару мест, где гнездятся выскакунчики и золотые сниджеты, набрести на рощу, полную клабертов, и даже заметить в горах пурпурно-серых горбатых существ, подозрительно напоминавших крюкорогов. Но ничто из этого, пожалуй, не сравнится с табуном гиппогрифов, обустроившихся у подножия горного хребта, – таким величественным было это зрелище.
Раймонд прищурился, глядя в лазоревую высь, где проплывали облака причудливой формы. Вон то напоминает карету, а за ним – точь-в-точь нюхлер, только перевернутый кверху лапами. Темная туча вдали – ни дать ни взять дракон, лишь бы она не принесла с собой дождя. Впрочем, на это трудно надеяться, учитывая, с какой скоростью она разрасталась.
Вдруг пронзительный клекот разнесся по долине, привлекая внимание юноши. Гиппогрифы в низине заволновались: они вскакивали со своих мест и беспокойно били копытами о землю, тревожно щелкая клювами. Раймонд в недоумении уставился на их вожака, распахнувшего свои огромные крылья, и только когда поднял голову, понял: облако, так похожее на дракона, оказалось вовсе не облаком.
Это и был дракон.
