Chapter XXVI. Принятые решенияЛеда дожидается Двалина добрый час с небольшим и успевает сгрызть себя до самого основания еще до того, как гном приедет за ней. Леголас ходит вокруг навеса, изображает бурную деятельность и всячески прячет девушку от отца. Весть о том, что провидица из другого мира нашлась, распространилась быстрее ветра, и теперь ее хотят видеть все вокруг. Леде плевать на Трандуила и его планы - об этом беспокоится Леголас - но вот все остальные волнуют ее достаточно, чтобы подпрыгивать от нетерпения на шатком стуле, пока эльф шикает на нее и пытается успокоить.
Гном приходит вместе с Бильбо, и Леда бросается к ним навстречу, выскакивая из-под навеса. Она не слышит недовольных окриков лихолесского принца и не видит странных взглядов его стражников - все темнеет перед глазами, когда Леда крепко обнимает Двалина, пряча лицо у него на груди. Эру всемогущий, она могла никогда больше его не увидеть!
- Леда, Леда! - хоббит подпрыгивает от радости, и девушка обнимает и его тоже, почти плача. Бильбо уже не скрывает ни слез, ни испуганных лепетаний о том, как он боялся, что она пропала, и как все они переживали.
- Где ты была, девочка? - ворчит Двалин, с трудом отлепляя ее фигурку от себя. На девушке совершенно странная одежда, она стоит на холодной земле в странных же ботинках на голую ногу, а на лбу у нее красуется непонятная белая тряпка. Выглядит Леда примерно так же нелепо, как в тот день, когда он увидел ее впервые в доме хоббита.
- Это долгая история... - как-то несмело говорит девушка и отводит взгляд. Гному это все кажется подозрительным, но он не переспрашивает - зачем, если она все-таки вернулась целой и невредимой?
Бильбо рядом с девушкой чуть ли не выплясывает победный марш.
- Мы думали, тебя похитили орки! Торин приказал всем выжившим разыскивать тебя от Эребора до Эсгарота, а я так переживал, Леда...
Девушка тянется к нему и целует в обе щеки.
- Прости меня, мой милый, тебе снова досталось, - она виновато смотрит на них обоих и улыбается. - Но я больше не пропаду. Обещаю.
- Уж хотелось бы! - басит Двалин, а рядом вдруг появляется Леголас.
- Вам пора, уходите! - он беспокоится, его голос дрожит в холодеющем воздухе. Леда хмурится. - Отец скоро будет здесь, и вам лучше уйти отсюда немедленно.
Гном кивает, берет в охапку и девушку, и Бильбо и несет обоих до двух коренастых пони, которых оставил на выходе из лагеря эльфов. Леда испуганно ойкает, когда он сажает ее в седло.
- Двалин, ты же поедешь со мной, да? Мне нельзя одной на лошади кататься.
Она действительно ее боится, так что гном хмыкает. Смешная глупая девочка. Как хорошо, что она нашлась.
Они едут медленно, долго - пони недовольно фыркают, вдыхая дымную гарь от множества костров. Леда осматривается, пытаясь прятать жалость и отвращение, и Двалин не знает, чего на ее лице сейчас больше.
- Сколько меня не было? - спрашивает девушка, ежась от порыва сильного ветра. Гном кряхтит и обхватывает ее вокруг талии покрепче. Тряпица на ней тоньше хлопковой рубахи. - Леголас сказал, три дня - это же неправда?
- Правда, - тянет Бильбо со своего пони. Девушка неверяще мотает головой. - Это правда, Леда. Ты пропала сразу после битвы, мы думали, тебя ветром снесло куда-то или магией. Гномы и эльфы уже три дня ищут тебя по всей округе.
Она все еще не верит, оглядывается на Двалина, но его взгляд красноречивее слов хоббита говорит об обратном. Этого просто не может быть, потому что Леда точно знает - она пробыла в своем мире не более суток.
Все это выглядит совсем неправдоподобным.
- А что произошло, пока меня не было? - она отводит глаза вниз, на свои руки, и меняет тему, чтобы не думать сейчас о странном течении времени. - Все живы?
Гном и Бильбо как-то неуверенно хмыкают.
- Двалин?
- Все живы, Леда, - кивает он. - Все, кого ты знала и даже те, о ком еще ни разу не слышала.
- Только Кили спит беспробудным сном, да? - Леда чувствует, как внутри нее разливает по всем жилам горечь и неожиданное чувство вины, и пока они едут до стен Эребора, она больше не говорит ни слова, вытягивая из себя рациональные объяснения таким ощущениям.
Когда все трое оказываются в гномьем царстве, Леда уже знает причины своих угрызений совести.
Их встречают незнакомые лица: неимоверное количество гномов работает у разрушенных врат, постепенно восстанавливая их в поте лица, дальше в коридорах горят яркими огнями факелы, ходят еще гномы, снуют туда-сюда, разодетые в рубахи разных оттенков.
- Нас теперь так много, - выдыхает девушка, даже не пытаясь скрыть радостной улыбки. От внимательного Бильбо не ускользает тот факт, что она теперь и себя причисляет к гномам. Это вызывает в нем странный приступ нежности и огорчения одновременно, но он молчит, берет Леду за руку и ведет вдоль сводчатых коридоров. Двалин кивает прохожим гномам.
- Это все воины Даина Железностопа, - объясняет он девушке. - Сейчас оба наших клана едут сюда, чтобы помочь восстановить Эребор.
- Здорово, - Леда украдкой следит за незнакомыми гномами в ответвлениях коридоров. Теперь там светло от огня в факелах на стенах, шумно и оживленно. Даже пыльные полы и потолки не кажутся больше угнетающими.
- Забери Махал ваши жалкие душонки! - раздается громогласный бас рыжебородого гнома, разодетого в доспехи и с топором в руках. - Чертоги Мандоса еще не переполнены, так что для таких жалких бездельников, как вы, там найдется места!
Он направляется к ним с таким видом, словно сейчас снесет голову своим грозным оружием любому, кто встанет у него на пути. Леда испуганно прячется за спину Двалину.
- Это Даин Железностоп, - он замирает рядом с ним и приветственно кивает. Девушка, поджимая губы, чтобы скрыть их дрожь, выглядывает из-за него и впервые разглядывает предводителя целого клана так близко. В прошлый раз она видела его верхом на боевом кабане в пылу боя, и, надо сказать, сейчас он не выглядит более умиротворенным.
- Махал, Двалин, что за страшная гномка с тобой увивается? Неужто подобрал ее в Эсгароте?
Страшная? Гномка? Леда ошарашенно распахивает глаза и смотрит на Даина с таким же недоумением, как и он на нее.
- Даин, это Леда из Эребру.
Девушка, поборов первое изумление, спешно кланяется гному в ноги.
- Добрый... - начинает она, но Даин прерывает ее грубым замечанием:
- Так это и есть та пропавшая провидица, из-за которой половина знатных кхазад вынуждены рыскать по полям в поисках ее бренного тела? - он смеривает ее более внимательным взглядом и кивает. - Приветствую тебя, говорящая от лица валар! О тебе здесь не говорит только ленивый, и мне, признаюсь, наконец-то интересно взглянуть на тебя воочию.
Леда не знает, как реагировать, поэтому выбирает первую проверенную и излюбленную реакцию.
- Мне тоже приятно встретить такого достопочтенного гнома, сударь, - вновь кланяется она, поджимая губы. - Несмотря на то, что Вы только что оскорбили и меня, и мою честь всеми возможными способами в каких-то двух предложениях.
Даин удивленно кашляет, и Двалин спешит увести рассерженную Леду подальше от кузена короля. Девушка даже не оборачивается взглянуть на гнома еще разок.
- Он всегда такой грубый? - цедит она сквозь зубы. - Что за обзывательства, он человека никогда в жизни не видел?
Двалин как-то странно кряхтит.
- Ты слишком низенькая для людей этого мира, Леда, - говорит он в миллионный, кажется, раз, и девушка, наконец, понимает его реакцию - гном смеется себе в бороду, старательно это скрывая. - Если бы ты была чуть покрупнее в теле, то сошла бы за гномку. Только без бороды.
- И что? - возмущается Леда. - Я что, страшная?
На этот вопрос Двалин не может ответить без пространных объяснений о значении бород в жизни гномов, так что лишь вздыхает.
- Торин просил отвести тебя в твою комнату, дать чистую одежду и накормить, - вместо этого говорит он. - Бильбо, присмотришь за ней.
Хоббит согласно кивает.
- Тогда идите. У меня еще много дел. И, Леда, - девушка оборачивается, все еще недоуменно кривя брови и обиженно дуясь. - Посиди тихо, пожалуйста. Битва закончилась, войны больше нет, но время у нас теперь еще более неспокойное.
Двалин уходит, оставляя девушку и хоббита перед резными дверьми знакомой ей комнаты. Значит, теперь она официально отведена для ее нужд?
Леда вздыхает и входит внутрь. Там все так же светло и чисто, так что она невольно улыбается, а когда замечает светловолосую макушку Фили, то вовсе не сдерживает радостного крика.
- Фили! - девушка кидается ему на шею, забывая про больную лодыжку, и гном смеется, когда она падает ему в руки.
- Леда, я так переживал! Где ты пропадала, сестрица?
Он впервые зовет ее подобным образом, но Леда слишком счастлива, чтобы сейчас спрашивать его о странностях в поведении, так что лишь отмахивается.
- Какая разница, родной, главное, что я снова здесь. И никуда больше не денусь.
Фили понимающе кивает и улыбается, и от того, что девушка видит его перед собой, она хочет плакать.
Леда сидит на широкой кровати, задумчиво перебирая руками мокрые волосы. Ей потребовалось много времени, чтобы вымыть из них весь запах больничной хлорки, оттереть с кожи рук и ног грязь и пыль и найти более-менее подходящую для себя одежду. Вездесущие гномы снова приготовили для девушки платье, но она упрямо отбросила его в сторону и нашла-таки свободного кроя штаны, а рубашку ей одолжил Бильбо, которому вся эта идея со свободоволием почти не понравилась. Спорить он, конечно же, не стал.
Теперь Леда сидит, полностью облаченная в одежды и готовая навестить комнату Кили, но что-то останавливает ее. Она медлит уже целый час, кусает губы и проклинает себя за нерешительность.
Говорят, Кили спит спокойным сном, только не просыпается, сколько бы его не будили. Опасности для его здоровья нет, сломанные КОСТИ восстановлены целительной силой Элронда и ацеласа, беспокоит лишь левый глаз. Фили сказал, что от глубокой раны остался широкий шрам, пересекающий веко ровно посередине, и это, возможно, будет мешать Кили видеть. Если он вообще соберется открыть глаза.
- Ты еще здесь? - Фили заглядывает в комнату к девушке и хмыкает. - Что-то не похоже, что ты скучала по моему брату так же сильно, как он по тебе.
В его голосе слышится тихое осуждение, и Леда вздыхает.
- Мне страшно, Фил... - она легко признает свою слабость, когда гном садится рядом с ней и начинает перебирать умелыми руками пряди ее волос. - Вдруг он так и не очнется? Это я виновата, что он пострадал.
Пальцы Фили замирают у нее на голове.
- Не понимаю, почему ты винишь себя.
Леда оборачивается взглянуть на гнома, ловит его действительно удивленный взгляд и снова вздыхает. Неужели он не разделяет ее чувств?
- Я подвергла Кили опасности, - нехотя говорит девушка. - Он защищал меня и пострадал сам. Что, если он не очнется? В том мире, откуда я пришла, такое называется комой, и три дня - серьезный срок для человека-коматозника.
- Леда, - Фили тянется к ней и берет за плечи крепкими руками, заставляя посмотреть ему в лицо. - Мы не люди, а гномы. Кили проснется, вот увидишь. Может, сейчас он просто восстанавливает силы и скоро придет в себя, потому что ты снова здесь.
Девушка непонимающе хмурится, а Фили чувствует себя наседкой. Вообще-то, это роль хоббита, а не его, но, видимо, теперь ему всю жизнь придется выполнять обязанности старшего брата не только для Кили, но и для этой глупенькой девчушки.
- Давай я заплету тебя, и мы пойдем к брату вместе.
Леда смеется, пока гном щекочет ее голову - то, что мужчина заплетает ее, больше не кажется ей подозрительным. Похоже, она привыкла к гномам гораздо быстрее, чем думала.
Фили украшает ее толстую косу какими-то заколками, которые нашел в оставленных без дела шкатулках в женской половине дворца, и кивает, когда она смотрится в зеркало.
- Фили, я страшная? - вдруг спрашивает Леда, ошарашивая его внезапным вопросом. Гном кашляет, не понимая, какого ответа от него ждут. - Даин увидел меня и сказал, что я страшная гномка. Я не понимаю, мне нужно обидеться?
- Ах, Даин... - Фили смеется себе в ус, прежде чем принять благосклонное выражение лица. - Не слушай его, он спутал тебя с гномкой. Но ты не гномка, а человек. И для человека очень даже миловидная. Не веришь, спроси Кили.
Леда смущенно улыбается, а потом и вовсе краснеет, когда Фили предлагает ей свою руку в качестве провожатого. Они выходят из комнаты и медленно бредут витиеватыми коридорами, вдоль стен которых теперь тоже горят факелы.
В Эреборе светло, как днем, и Леда впервые осматривает уходящие вниз залы и ярусы выше и ниже. Колонны из камня переплетаются со сводами и теряются в излучинах коридоров. Здесь красиво, по-настоящему красиво.
- Леда? - к ним мчится Ори с книгой в руках. Девушка радостно его обнимает, замечая перевязанный лоб. - Ерунда, пройдет, - беззаботно отмахивается гном, видя беспокойство в ее глазах. - Так хорошо, что ты вернулась.
У высоких дверей покоев Кили их встречает Ойн и тоже жмет Леде руку, не скрывая улыбок.
- Ну наконец-то, девочка! Мы все успели напридумывать себе Эру знает какие беды. Проходи.
Но девушка замирает с рукой на резной ручке дверей. Она кусает губы, боязливо оглядывается на Фили, и тот решается ей помочь. Они входят внутрь вместе, Леда сжимает его ладонь и дрожит - Фили чувствует это кожей, но не может понять, откуда в пережившей страшные битвы девушке вдруг этот страх перед спящим возлюбленным.
В комнате горит приглушенный свет у изголовья кровати Кили. Он лежит на спине, окруженный белыми простынями и разношерстными пледами, его лицо спокойное и умиротворенное, словно он действительно просто спит. Леда несмело подходит ближе и, наконец, видит страшный шрам украшающий его глаз, тянущийся от лба до середины щеки.
- Ох, Кили... - она вздыхает, тянется к нему руками и садится в изголовье кровати, проводя дрожащими пальцами вдоль его скул. Гном слабо дышит и не шевелится, и, если в Средиземье можно пользоваться терминами ее прошлого мира, девушка сказала бы, что он впал в кому. Только вряд ли кто-нибудь поймет ее страх за жизнь Кили.
- У него правый глаз слезится, - говорит Ойн, обходя склонившуюся над гномом девушку. - А левый сух с тех пор, как вытек день назад.
Леда слышит это и теряет самообладание.
- Левый - что? - она вскидывает голову, впивается испуганным взором в Ойна, и тот охает. Фили сердито смотрит на сородича. - Левый глаз... вытек?
Девушка рвано втягивает ртом воздух и боится представлять себе это зрелище, но воображение подкидывает ей страшные образы раньше, чем она успевает взять под узду эмоции.
- Леда, ты не переживай, Кили и одним глазом сможет отлично все и всех видеть, - бросается в объяснения Ойн, но от них девушке ничуть не становится лучше. - И стрелять из лука будет удобнее!
Леда переводит взгляд вниз, к спящему гному, и он расплывается перед ее глазами от внезапно подступивших слез. Боже, Кили... Она не слушает лепетаний Ойна, склоняется над гномом и целует его в щеку, прямо в глубокий рваный шрам, оставленный мечом Больга.
- Можно я посижу с ним? - шепчет она, не обращаясь ни к кому конкретно, но оба гнома уходят. Только Фили замирает в дверях, оборачивается к девушке и вздыхает.
- Не вини себя, Леда. Ты спасла нам всем жизнь, и ты последняя, кого мы будем в чем-либо обвинять.
Он тоже уходит, оставляя Леду наедине с Кили. Она целует руки гнома, лежащие поверх простыней, смахивает с глаз постылые слезы и, плюя на всевозможные запреты и попирание древних традиций, ложится рядом, накрывая его ладони своими. Интересно, насколько сильно разозлится Балин или Торин, если увидят ее в таком положении?
- Ты знаешь, я была в своем мире, - тихо говорит Леда, позволяя себе расслабиться рядом со спящим Кили. Она отодвигает в сторону пряди его волос, чтобы открыть причудливо изогнутое гномье ухо - так ему, должно быть, будет легче ее слушать. - Меня выбросило туда, когда я упала с лошади. Наверное, больше мне нельзя кататься верхом, иначе я рискую снова оказаться в двадцать первом веке.
Девушка вздыхает, переводит взгляд на свои руки и замечает, что на пальце нет кольца мамы. Должно быть, оно потерялось во время битвы или позже, на ипподроме.
- Я даже не попыталась связаться с семьей, представляешь? - осознание своего отношения к родным дается ей с трудом, но Леда заставляет себя говорить дальше, надеясь, что это поможет ей справиться с собой. - Медсестры в больнице сказали, что меня не было в моем мире два месяца - странно, правда? Я же знаю, что вожусь с вами уже больше полугода... Боже, Кили, я даже не позвонила маме и папе. Они, наверное, места себе не находят. Не знаю, что со мной такое случилось, но я тогда даже не подумала о них. Я думала о тебе и о том, что могу не вернуться обратно. Я ужасная дочь и ужасная девушка, ты из-за меня пострадал, а я еще и пропала...
- Леда? - дверь открывается, впуская голову Бильбо. Девушка тихо всхлипывает, стирает с лица слезы и садится на кровати.
- Как думаешь, - горько усмехается она, - мне позволят спать рядом с Кили, пока он не очнется?
Он пожимает плечами и подходит ближе, держа в руках миски с горячим супом.
- Поешь, - привычно говорит хоббит. - Ты, наверное, голодная. Бомбур приготовил что-то вкусное сегодня.
Леда улыбается ему и берет плошку.
Какое-то время они едят в полной тишине, Бильбо хлебает из миски и недовольно ворчит, проливая суп себе на воротник. Лада наблюдает за ним и не может не радоваться: хоббит выглядит здоровым и свежим, на нем чистая одежда, на руках все раны и царапины уже почти зажили, и видно, что его давно никто не пытался убить или покалечить.
Он замечает любопытные взгляды девушки и добродушно улыбается.
- Ты выглядишь расстроенной. Что случилось? - Бильбо переводит взгляд на спящего гнома и поспешно машет руками. - За исключением Кили, конечно.
Леда заталкивает чувство вины поглубже в грудь, но оно прорывается через все заслонки и преграды в ее душе. Что-то подсказывает девушке, что ей придется жить с этими чувствами до конца своих дней.
- Я не попрощалась с семьей, - говорит она, вызывая в хоббите лишь удивление. Он тянется к ней и берет за руки, даже не расспрашивая, только Леда сама спешит высказаться. - Меня выбросило в тот день обратно в мир, из которого я пришла. А мне не хотелось оказаться дома, я хотела вернуться. Я думала, что не успею, что какие-нибудь порталы, через которые меня туда-сюда швыряет, закроются, и я не смогу вернуться.
Она поднимает на хоббита глаза, и он почти задыхается в их тоске и горечи.
- Бильбо, я даже не подумала связаться с семьей. Мои родители, верно, уже поседели от горя. У меня была возможность хотя бы послать им сообщение, сказать, чтобы они не переживали за меня, что я жива и здорова - сделать хоть что-то, чтобы они перестали беспокоиться. Но я даже не подумала об этом. А теперь уже поздно. Я выбрала свой мир и не жалею об этом, но мои родители заслуживают более благодарную дочь.
Бильбо не знает, что сказать, и с трудом подбирает слова, но, едва он открывает рот, в комнату врывается Фили.
- Леда, у нас проблемы. Трандуил у ворот и желает видеть тебя.
Торин пригласил эльфийского короля в тронный зал - вопреки ожиданиям девушки они смогли заключить перемирие, пока ее не было, и теперь ведут натянутые политические разговоры. Леду приводят в зал к королям, и она зябко ежится - здесь отчего-то прохладно, как в гроте, и ее смущают многочисленные факелы, так что она вспоминает о том, что находится в пещерах, уже после того, как удивляется холоду.
- А вот и она, - тянет Трандуил, взирая на Леду с предложенного ему резного стула. За плечом короля стоит его сын и приветливо кивает девушке, но взгляд его не выражает ничего хорошего. Леде страшно, и она встает рядом с Двалином.
- Я думаю, у нас есть неразрешенное дело, Король гномов, - высокомерно заявляет эльфийский владыка, поигрывая перстнями на своих пальцах. Торин хмыкает себе в ус, кивает кому-то за своей спиной, и ему неожиданно выносят драгоценное ожерелье. Оно белее звезд и светится, словно в самом деле гномы взяли его с небес.
- Хоть сделка совершалась между тобой и нашей провидицей, я сдержу слово, - говорит он, снова отдает немой приказ и желанная драгоценность пропадает в резной шкатулке. Ее передают Трандуилу, и он берет ее так, будто принимает величайшее сокровище.
- Это же не сильмариллы, - шепчет Бильбо, и Леда мотает головой. Нет, конечно же. Сильмариллы - это огромные камни, которые невозможно сломать или разбить ни одним оружием смертных. Если король эльфов считает, что в искусно сделанном ожерелье в самом деле может скрываться хоть один осколок древних драгоценностей, то он глуп или самонадеян.
Но у Трандуила есть еще причины задерживаться здесь. Он переводит взгляд на Леду, впивается в нее холодными серыми глазами и смотрит так, будто знает что-то, ей неподвластное. Девушка чувствует заползающий под кожу страх.
- Есть еще кое-что, что обещано мне, - говорит эльф. Его голос ядовитым плющом обвивает резные колонны зала, подкрадывается к каждому стоящему здесь гному и не дает свободно дышать. Даин Железностоп непонимающе смотрит на Торина. Тот медлит.
Леда держит в руке кольцо Трандуила - оно холодит кожу, жжет и режет пальцы. Фили просил не делать глупостей, когда отдавал его девушке. «Кили не зря держал его подальше от тебя, так что, будь добра, оправдай его надежды.»
Только вот она не знает, что ей нужно делать, чтобы поступить правильно.
- Мы можем договориться по-другому, - вдруг тянет Торин, и Леда смотрит на него с недоверием. Неужели король под горой пойдет на другую сделку только ради глупой маленькой девочки?
- Нет-нет-нет, - Трандуил растягивает губы в едкой ухмылке, которую хочется стереть с его лица. Леголас рядом с ним обреченно выдыхает. - Провидица была обещана мне ею самой, и ты, Торин, сын Траина, не можешь отбивать ее жизнь своими драгоценностями. Девочка уходит со мной.
- Какое тебе дело до девчонки? - негодующе спрашивает Даин, которого, судя по всему, в дела не посвятили. Леда думает, что напрасно - вспыльчивый гном вполне способен устроить настоящий бунт, если ему что-то не понравится.
- Леда из Эребру приняла в дар мое кольцо, - громогласно объявляет эльфийский владыка. - Она поклялась мне в верности, и незнание тысячелетних традиций никак не оправдывает ее жестов! Так что... - он смотрит в глаза Торину и победно усмехается. - Верните мне провидицу.
Торин стискивает пальцы и зубы, Двалин рядом с Ледой оттягивает ее себе за спину. Сам воздух вдруг делается плотнее и тяжело оседает на плечи всех присутствующих в зале.
- Торин?! - Даин оглядывается на короля и непонимающе хмурится. - Если все это правда, ты обязан выдать ему девчонку! Не ты ли недавно доказывал мне, что эта чертова провидица принадлежит нашему народу? Она должна подчиняться нашим традициям, если хочет стать одной из нас!
Торин бросает на кузена короткий взгляд, его глаза темнеют от холодной ярости. Леде кажется, что сейчас, если она ничего не сделает, разразится новая ссора, которая приведет к плачевным последствиям.
Она не может этого допустить.
- Стойте! - девушка выскакивает вперед с зажатым в руке кольцом эльфийского короля. Он высокомерно смотрит на нее сверху вниз, как на низшее существо - и одному Эру известно, для каких тогда нужд она ему понадобилась - но Леда не обращает на него внимание. - Я пойду с Вами, раз того требует обычай.
Эта фраза разрывает весь зал на два враждующих лагеря: Торин, Двалин и Фили отказываются, гневно выкрикивают проклятия и тянут девушку обратно к себе, Даин встает на сторону эльфов и вопит о соблюдении договоров. Леголас качает головой, ловя взор девушки. Нет-нет, все неправильно!
Но Леда приняла решение, хотя все сейчас кажется ей глупой выдумкой, сном, из которого можно проснуться.
- Я все решила! - кричит она, перекрывая голоса гномов и эльфов. Торин замирает на своем троне, обреченно выдыхая. Глупая упрямая девица! Они же стараются помочь ей!
Леда оглядывается на своего короля, кланяется ему и переводит взгляд к Фили.
- Вы же придумаете, как меня вытащить, верно? - спрашивает она, даже не надеясь на положительный ответ. Гном кивает, но в его глазах нет никакой уверенности. Более того, сейчас ему кажется, что он предает не только брата, но и себя и свое обещание защищать девушку.
Она вздыхает, подходит к Трандуилу и передает ему кольцо.
- Я пойду с Вами, как только Кили придет в себя. Я обещала ему, что буду рядом, когда он очнется.
- Откуда мне знать, что это не очередная уловка? - вскидывает бровь лесной владыка.
Это не уловка. Леда понимает, что разрывает сердце и себе, и Кили, и всем гномам, которые заботились о ней все это время, но впервые чувствует, что поступает согласно традициям и обычаям мира, который она сама выбрала. Впервые она чувствует, что поступает правильно.
- Если я хочу стать достойной жительницей Средиземья, я должна подчиняться его законам, - говорит девушка, глядя королю Лихолесья прямо в глаза и более не боясь его. - Слово чести для меня так же важно, как и для любого народа здесь. И я не обману Вас.
Трандуил смотрит на нее долгую секунду. Гномы позади замерли в ожидании, Даин одобрительно хмыкает, а Торин выглядит обманутым и обреченным. И только Фили вдруг радостно вскидывается.
- Хорошо, Леда из Эребру, я... - эльф не успевает договорить, когда его прерывает радостный возглас.
- Нет, стойте! - Фили выскакивает вперед и встает рядом с девушкой. - Леда не может служить Вам, она не свободна!
Трандуил в замешательстве откидывается на спинку кресла. Леда поворачивает голову к гному с не менее удивленным выражением на лице. Что, черт возьми, говорит этот горе-защитник?
- Леда - невеста моего брата, помолвка была заключена в Лихолесье еще до того, как Вы обманом заставили ее принять вассальский дар!
Теперь у девушки совсем нет слов. Она смотрит на Фили, как на умалишенного, гномы недоуменно переводят взгляд с нее на воодушевленного собрата. Трандуил, как минимум, удивлен.
- О чем ты говоришь, идиот? - шипит Леда, дергая Фили за руку. - Ты обмануть его хочешь?!
- Нет же, я говорю правду! - он вскидывается, оглядывается на Торина и больше не кажется удрученным. - Леда, ты ведь поцеловала Кили в Лихолесье, когда нас схватили пауки? Верно я говорю?
Девушка растеряна и сбита с толку, вопрос заставляет ее краснеть, кусать губы и чертыхаться. Какого барлога здесь опять происходит, и почему этого чудаковатого гнома волнуют какие-то поцелуи?!
- Это не то, что ты думаешь, я тогда... - возмущенно начинает Леда, но Фили пинает ее в ногу. - Ай, да какого...
- Так целовала или нет? - теперь Торин тоже кажется заинтересованным. Девушка переводит на него взгляд с таким видом, будто боится и за его рассудок тоже.
Что. Здесь. Происходит.
- Я-я... Это не поцелуй был! - Леда взрывается возмущением и злостью. - Я подумала, что он не дышит и сделала ему искусственное дыхание рот-в-рот! Это техника специальная, понятно?!
- Я тоже видел, - вдруг говорит Леголас. Леда вскидывается - уж от тебя-то, мелон, я такого не ожидала! Его отец тоже весьма недоволен такими подробностями. - Они заключили союз с тем гномом как раз перед тем, как мы поймали их в нашем лесу.
Торин вскакивает со своего места.
- Раз Леда помолвлена с моим племянником, и помолвка состоялась раньше твоего вероломного обмана, ты не смеешь претендовать на верность нашей провидицы!
Леда думает, что снова сошла с ума, только на этот раз все остальные почему-то радуются, а не злятся. Трандуил выглядит обманутым, но ничего больше не говорит, поджимает губы и уходит, махнув на прощание полами своего роскошного плаща. Леголас подмигивает девушке, хлопает ее по плечу и говорит совершенно неожиданные вещи:
- Поздравляю с помолвкой, Леда!
У нее в этот миг совершенно пустеет в голове от шока. Зато гномы радуются так, будто выиграли чертову войну.
- Хорошо, что ты такая опрометчивая, - говорит ей довольный собой Фили. Девушка приходит в себя спустя секунду и хватает его за бархатный камзол.
- Будь добр объяснить мне, какого черта тут творится!
Все отчего-то лишь смеются и как-то быстро расходятся. Фили ведет Леду обратно в комнату к брату, широко и открыто усмехаясь, а голоса Двалина, Балина и Глойна за их спинами приводят девушку в смятение еще больше. Они тоже ее поздравляют, нарекают невестой гнома и уходят со спокойной душой, оставляя ее в полнейшем замешательстве и смущении.
- Фили... - стонет она, входят в покои новоиспеченного жениха. - Что за бред?
- Ты только что спасла саму себя от услужения высокомерной лесной принцессе! - объявляет он, как будто это все объясняет. - Незнание наших обычаев внезапно оказалось полезным, Леда!
Девушка уже трясется от злости и непонимания. Она очень не любит не понимать.
- Я сейчас поколочу тебя, если ты мне не объяснишь все по порядку! - рычит она, и Фили приходится вспомнить, с кем он имеет дело.
- Гномьи помолвки заключаются лишь раз в жизни, Леда. Гном дарит своей возлюбленной какое-то украшение, а она в знак согласия целует его. Если поцелуй состоялся - пара официально помолвлена.
Девушка вспоминает счастливое лицо Кили в тот миг, когда она поцеловала его перед стенами Эребора. «Ты просто не представляешь, что только что сделала, глупая...»
Теперь ей все кажется безумием, и собственные чувства разрывают ее на части. Леда не понимает, что должна ощущать в этот момент - радость или огорчение? Почему все в ее жизни теперь идет вверх дном, и она не может ничего с этим поделать?
- Поздравляю, сестрица! - Фили обнимает ее, и вот теперь Леде становится понятно его странное к ней обращение.
В ее голове пусто, как в покинутом всеми храме. Леда смотрит поверх плеча гнома на спящего Кили и внезапно краснеет. Она теперь его невеста?
