Глава 27. Философия обреченных Машина завелась со второй попытки.
Признаться, на такой успех я и не рассчитывал. Фордик выглядел и работал так, словно «помолодел» лет на двадцать. Я мысленно восхитился талантом неизвестного мастера-механика, сумевшего привести эту ржавую колымагу в порядок – он действительно сотворил чудо.
Впрочем, особенно радоваться тоже не стоило. Как подсказывал мой жизненный опыт, удачное начало предприятия являлось недобрым знаком - в моем случае оно неизбежно предвещало плохой конец. В то же время, путешествие предстояло весьма рискованное, вероятность встречи с реальными опасностями была пугающе высока.
Скорее всего, именно неожиданное явление Снейпа настроило меня на пессимистический лад – мне снова начало казаться, что мир безнадежен.
- Уизли, вы передумали лететь? – раздался слева голос хогвартского зельевара. - Если нет, заканчивайте ломать комедию и нажимайте на педаль газа. Нам необходимо вернуться в школу до рассвета.
Снейп устроился на переднем сидении, рядом с водителем, и в данный момент разворачивал какую-то карту – самую обычную, магловскую, совершенно непохожую на легендарную Карту Мародеров. На одном из разворотов я заметил надпись: «Автомобильные дороги Северной Британии».
- Да, сэр. Извините, - хриплым голосом ответил я, реализовывая наконец свое стремление попросить у Снейпа прощения.
Странное дело, чувство смущения и какого-то странного неудобства от этого никуда не исчезло, а только, казалось, усилилось.
Фордик весело урчал, точно огромный ласковый кот. Очевидно, он довольно долго простоял без дела, поэтому сейчас настойчиво рвался в небо. Я ничуть не разделял его нетерпения, но был вполне согласен с тем, что тянуть с отлетом не стоит.
И все-таки мне не хватало решимости. Да, да, той самой хваленой гриффиндорской решимости. Ну, и еще, пожалуй, хваленого гриффиндорского безрассудства. Одним словом, я вел себя, как последний хаффлпаффец.
Безуспешно пытаясь собраться с мыслями, я изучал взглядом приборную доску. Обнаружил, что бензобак заполнен практически до отказа, искренне понадеялся, что топлива хватит на весь путь. Зачем-то открыл и тут же закрыл бардачок (там не оказалось ничего интересного – только какие-то грязные тряпки и массивный гаечный ключ). Немного покрутил зеркало заднего вида (теперь в нем отражались блестящие от нервного возбуждения глаза Гермионы).
В какой-то момент мое внимание привлекла крошечная серебряная кнопочка – кнопка включения режима невидимости. Ну, по крайней мере, отец именно для этих целей ее сделал. Естественно, мне тут же захотелось проверить, сумел ли чудо-мастер наладить и этот механизм.
Я нажал на кнопочку, и фордик почти мгновенно растаял в воздухе вместе со всеми своими пассажирами.
Слева тут же раздался раздраженный голос Снейпа:
- Уизли, немедленно верните машине видимость. Чтоб вы знали, в этом режиме аккумулятор разряжается в несколько раз быстрее. - В голосе зельевара звучало откровенное презрение: он явно очень хотел, чтобы я ощутил себя полным недоумком и усовестился. – Мои слабые надежды на то, что в вождении магических автомобилей вы достигли бóльших успехов, нежели в Зельеварении, только что обратились во прах. Впрочем, в глубине души я этого ожидал, поэтому вы меня совершенно не разочаровали.
- А откуда вы знаете про аккумулятор, сэр? – машинально уточнил я.
Голову мою в этот момент заполняли совершенно посторонние мысли. Реальность ускользала, и я никак не мог сосредоточиться.
- Профессор, это ведь вы занимались ремонтом фордика, - пораженно констатировала Гермиона с заднего сиденья. – Это вы его починили!
- Грейнджер, не говорите ерунды, - устало отмахнулся Снейп; впрочем, эта фраза не прозвучала как отрицание.
Пожалуй, было о чем задуматься.
Когда я переключал режим невидимости на режим видимости, обнаружил, что у меня кошмарно дрожат руки. Возможно, всему виной был прохладный вечер, но, впрочем, вряд ли: в машине было достаточно тепло.
Я опустил одно из боковых стекол, и директор Дамблдор, до этого стоявший чуть в стороне от предполагаемого взлетного пути, подошел к машине. Он, как обычно, улыбался, мягко и немного рассеянно, и мне на какую-то долю секунды показалось, что ничего страшного действительно не происходит.
- Мистер Уизли, - директор внимательно посмотрел на меня поверх своих знаменитых очков-половинок, – я надеюсь на ваше благоразумие.
Я часто-часто заморгал. Мне было не совсем понятно, что пожилой волшебник имел в виду, но на душе вдруг почему-то стало еще тревожнее.
- О чем вы, сэр?
Но Дамблдор только покачал головой и не ответил на мой вопрос.
- Надеюсь, друзья мои, вы все будете вести себя благоразумно. - Отчего-то мне показалось, что на этот раз директор обращается в основном к Гарри. – Что бы ни ждало вас в конце пути, старайтесь держаться вместе, обдумывать каждый свой шаг и, главное, во всем слушайтесь профессора Снейпа.
Поттер неохотно кивнул, показывая, что принял указания к сведению. Ему, очевидно, совсем не улыбалось «во всем слушаться профессора Снейпа». Я был уверен, что, если бы Гарри предложили выбор: сражаться, скажем, с василиском в гордом одиночестве или же в компании хогвартского зельевара, мой друг, однозначно, выбрал бы первый вариант. Даром, что Снейп с боевой магией был в весьма теплых отношениях.
Впрочем, стоило смотреть на вещи реально: самого зельевара наше общество тоже не особенно радовало. Когда в поле его зрения попадал кто-нибудь из нашей дружной компании, на лице Снейпа появлялось совершенно непередаваемое выражение: «Великомученик, смиренно принимающий незаслуженную кару».
- Скажите, сэр, я не вполне поняла… - неуверенно начала Гермиона. – Каким образом кристалл, который вы дали Рону, должен привести нас к цели? И почему…
Дамблдор сделал успокаивающий жест ладонью. Подруга тут же затихла, поток вопросов, который нам с Гарри всегда представлялся нескончаемым, моментально иссяк.
- Мне понятен ваш интерес, мисс Грейнджер, - спокойно произнес директор. – Но, увы, я не могу ответить ничего определенного. Однажды я уже говорил вам , что артефактология – слишком малоизученная область магической науки. И вы, если я не ошибаюсь, со мной соглашались. Честно говоря, мне неизвестно, каким образом действует магия осколка Еиналеж. Я наверняка знаю лишь то, что желание человека, надевшего на шею этот кристалл, непременно будет исполнено – если, разумеется, желать в пределах разумного.
Тут Снейп почему-то криво ухмыльнулся – я все это время следил за ним краешком глаза – и что-то невнятно пробормотал себе под нос. Я не решился попросить его говорить громче, хотя мое врожденное любопытство вместе с врожденным чутьем на неприятности и требовало это сделать.
- Я предполагаю, что этот кристалл попросту не позволит вам сбиться с пути, друзья мои. Какое бы направление ни выбрал мистер Уизли, оно окажется верным и вы достигнете цели, - закончил тем временем свою мысль Дамблдор.
- Но почему именно Рон? – казалось, этот вопрос не давал Гарри покоя. – Почему, скажем, профессор Снейп не может надеть на шею этот кристалл и сесть за руль фордика?
- Потому что магия осколка Еиналеж, возможно, имеет побочные эффекты. - Голос Дамблдора был по-прежнему спокоен, но теперь из него исчезла обычная мягкость; я понял, что именно этого вопроса директор в глубине души ждал и больше всего опасался. – Нет, нет, мистер Уизли, не стоит беспокоиться. Вы, если повезет, ничего не почувствуете. А если не повезет, ощутите всего лишь легкую слабость. Но для обычного человека – неважно, мага или магла… Что ж, не буду скрывать, велика вероятность того, что обычный человек умрет, если попытается использовать магию осколка Еиналеж.
- Поверить не могу… - раздался за спиной потрясенный голос Гарри.
Я так и не понял, во что именно он не мог поверить – в то, что маленький кристалл, который я надел так спокойно, может лишить человека жизни, или же в то, что директор до последнего не собирался делиться с нами этой информацией?
Зато в тот вечер я понял, что Альбус Дамблдор – человек, для которого цель в большинстве случаев (а возможно, и всегда) оправдывает средства.
- Профессор Дамблдор, пожелайте нам удачи, - неожиданно даже для самого себя тихонько попросил я.
Директор на несколько секунд задержал взгляд на моем бледном, растерянном лице, а потом уверенно произнес:
- Разумеется, мистер Уизли. Пусть ваш полет пройдет успешно.
И, наверное, именно в этот момент я действительно, по-настоящему понял, что у меня нет и, в принципе, быть не может никакого выбора. И эта определенность, это отсутствие возможности решать свою судьбу меня в тот момент странным образом успокоили.
«Какое бы направление ни выбрал мистер Уизли, оно окажется верным, и вы достигнете цели».
Само собой. Потому что направление давным-давно выбрано за меня. Выбрано тем, кто решил, что я должен родиться некромантом. Все, что мне теперь остается – просто идти к цели по давно определенному пути.
Фордик стремительно взмыл в ночное небо. Он тосковал по нему, как тоскует по вольному ветру и простору полей дикий конь, вынужденный долгое время оставаться в стойле. Фордик был счастлив. Если, конечно, машина вообще может быть счастлива.
***
Обещанную «всего лишь легкую слабость» я ощутил примерно через час.
Сначала мне начало казаться, что в салоне автомобиля становится холоднее. Это был не совсем тот «могильный» холод, который я ощущал всякий раз, применяя свои сверхнеобычные способности, но что-то очень близкое к тому. Представьте на секунду, что все ваши кости и внутренние органы обратились в лед, но при этом каким-то образом сохранили способность функционировать. Холод шел изнутри, как будто распространялся по телу вместе с кровью – от сердца по крупным артериям и крошечным капиллярам. И я, как обычно, не мог согреться.
На легкое головокружение я поначалу даже не обратил внимания. Но еще через каких-то полчаса оказалось, что сфокусировать взгляд на конкретном предмете невероятно трудно.
Я не стал нервировать жалобами попутчиков – предпочел молча стиснуть зубы и покрепче вцепиться в руль. В конце концов, нас вела магия Еиналеж и все, что от меня требовалось – это не потерять сознание.
Первым на перемены в моем состоянии обратил внимание, как ни странно, Снейп.
Странно - потому что все полтора часа, что мы провели в пути, он внимательнейшим образом изучал свою карту, и, казалось, для него в целом мире не было ничего важнее, чем автомобильные дороги Северной Британии. Периодически зельевар делал на карте какие-то пометки, осторожно касаясь ее волшебной палочкой.
Вероятно, он пытался отследить наш путь: нам же еще предстояло как-то возвращаться в Хогвартс.
- Уизли, если вы сейчас потеряете сознание, мы все разобьемся, - сухим, совершенно безэмоциональным голосом проинформировал меня Снейп.
- Да, я знаю, сэр, - сквозь зубы ответил я, превозмогая внезапно накатившую тошноту.
Гермиона, всю дорогу сидевшая как на иголках, немедленно встрепенулась:
- Рон, ты плохо себя чувствуешь?
- Нет, - зачем-то соврал я; мне все равно никто не поверил: Снейп презрительно фыркнул, а Гарри и Гермиона явно не на шутку разволновались.
Моего лба коснулись чьи-то невыносимо горячие ладони. Я вздрогнул, мои пальцы на баранке руля побелели от напряжения.
- У тебя температура понижена. - Голос Гарри звучал более чем удивленно. – Рон, ты холодный как… как камень!
- Наверное, - хрипло отозвался я. – Не обращайте внимания. Со мной все в порядке.
Разумеется, мне снова никто не поверил. Никакого «порядка» не было, и все пассажиры фордика об этом знали.
Меня начала бить крупная дрожь, и я уже ничего не мог с собой поделать. Мне показалось, что магический кристалл светится намного ярче, чем в тот момент, когда я только надевал его на шею. Если бы мог, немедленно снял бы сие «дивное украшение» - но в этом случае цель, которой мне непременно нужно было достичь, становилась бесконечно далекой.
Дождь, плавно перешедший из разряда проливных в разряд мелких и затяжных, неритмично барабанил по крыше автомобиля, бесцеремонно стучал в лобовое стекло, как будто требуя, чтобы его впустили в теплый салон. «Дворники» категорически не справлялись со своими обязанностями, поэтому вести фордик мне приходилось почти вслепую. Это тоже не прибавляло оптимизма – мне начало казаться, что мы бесконечно падаем в какую-то черную пропасть. Я искренне жалел о том, что отец, в свое время, не догадался установить счетчик высот на приборную доску.
Снейпу, впрочем, кромешная темнота за стеклами автомобиля ничуть не мешала трудиться над картой.
- Уизли, вы слишком нервничаете, и это только ухудшает ваше состояние. - Кажется, зельевар заметил мой повышенный интерес к его действиям. – У вас нет совершенно никакой выдержки, а также, судя по всему, полностью отсутствует сила воли.
- Ошибаетесь! Рон…
- А вас, Поттер, я, кажется, ни о чем не спрашивал, - оборвал зельевар гневную проповедь Гарри. – Вы вообще отдаете себе отчет в том, что в настоящий момент являетесь для всех нас опасностью номер один?
Последняя фраза была обращена уже ко мне.
Отчего-то вдруг пересохли губы, а по горлу словно кто-то провел куском наждачной бумаги.
- Нет, сэр.
- Каждая ваша эмоция, Уизли – особенно ярость, страх или боль – может стать отправной точкой для очередного приступа. Вы это понимаете?
Я молчал. Мне нестерпимо хотелось в чем-нибудь раскаяться, но я не ощущал себя виноватым и не мог найти для раскаяния достойного повода.
Мне опять некстати вспомнилось измученное лицо Драко Малфоя, и я вдруг со всей ясностью осознал, что вполне могу оказаться последним человеком, который видел белобрысого слизеринца живым. А еще я подумал, что совершенно не представляю, какой будет моя реакция на его труп.
В конце концов, я мог сколько угодно верить в лучшее и искать в происходящем со мной кошмаре позитивные стороны – судьба никогда не согласовывала со мной свои планы.
- Простите, сэр, - произнес я наконец – просто чтобы сказать хоть что-нибудь. – Я постараюсь успокоиться.
С таким же успехом я мог пообещать ему достать с неба луну.
В тот момент я очень хотел сказать тому, кто взял на себя смелость выбирать за меня, что он – идиот и что в этой сумасшедшей истории пора ставить точку. Увы – я знал совершенно точно – все только начиналось.
Занавес поднят, актеры на сцене. Главное действующее лицо пьесы – нелепый герой второго плана. В сценарий закралась ошибка, но исправлять ее уже слишком поздно.
***
Кто-то – я уже не видел, кто, потому что перед глазами все плыло – помог мне открыть дверцу машины и выбраться на свежий воздух.
- Рон! Рон, пожалуйста… Ты молодец, ты справился. Рон, слышишь?.. Посмотри на меня, пожалуйста. Все прошло отлично. Только не теряй сознания…
Гермиона откуда-то очень издалека звала меня по имени. Ее слова не достигали моего сознания. Я очень старался понять, зачем же она меня зовет, но смысл фраз ускользал, растворялся в каком-то молочно-белом тумане.
Ноги меня не держали, и я неуклюже опустился на колени прямо на сырую, покрытую ковром из желтых осенних листьев землю.
Кажется, кто-то снял с моей шеи сияющий ослепительно-белым светом восьмигранный кристалл. Я не был уверен – мое тело потеряло всякую чувствительность.
- Профессор, сделайте что-нибудь!
- Грейнджер, немедленно прекратите истерику. С вашим приятелем ничего страшного не случилось, и в ближайшие пять минут он придет в себя, - неприятный голос Снейпа тоже доносился как будто издалека; я понял, что зельевар чем-то, как обычно, недоволен. – Поттер, будьте любезны, отдайте мне этот кулон. Он все равно уже абсолютно бесполезен.
Мне захотелось опять извиниться перед Снейпом – и опять совершенно без повода – но как я ни старался, с губ не сорвалось ни звука.
Мир кружился перед моими глазами, превратившись в огромную карусель, и во всем теле была просто потрясающая, фантастическая легкость. В голове было восхитительно пусто – ни страхов, ни сомнений – и хотелось продлить это ощущение физической и эмоциональной опустошенности до бесконечности.
- Уизли, вы меня слышите?
Кажется, мне залепили хорошую пощечину. Я не ощутил боли, но прикосновение горячей ладони заставило меня вздрогнуть всем телом, и мой хрупкий иллюзорный мирок треснул, как хрустальный бокал.
Невидящими глазами я смотрел в пространство прямо перед собой и судорожно глотал теплый влажный воздух. Легкие почему-то отказывались работать, и я закашлялся, согнувшись пополам. Пальцы коснулись земли, и я ощутил ее тепло, мягкость и сырость.
- Поттер, помогите ему подняться.
Я взмахнул руками в воздухе, точно ветряная мельница – это стоило мне определенных усилий – и неожиданно низким хриплым голосом произнес:
- Не надо.
Снейп, однако, самодеятельности не допустил, и встать на ноги мне все-таки помогли. Приятная легкость сменилась отвратительной слабостью, тошнотой и головной болью. Жестокая реальность изо всех сил стукнула меня по затылку тяжелым молотком, и перед глазами немного прояснилось.
Первым, что я увидел, было бледное лицо моего лучшего друга Гарри Поттера, вторым – какой-то старый, полуразваленный особняк викторианской эпохи. Я слегка встряхнул головой, пытаясь вернуть окружающему миру яркость и необъятность, и неуверенно произнес, обращаясь непонятно к кому:
- Я в порядке.
- Уизли, я этому, разумеется, безумно рад. - Голос зельевара раздался откуда-то справа. – Но давайте все же отложим восторги до лучших времен. По вашей милости мы уже потеряли множество драгоценных минут.
Я не вполне понял, по какой именно «моей милости» произошло сие несчастье, но решил не лезть на рожон и не задавать лишних вопросов. Вместо этого я поинтересовался у Снейпа, куда именно нас привел осколок Еиналеж.
- Литтл Хэнглтон, - сухо отозвался зельевар, аккуратно складывая свою карту. – Вам говорит что-нибудь это название?
Сперва я решил, что ослышался.
- Мы… у нас, кажется, на местном кладбище было практическое занятие по упырям, - осторожно произнесла Гермиона. – Когда Хагрид преподавал у нас Защиту от Темных Искусств...
Снейп скривился, точно от зубной боли, и все же неохотно кивнул.
- Получается, - неуверенно начал Гарри, с недоверием глядя на хогвартского зельевара, - Малфой находится вот в этом доме? Получается, мы были совсем рядом, когда…
«Получается, я три дня бродил по местному кладбищу – кстати, из окон этого дома, наверное, видно местное кладбище – а белобрысый слизеринец умирал совсем-совсем рядом?»
- Браво, Поттер! Со временем из вас получится прекрасный сотрудник Аврората – большинство из них точно так же любит с умным видом произносить вслух очевидные вещи. - Снейп, как обычно, не мог обойтись без сарказма.
На этот раз Гарри промолчал. Я примерно представлял себе, каких усилий ему это стоило.
- Уизли, вы уже вернули себе способность к самостоятельному передвижению?
- Да, сэр, - без колебаний ответил я.
Меня все еще немного мутило, и ноги были какие-то ватные, но дорога была каждая минута и медлить не стоило – тут Снейп был, безусловно, прав.
Чтобы доказать свою полную дееспособность, я сделал несколько шагов вперед.
- Вашу мамашу! – вполголоса выругался я; глаза мои потрясенно расширились. – Запах…
- Что? – обеспокоенно переспросила Гермиона.
Я покачал головой, внимательно изучая взглядом старинный дом.
Он был когда-то великолепен, этот особняк. Он и по сей день был великолепен – обветшал немного, зарос плющом, частично лишился черепицы – но, как постаревший и обнищавший лорд, сохранил остатки былого величия. Здесь когда-то жили очень богатые и очень высокомерные люди – весь облик дома говорил об этом.
От стен старинного особняка сладко пахло Смертью.
- Профессор, они убили его, - очень тихо произнес я; зельевар слегка приподнял одну бровь, выражая вялое удивление.
- Выражайтесь яснее, Уизли. Кто - «они»? Кого убили?
- В этом доме недавно человека убили. - Я сделал шаг назад, во взглядах Гарри и Гермионы читалось сильное беспокойство. – Вы не чувствуете, а мне здесь даже дышать трудно…
Я ожидал со стороны друзей и Снейпа каких-то вопросов, но вместо этого воцарилось прямо-таки гробовое молчание. Тишина нервировала, тишина пугала, и мне весь окружающий мир начал казаться неестественным.
- От меня не отходить ни на шаг, - наконец произнес зельевар; он интонационно выделял каждое слово, что выдавало сильнейшее внутреннее напряжение. – Особенно это относится к вам, Поттер, и к вам, Уизли. Палочки держать наготове, но пока ни в коем случае не использовать.
Меня, в буквальном смысле, трясло, но я нашел в себе силы придать своему лицу выражение решительной покорности.
Это так страшно, на самом деле – опаздывать.
В особняке не горел свет. Там давно уже никто не жил, люди оказывались здесь только для того, чтобы умереть. Я понял, что совершенно не контролирую ситуацию: меня с головой накрыло ужасное чувство беспомощности. Наверное, я впервые в жизни настолько боялся сам себя.
- Уизли, у вас есть какие-то гарантии, что человек, которого недавно убили в этом доме – это Драко Малфой? – Вопрос Снейпа прозвучал как гром среди ясного неба.
Дождь прекратился, из-за плотной завесы облаков показалась луна. Ветер стих. Над нашими головами кружила какая-то маленькая тень – летучая мышь или одна из ночных птиц.
- Нет, сэр, - тихо ответил я, пытаясь разглядеть в темноте носы своих ботинок. – У меня нет никаких гарантий.
__________________________________________________________
Уважаемые читатели! Хоть на этот раз у авторши, как обычно, есть оправдание (заканчивала школу, сдавала ЕГЭ, получала аттестат, получала золотую медаль), авторша перед вами все равно безумно извиняется за задержку проды. И в 1001 раз, разумеется, обещает больше так не делать)
Спасибо вам, дорогие читатели. За то, что вы вообще по-прежнему есть у этого фанфика)
За компанию передаю своей бете тысячу поклонов (все-таки это святой человек...) и большой пламенный ПРИВЕТ!
Воть! Кстати, дорогие читатели, была бы совсем не против почитать ваши отзывы... Но это так - к слову)
