Глава 28- Впервые я встретил тебя, когда нам было по восемь лет. Помнишь тогда, в академии?
Какой то мальчик из старшей группы решил избить меня. Хех, это ведь считалось показателем крутизны. Не побоялся ударить демона - твой статус среди сверстников резко возрастает. Весьма глупо, если учитывать всех, кто когда либо бил меня, то в Конохе жили сплошные императоры и Хокаге!
Видимо, большинство мальчишек и некоторые девчонки зажглись тогда мечтой стать чем то большим, чем они на самом деле есть. Могу ли я их винить? Ни в коем случае. С раннего детства я знал как увернуться на полу так, чтобы удары причиняли как можно меньше боли. Фех, по-крайней мере мне...
Помню как Ирука разогнал малолетних извергов и помог мне подняться. А потом посадил рядом с тобой. Ты была одета в в бесформенную, но невероятно мягкую и теплую куртку с рисунком, изображавшем плюшевого мишку. Когда я рухнул на парту, весь в крови и порванной рванине, ты покраснела и старательно отвела взгляд. А я не мог отвести от тебя глаз. Маленькая стеснительная девочка с темными волосами и красивыми глазами наверно уже в тот момент украла мое сердце. Весь день ты молча записывала все, что говорил сенсей, а я смотрел на тебя и думал о том, насколько необычно ты себя вела. Не пыталась ударить или сделать какую нибудь гадость, а просто краснела и отворачивалась от меня. Мне казалось, что я противен тебе и тоже не пытался завести разговор, мысленно решив изменить твое мнение обо мне.
После уроков я быстро умылся в раковине и выкинул испорченную куртку. Я нашел тебя возле входа в академию, ждущую старшего брата, и окликнул с широкой улыбке на своей грязной и мокрой роже. Ты испуганно обернулась, в который раз стала красного цвета и уставилась в пол, еле слышно пискнув "привет". Я подскочил к тебе и вдруг замер, не зная что делать дальше. Сорваная фиалка за моей спиной никак не хотела оттуда появляться, поэтому мы тупо стояли рядом, не смотря друг другу в глаза. Прошло почти пять невыносимо длинных минут, прежде чем я дрожащей рукой протянул тебе цветок и промямлил: "Давай дружить?"
Ты никак не реагировала, и я обиженно топнул ногой и убежал домой. Знаешь, Шестая, это был первый раз на моей памяти, когда я действительно плакал...
Тишина. Только слабый ветерок завывает в многочисленных грязных улочках. Амекагуре пуст. Надо отдать должное Саске, он эвакуировал всех мирных жителей сразу же, как почувствовал мое приближение. Вот только жаль, что это все бесполезно...
- Разве великий Узумаки умеет лить слезы? - ни любопытства, ни даже банальной ехидности в ее голосе. Лед, сущий лед.
- Этого...
- ...не может...
- ...быть. - прости, Конохамару, твои попытки поддержать ее тон выглядят глупо.
- Сильнейший шиноби...
- ...в истории Конохи...
- ...не может испытывать эмоции таких низших существ, как простые смертные.
Вместо ответа я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Уже несуществующий шрам на лице начинает ныть, что означает скорую кровь.
- Можешь не верить, но когда то я был обычным человеком, даже слабее тебя.
Ух, как же ему не понравились мои слова! Жуткая чакра Риннегана расплылась в воздухе невидимым пятном, создавая ощущение удушья и головокружения.
- Следи за словами, отброс. - прошипел он.
- А не то что? - я весело усмехнулся и поднял лицо к небу, скосив на него Бьякуган.
- Я встану на этом месте и ты будешь искать тело своего обожаемого демона один. - мужчина в теле молодого парня криво улыбнулся и стрельнул в меня своими алыми глазами.
- Чего же ты ждешь? - я скептически приподнял бровь, но так и не соизволил повернуться к своему оппоненту лицом. - У тебя нет причин помирать здесь. Можешь сходить куда-нибудь и сдохнуть там. У тебя примерно два часа. Или твое самолюбие не позволит остановиться на середине пути?
Промозглый ветер завывал в узких улочках, в которых я прожил столько лет. Мой последний клон-наблюдатель переместился к нам десять минут назад, принеся сердце Чоджи. Трехвостого Совет выловил полгода назад, походя разрушив страну Волн и прекрасный мост имени меня.
Шикаку из Хиаши вытаскивал лично я. Сын Кибы сам вызвался отдать своего демона, будучи готовым умереть после извлечения. К счастью у меня получилось погрузить парня в глубокий анабиоз, из которого он должен будет выйти через восемь лет.
Своих биджу Сакура, Чоджи, Шикамару и Шино сами отдали Хинате. Где они смогли достать достаточно мощные артефакты, чтобы сдержать демонов, так и осталось для меня секретом. Если верить Шестой, то все имеющиеся у нас хвостатые будут находиться у нее до тех пор, пока Конохамару не вызовет тело Десятиглазого. Я не возражал, ведь мы вроде как союзники, разве нет?
- Я здесь только потому, - буквально по слогам произнес Конохамару, - что каким то непонятным образом ты оказался единственным, кому под силу...
- Уничтожить мир? - перебил я, смотря ему прямо в серые круги. - Ты это хотел сказать?
Он прищурился, но не ответил? Старая как мир истина - предугадай слова собеседника и он не найдет что сказать. Секунд десять мы сверлили друг друга взглядами, а потом марево чакры Сарутоби стало слабеть. Но почему-то мне не стало легче.
- К нам направляются шиноби. - равнодушным тоном произнесла молчавшая до сих пор Хината.
- Сколько? - прокряхтел труп бывшего Цучикаге.
- Пять тысяч восемьсот сорок три генина, девятьсот двадцать один чунин и двести восемь джонинов.
Эх, Саске, разве я настолько страшен, чтобы стянуть в Аме половину ниндзя мира?..
Через секунду я почувствовал чакру самых быстрых и, наверняка, самых глупых противников. Они шли плотно, словно игнорируя возможность массированной атаки. Около трети двигались под землей. Хотели ли они напасть неожиданно, или же в радиусе одного километра просто не осталось места? Дзясин их знает.
- Пятьсот метров. - сообщила Шестая. Я заложил руки за голову и посмотрел в небо. Темно серые дождевые тучи и ни одной чертовой звезды! Все таки судьба наказывает тех, кто творит зло. Своеобразно, конечно, но оттого не менее обидно и пакостно.
Пока я со спокойной душой раздумывал на философские темы, Конохамару создал пять клонов и расставил их вокруг меня, Хинаты и остальных пяти его тел. Я же вытащил из свитка за моей спиной огромный черный зонт, диаметр чьего купола был больше восьми метров.
- Триста метров. - Шестая села в позу лотоса прямо на пыльную дорогу и закрыла глаза, сведя руки в печать концентрации.
Наиболее резвые враги уже начали швыряться кунаями, хотя те, по большей части легко перехватывались Сарутоби или же недолетали вообще. Мда... Начало многообещающее.
Через минуту, сколько хватало глаза, на земле не было ни одного свободного клочка. Объединенная армия стран под контролем Учихи неслась не заботясь о защите, надеясь задавить числом. И хоть среди них не было ни одного, кого бы я не смог убить одним ударом, против такого колличества мне было бы... слишком тяжело.
- Самомнения тебе не занимать. - усмехнулся Конохамару. Эта его чертова способность к чтению мыслей жутко бесила. Сколько я не бился над разгадкой ее происхождения, все было бестолку. Единственный плюс - этот засранец великолепно исполнял все мои приказы, избавляя Великого Наруто Узумаки от лишней необходимости напрягать свой божественный голос.
- С-с-сука... - сквозь топор тысяч врагов донесся до меня преисполненный гнева голос носителя Третьего Додзютсу. Нет, парень, никогда ты не сможешь взглянуть на меня сверху вниз.
- Пятьдесят метров, - холодно произнесла Хината, начиная складывать печати.
Я почувствовал как Сарутоби в одно мгновение снял все блоки чакры и наша маленькая группа превратилась в тринадцать размытых фигур, неподвижно находящихся во вспыхнувшем пламени жуткой чакры. Волна нападавших немного дрогнула, но все равно продолжала бежать к нам, не сбавляя скорости. Стадное чувство, даровавшее им ощущение неуязвимости и безграничной силы, уничтожило страх. Шиноби вокруг нас не боялись никого, потому как знали: ни один человек не сможет одолеть такую армию.
Чтож, давай покажем им, насколько мы отличаемся от людей, а, Конохамару?
- ШИНРА ТЕНСЕЙ!!! - стройный хор шести одинаковых голосов ознаменовал начало самой масштабной битвы этого мира.
"Ну вот и началось". - подумал я, наблюдая за полетом нескольких десятков разорванных и поломаных тел. Интересно, что в момент смерти, на лице человека отображается самая полная гамма чувств, переполняющих его. Например вон у того молодого чунина с протектором молнии - ярость и ненависть. У юной куноичи Песка, даже не имеющей жилета, а следовательно скорее всего являющейся генином, - страх и отчаяние. Таких смесей сотни на моей памяти. Много лет назад, очнувшись от болезненной процедуры вживления глаз Основателя, я увидел самое дорогое и близкое лицо в моей чертовой жизни. Моэги сидела рядом в своей любимой позе: скрестив ноги, она облокатилась на свою жуткую катану и закинула руки за голову. Решив, что моя напарница спит, я не стал ее тревожить и аккуратно, не издавая ни звука, встал с кровати. Я чувствовал как измененная чакра пульсирует в каждой клеточке моего тела, наполняя его запредельной силой. Я не чувствовал усталости или боли, весь мир виделся так, словно любой предмет лежал у меня на ладони. Власть. Возможности. Казалось что кошмар позади, а будущее полностью в моих руках.
А потом я подошел к Моэги и присел рядом с ней, чтобы полюбоваться на ее спящее лицо. Эта рыжеволосая девчонка всегда, сколько я ее помнил, очень смешно надувала губки, словно ей снилось нечто... обидное, что ли? Нежный румянец как бы говорил, что это самое нечто еще и смущающее. Наверняка эротическая мечта о каком нибудь популярном актере. Неважно. Факт то, что именно эту рефлекторную привычку я любил в своей девушке больше всего. Несколько лет совместных опасных миссий, сотни сражений и ранений сблизили нас достаточно, чтобы мы не стеснялись или удивлялись нашим чувствам. Удон всегда удивлялся, как такие безбашеные и энергичные люди как мы можем быть друзьями. При этом не прекращая бубнеть о поведении одноименных зарядов, размахивая зеленой соплей на носу.
Грустно улыбнувшись воспоминаниям о мертвом друге, я снова посмотрел на Моэги. Они оба пошли со мной на такое, что могло перевернуть ход истории.
- Я люблю тебя... - прошептал я, целуя краешек ее чудесных губ. Внезапно мир замер. Ее кожа была слишком холодной.
"Дурочка, так и заснула без одеяла", - подумал я, беря любимую на руки, чтобы положить в спальный мешок. Длинная рыжая челка съехала на бок, и в тот момент я увидел ее глаза. Широко распахнутые, пустые серые глаза. Увидел мертвенно бледную кожу и засохшую кровавую слезу на некогда румяной щеке...
Больно осознавать, что у тех, с кем я сейчас сражаюсь... нет, тех кого я сейчас убиваю, тоже есть родные и близкие. И все они будут чувствовать то же самое, что и я, прижимая к себе холодное тело своей девушки. И своего последнего друга.
Я опустил руки, и мои клоны сделали то же самое, когда первая волна нападавших захлебнулась и ряды наших врагов застыли. Кровь и внутренности убитых устилали мошенные улицы вокруг нашего маленького отряда, и я видел, как в ослепленных боевым угаром глазах шиноби начинает появляться такое нужное им чувство - страх. Много лет назад я усвоил, что настоящий воин должен бояться, должен страдать от ночных кошмаров, только чтобы остаться человеком и не превратиться в обычного убийцу. Сегодня умрет очень много моих врагов, но даже так, мне почему то хочется, чтобы они погибли людьми. Простая прихоть. Но я постараюсь исполнить ее, во что бы то не стало.
- Идите, - пытаюсь сохранить спокойный тон, но выходит у меня из рук вон плохо. Эх, братец, ты как всегда прав.
Шестая и Наруто кивают, и в тот ее миг Узумаки создает в руке гигантский Расенган и вклинивается в плотный строй врагов, на огромной скорости делая жуткую кровавую просеку, по которой его, не отставая ни на шаг, догоняет Хината. Я в последний раз смотрю на них и улавливаю мысли двух людей, которые словно и не оказались в гуще багровой вакханалии. Усмехаясь, я вновь обращаю внимание на опять осмелевших ниндзя. Говорят, перед смертью проносится вся жизнь. Но это правило, как и любые другие, не относятся к Хинате и Наруто.
- Прощайте, ребята... - я шепчу, накапливая всю чакру, что у меня есть для последней техники Реннигана, что увидит этот мир. Мои марионетки методично вырезают противников, выкраивая для меня драгоценное время.
Составляя план нападения, мы подозревали, что Учиха стянет в свои владения небывалые силы. Долго искать контрмеру этому ходу лидера Акацки не пришлось. Кроме Наруто я единственный, кто обладает смертельными техниками, описывающими площади больше двух километров. С помощью Хинаты было посчитано, что моих сил хватит на один Чибаку Тенсей радиусом в пять тысяч четыреста метров. Наверняка семья Учих спряталась в своем подземном бункере, где они и хранят тело Оникса, так что убить хотя бы одного Акацки мне сегодня не повезет.
Но ведь семь тысяч простых шиноби смогут возместить эту трагическую потерю?
Эти идиоты рвутся вперед, не задумываясь о защите. То и дело в скоплениях врагов мелькают бумажные журавлики, что взрываются едва найдя жертву, проделывая кровавые дыры в сплошном полотне многотысячной армии. Сосредоточившись на технике, я чуть не пропускаю адскую мельницу, запущенную кем то из тех, кто смог подобраться ко мне поближе, но внезапно оружие перехватывается сильной рукой, вынырнувшей из за моей спины. Удон делает кувырок через меня, в полете запуская гигантских сюрикен, уже заряженный чакрой огня, прямо в джонина камня, который пытался запустить технику землетрясения.
Голова шиноби, отделенная от тела, приземляется прямо под ноги старику Цучикаге, разрывающего своих бывших подчиненных дзютсу искривления пространства.
В нескольких метрах от него во всю нашинковывала противников моя любимая рыжая бестия, мастерски орудуя своей двухметровой катаной.
Все таки я трус. Настоящему шиноби нельзя иметь друзей, а настоящий человек должен уметь их отпускать. Выходит, я ни тот, ни другой. Просто замечательное умозаключение. Особенно в последние минуты жизни.
Камера из чакропоглощающего металла слишком хорошо приучила меня к долгим раздумиям. Размышлять на разные темы я могу, наверное, бесконечно. Надеюсь, в желудке Смерти будет время, чтобы спокойно подумать...
О, ками-сама, похоже, у меня начинается истерика. Да, не стану отрицать, что пожить еще несколько лет я был бы не против. Но кто будет спрашивать старика в молодом теле? Может быть я слишком забочусь о своей внешности? А кто еще о ней будет заботится, скажите мне на милость?..
Резкий толчок иссиня черной сферы между моих ладоней возвращает меня в сознание. Закрывая глаза, сканирую местность. Наруто и Хината ушли из зоны поражения - это хорошо. Сейчас я запущу свою самую разрушительную технику и погибнут тысячи, в целом, ни в чем не повинных людей - это плохо.
Повинуясь моему желанию, Чибаку Тенсей взмывает в небо, притягивая к себе сотни удивленных, настороженных и откровенно испуганных взглядов.
О чем думают эти люди, понимая, что их смерть неизбежна? Наверное, вспоминают детство, матерей, любимых девушек и парней... Вправе ли я решать, когда и как умрут другие? Конечно нет. Но судьба сложилась таким образом, что другого выхода нет.
Земля под ногами начинает дрожать, отзываясь на мощь черной сферы. Я падаю на колени, мысленно призывая к себе Удона и Моэги. Две фигуры ловко выходят из смертельного танца и бесшумно приземляются рядом со мной.
Исповедь. Если и есть в мире что-то глупее нее, то значит я слишком мало повидал. Но ведь каждый из нас имеет право на нечто подобное, разве не так?
- Простите меня, ребята, - шепчу я, старательно загоняя мысли о том, что они не более чем мертвые куклы, глубоко в себя. Просто не хочу сейчас об этом думать. - Простите меня за мою слабость. Я не смог защитить вас, как ни старался.
Вот уже первые неудачники взмывают в небо, отчаянно болтаясь в воздухе и вопя от ужаса. Их предсмертные крики разносятся по городу. Создавая неповторимую атмосферу всеобщей паники и безумства.
- Друг мой, - я поворачиваюсь к Удону, внимательно всматриваясь в дорогие моему сердцу черты лица, запоминая каждую линию и шрам. - Я рад тому, что знал тебя. Такой неумеха как я не мог и мечтать о подобном товарище. Спасибо тебе.
Грохот разрушающихся зданий заглушает отчаянные крики смекнувших что к чему шиноби. Люди бегут без оглядки, бросая друзей и перешагивая через затоптанных, еще не смирившись с неизбежностью своей гибели.
- Моэги, - любимое лицо любимой девушки, оно ни капельки не изменилось за столько лет. Даже смерть не смогла стереть этот бодрый румянец с ее щек. - Спасибо тебе, что позволила мне любить тебя. Я готов продать душу, только чтобы еще раз пережить хотя бы один миг, проведенный с тобой. Я...я люблю тебя.
Огромный пласт земли, на котором мы стоим, с кровожадным треском отрывается от земной тверди и медленно поднимается в воздух.
- Знаете, я не боюсь умереть. Наверное, я должен был уйти последним, чтобы исправить все ошибки и помочь братцу. Достойное наказание для самого жалкого шиноби Скрытого Листа. Я рад, что смог погибнуть, вновь посмотрев на ваши лица. Спасибо, ребята.
Мы несемся навстречу огромному каменному шару, зависшему в нескольких километрах от земли, ежесекундно ускоряясь. Ветер свистит в ушах, а головная боль увеличивается, делая смерть еще более ожидаемой. До столкновения остается триста метров...двести...восемьдесят...тридцать...
Я обнимаю своих друзей, уткнувшись им в плечи. В ответ они наклоняются поближе, обжигая мою кожу холодным дыханием.
- Мы с тобой, дружище...
- ...и никогда тебя не покинем.
Мертвые марионетки не могут думать, не могут чувствовать. Они лишь тела, лишенные душ своих прежних хозяев. Но мне наплевать. Я закрываю глаза, прижимаясь к трупам моих друзей, вспоминая каждое мгновение, проведенное вместе с ними. Я хочу думать, что они вместе со мной безмолвно льют слезы и вместе со мной грустно улыбаются своим мыслям.
Потому что так проще.
***
- Ты уверен, что Учиха запечатал тело Оникса именно там?
- Да, уверен.
Бессмысленные фразы, лишенные всякого смысла. Она знает мой ответ, а я предугадываю ее вопросы. Но мы произносим эти пустые слова, чтобы не бежать в тишине.
- Ты знаешь, как проникнуть внутрь?
- Да, я просто разнесу ворота.
Я не знаю, будет ли у нас еще время для разговоров. Впереди нас ждут четыре бойца Акацки и сильнейший демон в истории. Но, несмотря на это, мы перебрасываемся глупыми фразами, боясь посмотреть друг другу в глаза.
- Ты уже взяла под контроль Хачиби?
- Конечно.
Страх. Да, я именно боюсь начать настоящий разговор. Наконец то мы остались вдвоем, и, казалось, нет лучшего момента получить ответы на мучающие нас вопросы. Но слова застревают в горле, заставляя просто бежать, стараясь сконцентрироваться на предстоящем бое.
- Почему ты не приняла предложение Кибы? - внезапно спрашивает он, поворачиваясь в мою сторону.
Я молчу, не зная как скрыться от этих некогда голубых проницательных глаз. Пресловутый Бьякуган, столько раз спасавший мою жизнь, на этот раз сыграл жестокую шутку из-за своего обзора на 359 градусов.
Мы снова молчим. Только на этот раз он ждет ответа, а я - не знаю каким он должен быть.
- Зачем тебе знать это? - наконец выдавливаю я, и слава всем великим силам, что мой голос не дрогнул и остался таким, каким должен быть.
- Киба был хорошим человеком и шиноби, - отвечает он без запинки. Он уверен и прямолинейнен, как и в года нашей кажущейся теперь такой далекой молодости. Порой мне кажется, что относительно беззаботная и спокойная жизнь была лишь сном, который был так нужен мне, ему... Всем нам.
- В конце концов, он нашел свое счастье, - холодно замечаю я, все не решаясь посмотреть ему в глаза. Слишком больно, слишком поздно. - И не мне решать, что было бы в другом случае. История не терпит сослагательного наклонения, Наруто.
- История - это не прошлое, записанное на бумаге, - внезапно твердым тоном произносит он, задумчиво прищуривая глаза. - Наша память, все счастливые моменты и выводы из сделанных ошибок - вот, что значит история. И если для того, чтобы не повторить свои промахи, мы должны помнить только светлые моменты, то так тому и быть.
- Это все слова, и ты сам это прекрасно понимаешь, - отвечаю я, всматриваясь вдаль, туда, где стояла великая горная цепь, отделяющая страну Дождей от Камня. - Мы можем обманывать кого угодно, но не себя. Если мы знаем что-то, то нет способа забыть это.
- Но ты ведь Хокаге, - слегка усмехается он. Тусклая, почти незаметная прорезает его лицо, заставляя вспоминать то, что должно остаться в прошлом. - Ты всегда знала, что будешь расти в тепличных условиях, выполнять приказы отца и жертвовать своей жизнью ради клана. Об этом знали все, но ничего подобного не произошло. Ты была маленькой стеснительной девочкой, а сейчас уже не помнишь что такое стеснение. Прошлое научило тебя забывать вещи, которые никому не нужны.
Я молча увеличиваю скорость, но он не отстает. Хочется плакать и кричать от отчаяния, но я уже не умею этого. Будь проклят тот миг, когда мы остались наедине! Нам... мне нечем ответить. Я боюсь? Скорее всего.
- Прошлое здесь не при чем... - шепчу я одними губами, надеясь, что останусь неуслышанной. Наруто молчит, но продолжает смотреть на меня. Глубокий вдох. Я должна говорить, это... правильно. - Меня изменил ты. Всегда смелый, сильный и неунывающий, ты был для меня тем, на кого я равнялась. Наруто Узумаки, а не прошлое сделали меня той, кто я есть. Со всеми моими страхами, мечтами, недостатками и силами...
- Но ведь Наруто Узумаки - такая же часть прошлого, как и все, что связывало тебя и его. - перебивает он меня. Я невольно вздрагиваю и, не до конца понимая, что делаю, поворачиваюсь к нему.
Но он отвернулся. Длинные волосы растрепались на ветру и закрыли его лицо. Я не вижу его лица, но слова, произнесенные им, продолжают звучать в голове, эхом разрушая мою решимость и спокойствие.
- Он - прошлое, Хината. – твердым, лишенным любых эмоций тоном произносит он, смотря только вперед. - Запомни это.
***
Тут душно и сыро. Я сижу на ужасно холодном камне в позе лотоса, всматриваясь в маленькую точку входа, находящегося почти в полукилометре от меня. В эту чертову пещеру не пробивается ни один лучик света, но нам это не мешает. Нам не страшна такая примитивная тьма.
Я закрываю глаза и лениво спрыгиваю с места. Кусанаги слабо звенит, предупреждая об опасности. Я заботливо поправляю ножны, одновременно с этим активируя шаринган. Моя интуиция буквально кричит и мечется, стараясь заставить меня одуматься и бежать куда глаза глядят. Уже сейчас я могу почувствовать легкую дрожь земли и вибрацию воздуха. Он близко.
Тихие шаги за моей спиной говорят о том, что Санши и Ченг приняли боевые стойки по обе стороны от меня. Раздается далекий скрип, похожий на жалобный стон несмазанных дверных петель, а сразу за ним – глухой кашель вперемешку с громкими ругательствами. В пещере, замкнутом каменном мешке начинает подниматься слабый ветерок, а мелкие камешки на полу подпрыгивают в такт подземным толчкам.
«Только тебя можно спутать со стихийным бедствием, старый друг» - мысленно усмехаюсь я, движением кисти проверяя целостность ловушек, закрепленных на нитях моей чакры. Сотни механизмов бездушно отдаются стройным гулом шестеренок и натянутых веревок.
- Отец… - ледяным тоном позвал меня Санши. Я кивнул, давая понять своему старшему сыну, что слушаю его. Воспитание древних кланов… нужно ли оно кому-нибудь? – Почему ты не говорил мне, что он придет не один?
Я ухмыляюсь, бросая на своего наследника свой фирменный взгляд. Но он по-прежнему спокойно смотрит на меня, ни один мускул не дрогнул на его лице. Молодец.
- Я говорил тебе, что он прибудет сюда вместе с восьмью Биджу, разве нет?
- Но я чувствую… - возразил он, кидая слегка обеспокоенный взгляд в сторону входа, но я оборвал его посередине фразы:
- Не будь таким нетерпеливым, сын.
Воздух слегка нагрелся, и вибрация усилилась. И я уже даже не знаю, связано ли это с приближением Наруто или же с нервами Санши. Даже сейчас, когда весь мой разум и тело сконцентрированы на подготовке к бою, я улавливаю несильные отголоски злобы и ненависти, исходящие от моего сына. Печать бога смерти прекрасно сдерживает гнев Девятихвостого, но вблизи могущественного противника, король Биджу слишком сильно нервничает. Волны темных эмоций постоянно прерываются ледяным молчанием демона, и вскоре вспышки становятся все реже и реже. Мне не нужно поворачиваться, чтобы осознать, что Санши активировал Мангекю и подавил волю своего демона.
Тем временем Ченг нервно постукивает лезвием своего меча по подошве сандалии и неотрывно всматривается в сторону входа горящими красными огнями глазами. Звон дрожащей стали раздражает, но я не одергиваю его, позволяя парню делать то, что он хочет. Ирония судьбы, но от моего брака с наследницей дайме Камня родился ребенок, обладавший абсолютно всеми чертами характера, за исключением тех, которые есть у меня. По сути дела, Ченг не мог называться Учихой, потому как не подходил ни под одно требование устава клана. В свои неполные двадцать лет он был весьма сильным и незаурядным шиноби. Не знаю, с чем это связано, но мой младший сын не знал ни одного дзютсу. Он просто не имел ни малейшего таланта в выполнении каких-либо ниндзютсу. Даже используя шаринган, он мог лишь идеально повторить печати, но абсолютно не знал, как ими пользоваться. В этом деле я всегда сравнивал его с Ли. Но вот только в отличие от него, Ченг был невероятно одарен в области тайдзютсу и кендзютсу. Смешно, но, не умея даже ходить по воде, мой сын мог сражаться наравне со мной, используя только собственные мышцы и свой длинный обоюдоострый меч.
Внезапно от размышлений меня отрывает оглушительный взрыв, сопровождаемый мощным взрывом. Я кладу руку на рукоять Кусанаги, который я забрал у Санши для сегодняшней битвы, и всматриваюсь вперед. На месте входа зияет огромная сквозная дыра, словно пробитая в цельной скале исполинским кулаком.
«Хм, а почему это, собственно, “словно”?» - мысленно усмехаюсь я, наблюдая за тем, как Хидан с косой наперевес бросается в поднятое облако пыли и каменного крошева, на ходу крича что-то про своего бога. Я отсчитываю три секунды и резко складываю печать концентрации. Мощнейшая взрывчатка, которую я поместил внутрь тела ходячего трупа, отозвалась ярким столбом пламени, разогнавшим облако мусора и ударившим ввысь. Краем глаза замечая, что Ченг поднимает одну ногу вертикально вдоль тела, а руку с мечом ставит горизонтально вбок. Стойка для удара, максимально быстро разрывающего расстояние между противниками. Одновременно со своим братом, Санши приседает на корточки и упирается руками в землю. Слабое свечение вокруг него говорит о том, что он заряжает свое тело чакрой молнии.
- Не торопитесь. – предостерегаю я их, продолжая держать руки в замке.
Наконец огненный столб начал тускнет и уже через несколько секунд исчез, оставив после себя лишь дымящуюся от испарений расплавленную землю. Пару мгновений царит тишина, но внезапно по гигантской пещере разносится тихий скрипучий голос, пропитанный такой силой и властью, что даже я невольно напрягаюсь.
- Прекрати эту игру, Саске, - я щурюсь и рассматриваю в клубах пыли и дыма расплывчатую фигуру, медленно приближающуюся к нам. Ее мерные шаги бьют по ушам, заставляя невольно вздрагивать от толчков чудовищной массы чакры. – Я не хочу убивать отца на глазах детей.
Скашиваю взгляд на землю под своими ногами. Камень ощутимо дрожит, а миллионы мелких трещинок расползаются подобно паутине на серой поверхности. Я вслушиваюсь в своё тело, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце и замедлить поток чакры. Немного позади меня раздается сдавленный рык и скрежет когтей по камню. Девятихвостый тоже чует опасность и теперь мечется в своей клетке, пытаясь вырваться.
- Санши, успокойся немедленно! – громче чем хотел прикрикнул я, вновь посылая мизерное количество чакры в руки. Пусковые крючки нажаты, и вот уже сотни механизмов приходят в действие, шумя бесчисленными болтами и шурупами. Я вздрагиваю, когда через секунду раздается громогласный хлопок и в сторону спокойно шагающего Наруто несутся стони и сотни тысяч отравленных стрел, дротиков, кунаев и сюрикенов.
Хочется скрестить пальзы наудачу, но, вот досада, руки заняты. Хотя, трезвым умом я все равно понимал, что подобные мелочи не оставят на моем противнике ни царапины. Однако, попытаться надо было.
Я поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и подхожу к жертвенному алтарю. Мне уже известно, что происходит за моей спиной, а вот мальчики пусть посмотрят… ведь подобное представление можно увидеть лишь раз в жизни!..
***
Я делаю еще один шаг вперед, и в этот момент по периметру всей пещеры срабатывают смертельные механизмы ловушек.
- Искусство отшельника: призрачный покров. – шепчу я, концентрируя всю чакру в своем теле. Преимущество сендзютсу это то, что, при должном уровне мастерства, для него не нужно складывать никаких печатей. Я чувствую, как накопленная на Мебокузане природная чакра вспенивается в моих жилах и начинает просачиваться сквозь кожу. Секунда, и вот техника, подражающая первому уровню высвобождения Биджу, завершена. В отличие от чакры Кьюби, природная не пузыриться и не вгрызается во все, до чего дотянется, а окутывает мое тело подобно прохладной кристально чистой воде. Я резко выбрасываю вперед руку, создавая гигантскую чакро-лапу в качестве щита. Тысячи метательных ножей и другого мусора впиваются в малахитовую поверхность моей техники и застревают, не в силах пробить подобный барьер. Я небрежно стряхиваю оружие, и по пещере разносится звон падающего металла. Но внезапно моя интуиция начинает кричать дурным тоном, и мне приходится послать побольше чакры в глаза, чтобы в следующее мгновение заметить мчащиеся в мою сторону на астрономической скорости адские мельницы, заряженные чакрой.
- Футон: кольцо пустоты! – вскрикиваю я, за сотую долю секунды складывая полсотни печатей. Покров становится тоньше на пару миллиметров, а в радиусе трех метров вокруг меня формируется иссиня-черная окружность, от которой несет зловещим холодом. Воздух вокруг моментально резко разряжается и дышать становится весьма затруднительно. Метательное оружие на полном ходу врезается в мою технику и… пропадает, исчезнув в зияющей пустоте кусочка пространства с отрицательной плотностью.
Дзютсу держится всего десять секунд, а потом я отпускаю его, не собираясь тратить слишком много чакры на отражение такой примитивной атаки. Но дольше и не потребовалось бы, так как заряд всех ловушек исчерпан и в мою сторону больше не летит ни один кунай.
Осматриваюсь в поисках Саске, но мой взор замечает лишь двух его сыновей, с легким шоком смотрящих на меня. Оба стоят в боевых стойках и явно собираются нападать, вот только…
- Джукен! – надо отдать должное Саске, своих парней он натренировал неплохо. Оба отскакивают в разные стороны, едва почувствовав угрозу, а обогнать Хинату – практически из области фантастики. Но тем не менее, яростный удар двумя руками одновременно, призванный разорвать Учих изнутри, уходит в каменный пол пещеры и в воздух поднимается еще один столб пыли.
- Отец! – кричит младший, с плохо скрытым волнением смотрящий куда-то за спину Хинаты. Я хмурюсь и, сложив печати, вскрикиваю:
- Каге Буншин! – рядом со мной появляются двое заряженных до предела клонов и, не сказав ни слова, кидаются в сторону братьев, на ходу обстреливая их бронебойными техниками.
Я же, убедившись, что сыновья Саске более чем заняты, перемещаюсь к Хинате и, набрав легкие побольше воздуха и немного чакры, разгоняю облако пыли. Моему взору открывается небольшая яма прямо посреди пещеры, из которой льется мягкий лиловый свет. По моему покрову пробегает легкая рябь, что свидетельствует о сильном скоплении чакры внутри провала. Поворачиваюсь к Хинате, и та молча кивает, подтверждая мои мысли. Из ямы пахнет кровью и… чакрой Саске.
- Выходи. – твердо произношу я, посылая в покров чакру ветра. Теперь к звукам боя прибавляется противный скрежет острых потоков энергии о камень. – Не заставляй меня убивать тебя как крысу в норе.
- Что же тебе мешает, старина? – из-за большого количества силы вокруг моего тела происходит небольшое искажение звука, и мне кажется, что низкий бархатный баритон Учихи разносится повсюду, словно сама пещера говорит со мной. Хм… забавно.
- Хакке: Куусе! – не выдерживает Шестая, выстреливая в яму мощным зарядом закрученной по спирали чакры. Я не останавливаю её, прекрасно понимая, что подобная атака не сможет серьезно навредить Саске. Неслабый взрыв разносит яму по кускам, на пару секунд даже оглушая меня.
- Отец!!! – вновь кричит Ченг, а в следующее мгновение раздается хлопок и смачный удар кулаком.
- Идиот! – ревет Санши. – Сосредоточься на клоне, а я помогу отцу!
Я приподнимаю бровь в скептическом жесте. Поможет отцу? Что это зна…
Все мои мысли прерываются, когда дым рассеивается и я наконец могу увидеть то, что было внутри странной ямы. Недвижимо стоя на какой-то ребристой серой поверхности, Саске на невероятной скорости складывает тысячи печатей, одновременно читая непонятные мне мантры. Прямо перед Учихой находился небольшое каменное возвышение, покрытое вязью рун и печатей, а на нем стояла большая серебряная чаша, наполненная густой бардовой жидкостью. Саске был обнажен по пояс, а на спине красовалась большая рваная рана, оставленная техникой Хинаты. Он не даже не двинулся с места, не уклонился от атаки!
- Какого черта?.. – старательно скрывая удивление процедила Шестая, явно расстраиваясь, что не вложила в атаку побольше силы и не продырявила ненавистного лидера Акацки насквозь.
- Аматерацу. – улавливаю я тихий шепот в десяти метрах позади нас двоих. Не теряя времени, толкаю стоящую рядом со мной женщину, и сам отскакиваю в противоположную сторону. И буквально в том же месте, где мгновение назад стояла моя правая нога, вспыхивает иссиня-черное пламя. Невероятный жар, который я никогда не смогу забыть, бьет в лицо, вынудив меня зажмуриться. Внезапно на секунду мой разум заполняет ряд картинок и звуков, полученных от клона. Младший одолел моего клона и теперь несется сюда, переполненный ненавистью и гневом. Истинный Учиха.
Я группируюсь и приземляюсь на холодный камень уже в боевой стойке. Краем глаза замечаю, что Хината отбивается от молниеносных атак Санши и теперь медленно начинает терять контроль над восьмью хвостатыми. Покров еще не образовался, но собственная чакра Шестой уже приобретает звериную силу и непредсказуемость. Тем временем, Ченг подскакивает в воздух и обрушивает на меня свой клинок. Мой покров с легкостью блокирует лезвие, но паренек, судя по всему, уже открыл пару врат. На его покрасневшем лице вздулись вены, а мышцы порвали тонкую сетчатую майку. Я поворачиваю к нему свое абсолютно спокойное лицо и сталкиваюсь с горящим узором Мангекю. Три скрещенных клинка… Тот ген, что отвечает за рисунок этих проклятых глаз, мог бы стать прекрасным художником.
- Что делает твой отец? – спрашиваю я, начиная медленно окутывать его конечности щупальцами покрова. Ченг только еще крепче сжимает меч и продолжает давить всей своей поистине ужасающей силой на покров. Глупый мальчишка… - Отвечай.
- Простите меня, Наруто-дано, - неожиданно шепчет он, переводя весь вес тела на переднюю согнутую ногу. Правая рука на рукояти почти у основания эфеса, а левая ладонь – под внутренней стороной кулака. Аккуратно прощупываю его организм и чувствую, что что-то не так. Организм напряжен так, словно открыты шесть или семь врат, а сам парень не дрожит.
- Ваттодзютсу: клюв феникса! – кричит Ченг, выбрасывая свое тело в немыслимом прыжке. Накопленная в мышцах чакра, вкупе с открытыми вратами, делают скорость вращения тела просто немыслимой. За анализом потрясающей техники меча я не замечаю как прямой кринок, превратившийся в импровизированное сверло, быстро пробивает мой покров, расшвыривая чакру словно ошметки. Резкая боль в плече заставляет отвлечься от завораживающего танца юноши и сосредоточиться на защите.
- Искусство отшельника: демонический покров! – напрягаясь изо всех сил, я выдавливаю из своего тела новую порцию чакры, циркулировавшей в кровеносной системе. Покров приобретает насыщенный зеленый цвет и уплотняется, становясь тверже алмаза.
Звон треснувшего клинка и крик боли от вывихнутых суставов ударил в уши. Я вытаскиваю обломок меча из своего плеча и оборачиваюсь в поисках Ченга. Тот лежит в пятнадцати метрах от меня, оперативно вправляя пальцы и кисти.
- Не мешай мне, парень, - произношу я, и мой измененный от давления чакры голос разносится по пещере. Мне приходится постоянно стоять без движения, чтобы площадка для битвы оставалась ровной и удобной, так как даже древний гранит крошится и проседает под несколькими сотнями тонн веса моего покрова. – Я не хочу тебя убивать, ты тут не при чем.
- Вы… вы ошибаетесь… - неожиданно вежливо и спокойно возражает парень, уверенно вставая на ноги и разминая руку. Регенерация Учих скорее всего излечит его конечность в ближайшие несколько минут. – Я защищаю… свою семью, Наруто-дано.
- А стоят ли они того, мальчишка? – резко отвечаю я и делаю шаг вперед. Мощный толчок едва не сбивает Ченга с ног, а с потолка начинают обрушиваться камни. Я чувствую, что пещера долго не выдержит.
- К чему эти разговоры, Наруто-дано? – немного печально спрашивает сын Саске, надевая на руки стальные перчатки. Снова тайдзютсу? – Вам ли не знать, что значит иметь человека, ради которого можно отдать жизнь?
С этими словами он исчезает из поля зрения, перейдя на скорость врат. Я благодарю всех известных мне богов, что благодаря природной чакре не могу ломать голову над словами парня и не мучаться угрызениями совести. Я просто посылаю еще больше чакры в глаза, по моим щекам текут кровавые дорожки от лопнувших сосудов, а бегающий вокруг меня пацан становится видимым.
- Может быть, – говорю я, не зная к кому, собственно говоря, обращаюсь: к себе или к Ченгу? – Райтон: мелькание!
И вот уже я исчезаю с глаз своего соперника. Словно в замедленной съемке я наблюдаю за тем, как Ченг продолжает бегать по кругу, удивленно ища меня взглядом. Я же, перейдя на скорость света, приближаюсь к нему и легонько касаюсь его затылка. В реальном времени это скорее всего выглядело как будто на пустом месте возникает маленькое красное облачко, а в следующий момент одна из стен пещеры взрывается, словно в нее запустили снарядом.
- Кай.
Я отменяю технику и подхожу к лежащему в выбоине в стене Ченгу. Вокруг его головы расплывается кровавая лужица, но я все равно ударом ноги размазываю его мозги по камням. Теперь шаринган уничтожен, и Санши с Саске не смогут им воспользоваться. Я аккуратно посылаю в ногу чакру огня, и уже через секунду труп самого молодого Учихи окутывается пламенем. Одежда, плоть и кости обугливаются и сгорают, оставляя после себя лишь горку золы.
И я снова благодарен сендзютсу, который атрофирует мои эмоции.
***
- Кайтен!
Град сюрикенов разбивается о возникшую вокруг Хокаге яркую голубую сферу. Я перемещаюсь поближе, поймав момент, когда вращение начинает замедляться, и изо всех сил бью по сверкающей поверхности клановой защиты Хьюга заряженным огненной чакрой кулаком. Оболочка немного прогинается под моим напором, но выдерживает и в следующий момент мне уже приходится использовать замещение на ближайший валун, чтобы не быть парализованным джукеном Шестой.
- Катон: пламя великого дракона! – кричу я, материализовавшись над головой женщины. Несколько десятков огромных сгустков огня в форме голов разъяренных драконов несутся в сторону моей противницы, кровожадно разинув горящие пасти.
- Хирашин. – успеваю прочесть по её губам, прежде чем подставить блок под неожиданный удар нечеловеческой силы. Защитный щиток на руке трескается, и меня откидывает еще дальше от отца. Группируюсь и приземляюсь на отвесную стену пещеры, активируя Мангекю.
- Я и не знал, что вы владеете техниками Четвертого, Хокаге-сама. – наигранно восторженным голосом произношу я, одновременно стараясь отыскать эту женщину, носящуюся в пространстве с невероятной скоростью.
- Не трать время на разговоры, мальчик, - звучит голос за моей спиной, и в следующий миг мне приходится уклоняться от вытянутой ладони, что со свистом летела в мою голову. Кувырок - удар ногой – блок – джукен – уворот. Чуть больше пяти секунд мне понадобилось для осознания того факта, что в тайдзютсу у меня нет ни шанса.
- Катон: танцующий факел! – я использую одну из самых энергозатратных техник в своем арсенале, разрывая дистанцию между мной и Шестой на пару метров. Этого хватает, чтобы выиграть всего долю секунды, но мне хватает и их. Моментально чувствую волну жара, проходящую по всему телу и следом за этим – необыкновенную легкость.
- 256 ударов небес! - смертоносная техника, за секунду убивающая даже самого сильного противника, проходит впустую. Отточенные и быстрые удары проходят сквозь мое тело, оставляя за собой только горящее отверстие, словно оно целиком состоит из пламени. Усмехаюсь и уже готовлюсь зажарить Хокаге заживо, но внезапно улавливаю слабую улыбку на её губах. Инстинкты начинают кричать об опасности, и я, еще не видя её, уже отпрыгиваю от женщины на максимальной скорости.
- Неплохая попытка, мальчик. – шепчет она мне на ухо, целясь горящей от чакры ладонью прямо мне в висок – единственное уязвимое место в технике огненного тела. Мгновения растягиваются на часы, и я, напрягаясь изо всех сил, стремлюсь поставить блок. До удара остаются тысячные доли секунды, а я не успеваю всего несколько миллиметров. Я не могу даже моргнуть, чтобы не видеть летящую на меня смерть. Черт…
«Кьюби!»
«Ну наконец-то…»
Взрыв! Шестую отбрасывает на сотню метров мощнейшей огненной волной, опаляя волосы и лицо куноичи. Короткий полет – и вот я приземляюсь на каменный пол пещеры, сотрясая земную твердь и продавливая древние плиты на несколько метров. Сжимаю и разжимаю кулаки, разминая суставы, отчего во все стороны бьет новая волна чакры. Изо всех сил концентрируюсь на поддержании Мангекю, держа Лиса под контролем. Девять хвостов развеваются за моей спиной, а непроницаемая багровая оболочка плотно облегает мое тело. Сила – единственное, что сейчас пульсирует в моем естестве, обрекая врагов на неизбежную гибель.
«Не пытайся захватить мое тело, Зверь. Сейчас ты не сможешь победить их», - я чеканю каждое слово, вглядываясь в исполинскую оранжевую морду, смотрящую на меня из-за прутьев решетки. Биджу смеривает меня презрительным взглядом, а затем глухо рычит:
«Не беспокойся, Санши-кун. Я прекрасно это понимаю», - чувствую, как воля демона ослабевает, и мой Мангекю полностью подчиняет адскую силу монстра. Кьюби ложится на мокрый пол, и закрывает глаза. Закрепив контрольные каналы энергии, выхожу из подсознания.
«Как и то, что все твои потуги жалки и обречены на провал», - послышался мне слегка насмешливый и грустный одновременно голос Лиса. Послышался. Потому что не существует силы, способной одолеть мою мощь.
- Киндзютсу: Первое слово разрушения! – мой шепот разносится по пещере ужасающим рокотом, от которого начинает крошиться камень. Демоническая чакра начинает скапливаться у меня в горле, сжимаясь и обретая невероятную плотность. Земля просаживается под резко увеличившимся весом моего тела, а вслед за этим в стороны бьет несильная ударная волна воздуха. Энергия накапливается все более неохотно, грозя в любой момент вырваться из под контроля и уничтожить все вокруг, но я удерживаю технику, напрягаясь изо всех сил и увеличивая мощность. Наконец я чувствую, что достиг своего предела и прекращаю подпитку, переходя на трансформацию формы. Мое дзютсу имеет одни и те же корни со знаменитым плевком чакры, но в то же время значительно отличается от него. Накопив энергию, я выстреливаю ею всесокрушающим потоком, а создаю гигантскую ударную волну, равномерно распределив количество чакры в пространстве. Ведь, если задуматься, энергия биджу сама по себе является невероятно сильным оружием, а следовательно кидать все кунаи в одну точку – нерационально.
Что ж, Хината-сама, надеюсь, вам понравится моя техника.
Мгновение тишины, словно кто-то внезапно выключил все звуки, воцарилось на поле боя. Шестая начинает раскручиваться в фирменной защитной технике своего клана, но в её глазах читается испуг. Легкие разрывает от невероятной силы, и вот я не выдерживаю. Пасть, в которую превратился мой рот, раскрывается, и в ту же секунду колоссальная ударная волна выстреливает в сторону Хокаге, вгрызаясь в землю и стены пещеры. В ушах звенит от хлопков воздушных разрывов, а тело трясет из стороны в сторону из-за мощного землетрясения. Проходит всего сотая доля мгновения, а демоническая техника уже пожрала светящийся гигантский шар Кайтена. Сосредотачиваюсь на контроле техники, и вот могучие потоки чакры, носящиеся по пещере, складываются в исполинский клин, направленный прямо в борющуюся за свою жизнь голубоватую сферу. Я отворачиваюсь, и в тот же миг раздается оглушительный грохот.
Прислушиваюсь к своим ощущениям и с досадой обнаруживаю, лишь две пульсирующие точки человеческой чакры – отца и Узумаки.
- Я ожидал от вас большего, Хокаге-сама, - уважительно произношу я, шумно втягивая воздух. Остался только жабий саннин…
- То же самое могу сказать и о тебе, Санши-кун. – резкая боль в спине пронзает мое тело, но я успеваю сделать немыслимый по человеческим меркам прыжок, избегая разрубания пополам. Непозволительно тратить чакру на самолечение, когда впереди битва с Узумаки.
- Хината-сама, а я все думал, зачем же Наруто-дано притащил с собой такой балласт. – безразлично произношу я, рассматривая стоящее впереди меня… существо. Абсолютно черный женский силуэт, словно сотканный из ночной мглы, горел ослепительным белым светом. Легкая рябь шла по каменному полу, словно по поверхности водной глади. Я слегка поворачиваю голову, чтобы рассмотреть то, что колышется за спиной преобразовавшейся Хокаге. Раз, два, три… тридцать шесть. Хм….
Легкое покалывание в груди заставляет меня скосить взгляд вниз – грудная клетка, защищенная йокаи Кьюби, прогнулась под давлением ауры Шестой. Ради интереса вытягиваю вперед свою руку, окутанную кроваво-красной чакрой, и немного изумленно наблюдаю за тем, как оболочка из крови и чистой энергии рассыпается крупными хлопьями, подобно… даже нет сравнения.
- Что задумал твой отец? – каждое слово бьет мне в лицо подобно исполинской кувалде. Покров трещит, пытаясь спасти тело от адского давления силы Шестой.
- С чего вы взяли, что мой смертельно раненный вами отец может что-то задумать? – слегка насмешливо спрашиваю я, выпуская все девять хвостов. Белые кости, материализовавшиеся на покрове мгновенно скрываются за стремительно растущими пучками мышц и густым алым мехом. Немного облегченно выдыхаю воздух – страшное давление на тело ослабло и стало более-менее терпимым.
- Не играй со мной мальчишка, - резко обрывает она официальную часть разговора, сразу переходя к сути. От ледяного тона, я моментально подбираю хвосты и ставлю лапы в более удобной позиции для атаки. Страшная женщина. – Ты и Кьюби сильны, но против восьми вам не выстоять. Не заставляй меня тратить чакру и убивать тебя. Рассказывай все, что знаешь, а затем отдавай Девятихвостого. Может быть тогда я разрешу тебе уйти.
Молчание. Забавно, что тишина воцаряется именно в самые ответственные моменты сражения, когда душа и сердце воина ревут от предвкушения, а руки уже ищут горло врага или же сжимают рукоять меча. Забавно…
Мой нервный и немного издевательский смех разносится в пространстве. Парочка крупных глыб падают с потолка, только чтобы раствориться от адовой температуры моей ауры. Я смеюсь, искренне и с удовольствием, запрокинув длинную морду к потолку и зажмурившись.
- Я скажу вам лишь одну вещь, Хокаге-сама, - произношу я, наконец успокоившись и впившись взглядом в жуткую фигуру женщины.
Она усмехается, и от её смешка проходит новая воздушная волна.
- И?
Я оскаливаюсь, одновременно активируя Мангекю в широко раскрытых гигантских глазах своего нового тела. Обжигающе-горячая чакра лиса обволакивает веки, и я моргаю. Пузырящаяся энергия демона остается на глазах и начинает впитываться, неуловимо, но верно меняя структуру Шарингана. Шестая с интересом смотрит за моими манипуляциями, и я знаю, что она не станет мешать. Слишком самоуверенна и горда… С ранних лет я был вынужден учить своего младшего брата жизни, а теперь, будучи тридцатилетним мужчиной, я буду учить годку своих родителей. Хм… Видимо мне на роду написано наставлять глупых и блаженных.
Картинка мира дрожит, словно отражение на водяной глади, грозя в любой момент распасться на отдельные искаженные изображения. Спасибо, отец. Я и Ченг не забудем твоей жертвы.
- Киндзютсу: Последнее Слово Разрушения.
***
Холод, жар, страх, восторг, любовь, ненависть… Осталась лишь неопределенность. Хотя нет, не неопределенность, а… пустота. Абсолютно чистый разум, в котором нет ни одного проблеска мысли, легкость тела, словно парящего в небесном своде. Просто и понятно.
Резкий толчок в районе груди возвращает меня к реальности. Расплывшаяся было картина перед глазами снова возвращает четкость, а вдыхаемый воздух из приятного, с привкусом цветочной пыльцы, становится затхлым и горячим. Кашляю, пытаясь избавиться от горечи во рту, и темно-бордовый сгусток крови падает у подножья алтаря. Красная дорожка ползет из уголка рта к подбородку, присоединяясь к своим предшественникам из ушей, носа и рассеченной брови. Противный металлический привкус крови во рту заставляет сморщиться и еще сильнее сосредоточиться на ритуале.
Складываю очередную вереницу печатей, на сей раз – больше десяти тысяч, одновременно удерживая контроль над предыдущими частями техники. Нечеловеческое давление чакры разрывает сосуды и каналы, но я должен держаться. Держаться, во что бы то ни стало.
«- гха!.. Отец, я… не могу…
- Сосредоточься, Санши. Не позорь мое имя».
Стараюсь сосредоточиться на нужных печатях и контроле потоков энергии, но в голову почему-то лезут воспоминания.
«- Кирин! – мощный взрыв сотрясает поле. – У меня… у меня получилось, отец!
- Диаметр воронки слишком мал. – бросаю, повернувшись к двенадцатилетнему сыну спиной. – Через неделю она должна быть размером с наше поместье».
Новая серия печатей и новая волна боли во всем теле. Мелкая вязь иссиня-черных символов расползается от глаз по всему телу, напоминая действие Проклятой печати Орочимару. Но боль… те ощущения, что я когда-то давно получал от подарка своего второго сенсея, сейчас кажутся не более чем легким зудом. Правильно говорил Кабуто – все познается в сравнении.
«- Умри! – звонкий детский голос, в котором плещется неприкрытая ненависть, несвойственная ребенку, раздается в поместье. А сразу за ним – короткий вскрик и стук упавшего металлического предмета.
Я стою в наспех накинутом кимоно, сжимая в руке вывернутое запястье своего сына. Он лежит на полу, тихо сквозь зубы шипя от жгучей боли. В его широко распахнутых глазах, горящих алым огнем с тремя тамоэ, легко читается обида, ненависть и… холодный расчет. Чистый, незамутненный посторонними чувствами, холод опытного аналитика и воина. Неправильный взгляд для тринадцатилетнего мальчишки.
- Даже не пытайся повторить подобное снова, ты понял меня? – жестко спрашиваю я, сверля его твердым поучительным взглядом. – Он твой брат.
- Нет, - шипит Санши, с ненавистью смотря на колыбель Ченга за моей спиной. – Он – отродье той суки, что залезла в твою постель! Я не позволю ему позорить наш клан!
- Если ты так считаешь, - с легкой усмешкой говорю я, отпуская посиневшую руку наследника, спустя минуту безмолвной борьбы взглядов. – то научи его быть Учихой.
- Что? – немного недоуменно восклицает подросток, но уже через секунду возвращает себе невозмутимый облик.
- Я повторюсь: он – твой брат. В нем течет моя кровь, так же, как и в тебе. Он мой сын, такой же как и ты. Но если тебе кажется, что Ченг не достоин быть им, то на твои плечи ляжет ответственность за то, чтобы он не опозорил мою фамилию. Ты невероятно талантлив и силен для своего возраста. Уже через пару лет ты станешь таким же сильным как и я, но твой младший брат будет беспомощным и слабым еще очень долгое время. Научи его силе и ненависти. Воспитай в нем те качества, что делают нас непобедимыми. Сделай из него того, кто сможет по праву называться твоим братом, и тогда я признаю, что ты действительно способен быть моим наследником. Но до тех пор ты – всего лишь мой сын, не больше и не меньше…»
Был ли я прав, когда говорил те слова? Сейчас уже нельзя сказать наверняка. Мои мальчики выросли и стали сильны душой и телом. Долгие годы, после последней битвы с Наруто я размышлял над тем, чего же мне нужно от этой жизни. Я убил тех, кого хотел убить и разрушил то, что хотел разрушить. Фактически, я исполнил древнюю мечту всего своего клана – я покорил мир. Все известные мне страны и их люди стоят передо мной на коленях. Я могу все: получить любую женщину, убить любого мужчину и даже уничтожить целый народ.
Но все это – лишь красивая скорлупа. Зачем мне власть? Моей силы достаточно, чтобы десятки и сотни раз вновь завоевывать пять великих деревень. Наруто… мой названный брат. Тот, кто мог дать ответ на все мои вопросы. Единственный человек, которого я никогда не смогу победить, был сломлен своей судьбой. Коноха, учителя, друзья… с самого раннего детства он разделял свое сердце и душу межу ними, отдавая каждому дорогому человеку частицу себя. И вот, когда все они были убиты, оказалось, что каждый клочок его самого погиб вместе с ними. Наруто Узумаки, по праву сильнейший шиноби своего времени, умер в возрасте двадцати лет, потеряв цель в жизни.
И хоть я повторял эти слова сам себе на протяжении многих лет, что-то внутри меня упорно твердило, что он был прав. Прав, что рискнул открыться миру и погибнуть за него. Ведь…
Ведь какое-то время, буквально пару лет, но он был счастлив.
По-настоящему живя и наслаждаясь этим. Хотел бы я последовать его примеру? Определенно нет. Я – Саске Учиха, глава Акацки и самый могущественный человек в мире. Победитель в нашей войне, длившейся восемь лет.
Но, что бы я не говорил, о чем бы я ни думал, подсознательно я всегда завидовал Наруто. Завидовал парню, который на короткое время получил все, к чему стремился. И я сделал то, чего не должен делать такой человек как я. Я стал отцом, который по-настоящему любит своих детей. Украдкой, в перерыве между изнурительными тренировками и строгими выговорами, я с легкой улыбкой наблюдал за успехами Санши и Ченга. Радовался их победам и сочувствовал неудачам. Волновался за них во время миссий, нервно куря трубку. Делал то, что не должен делать Учиха Саске.
Короткий щелчок выводит меня из размышлений. Открываю лаза и всматриваюсь в большую чашу, напротив моего лица. Смерть – сварливая и стервозная дрянь. Шинигами нельзя насытить, её можно лишь обмануть. То есть сделать то, чем занимаюсь я.
Поверхность крови вздрагивает вместе с алтарем. Видимо, Санши уже начал драться в полную силу, а следовательно времени у меня катастрофически мало. Прислушиваюсь к своим ощущениям – вязь микроскопических печатей, нанесенный на мое тело и душу прочно закреплены и терпеливо ждут контрольного сигнала к активации. Чаша с кровью матери Ченга стоит в радиусе действия техники. Моя жена была прекрасной женщиной и заботливой матерью. Я даже не был удивлен, когда она сама предложила себя в качестве жертвы для запретной техники. Я не сказал тогда, просто не посмел в силу оставшихся у меня каких-то крох такта и уважения к этой женщине, что она стала бы жертвой вне зависимости от её желания. Ибо только кровь матери может стать достаточно сильным проводником для души её сына.
- Печать Бога Смерти: Обмен! – слова, выкрикнутые изо всех сил – лишь шепот для моих ушей. Мгновение – и вот я чувствую, как кто-то высокий становится за моей спиной, дыша мне в затылок морозным дыханием. Капельки пота на лице немедленно замерзают и превращаются в ледяные кристаллики, неприятно стягивая обожженную кожу.
- КОГО? – спрашивает шинигами, любовно поглаживая мою душу своим легендарным кривым кинжалом. С каждым прикосновение потусторонней стали я вздрагиваю от жуткого холода и… страха.
- Мой сын. В это же тело. – отвечаю я, устало падая на спину. Бог Смерти возвышается надо мной непоколебимой статуей, но я не отворачиваюсь от этого чудовища. Ведь, когда Ченг проснется, он должен будет быстро вступить в бой, а лежа на боку этого не сделать…
Хех. Я напоминаю себе собственную мать, какой она была, когда пела мне колыбельные или успокаивала после того, как я получал нагоняй от отца. Она тоже всегда укладывала меня спать в такой позе, чтобы с утра не болела шея, голова, спина – когда как. Каждый раз аргументация её действий была разной, будь то хрупкость моих костей, переутомление или опасность растяжения связок, но, в конце концов, я понял, что она просто-напросто любила меня. Как просто и элементарно…
Чувствую, как ледяная рука Шинигами вонзается в мою спину и могучими тисками сжимает душу. Мир теряет четкость, умирают звуки и запахи… Я знал, что Ченг не сможет противостоять Наруто или даже Хинате. Что ни говори, но против ниндзютсу нужно ниндзютсу, и с этим ничего не поделаешь. И вот, я решил.
Тридцать лет назад я подарил своим сыновьям весь мир. Я смог подарить им детство, семью и гордость за клан. Я дал им то, чего не было у меня. Тогда, в пещере Наруто сказал мне, что я иду по головам, разрушая чужие мечты и жизни. И если бы я смог поговорить с ним сейчас, то сказал бы…
- Мне наплевать на других. Если мои дети счастливы, то оно того стоит.
Я уже стар и не настолько силен, как был когда-то. Но Наруто, благодаря своей технике, с возрастом стал куда могучее, чем во времена молодости. И я решил дать своим парням шанс. Техника Обмена со Смертью заменит мою душу на душу Ченга, отдав ему мое тело со всей его памятью и навыками. Таким образом, я подарю своему младшему сыну все, что накопил за неполные полвека своей жизни. Вкупе с собственными способностями он сможет… он сможет. Санши скорее всего уже убил Хьюгу и захватил всех хвостатых. Вместе с братом им вполне под силу одолеть Наруто. Аргх…
Больно. Неожиданно больно быть вырванным из собственного тела. Я вишу в метре от земли, где распласталась моя старая задница и наблюдаю за тем, как Шинигами методично отрезает душу от тела. Закончив с этим, он раскрывает свою уродливую пасть и театрально медленно достает оттуда бледный огонек, от которого четко пахнет чакрой моего младшего сына.
Жует. Не торопясь и со вкусом откусывает по кусочку от меня, запихивая в свое ненасытное брюхо. Кстати про еду, поместье разрушено, а значит парням нечего будет есть, когда они закончат. Хотя, неподалеку есть лес, и они смогут поймать пару кроликов… но там холодно, а из одежды… черт, как же больно…
Ну вот, кажется это конец Саске Учиха. Хах, его можно было бы записать в сборник самых нелепых курьезов судьбы, существуй такой на самом деле. Быть заживо сожранным Богом Смерти, одновременно думая о том, будет ли детям что поесть и во что одеться – полнейший бред. Но… может быть так и должен вести себя любой нормальный отец?..
Хм, мое… то есть тело Ченга начало дышать. Весьма интересно наблюдать за тем, как твое тело живет без тебя, если отбросить мысли о такой мелочи как смерть. Поворачиваю то, что осталось от головы, чтобы последний раз взглянуть на Санши. И сталкиваюсь с напряженным взглядом Мангекю в глазах Девятихвостого. Совсем рядом, всего в ста метрах от него в гигантской кроваво-красной сфере мечется и нечеловечески ревет то, во что превратилась первая в истории джинчурики восьми Биджу.
Хрусть. Черт, теперь эта голодная тварь сожрала мою голову. Я ничего не вижу, словно снова ослеп. Хотя, возможно это можно назвать и так. Вокруг нет ничего, а точнее я ничего не ощущаю, не вижу, не слышу. Даже тела, как такового. Что ж, наверное придется привыкать – сомневаюсь, что в желудке шинигами предусмотрены хоть какие-то развлечения. Успокаивает одно – не придется больше встречаться с этим старым придурком Наруто.
А парни… Я в них верю. Они не позволят никому отобрать то, что имеют. Особенно если это весь мир.
***
Откашливаюсь темным сгустком крови, прежде чем положить Хинату на свой порванный плащ, аккуратно постеленный на полу. Жуткая чакра восьми демонов успела впитаться обратно в её тело, оставив после себя многочисленные ожоги по всему телу. Прикладываю сложенные лодочкой руки к её рту, словно поя её водой, и нежно-зеленая чакра аккуратным журчащим ручейком течет сквозь губы Шестой. Постепенно раны заживают, тихо шипя и почти незаметно дымясь.
Закончив с лечением, поднимаюсь с колен и поворачиваюсь в сторону Санши, что стоит в двадцати метрах от меня, с легкой ухмылкой наблюдая за процессом. Не знаю откуда, но этот засранец успел найти новые штаны, взамен сожженных йокай Кьюби. С интересом наблюдаю за тем, как его тело, оставленное без кожного покрова, вновь наращивает эпителиальные клетки с просто невероятной скоростью, какой не было даже у меня.
- Занятная техника, маленький Учиха. – произношу я, также убирая покров. Совершенно очевидно, что в нашей схватке настал период затишья, который следовало использовать с умом. – Не научишь?
- Что вы, Наруто-дано! – улыбается Санши, одновременно цепким взглядом провожая исчезающую ауру сендзютсу. – Кому как не вам знать, что настоящий шиноби не раскрывает своих секретов до тех пор, пока не уверен в победе.
- Значит, ты еще не уверен, мальчик? – делано удивляюсь я, раскидывая руки в стороны. Мужчина мгновенно реагирует, на автомате активируя Мангекю. Приятно осознавать, что со мной считаются. – Если мне не изменяет память, ничто подобное не свойственно твоему клану.
- Нет, не изменяет, Наруто-дано, - улыбается он в ответ, складывая руки на груди. Не видно правую кисть – вот это плохо. – Я действительно немного необычный Учиха.
- Так же, как и твой брат, не так ли? – усмехаюсь я, ментально сканируя состояние Хинаты. Судя по всему, техника мальца похожа на то дзютсу, которым Совет свалил меня в ходе битвы с Конохамару. Создавалось такое впечатление, что Санши просто испарил всю чакру в теле Хокаге. А если учесть тот факт, что для создания техники ему не потребовалось столько времени, как Совету, то ситуация складывалась весьма и весьма неприятная…
- Да, как и мой брат, - в ответ он спокойно пожал плечами, словно и не видел в пяти метрах от себя изуродованный труп Ченга. Я в очередной раз поражаюсь хладнокровности представителей клана алых глаз.
- Судя по всему, у вашего отца какие-то проблемы с половой функцией, если от двух совершенно здоровых женщин у него вышли два не совсем полноценных отпрыска, ты так не считаешь, Санши? – я театрально выгибаю бровь, следя за реакцией наследника клана. На краткое мгновение идеальное лицо с мраморной кожей исказила гримаса злости, но в следующий миг её сменила классическая каменная маска безэмоциональности.
- На вашем месте, я бы не стал судить о нашей «неполноценности», исходя из ваших сомнительных наблюдений, Наруто-дано, - четко произнес мужчина, убирая упавшую на глаза прядь волос.
Я усмехаюсь и начинаю идти навстречу Санши, на ходу напрягая внутренние резервы чакры. Судя по усилившемуся давлению воздуха, Учиха последовал моему примеру.
- Однако, благодаря этим самым наблюдениям и умозаключениям твой обезглавленный младший брат валяется сейчас рядом с тобой, придавленный парочкой булыжников. – я перехожу на угрожающий хрип, прекрасно сочетающийся с моим лохмато-рванным видом. – Не считаешь ли ты, что пора уже трезво оценивать свои силы, малыш?
- О, - усмехается гавнюк, запрокидывая голову к потолку. – Если кто-то и не делает этого, Наруто-дано, то уж точно не я.
- Дерзишь, сопляк? – я начинаю медленно закипать. Хината проиграла, поэтому справляться с перезапечатыванием Девятихвостого мне придется самому, что приведет к нежелательным затратам чакры.
- Ни в коем случае, Наруто-дано! – он продолжает улыбаться, не меняя позы, хоть расстояние между нами уже успело сократиться до двадцати метров. – Всего лишь хочу сказать вам, что не все в мире так кристально чисто и очевидно, как кажется.
- Не юли, засранец, - я кровожадно оскаливаюсь, подбираясь все ближе и ближе к неподвижной жертве. – Говори, чем занят твой отец, и тогда, может быть, я убью тебя быстро.
- Отец? – широко раскрытые глаза и разинутый рот. Актер, мать его… Между нами уже было меньше трех шагов. – Он собирается разрубить вас от матушки до задницы.
- РАЙТОН ВАТТОДЗЮТСУ: ДЛАНЬ РАЙДЖИНА!!!
Успеваю слегка отклониться в сторону, но скорость атаки слишком высока. Гигантский искрящийся клинок, словно сотканный из молний, перерубает меня от правого плеча до паха, отшвыривая верхнюю часть, которой стал я, в дальнюю стену. Не медля ни секунды срываю все блоки чакры и активирую покров второго уровня. Боль гаснет, едва успев начаться, а я чувствую, как под толщей почти неуязвимой брони зарастают полученные раны.
- Какого черта?! – рычу я, уворачиваясь от новых молниеносных атак клинком. За всплохами света я не могу разглядеть соперников, которые умело воспользовались фактором неожиданности.
- Катон: Великий огненный дракон! Аматерасу! – доносится до меня крик Санши из-за спины, и спустя секунду я уже отпрыгиваю с траектории полета исполинского извивающегося черного змея, который с оглушительным рыком пронесся всего в паре сантиметров от поверхности покрова.
- РАЙТОН БАТТОДЗЮТСУ: ТАНЕЦ КИРИН!!! – вновь этот истеричный вой, в котором с трудом можно узнать бархатный баритон Саске. Вечно этот… Стоп. Он сказал «Кирин»?! Но мы же в…
Оглушительный треск и грохот заставляет меня громко чертыхнуться и на пределе скорости сложить печати дзютсу световой скорости. Я несусь в сторону бессознательной Хинаты, молясь, чтобы успеть перенести её подальше. Странно, даже сквозь ледяную оболочку сендзютсу я чувствую легкое волнение за такую беззащитную в данный момент Шестую.
Спустя миллиардную долю секунды я уже останавливаюсь около Хокаге и, подхватив её на руки, бегу к выходу из пещеры. Беглый взгляд в сторону Саске заставляет даже меня невольно вздрогнуть.
Глаза моего бывшего друга горят совершенно безумным огнем, а из пробитого потолка к ножнам его катаны летят сотни и сотни молний, создавая впечатление, что Учиха засасывает их каким-то непостижимым способом. Проношусь мимо Санши, легонько задевая его правую руку краем локтя. Мои подозрения оправдались – поправляя челку, он одновременно активировал печать Аматерасу на внутренней стороне ладони. Умно, ничего не скажешь…
Пинком выламываю стальные створки ворот, вылетая на предгорье, где мы с Хинатой бежали всего полчаса назад.
- Кай! – отменяю я технику, после чего сразу складываю новую серию печатей. – Футон: кольцо пустоты! Футон: сфера Фуджина! Футон: восходящий поток!
Три мощнейшие защитные техники воздуха, что мне известны, в мгновение ока взрываются вокруг нас потоками чакры, надежно закрывая нас двоих от техники Саске. А теперь…
Не успеваю я и глазом моргнуть, как гигантская гора, куда только что ворвались зигзаги молний, просто… взрывается! И хотя я сам в молодости баловался отрезанием верхушек пиков, но никогда не замахивался на таких гигантов. Укрытие последних Учих взорвалось подобно вулкану, разбрасывая во все стороны исполинские куски камня и земли, а мою сторону, грозно шипя и скалясь, на сверхзвуковой скорости неслись девять уродливых драконов. Я сжимаю кулаки, так как надеялся, что Кирин будет один, но, судя по всему, Саске смог соединить свои навыки кендзютсу и ниндзютсу, как это давным-давно сделал Би. Что ж, надо признать, результат более чем впечатляющ…
Исполинские мифические звери в одно мгновение оказались почти вплотную к защитным куполам и начали кружить вокруг на невероятной скорости. Только благодаря улучшенной реакции отшельника мне удалось уследить за тем, как змеи постепенно переплетались между собой, соединяясь в одного монстра. Наконец, секунду спустя, которая показалась мне целой вечностью, Кирин увеличил свою скорость до световой и… практически одновременно обрушился на мою технику с девяти разных сторон, безошибочно избрав для атаки наиболее слабые места. Оглушительный гром ударивших молний отбросил меня на землю, в то время как дзютсу Саске уже пробило восходящий поток и усиленно прогрызало сферу Фуджина.
«Итачи! - мысленно вскрикнул я, наблюдая за тем, как невероятная по мощи техника молнии с успехом одолевает защиту более сильного элемента. – Знаю, это звучит непривычно, но мне не справиться с ними двумя, стараясь сохранить чакру и прикрывая Хинату. Мне нужна твоя помощь!»
Я чувствовал, что живший в моем подсознании Учиха напрягся, не решаясь дать ответ. Битва с собственным братом была именно тем, чего он стремился избежать любой ценой.
«Итачи!» - повторил я, складывая печати для создания клона пяти элементов – единственной техники, которую я мог делать исключительно с использованием силы Учихи.
«Давай». – откликнулся наконец мой товарищ и в тот же момент я ощутил большой прилив сил. Неприятная холодная чакра клана алых глаз расползлась от печати на моей спине и быстро перетекла прямо к зажатым в знаке рукам.
- Футон буншин! Райтон буншин! Датон буншин! Катон буншин! Суйтон буншин! – реву я, вкладывая в технику как можно больше чакры. Миг, и рядом со мной из облака дыма материализовался высокий худощавый парень лет двадцати с длинными волосами цвета вороного крыла. Не медля ни секунды, Итачи активировал Мангекю и, подпрыгнув к Шестой, почти неслышно прошептал:
- Сусано.
В то же мгновение кольцо пустоты пало, и сильно ослабший, но до сих пор смертоносный монстр с жутким ревом кинулся в нашу сторону.
- Искусство отшельника: полный переход! – кричу я, выплескивая всю свою чакру на создание техники. Каналы, соединяющие меня с тысячами клонов, разбросанных по всему миру, предостерегающе дрожат, но я удерживаю их. Трансформация проходит в один миг, но боль, которая пронзает каждую клеточку моего тела, просто кошмарна. Проклинаю чувствительность своего тела, когда начинаю ощущать каждую венку и мышцу, что незамедлительно видоизменились, перестраивая организм под заданные параметры. Внешних изменений практически не произошло, если не считать расползшихся от глаз красных татуировок и резко выпавших волос.
Я поднимаю усталый взгляд навстречу убийственно красивой и опасной технике, размышляя о том, осталась ли у Саске чакра после подобной атаки. Вот, рядом со мной вспухает гигантское облако сизого серебристого дыма, мгновенно превратившегося во внушительную фигуру могучего воина, закованного в тяжелые доспехи и вооруженного легендарным мечом Тотска и щитом Йата. Вопреки кажущейся неповоротливости, Сусано молниеносно выставил перед собой щит, принявший на себя весь разрушительный удар. Оглушительный гром пронесся по предгорью, заставив земную тверд ощутимо дрогнуть.
Благодаря способности отшельника, я успеваю заметить две размытые точки чакры, которые несутся на нас с двух разных сторон.
- Возьми на себя Саске, - холодно произносит Итачи, но уже через секунду его тон смягчается. – Прошу.
- Хорошо, - отвечаю я, безошибочно выбирая ту фигуру, которая является Санши. – Будь осторожен. Возраст сделал его немного… резким.
- Учту.
- Да, учтите, дядя Итачи.
Я резко поворачиваясь в ту сторону, откуда доносился голос, чтобы нос к носу столкнуться с бешено оскалившимся Саске. Не успеваю даже поразиться той запредельной скорости, которая смогла опередить даже меня, как внезапно до меня доходит странный смысл слов бывшего напарника…
- Дядя?.. – ошарашено переспрашивает Итачи, сверля фигуру своего брата горящим Мангекю. И тут, совершенно неожиданно, на лице знаменитого миссин-нина отражается невероятный страх и паника.
- Ченг? – шепчет он одними губами, чудом удерживая контроль над Сусано.
- Не время для слов, дядя. – кровожадно облизывается Учиха. –Санши, давай!
Сразу после этих слов раздался подозрительный треск, похожий на рвущуюся ткань. Я поворачиваюсь в сторону Итачи и с плохо скрытым негодованием смотрю на то, как Сусано Учихи начинает дрожать и распадаться, одновременно пытаясь вытащить из груди клинок второго мифического исполина, внутри которого стоит Санши. Я делаю шаг навстречу старшему из сыновей Саске, намереваясь размазать мужчину, который прикован собственной техникой к одному месту, по стенке. Но пошатнувшийся было Итачи останавливает меня ледяным взглядом, и я понимаю: он лучше убьет племянника, чем скрестит мечи с братом. Несмотря на то, что это уже не его брат.
- Катон Баттодзютсу: Драконье Крыло! – раздается насмешливый голос за моей спиной. Мощный удар концентрированного пламени катастрофически-высокой температуры бьет чуть выше лопатки. Со слабым удовлетворением улавливаю в воздухе запах удивления.
- Что случилось с Саске? – сдержанно спрашиваю я, обращаясь к Ченгу, который, видимо, каким-то образом переселился в тело своего отца. – Говори.
- Вас это интересует, Наруто-дано? – голос моего старого друга надрывен и резок. Совершенно очевидно, что это не манера разговора, присущая Саске. – С чего бы это?
- Тот ритуал, которым занимался твой отец, как-то с этим связан? – спрашиваю я, сам не зная почему. Зачем мне эта информация? Не знаю. Скорее всего, не хочется убивать этого мальчика во второй раз так скоро. – Если так, то твоя смерть была заранее запланирована, не так ли?
Сзади раздаются глухие хлопки, означающие, что Ченг готовит какую-то технику. Я спокойно стою на месте, зная, что даже попадание прямого плевка Кьюби не пробьет мое тело после окончательного перехода. Эту технику я сумел закончить лишь месяц назад. Очевидно, что полная трансформация в гигантскую жабу – не тот результат, который я хотел бы получить при третьем уровне покрова. Поэтому, использовав знания древнего слепого мудреца, я смог создать внутри тела нечто похожее на сеть, состоящую из мириадов микроскопических пространственных карманов. Таким образам, к каждой клетке моего организма находилось такое количество чакры, которого хватило бы на средней силы джонина.
- Разрешите задать вам вопрос, Наруто-дано.
Неожиданно спокойный и серьезный тон удивил меня. Я обернулся и встал лицом к лицу с Ченгом. Лицо Саске, еще минуту назад искаженное непередаваемой ненавистью и безумием, вновь приобрело привычную холодность.
- Хорошо. – отвечаю я, смотря за реакцией Учихи. Он уже должен был почувствовать сейсмические толчки в земной коре.
- Зачем вы здесь? Почему вы не смогли просто спокойно дожить свой век вместе с друзьями? – спрашивает он с таким видом, словно… сочувствует мне?
Я стою, не решаясь ответить. Вопрос парня стал для меня полной неожиданностью.
- Причем здесь это?
- Отец много лет не мог спокойно спать, Наруто-дано. – знакомый бархатный с хрипотцой голос проникает сквозь все эмоциональные барьеры, оставляя за собой лишь сомнения и непонимание. – Однажды он рассказал нам вашу историю. Мы с братом были впечатлены его рассказом, больше похожем на легенду… Хотите узнать, что он попросил взамен на свою историю?
Я продолжаю безмолвный поединок взглядов, одновременно чувствуя, как в моей груди поднимается волнение. В голосе Ченга было нечто, что заставило меня усомниться в собственных силах. Но что?..
- Отец приказал нам найти самого пьяного и грязного бомжа в Амекагуре, а также главу сопротивления, которое больше двадцати лет подряд совершало мелкие теракты на подвластных нам территориях. Вы улавливаете ход мыслей своего лучшего друга, Наруто-дано?
Я стою неподвижно, не подавая ни одного признака волнения, но в мыслях я уже выстраиваю бесчисленные догадки и гипотезы. Зачем Саске понадобился я и Хината? Он прекрасно понимал, что объединившись, мы станем представлять слишком серьезную угрозу Акацки. Так какого черта он своими собственными руками вернул единственного шиноби, которого не смог бы победить? Только если… нет. Этого не может быть.
- Отец мучался от угрызений совести всю свою жизнь, Наруто-дано. – слова звучат, как свист рассекаемого гильотиной воздуха. - Такова была его судьба – исполнять свой долг, наплевав на собственные чувства. Ради клана и своей мести он сумел похоронить себя заживо, бросив родную деревню и уничтожив единственного друга. Именно поэтому, почувствовав первые симптомы болезни, убившей его старшего брата, он захотел дать вам то, что отобрал. Он привел вас к вашей возлюбленной, к вашим друзьям, надеясь на то, что у вас хватит сил насладиться жизнью. Но вы наплевали на его старания!
В одно мгновение мир вокруг меня дрогнул, словно кто-то со всей дури ударил меня по голове тяжелым предметом. Бред. То, что говорит этот парень просто бред. Совершенно невозможный и дурацкий…
- Задумывались ли вы о том, зачем же вас практически за ручку привели в убежище Новой Конохи? – продолжает тем временем Ченг, вновь теряя самообладание. Я с интересом замечаю, что движения опытного и закаленного в боях шиноби слишком резки и неуклюжи, словно им руководят совершенно разные привычки. – Думали ли об этом, когда совет по вашему приказу уничтожил Акацки? Вы своими же руками уничтожаете мир, Наруто-дано! И я не могу позволить вам этого, несмотря ни на что! Так завещал мне мой отец, и таков мой путь шиноби!
Свист, пламя, молния, глухой удар и туча пыли. Ченг, использовав навыки Саске, смог создать комбинированную технику из самых разрушительных элементов, которая на полной скорости врезалась точно в мой левый глаз, где, окруженный вздутыми венами, сверкал серебром Бьякуган. Техника, призванная взорвать мою голову как спелый фрукт, сумела лишь слегка опалить кожу, которая мигом заросла, не оставив никаких повреждений.
Изумленный и взбешенный сверх меры Учиха ринулся в ближний бой, одновременно зарядив лезвие Кусанаги чакрой ветра, а ножны – огня. А я просто стою на месте, удивляясь изобретательности младшего из братьев. Я не хочу отвечать на атаки или даже защищаться от атак этого парня. Чьи угодно, но только не его. Огонь в глазах, железная воля и стремление защитить то, что дорого…
Я не могу убить человека, который так похож на меня самого.
Удары сыплются со всех сторон с бешенной скоростью, но тело не напрягаясь заживляет все мелкие царапины и ожоги. В ход идут все более мощные техники, а ярость Ченга растет.
Имею ли я право уничтожить этого мальчишку? Наши судьбы различны, но каким-то образом убеждения Учихи почти идентичны тем, которыми я руководствовался в молодости. Я знаю, что если меня не станет, этот парень проживет счастливую жизнь. Счастливую до того момента, пока Гедо Мазо не вернется в свое тело. И тогда ничто не сможет спасти этих ребят…
Сработает ли мой план? Вероятность этого настолько мала, что почти несущественна. Но если… Может стоит рискнуть?
- РАЙТОН ВАТТОДЗЮТСУ: ВЫЧЕРКИВАНИЕ!!!
Сверкающий клинок, заряженный разрядом в несколько миллиардов вольт превращает внушительную часть плато в пыль, а на плече, куда пришлась основная сила атаки, оставила лишь немного покрасневшую царапинку.
- Скажи мне, Ченг… - говорю я, повернув лицо навстречу штормовому ветру, поднявшемуся от взмахов катаны.
Он на нечеловеческой скорости разгоняется, отведя клинок за спину, а мгновение спустя – изо всех сил бьет им в мое горло. Кинетическая энергия гаснет в один миг, а сам Учиха подпрыгивает в воздух, чтобы вновь обрушиться в изумительно-красивом пируэте.
- Ты знаешь мою историю. Что ты думаешь обо мне?
- Вы самый великий человек, которого я знаю, Наруто-дано! – кричит он, начиная обстрел сотнями тысяч сенбонов из чакры ветра. – Но я должен убить вас! ДЛЯ ОБЩЕГО БЛАГА!!!
- И так ты бы сделал с каждым, кто представляет опасность для твоего мира? – сгусток пламени Аматерасу вокруг клинка Сусано на огромной скорости бьет в солнечное сплетение. Чувствую, как по животу течет кровь, но уже через пару секунд испаряется в бушующем пламени.
- Да. – уверенный тон, твердый взгляд.
- Тогда ты поймешь меня…
Нет никаких взрывов. Нет никаких вспышек, исполинских зверей или грохота. Я просто делаю взмах рукой с вытянутой ладонью, пробивая легендарные доспехи третьей техники Мангекю. Вижу в глазах своего соперника непонимание, удивление, досаду и гнев. Никакого понимания или прощения. Все как обычно.
Серебристый силуэт воина расплывается и исчезает, оставляя подле себя лишь обезглавленное тело немолодого мужчины. Я смотрю на свою ладонь, на капли крови и стараюсь не думать.
- Ты был достойным противником, маленький Учиха.
***
- Аматерасу!
- Аматерасу!
Их бой похож на схватку между мной и Ониксом. Санши и Итачи, обладающие примерно одинаковым уровнем чакры и совершенно различными стилями боя, с самого начала были вынуждены биться с помощью своих шаринганов, так как в ином случае грозили получить серьезные ранения. Два сверкающих исполина на огромной скорости вели безрезультатный бой на мечах, а их создатели – без перерывов поливали друг друга черным пламенем, которое сами же и гасили.
«Почему ты не бьешь его запечатывающим клинком?» - мысленно спросил я, уловив усталость в движениях Итачи. Что ни говори, а меч Тотска может прошить абсолютно любую защиту, хоть и пожирает невероятно огромное количество чакры. Но с учетом тех запасов, которые я вложил в тело Учихи, проблема энергоемкости должна стоять на последнем месте в списке актуальности.
«Я не смогу потом вытащить Кьюби, не дав волю Санши. Это будет пустой тратой времени». – быстро откликнулся парень, продолжая зажигать и гасить Аматерасу.
Черт побери! Сколько бы ни было запасов у Итачи, внутри Санши сидит Кьюби. Такими темпами они могут драться вечность, но в конце концов мой напарник проиграет. Ками-сама, Хината, как же ты не вовремя отключилась…
«По моей команде перемещайся вместе с Хокаге подальше отсюда». – твердо произношу я, приготавливаясь к прыжку.
«Что ты…»
«Давай!»
Не успел Итачи задать вопроса, как я мысленно заорал, со скоростью молнии бросаясь под удар Сусано Санши. Рефлексы опытного шиноби сработали безотказно, и Итачи, не медля ни секунды, подхватил Хинату и исчез в облачке дыма.
Удар призрачного меча пришелся на плечо. Кость жалобно хрустнула, даже несмотря на третий уровень покрова, что еще раз подтвердило громадную разницу в силе между Санши и его младшим братом. С тяжелым хрипом я схватился за меч и что есть силы дернул его на себя. Серебристый силуэт великана оторвало от земли, и, с гневным воплем разгоряченный битвой Санши взмыл в воздух.
- Футон: порывистый ветер! – пара десятков ударов печатей, и вот я, подхваченный ледяной волной воздуха лечу вслед за последним из Учих. Хм, возможно, эта моя судьба – методично истребить весь их клан.
- Катон: пламя великого дракона! – закричал Санши выплевывая несколько десятков огромных сгустков огня в форме оскаленных морд мифических зверей. И сразу же, не дождавшись, пока его атака достигнет цели, пустил вдогонку несколько тысяч некрупных искрящихся шаровых молний. – Райтон: звездное небо!
- Футон: Великий Воздушный Дракон! Расенган-Сюрикен!
Оказавшись внутри пасти разъяренного змея, созданного из резких потоков ветра, я материализовал в руке бешено вращающуюся четырехконечную звезду. Сгустки пламени, подхваченные моей техникой, окрасили воздушного дракона в пылающий оранжевый цвет, а электрические звездочки просто разбились о комбинированную атаку двух элементов.
- Райтон: Стена молний! Катон: небесный огонь! Катон… ЧЕРТ ПОБЕРИ!!! – защитные дзютсу, посылаемые Санши, легко прошиваются своеобразным клином воздуха, словно не встречая никакого сопротивления. Осознав, что элементные техники бесполезны, мужчина пускает остатки своей чакры в Сусано, о чем свидетельствует едва горящий голубой огонек внутри его тела и яркий свет от серебристого воина, выставившего впереди себя свой знаменитый щит. Верный ход, ведь эту защиту пробивали лишь один раз за всю историю.
Верный, если исключить тот факт, что тем самым, кто одолел третью технику Мангекю был я.
В последний момент я успеваю левой рукой вырвать себе правый глаз и зарядить его дзютсу печати. Глазница в мгновение ока заживает, оставив от ранф лишь аккуратный провал. Правая рука зудит от силы моей самой разрушительной техники, а зажатый в левой глазбешенно вибрирует, словно предвкушая пленника, которого вскоре получит. Вот до столкновения остается три метра. Два… один…
Невероятно мощный взрыв высоко в небе разбрасывает нас двоих на несколько километров друг от друга. Сильный, но не опасный удар о каменистую почву сопровождается едва ощутимой болью в правой руке – Расенган-сюрикен все-таки задел и меня.
Но результат стоит того. В двух с половиной километров к северу я четко вижу глубокую воронку, образовавшуюся от прямого попадания до упора заряженного Сусано с пробитой грудью. Шумно втягиваю воздух. Кровь внутри кратера. Много крови. Литров пять – примерно столько, сколько есть у взрослого мужчины.
- Мне жаль. Что ты жил в такое время, Санши. – грустно шепчу я, вглядываясь в покрасневшее небо горизонта. Рассвет – знак возрождения из мрака и тьмы, надежды и света.
Невыносимо жестокая насмешка природы.
«Я закончил. – посылаю я ментальное сообщение Итачи. - Перемещайся в пещеру, пора заканчивать с этим».
Заканчивать. Звучит по-настоящему жутко.
Стараясь не оставлять себе времени на глупые размышления о жизни, я складываю печати и перемещаюсь в ту самую пещеру, где должно быть запечатано тело Десятиглазого. Бросаю беглый взгляд на яму, где проводил свой загадочный ритуал Саске. Опрокинутая чаша, из которой медленно вытекала свежая, наверняка еще теплая кровь, ясно говорила о том, что процесс переноса души являлся одним из тех дзютсу, где требовалось жертвоприношение. Устало вздыхаю, вновь запечатывая природную чакру в систему циркуляции, тем самым сбрасывая покров.
Что ж, по крайней мере, Саске искренне заботился о своих детях.
Легких хлопок за моей спиной оповещает о прибытии Итачи с Хинатой. Я поворачиваюсь и с легким облегчением вижу, что Шестая уверенно стоит на своих ногах, словно не у нее меньше часа назад взорвали систему циркуляции чакры.
- Ты убил его? – едва дрогнувшим голосом осведомился Учиха, глядя мне прямо в глаза. Он волнуется?
- Займись призывом тела, - отвечаю я, подходя поближе к Хинате. Она, как и прежде, стоит с непроницаемым выражением лица. Мой взгляд опускается на ей шею: пульсирующая синяя жилка слишком слабо бьется, а значит все свои собственные запасы чакры, если не считать хвостатых, Шестая исчерпала.
- Как ты… как ты себя чувствуешь? – губы, будто непривычные к подобным словам, отказываются повиноваться, но я выдавливаю их из себя, не отводя взгляда от бездонных глаз Хьюга.
- Я истощена, но Звери практически невредимы. – холодно отвечает она, поворачиваясь в сторону Итачи, который, сев на пол пещеры, начал складывать длинную очередь печатей. – Где Девятихвостый?
- Держи. – протягиваю ей налившийся кровью глаз, чей зрачок знакомо вытянулся и принял звериную форму. Шестая, не сказав ни слова, взяла жуткий артефакт и, подумав не больше секунды, быстро проглотила его. Равномерное сияния, исходившее из темницы Кьюби исчезло между губ Шестой, чтобы в тот же миг озарить всю фигуру женщины. На мгновение мне показалось, что тускло-красный свет начал принимать форму покрова, но уже через несколько секунду оно погасло, уступив место удушающей ауре демонической чакры.
- Ты выдержишь? – не скрывая своего беспокойства спрашиваю я. Историяеще не знала случаев, когда джинчурики вмещал больше одного Биджу, а тут, прямо передо мной стоит невероятной силы женщина. Сумевшая спокойно заточить внутри себя всех девять Зверей.
- Не больше трех минут, - спокойно отзывается она, но в голосе Хокаге слышится напряжение и усталость. Демоны находятся в ней уже больше суток, вот почему в битве против Санши Шестая билась не в полную силу – удержание Биджу требовало нечеловеческой концентрации и воли.
- Потерпи немного, - чуть мягче говорю я, но не решаюсь дотронуться до её плеча или сделать нечто, что показало бы ей мою заботу. Зачем?
- ПРИЗЫВ!!!
Громогласный вопль Итачи разрушает напряженную тишину. Силуэт Учихи дрожит, будто готовый в любой момент расплыться и исчезнуть подобно рисункам на воде. Я чувствую, как мощные толчки сотрясают землю, заставляя дрожать остатки горы, ставшей больше похожей на полый вулкан с сорванной верхушкой. Мой напарник падает на колени, тяжело дыша и сплевывая кровь, которая моментально испаряется крохотным зеленоватым облачком чакры.
И вот, словно не решившись испытывать мое терпение, из-под земли, раскидывая комья земли и обломки камней, вырывается устрашающая фигура Статуи Оникса. Девять плотно закрытых глаз на лысой уродливой голове исполина навевают кошмарные воспоминания. Но теперь все по-другому. Гедо Мазо внутри меня, я могу его контролировать, статуя беззащитна и не может представлять угрозы.
«Итачи», - мягко зову я темноволосого парня, пережившего слишком много.
«Я готов, Наруто, - с мрачной решимостью откликается он, подняв взгляд на жуткую статую. – Думаю, мне удастся контролировать тело Оникса несколько секунд, постарайся. Чтобы этого хватило. Ты не выдержишь второй битвы с Демоном Страха».
«Будь готов».
Я снова смотрю на Хинату, словно спрашивая прощения за то, что разговаривал с Итачи без нее. Её ледяной взгляд как будто говорит, что Шестой глубоко наплевать на мои переживания. Такой короткий диалог двух людей, где не нужны слова. Мы идеально поняли друг друга. Что поздно, не время… Потому что так правильно. Так логично.
- Шики Фуджин! – коротко произношу я, и словно во сне я вижу как скривилась стоящая рядом со мной женщина, выпуская сорок пять хвостов различной окраски. Как из уголка рта течет тонкая дорожка крови, а сама Хината напряжена до предела, чтобы удержаться на уровне человека.
Могильный холод дует мне в спину, как далекие тридцать лет назад. Мягкий свет утреннего солнца блекнет, уступая сизому туману, появившемуся неизвестно откуда. Гневный рык над левым плечом и сильный порыв ветра, взлохмативший отросшие волосы, заставляют меня слабо ухмыльнуться.
- Ты… - злобно шепчет Шинигами, медленно выплывая из-за моей спины. Уродливая фиолетовая морда, чудовищно длинные клыки и абсолютно черные провалы глаз не удивляют меня.
- Я, - спокойно отвечаю я, не сдержав легкой улыбки. – А ты разочаровал меня. Я думал, что ты выглядишь повнушительнее…
- Кто? – резко перебивает меня Бог, кровожадно проводя своим ножом перед моим лицом.
Смотрю в сторону тела Гедо Мазо. Итачи, уже материализовавшийся в сгусток красно-черной чакры, быстро вплыл в раскрытую пасть статую. На мгновение вновь воцарилась тишина, но уже в следующее мгновение глаза на голове Оникса резко распахнулись, открыв миру девять ярко сверкающий шаринганов. С тяжелым скрипом, похожим на истеричный визг сотен женщин, грудь статуи прочертила ровная черная линия. Края жуткого провала стали медленно расходиться в стороны, открывая последний, десятый глаз – огромное око, пылающее кровавым пламенем Шарингана.
- Десятиглазый.
- Кем?
Чуть в стороне, дрожа от напряжения, на холодном каменном полу пещеры скрючилась Хината. Все сорок пять хвостов начали свой путь в сторону статуи, принося носительнице демонов ужасные муки. Лицо могучей куноичи скривилось в гримасе нечеловеческой боли, но из горла не вырвалось ни малейшего стона. Секунды, ушедшие на то, чтобы Биджу, согласно заданной запечатывающей печатью программе, были погружены в Оникса, показались мне целой вечностью. Обессиленная Хината падает на пол, но не теряет сознания, полумертвым от усталости взглядом смотря за мной. Наши взгляды встречаются, и где-то глубоко в моей груди больно отзывается сердце. Не время, поздно…
Я отворачиваюсь от Хинаты, зажмурив глаза. Больно, жутко больно… но не страшно.
- Мно…
Неожиданный толчок и последовавший за ним хлюпающий звук выводит меня из состояния транса. Стараюсь поднять руки, чтобы вытереть непонятную жидкость, попавшую на глаза, но тело словно онемело. Недоверчиво скашиваю взгляд вниз и с притупленным удивлением замечаю неширокое лезвие катаны, пробившее мне сердце.
- НАРУТО!!!
Истошный крик Хинаты заставляет меня вновь поднять взгляд. Шинигами ехидно скалится, любовно поглаживая лезвие ножа. Меч, прошивший меня оказался неожиданно длинным, так как сумел воткнуться в противоположную стену пещеры, пройдя сквозь призрачную фигуру Шинигами. Отточенный рефлекс незамедлительно посылает побольше природной чакры к сердцу, чтобы залечить рану, но и тут меня ожидает неприятный сюрприз: сталь пробила мышцу точно посередине, заполнив место одного из мешочков.
Ноги подкашиваются, но тело не падает вниз, повиснув на катане. Бог смерти уже откровенно смеется прямо мне в лицо, уже предвкушая заполучить единственного человека, который смог его кинуть как распоследнего идиота.
- Наруто! Наруто, быстро, вылечи рану, быстрее! – кричит Хината, вцепившись в мое лицо своими тонкими бледными ручками. Точно такими же, как и в детстве…
- Он не сможет…кха!.. Хината-сан…
Она бросает взгляд куда-то за мою спину, и в один миг её лицо каменеет.
- Санши… Как ты смог…
- Это… кха!.. не важно, Хината-сан. – низкий мужчкой голос действительно принадлежит старшему сыну Саске, которого должно было распылить на атомы. Чертовы Учихи. – Я не зря…звался сильнейшим из… кха!.. Акацки. Наруто-дано не сможет залечить рану, если в ней плотно застрял… осколок или другой посторонний предмет. Ку… кха!.. пробил основание горы, нанизав Великого Отшельника как… якитори… стараясь залечить рану, Наруто-дано сделал свое тело крепче алмаза, и теперь ничто не сможет снять его… кха!.. Я выполнил… свой… долг…
Я слышу сильный кашель, глухой удар тяжелого предмета о землю а вслед за ними – тишина. Не обращая ни на что никакого внимания смотрю в глаза Хинаты.
- Быстрее, выпусти свою чакру из тела! – она кричит, но лицо Хокаге все равно прекрасно. Черные волосы, густые ресницы, идеальная кожа и неповторимые глаз…
- …ты прекрасна как никогда.
Вдох – выдох. Чакра нужна для запечатывания Оникса… нельзя… Каждый удар сердца сопровождается болью, но она такая слабая и несущественная…
- Старый идиот! Немедленно выпусти чакру!!!
Вдох – выдох. Её глаза блестят, что делает их еще прекраснее. Маленькая сверкающая капля, похожая на серебристую звезду, скатывается по её щеке, оставляя за собой мокрую дорожку.
- Я… так хотел… сказать…
- Наруто!..
- …но не было…времени…
- Верни своему телу обычную плотность и снимись с этого чертового меча, идиот!
- …я…
- БЫСТРЕЕ!!!
- …люблю… тебя…
Вдох-выдох. Тишина. Но я ведь сказал? Хм… поздно, не время… Когда, как не перед смертью?
Она плачет, не скрывая своих слез, и смотрит на меня. Тяжелым, твердым взглядом. Медленно, словно в замедленной съемке, я наблюдаю за тем. Как она складывает простейшую печать, которым учат еще в начальных классах Академии. Клон, иллюзия, перевоплощение… нет. Это же…
- Нет… - шепчу, стараясь встать на ноги, но те уже онемели и висят мертвым грузом.
- И я… - впервые на моей памяти она так нежно улыбается. Такие милые ямочки на щеках и красивая линия губ. - …люблю тебя…
- Не… смей… - это уже даже не похоже на голос, скорее на хрип, скрип проржавевших петель…
- …и никогда не прекращала любить. – улыбка, слезы, боль… страх. Страх обреченности и бессилия перед этими прекрасными глазами. – Дзютсу замены.
Рывок в районе солнечного сплетения сопровождается клубами дыма, ударившими прямо в лицо. Короткий миг невесомости, и вот я уже лежу на земле, а сендзютсу быстро залечивает рану, ускоряет процесс выработки крови, которой я потерял слишком много. Почувствовав, что тело уже пришло в норму, я поднимаюсь на ноги, поворачиваясь спиной к воткнутому в гору Кусанаги. Хината была ниже меня, едва доставая до плеча…
- ИСКУССТВО ОТШЕЛЬНИКА: ПОЛНЫЙ ПЕРЕХОД!!!
Больно, невыносимо больно. Эмоциональный блок, поставленный сендзютсу, сметен как хлипкая плотина могучей рекой. Хината… Хината… Хината…
- Хе-хе-хе…
Противный смех Шинигами, хрен знает каким образом оказавшегося прямо перед моим носом, режет по ушам. Тварь заливисто смеется, с удовольствием вглядываясь в мое измученное лицо.
- Кем?
Вопрос звучит как издевательство. Издевательство надо мной и всей моей жизнью. В ста метрах от нас раздается взрыв, а следом за ним – чудовищный рев Десятиглазого. Прости, Итачи. Я не успел…
- Кто.
Шинигами недоуменно моргает, улыбка испаряется с его лица. Секунда молчания, в течение которой Оникс успевает полностью вырваться из оков земной тверди.
- Кто? – переспрашивает Бог, недоверчиво смотря на меня. Я грустно ухмыляюсь. Шинигами оказался еще более предсказуемым, чем я ожидал.
- Доктор Рикудо.
- ЧТО?! – потусторонняя тварь визжит, в мгновение ока успевая схватить меня за шею.
- Хех… чакра. – отвечаю я, плюнув на все правила. Договор обязывает эту тварь делать все, что я скажу взамен на вечные терзания моей души. Так пусть работает как надо.
Бог рычит, сильнее сдавливая мое горло в тисках. Никакой третий уровень не спасает от абсолютной силы смерти. Но он не убивает меня. Не может.
Внезапно, морда Шинигами расплывается в улыбке. Я довольно ухмыляюсь, смотря за тем, как высшее существо старается делать хорошую мину при плохой игре.
- Кем? – вопрос звучит как издевательство. Издевательство над судьбой, давшей мне шанс обдурить божество дважды.
- Ониксом? – я буквально выплевываю это имя, едва сдерживая истеричный смех. Ох, черт, сейчас что-то будет!
- Ониксом. – хохочет Шинигами, ставя меня на землю. Тут я уже не выдерживаю и тоже начинаю откровенно ржать, схватившись за живот.
Я и Смерть стоим друг напротив друга, от души смеясь над откровенно странной ситуацией. Наверное, в прошлой жизни я сделал что-то настолько хорошее, что это отражается и сейчас. Кто знает?
- Договор? – спрашиваю я пару минут спустя, протягивая руку.
- Договор, договор… - довольно скалится Шинигами, пожимая мою ладонь. Кость жалобно хрустит, но я не обращаю на это внимания.
Ведь теперь это совершенно неважно.
***
Из записей профессора Рикудо. 1 сентября 20** года.
“Эксперимент под номером 10, проведенный сегодня в 10.44, не дал никаких результатов. Расщепление пространства, описанное в манускрипте некого древнего японского мудреца, имело целью разорвать абсолютный вакуум на материи с положительной и отрицательной плотностью равных величин. Однако, опыт над урановым стержнем показал, что математические операции, записанные в пергаменте, не имели практической основы. Таким образом, теория отрицательных полей оказалась полностью провальной. Конец записи”.
Рикудо-сан, как называли мужчину его многочисленные студенты, нажал на кнопку диктофона и, отшвырнув тот куда-то в сторону, развалился в своем любимом кресле. Профессор устало потер переносицу, а затем вытащил из внутреннего кармана халата небольшой кусочек пергамента, исписанного мелкими знаками.
Да, теория, на которую он потратил почти пять лет, оказалась ошибочной. Но доктор Рикудо никогда не останавливался на достигнутом, предпочитая надеяться на лучшее. Возможно, именно это качество, помогало мужчине продолжать жить дальше, несмотря на многочисленные провалы…
Неожиданный телефонный звонок вырвал профессору Рикудо из его невеселых мыслей. Быстро достав телефон и увидев высветившийся номер, доктор обреченно вздохнул. Собравшись с силами, он начал на кнопку «Ответить»
- Я слушаю.
- Профессор, здравствуйте! Извините, что позвонил так поздно, просто у Хинаты опять были схватки и я…
- Наруто, говори по делу.
- Ну, я, наверное, эта…
- Узумаки, клянусь, если ты сейчас же не скажешь, что тебе надо, то останешься на второй год и…
- Будьте крестным отцом моего ребенка, профессор!
Доктора Рикудо словно ударили по голове тяжелым предметом. На несколько секунд воцарилось молчание, прерываемое лишь тяжелым, как после бега, дыханием Наруто – самого неуправляемого студента Токийского Университета.
- Я… не совсем уверен… и… - выдавил наконец выдавил из себя мужчина, но жалобный скулеж двадцатитрехлетнего парня перебил его:
- Ну профе-е-ессор!..
- Ладно-ладно, Узумаки! Так уж и быть! – выкрикнул Рикудо, потирая висок. На другом конце будущий молодой папаша во весь голос кричал и веселился. – Но от экзамена тебя не освобождает никакая беременность! Узумаки, ты слышишь меня?!
От автора:
Итак, вот и конец истории, на которую было потрачено столько сил и времени. От всей души надеюсь, что вам понравилось читать «Упавший лист». Со своей стороны я сделал все для этого))
Спасибо всем моим читателям, а также отдельная благодарность самой лучшей в мире бете – Makoto77.
Так как фанфик закончился, хочу попросить всех, кто прочитал его, чиркнуть хотя бы пару строк отзывов. Заранее спасибо))
P.s. Слава богу, больше никто не напишет «ПРОДУ!!!»)))
