Правила и эмоцииНа лицо были все признаки нервного потрясения.
Блисс никогда не принимала этот диагноз всерьёз, так как симптомы были полностью противоположны самому названию: чувство грусти, отсутствие интереса к занятиям, которые раньше приносили удовольствие, неспособность справляться с повседневными обязанностями и полное безразличие ко всему.
Для неё «потрясение» всегда ассоциировалось с чем-то громким и скандальным, ассоциировалось с криками и бешеными попытками добраться до сути.
Как оказалось, то была лишь её натура, ровняющая всё под себя. Сейчас же всё было реально: она чувствовала себя разбитой и смертельно уставшей, а план, вынашиваемый так долго, казался глупым и неосуществимым.
Стоя под душем, Блисс изо всех сил скребла себя мочалкой, обнаруживая, что легкая, царапающая боль приводит её в сознание. Мысленно она вернулась на три года назад, к южной стене небольшого особняка в Салон-де-Провансе, полностью увитой плющом и розами. В тот день, в кабинете отца, она нашла огромный справочник с множеством медицинских терминов.
«Что там говорилось, - сонно думала Блисс, споласкивая волосы. - Нервное потрясение отличается от основных психоневротических заболеваний, так как является кратковременным. Отлично. Значит, придётся сделать всё, чтобы всё закончилось сегодня же. У меня нет времени на слабость, неуверенность и просьбы о помощи».
Она в очередной раз порадовалась тому, что проснулась раньше всех - к завтраку все только подтягивались, и когда она расправилась со второй порцией блинчиков, в Большом Зале было от силы десять человек.
Есть хотелось просто зверски и Блисс радовалась этому, накладывая в яичницу побольше бекона. Она никогда не относилась к тем девушкам, которые считают каждую калорию и прекрасно понимала, что хорошее питание является основой мозговой деятельности и физических сил. С тех пор, как год назад ей по непонятным причинам отбило аппетит, такие дни приносили ей непонятную радость.
Когда она закончила завтракать, народу прибавилось значительно больше и, к её минутному замешательству, большинство из них смотрело на неё с каким-то непонятным, жадным любопытством. Поняв, в чём дело, Блисс мысленно застонала. Каким, черт подери, образом, кто-то успел узнать о том, что она идёт на бал с Гарри? С учетом того, что разговор подслушала Мэнди, Блисс не сомневалась, что к обеду новость распространиться, но явно не до начала первого урока. Или у всех сплетниц Хогвартса есть какая-то невообразимая телепатическая связь?
Игнорируя взгляды, Блисс вернулась в свою комнату, аккуратным подчерком написала записку, что неважно себя чувствует и уроки сегодня пропустит, после чего переоделась в пижаму и снова легла спать.
Проснувшись, Блисс немного поворочилась в кровати, счастливо улыбаясь. На часах было половина второго, солнце пригревало одеяло и макушку, бирюзовые шторы и пологи невесомо колыхались под налетом заклинаний и ветра.
Последний раз Блисс чувствовала себя такой отдохнувшей и счастливой в конце лета. На ум сразу пришёл Уилл, который, всякий раз видя уставшую и осунувшуюся Блисс, говорил, что блинчики с горкой сиропа, хороший сон и собственная цель всегда помогут справиться с любой хандрой.
Она успешно выполнила первые два пункта и сейчас ей и вправду казалось, что нет ничего невозможного. Она спокойно возьмёт деньги, принадлежавшие ей по праву, съездит в Копенгаген и разберётся во всём, конечно же, она разберётся! И даже успеет действительно погостить у Кэтрин. Они устроят свой персональный праздник - приготовят какао с пастилой, растопят камин и будут смотреть фильмы, связанные исключительно с Рождеством. Кажется, Кэтрин говорила, что Киллиан Маррей прекрасно ладит с маггловским вещами? Нужно будет у неё уточнить.
Она выскочила из постели и, напевая под нос нечто невразумительное, вытащила из комода белую блузку. Почему-то сегодня хотелось вылезти из удобных свитеров и брюк, хотелось сделать так, чтобы этот день разительно отличался от других. Блисс не знала, когда сможет почувствовать себя в следующий раз настолько всесильной.
Три совы влетели в открытое окно как раз в тот момент, когда Блисс приводила в порядок волосы. Они сгрузили на её кровать длинную, белую коробку и уселись на окно, сверкая большими глазами.
- Сейчас, - Блисс достала из комода четыре письма: для отца, матери, Уилла и Эмилии. - Вот так. Летите в совятню и отдохните.
На коробке лежало письмо из плотной, кремовой бумаги. Блисс машинально взяла его, не понимая, что происходит - их с матерью негласное правило писать друг друга один раз в месяц нарушалось только в случаях из ряда вон. Она недоуменно посмотрела на коробку, и заметила надпись, прочитав которую, неожиданно взвизгнула и отпрыгнула прочь.
Блисс даже не пошевелилась, когда в комнату ворвались Падма и Кэтрин. Она стояла, не в силах оторвать взгляд от коробки.
- Ты в порядке? - обеспокоенно спросила Падма, подбегая к ней. - Мы поднимались по лестнице, когда услышали твой крик. Что произошло?
Блисс молча кивнула на коробку, вцепившись в Падму. У неё было дикое желание натянуть на себя свитер. Или два. Или все, что она привезла с собой.
- Кэтрин, посмотри, что там, - попросила Падма, поглаживая Блисс по руке.
Кэтрин осторожно подошла к коробке и тоже не смогла сдержать удивлённого возгласа.
- Да что там такое? - нервно спросила Падма.
- Я думаю, это платье, - с какой-то маниакальностью развязывая белый бант, ответила Кэтрин. - Мерлин мой, Блисс! Оно прекрасно!
- Дай угадаю, - мрачно сказала Блисс, надрывая письмо. - Оно же не обыкновенное и черное, да?
- Нет. Оно...
- Подожди минутку, - махнула рукой Блисс. - Так, я в негодовании, как ты могла доверить отцу выбирать тебе платье... потому что я хотела обычное платье, разве это не очевидно? Я не могу понять, почему ты не обсудила со мной такой важный вопрос... о да, выбор платья - то самое сакральное и важное, что занимало меня всё это время. Почему бы не обсудить? Я не могу понять, я возмущена, я в негодовании, я в смятении, пожалуй, я довольна твоим выбором, Гарри Поттер... о, дальше можно не читать, - Блисс положила письмо на прикроватную тумбочку и подожгла его.
Блисс даже не удивилась. Не смотря на природный ум, находчивость и глубоко скрытый цинизм, Розалинда Бромлей была продуктом своей эпохи и своего мира в частности. Мира, в котором наследницы чистокровных семей с детства учились танцам и этикету, прекрасно музицировали и умели поддержать разговор, когда этого требовалось или же уйти в сторону, держа в руках бокал с шампанским, изображая из себя картину более чем изящную. Такие девушки прекрасно понимали тонкости флирта, умели казаться трогательными и беззащитными, всегда непонимающе хлопали глазами при словах вроде «бенчмаркинг», «девальвация», да и, чего уж там, "инвистиция". Они знали правила какой-то негласной игры, в которой были свои правила и ходы, знали, когда нужно восхищаться своим кавалером, а когда изобразить холодность и неприступность. Они выходили замуж по идеально составленному брачному договору, в котором было прописало всё, вплоть до пола наследника и после проживали свои жизни в светских раутах, приёмах и званых вечерах.
И Розалинда Бромлей искренне считала, что только Блисс может считать подобную жизнь дикостью. Конечно же, она была полностью уверена, что Гарри Поттер, тот самый Избранный, просто мечтает заполучить себе в жены наследницу огромного состояния. И до чего же она была бы удивлена, доведись ей узнать, что Гарри Поттер пришёл бы от подобного просто в ужас. И, возможно, испытал бы жалость.
А почему бы и нет? Блисс же её испытывала.
- С утра ещё было относительно спокойно, - сказала Кэтрин. - Но что творится сейчас... я не удивлена, что твоя мать узнала об этом. Поттер личность достаточно известная, так что разговор будет на неделю.
- Переживу, - наконец вздохнула Блисс. - Я догадывалась, что ничем хорошим это не кончится, но всё равно согласилась. Короче, что посеешь - то и пожнешь. Во всём нужно искать свои плюсы, ведь так?
- Плюсы? - недоверчиво переспросила Кэтрин. - А ты видишь где-то здесь минусы? Блисс, ты идешь на бал с Гарри Поттером! Это… это...
- Катастрофа, - меланхолично произнесла Падма. - Мы с моей сестрой сопровождали Гарри и Рона на Святочном балу. Думаю, купание в Чёрном озере было бы менее убийственным, чем тот день, что мы провели с ними. По крайней мере, второй вариант был бы менее скучен. Да и чувство собственного достоинства осталось бы при мне. Ой, смотрите, ещё совы!
- Приятно слышать адекватное мнение, - пробормотала Блисс, впуская трёх сов с очередной коробкой. - В первую минуту его приглашения я подумала, что он крайне неудачно хотел меня оскорбить. Кэтрин, это тебе.
- Это, должно быть, платье.
Похлопотав над совами, Кэтрин развязала белый бант и подняла крышку. Блисс успела заметить множество нежно-розового тюля.
- Рассмотрю его, когда придёт время самого бала, - решила Кэтрин, снова завязывая бант и пряча коробку под кровать. - Дядя Киллиан о определению не может сделать что-то плохо.
- Моё сари должно прийти завтра, - Падма взяла оставленные свитки и, скользнув по ним взглядом, положила в рюкзак. - Вторая пара Защиты за день! Надеюсь, профессор Синистра скоро вылечит своё горло.
- Кстати, о профессорах. Мой сегодняшний прогул был сильно заметен?
- Он был воспринят, как само собой разумеющийся, - успокоила Блисс Падма. - И я уверена, что появись ты на трансфигурации, МакГоногалл сама бы отправила тебя обратно.
- Зато для Снейпа мой пропуск просто благословение, - невесело усмехнулась Блисс. - Особенно после вчерашнего... о мой бог!
- Что такое? - вздрогнула Падма от резкого выкрика Блисс.
- Зельеваренье! Малфой! Зелье! - Блисс едва ли не затряслась. - Зелье Истины! Сегодня сдача зелья!
- Ну да, - пожала плечами Падма. - В теплицах мадам Помфри, в шесть часов. А что такое? Сейчас только три, и Малфой, я уверена, сам сможет донести зелье, тебе нужно только вовремя явиться.
- Мы не закончили зелье, - Блисс металась по комнате, пытаясь найти мантию. - Случился непредвиденный коллапс, и мы отстали во времени. Три дня назад мы условились встретиться сразу после уроков и закончить зелье, но я совсем забыла об этом! О мой бог, он убьёт меня. Насмерть!
- А есть какой-то другой исход? - индифферентно удивилась Кэтрин.
- Не удивлюсь, если он знает ритуал создания инфералов, - поделилась мнением Падма. - Не волнуйся. Морально мы с тобой.
- Это, безусловно, внушает надежду, - полузадушено ответила Блисс, хватая сумку и палочку.
Влетая в гостиную Слизерина, чуть не сбив неудачно подвернувшихся пятикурсниц, Блисс с удивлением отметила, что никто не посмотрел на неё с недоумением или же, если взять отдельных личностей, с презрением. А потом, к своему смущению, она поняла, почему.
Когда Блисс опаздывала, она не умела вести себя по-другому - влетала вот так в помещения, хваталась за стены, если неудачно заносило на поворотах, сбивала людей, а подчас и предметы интерьера.
Опаздывала Блисс постоянно.
От Малфоя она тоже всегда вылетала, правда, не из-за опозданий куда-то, а из-за боязни совершить непреднамеренное убийство. Вот и получалось, что за три месяца большинство слизеринцев успели смириться с тем, что по их общей гостиной минимум раз в неделю проносится ураган.
- Малфой! - Блисс влетела в его комнату, захлопнув дверь с оглушительным звуком. - Я хотела сказать, что мне... да в чем дело? - Блисс попыталась сделать несколько шагов, но что-то её удерживало. Оказалось, что захлопнув дверь, она прищемила низ своей мантии. - Подожди минутку... вот, отлично.
Освободив мантию, Блисс снова хлопнула дверью, заставив Малфоя вздрогнуть и недовольно поморщится.
- Точно, всё время забываю, что надо придерживать дверь.
Блисс расправила мантию и начала судорожно придумывать оправдание, которое могло показаться Малфою серьёзной причиной для столь вопиющего опоздания. Любое опоздание, даже на несколько минут - вопиющее нарушение правил, как часто говорила её мать.
Не опаздывать, всегда носить платья, делать прически, вежливо отвечать, не вмешиваться в мужские дела. Придерживать двери.
Жить по правилам голубой крови, не навлекать себя гнев общества, быть лишь приятной картиной, дополнением, к которому обращаются в снисходительно-насмешливой манере лишь затем, чтобы выставить себя умнее.
Невольно Блисс вспоминала всё это, вспоминала, как неизменно сопротивлялась каждому правилу и наставлению, как спокойно поправляла юношей, которые путались в напыщенных цитатах великих умов, как с четырнадцати лет могла их же обыграть в покер. Она и в него научилась играть лишь потому, что это противоречило правилам.
А теперь всё к черту, к черту из-за глупой симпатии? Потому Малфой не умел по-другому, потому что Малфой сделал бы всё, чтобы перекроить её под себя, под правила, под весь мир белых костей и голубой крови.
Так Блисс убеждала себя, что да, так непременно и будет, если она поддастся.
Её так захватили мысли, что цепочкой она успела добраться и до своей затеи с Копенгагеном, когда поняла, что Малфой не произнес ни слова. Он просто стоял и странно смотрел на неё.
- Мне нужно позвать доктора?
Малфой явно опешил от такого поворота событий.
- Что? Зачем? Тебе плохо?
Блисс недоверчиво посмотрела на Малфоя, махнув рукой:
- Нет, со мной всё хорошо. О мой бог, Малфой, что происходит? Ты молчишь. Ты очень молчишь. Ты вообще весь молчишь!
Малфой окинул Блисс взглядом и, вздохнув, покачал головой.
- Никогда не понимал, что за дикость творится у тебя в голове.
- Ох, просто даёт о себе знать... - Блисс прикусила язык. Да что с ней сегодня такое? - Не важно. Забудь. Я думала о дверях.
- О дверях? - недоверчиво переспросил Малфой.
- Да, как раз о них. О том, что их нужно придерживать, и том, что нужно стучать, и долго извиняться, если ты опаздываешь. Последнее, правда, уже не относится к дверям.
- Это я понял.
- Правда? - равнодушно спросила Блисс.
В это она поверить не могла.
- Правда. Давай уже примемся за зелье.
- Вот так сразу? - подняла брови Блисс. - И не будет нотаций? Не будет ехидных комментариев и попыток доказать, что я поступила безответственно?
- А ты считаешь, что поступила безответственно?
Блисс собиралась сказать, что нет, вовсе она так не считает, но неожиданно для себя поняла, что вовсе это не так.
- Я опоздала на два часа. Так что да, я поступила безответственно.
- Вот и ответ, - устало ответил Малфой. - Может быть, мы всё же примемся за зелье?
Они закончили к половине шестого и к тому моменту Блисс поняла, почему Малфой настолько увлечен зельевареньем. Конечный результат завораживал.
Зелье Истины имело цвет расплавленного, насыщенного серебра, а поверхность его шла волнами, будто то была вовсе не совокупность ингредиентов, а штормившее море.
- Оно прекрасно, - Блисс захотела дотронуться до серебряной поверхности, но почему-то одернула руку.
- Зелье придает вещам истинный облик, так что ты можешь дотронуться до него, - спокойно сказал Малфой.
- Нет, - Блисс отрицательно покачала головой. - Думаю, не стоит. Ты же знаешь, с моим везением, лучше мне не вступать в контакт с неустойчивыми вещами.
- Да, я знаю. И поэтому скажу заранее - оставь волосы в покое.
Блисс нервно заправила волосы за уши и быстро отдернула руки. Что за дурацкая привычка. Дурацкая и, как оказалось, слишком заметная.
- Мистер Малфой, вы всегда умели удивлять меня, но это! - Слизнорт едва ли не светился и хлопал в ладоши, разглядывая зелье. - Вы смогли добиться невероятной однородной консистенции.
Слизнорт проделал с котлом Блисс и Малфоя то же самое, что и со многими остальными - с помощью палочки потянул зелье вверх, заставляя его извиваться подобием щупальца.
Блисс сразу поняла, что имел в виду Слизнорт, говоря о плотности консистенции - зелья некоторых ее сокурсников содержали нечто, похожее на блестки, а у отдельных личностей и вовсе были похожи на полупрозрачную воду серебристого цвета.
То, что сделал Малфой с зельем (и Блисс спокойно призналась самой себе, что это полностью его заслуга) было действительно впечатляюще. Оно походило на только что расплавленное серебро, которому придали некую форму. Звучало абсурдно - но это было так.
- Я хотел проверить зелье в конце занятия, но думаю, будет неплохо, если мы начнем прямо сейчас, - потирая руки, воскликнул Слизнорт. - Мистер Малфой, думаю, ваши часы отлично подойдут.
- Мои часы?
- Его часы?
От неожиданности они заговорили хором, едва не глотая слова. В другое время Блисс бы сказала что-то ироничное, но сейчас старалась заглушить удушающую панику.
Малфой преобразовал свои часы в артефакт. Даже тот факт, что её пыль выжгла что-то внутри них, вовсе не давал полной гарантии уничтожения чар. Что будет, если об этом узнает Слизнорт? Конечно, сразу же за ним узнает Снейп, а после и сам Дамблдор. И будет просто счастьем, если за этим последует лишь исключение.
Её отец, мягкий, рассеянный и добрый человек, не моргнув глазом упрятал во французскую тюрьму одного своего работника, который выкрал у него старинный бронзовый браслет. В нём и прежде была заперта магия, о полной силе которой оставалось только догадываться, но тот человек попытался сделать из браслета окончательно темный артефакт.
И Блисс была уверена - магию, которая использовалась на ней, светлой можно было назвать с большой натяжкой. Магию, которую использовали на ней!
Только сейчас она поняла, что все было бы не так плохо, если бы артефакт не использовали на человеке. Какие же неприятности ждали Малфоя?
- Да, мистер Малфой, ваши часы, - добродушно подтвердил Слизнорт. - Можете не волноваться, вы опустите часы на несколько секунд, и, если зелье действительно такое мощное, как я думаю, они просто зависнут над котлом в своем первоначальном виде - сгустком серебра. Или же распадутся, вплоть до шестерёнок, но, как я и сказал, не больше, чем на минуту.
Цепочка часов была беспорядочна, намотана вокруг запястья и Блисс с каким-то немым ужасом смотрела, как Малфой медленно к ней потянулся.
- Быстрее же, мистер Малфой, - укоризненно поторопил Слизнорт. - Мерлин с вами, это же дело трех минут, не затягивайте его на весь урок.
В тот момент, когда цепочка была полностью размотана, нервы Блисс окончательно сдали - она схватила Малфоя за крепко сжатую ладонь, в которой лежали часы.
- Не думаю, что стоит рисковать такой старинной и крупной вещью, - выпалила она. - Мы всего лишь школьники, кто знает, что может случиться? К тому же, часы явно похожи на те реликвии, что передают из поколения в поколение.
Блисс дала Слизнорту около трех секунд на развитие мысли, что сделает с ним Люциус Малфой, если узнает, что с реликвией их семьи случилось что-то из-за его настырности, после чего сняла кольцо со своей руки.
- Если на уроке принципиально именно серебро, то кольцо должно подойти, правда, профессор? - невинно спросила Блисс.
- О, разумеется, мисс Бромлей, - нервно кивнул Слизнорт, который явно пребывал в не очень радужных мыслях. - Просто кидайте его в котел, мы уже слишком задержались.
Блисс замешкало неприятное ощущение под ложечкой, когда она занесла кольцо над зельем, но, понимая, что у Слизнорта терпение тоже может закончиться, отпустила его.
Зелье сразу же пошло волнами, закручиваясь в воронку, из которой тут же поднялось кольцо, зависая в нескольких сантиметрах от зелья. Блисс думала, что серебро и янтарь сейчас просто отделятся друг от друга, но кольцо начало вращаться вокруг себя. Камень засветился едва различимым, теплым светом и ободок кольца начал разъезжаться в разные стороны. В тот момент, когда казалось, будто половину кольца отломили, из него плавно выпало второе кольцо, после чего они зависли рядом друг с другом, совершенно идентичные.
Если не считать того, что камень во втором кольце был ярко-красного цвета.
На несколько секунд кольца распались, зависнув над котлом серебряным дождем, после чего снова собрались в одно целое. Магическое поле, окружающее зелье, бросило кольцо в ладонь Блисс.
- Кольцо с секретом, - заулыбался Слизнорт, в миг стряхивая с себя нервозность. - Как интересно. Был у меня друг, который такие вещи изготавливал... интересно, где он сейчас? Кажется, скалолазание не довело его до добра. Но что это я? Мистер Малфой, мисс Бромлей, вы заслуженно получаете свой зачет и двадцать баллов каждый.
И, напевая что-то под нос, Слизнорт отправился к следующим ученикам.
Блисс смотрела на кольцо в своей ладони и чувствовала лишь привычную усталость. Усталость от всего того, что с ней происходило. Теперь она понимала, почему, смотря на кольцо, у неё были такие странные ощущения.
Она не знала о нем ничего. Не знала, почему носит его, не снимая, не знала, как оно у неё оказалось, не знала даже примерную разгадку того, почему она думала, что кольцо с ней всю жизнь.
А, впрочем, знала ли она хоть какую-то разгадку? Успела ли получить ответ хоть на что-то? Нет, лишь окружала себя всё большими головоломками.
Пожав плечами, Блисс снова надела кольцо на палец. Угрозы от него, не смотря на полную уверенность, что второй камень является рубином, она не ощущала вовсе.
Звонок с урока Блисс заметила не сразу, но как только поняла, что все спешно собирают чемоданы, сразу же бросила взгляд на Малфоя. И не смогла сдержать истерического смешка. Кажется, он и не собирался убегать. Более того, явно не предполагал, что ему устроят хорошую взбучку.
Когда в теплицах не осталось никого, кроме них двоих, Блисс дала волю своим чувствам.
- Какого черта ты потянулся за часами?
Малфой, явно приготовивший для Блисс похожую речь, сбился с мысли.
- О чем ты?
- Часы, которые ты преобразовал в артефакт, - сквозь зубы процедила Блисс. - Ты что, всерьез собирался кинуть их в котел? А потом что? Сказать «Извините, неловко вышло»?
- Я не видел особого выбора, - голос Малфоя был явно удивленным. - И просто надеялся, что... что он выжжен.
Блисс не составило труда понять, что именно хотел сказать Малфой перед тем, как запнулся.
«И просто надеялся, что ты выжгла его».
- И это всё, на что ты полагался? На вероятность того, что нечто, о чем я понятия не имею, смогло выжечь темную магию?
Малфой беззаботно пожал плечами.
- У меня есть шестое чувство.
- Мозгов у тебя нет!
- Если мы заговорили о безответственности и вероятности, - обманчиво спокойно ответил Малфой. - То объясни мне, зачем ты снова надела кольцо, о котором понятия ничего не имеешь? И, ради Мерлина, не надо врать, что это не так.
Блисс почувствовала привычное бешенство, которое охватывало её при разговоре с Малфоем. Почему он вечно переводит проблемы на неё?
Они раздраженно смотрели друг на друга. Блисс - без своего подлинного спокойствия, а Малфой - без маски спокойствия.
И внезапно все это показалось ей каким-то смешным, незначимым, но одновременно очень важным. О, Мерлина ради! Они стояли в окружении множества растений, их котел был единственным не осушенным, и они снова стали теми, кем становились каждый раз, когда оказывались рядом друг с другом.
Он был холодным, она - теплой, спокойные внешне, но каждый раз, оказываясь вместе, они справлялись с потоком эмоций, которые не испытывали ни в одной ситуации, ни с одним человеком.
- Извини, - внезапно улыбнулась Блисс. - В смысле, извини за то, что у тебя нет мозгов.
Малфой молча поднял бровь и Блисс сообразила, что именно сказала.
- В смысле, извини за то, что я сказала, что у тебя нет мозгов, - поспешно исправилась она.
Малфой только покачал головой:
- Я уже устал злиться на тебя. Как можно злиться на человека, который никогда не думает, что говорит?
На этот риторический вопрос Блисс не взялась ответить.
- Пожалуй, я пойду, - сказала Блисс, когда странное молчание затянулось. - Мне еще нужно подготовиться к ужину, который я вряд ли переживу.
- Вопреки мнению большинства, сплетни, в которые ввязан Гарри Поттер, еще никого не убивали, - усмехнулся Малфой.
- Зато некоторые взгляды могут заставить провалиться сквозь землю, - шутливо ответила Блисс.
Они говорили так спокойно, так нормально, настолько, насколько это было возможно для них, что она поддалась странному порыву - дотронулась до руки Малфоя, в которой все ещё были крепко зажаты часы.
- Осторожнее с этой вещью, - она говорила, а сама вспоминала, как также схватила его на уроке, при всех. Мерлин всемогущий, как же это выглядело? Малфой, который не терпит лишних прикосновений, Малфой, который на протяжении семи лет не менял свое окружение, даже не отдернул руку, когда она дотронулась до него. - И береги себя. С такими вещами шутить не следует.
Она уже хотела отпустить его, но часы, упавшие на пол, заставили её вздрогнуть, и пропустить тот момент, когда Малфой взял её за руки. Он больше ничего не делал - просто держал её руки, прижимая их к своей груди. Блисс было трудно дышать, трудно посмотреть на его лицо. Сейчас ей меньше всего хотелось читать с его лица.
- Пусти, - срываясь на шепот, все же сказала Блисс. - Мне надо идти.
- Куда? Куда ты всё время бежишь? Зачем?
На секунду Блисс показалось, что таким образом он хочет понять, что именно она скрывает. Она отдернула руки от Малфоя и, схватив рюкзак, пробормотала несколько слов прощания, сразу же вылетев за дверь.
Только ночью, лежа в кровати и не в силах заснуть, она поняла всю суть сказанного.
«Куда ты всё время бежишь? Зачем ты всё время бежишь от меня?»
- О мой бог, - прошептала Блисс. - Как же мне хочется выпутаться из этого.
