Chapter XXVII. Дочери и сыновьяЛеди Дис, сестра Короля под горой и мать Фили и Кили, прибывает в Эребор спустя неделю вместе с первыми гномами с Синих гор. Леда все это время не отходит от постели Кили, плюет на всяческие уговоры Бильбо вовремя есть и пить и не обращает внимание на косые взгляды остальных, когда остается ночевать в покоях гнома. Она с каждым днем становится все бледнее и угрюмее, мало говорит и отвечает только на прямые вопросы. Состояние Кили не делается лучше, Ойн разводит руками, и девушка боится рассказывать всем знания своего прошлого мира, по привычке держа все в себе, но от этого никому не становится легче.
Люди могут впасть в кому и не очнуться, а полторы недели - уже серьезный срок для волнений.
Леда как раз осторожно мнет руки и ноги Кии, чтобы у него не было пролежней, когда в комнату совершенно бесцеремонно входит Дис. Фили плетется у нее за спиной, словно провинившийся щенок, и девушка недоуменно хмурится.
- Я приезжаю в отвоеванный Эребор и слышу просто возмутительные новости! - Леда впервые видит гномку своими глазами и не может скрыть удивления: женщина перед ней крепка, приземиста и очень сильна, судя по мышцам рук, но, что важнее всего, бородата. У леди Дис борода почти такая же густая, как у ее сына, только черная и выглядит мягче, да и заплетена в более причудливую косу.
- Добрый день... - Леда встает, еле переборов шок и пытаясь скрыть эмоции при виде гномки. Фили отчаянно жестикулирует за спиной матери, так что девушка успевает догадаться о том, кого видит перед собой, прежде чем та заходится возмущенным грубым басом.
- Итак, ты и есть та самая человеческая девчонка, наглым образом обманувшая моего сына! Просто немыслимо!
Девушка недоуменно смотрит на гномку и не знает, что сказать. Обманула?
- Простите, я не...
Дис обрывает ее тихий голос, нисколько не стесняясь криков.
- Это из-за тебя мой сын никак не может очнуться, пока ты плетешь вокруг себя интриги и рассказываешь всем вокруг о вашей помолвке?
Фили выскакивает перед матерью.
- Ты все не так поняла, матушка, Леда вовсе не виновата, что Кили...
- А ты помолчи! - рявкает его мать. - Твоя вина во всем этом безумии тоже есть, ты не уследил за братом!
Она бьет по больному, даже не задумываясь, и Фили как-то резко выдыхает и делается мгновенно ниже нее. Леда неодобрительно хмурится позади него, но молчит. Эта рассерженная женщина имеет право злиться на всех вокруг, и на нее особенно.
- Отойди, - кидает Дис сыну. - Дай мне посмотреть на эту выскочку.
Девушка замирает у кровати Кили и опускает голову, когда его мать подходит ближе и, совершенно не церемонясь, хватает ее за подбородок.
- Матушка... - несмело тянет Фили, но Леда чуть заметно мотает головой. Не стоит.
- Ну и что такого привлекательного ты в себе видишь, - ядовито плюет Дис, - раз посчитала себя достойной моего сына?
Девушка не отвечает, крепко стискивая зубы. Она могла бы сказать, что отсутствие бороды, например, делает ее куда более привычной глазам человека, но гномка - Леда заставляет себя вспомнить об этом еще раз - имеет право ненавидеть ее за само появление в своем мире.
- Мне передали, что только помолвка с моим сыном спасла тебя от подземелий лихолесского королька, а ты отплатила ему вот этим! - Дис бросает короткий взгляд на спящего Кили и фыркает прямо в лицо Леде. - Подлая лицемерка.
Фили испуганно и возмущенно охает за спиной матери, точно зная, что сейчас разразится буря, но девушка не спешит оправдаться или разозлиться в ответ на нелестное замечание. Она опускает голову, пряча обиду и горечь в глазах.
- Можешь уходить, - внезапно говорит как-то мгновенно обмякшая Дис. - Теперь я позабочусь о своем сыне, пока ты не натворила других дел.
Фили обреченно качает головой, а Леда, вопреки ожиданиям, не сходит с места.
- Ты не услышала меня? - рявкает гномка. Девушка поднимает к ней взгляд, в котором она ловит зарождающийся огонь.
- Я не уйду, - твердо заявляет Леда. Фили, наконец, видит прежний блеск в глазах девушки.
- Что? - Дис вне себя, открывает рот, чтобы облить наглую девицу очередным потоком брани, но она вдруг становится тверже камня.
- Я никуда не уйду. Вы правы, это я виновата в том, что случилось с Вашим сыном, и это только благодаря ему я сейчас стою здесь, а не служу королю Лихолесья. Но я не покину Кили, даже если Вы обвините меня во всех бедах своего народа, частью которого я надеюсь когда-либо стать.
Гномка вскидывает руку и залепляет Леде звонкую пощечину. Фили кидается наперерез матери.
- Ты не можешь так обращаться с ней, мама!
- Еще как могу! Эта наглая врунья...
Леда молча проводит ладонью по обожженной пощечиной щеке. Кожа горит, и ей больно и обидно, но отступаться она даже не думает.
- Мне применить силу? - грозно спрашивает Дис, и девушка вскидывает голову вновь.
- Вы можете побить меня, выместить на мне свою злость, если от этого Вам станет легче, - говорит она, старательно пряча дрожь в голосе. - Но я не покину Кили ни на секунду, пока он не очнется.
Гномка смеривает ее злым взглядом, скрещивает на груди руки и фыркает. Упорство наглой девчонки очень похоже на то же качество в ее сыне, и, видимо, только это помогло ей выжить в отряде Торина Дубощита.
- Я, кажется, знаю, каким образом ты заслужила себе защиту короля, - цедит Дис сквозь зубы. Она обходит кровать Кили и садится у него в изголовье, кидая на Леду злые взгляды. - Можешь оставаться. Так я точно буду знать, что ты задумала.
На следующий день в Эребор возвращается Гэндальф. Леда не бежит встречать его к уже восстановленным вратам, а ждет в дверях покоев Кили, путаясь в подоле неудобного платья - Дис так рявкала на упрямую девушку, решившую, что мужские одежды ничуть не стесняют ее, что ей пришлось уступить. Фили снова заплел ее волосы в причудливую косу, так что Леда подумала, что ежедневные муки с волосами, пожалуй, ну будут тяготить ее, если гном согласится заплетать ее каждое утро.
- Здравствуй, дитя! - Гэндальф добродушно улыбается себе в бороду при виде девушки. - Я рад, что ты вернулась к нам!
Он смотрит на Леду так, будто точно знает, какими путями она прошла, чтобы снова оказаться в Арде среди гномов, и девушка думает, что вездесущий маг понимает ее выбор куда больше жителей Одинокой горы.
- Гэндальф, мне столько всего нужно тебе рассказать и спросить... - тараторит Леда, спешно обнимая старого друга. - Но сначала ты должен осмотреть Кили.
Она ведет его в комнату, пока Дис не вернулась - их немые бои за место рядом с постелью гнома продолжаются третий день - и сажает у изголовья.
- Он спит? - спрашивает Гэндальф, но на его лбу уже лежит глубокая складка - волшебник подозрительно хмурится.
- Да, спит уже две недели, - девушка садится рядом и привычно берет спящего Кили за руку. - На Земле это звалось комой, и это считается опасным состоянием, а здесь эти беспечные упрямые гномы думают, что Кили просто спит и набирается сил. Я боюсь, что он может не проснуться, Гэндальф.
Маг кладет руку гному на лоб, зажмуривается и шепчет какие-то слова на тарабарском языке - это не эльфийский и не гномий, и Леда таких слов точно не знает. Она держит Кили за руку, доверчиво льнет к Гэндальфу, ожидая, что он оживит гнома, и молчит, нетерпеливо кусая губы.
- Что происходит? - в покои входит леди Дис, и Леда мгновенно вскакивает. - Кого ты привела сюда, девчонка?
- Простите, миледи, это Гэндальф Серый, маг, который помогал нам в походе, - девушка безропотно кланяется и ведет себя так, как на нее совсем не похоже, но старик молчит, взирая на знаменитую сестру Торина Дубощита. Она не выглядит признательной.
- Так это тот безумец, из-за которого мой брат и мои сыновья сорвались на другой конец света...
- И отвоевали себе Эребор, - отрезает Леда, и Дис стреляет в нее глазами, словно хочет испепелить на месте.
- Кажется, в прошлый раз мой брат ясно дал тебе понять, что он будет на моей стороне, если я вдруг решу вышвырнуть тебя отсюда!
Девушка вскидывает голову, делаясь холоднее льда, а Гэндальф наблюдает за обеими женщинами с присущим ему любопытством, только и всего.
- Он этого не говорил, миледи. Король обещал выслушать и меня, и Вас, если наши претензии друг к другу будут обоснованными.
- Подумать только, претензии друг к другу! - Дис взрывается потоком брани на кхуздуле - а это явно брань, а не бытовые фразы - и переводит взгляд на волшебника. - Ты, забирай эту надоедливую девчонку и идите развлекаться в другие места!
Немало удивленный Гэндальф оборачивается к Леде, получает кивок и выходит из покоев спящего гнома под упорные взоры его матери. Девушка оставляет легкий поцелуй на лбу Кили и идет следом, игнорируя возмущения Дис. Да, она непокорна и упряма, как сто баранов, и не соблюдает субординацию, говоря человеческим языком, но сестру короля девушка чтит и уважает, несмотря на всю ругань, которую слышит от нее в эти дни. Иначе не стала бы терпеть ее грубые высказывания в свой адрес так долго.
- А теперь расскажи мне, что тебя так волнует кроме королевского племянника и его матери, - говорит маг Леде. - Кили очнется, - добавляет он, видя, что девушка все еще боязливо оглядывается на закрытые двери его покоев.
Она недоверчиво хмурится, но соглашается проводить Гэндальфа до отведенной ему комнаты.
Его же немало забавляет то, с какой легкостью Леда теперь находит нужные коридоры, петляя между колоннами залов не хуже уроженца Эребора, что выглядит она очень похожей на гномку и ничуть не стесняется своего нового положения.
- А, Леда!- ее окликает Двалин, когда они спускаются на ярус ниже. - Загляни потом к Торину, у него есть для тебя поручение.
- Если это насчет леди Дис, то я не стану просить ее научить меня шить! - огрызается девушка, даже не оборачиваясь. - Лучше я к тебе приду на мечах тренироваться, когда Кили проснется!
Гэндальф смеется незаметно от Леды, Двалин же только обреченно вздыхает. На самом деле он согласен с девочкой - шитье ей явно не пристало, но и тратить свое и ее время на бесполезные попытки обучить ее хоть какому-то искусству боя он тоже не намерен.
- Ты же хочешь найти с ней общий язык, Леда, - говорит гном, следуя по пятам за нею и Гэндальфом. - Она ведь твоя будущая свекровь.
Девушка дергается, словно одна только мысль об этом ее не радует.
- Это еще не решенный вопрос. Прекратите сватать меня Кили, когда он даже не проснулся! - она фыркает в сторону и замирает у дубовых дверей опочивальни мага. - И вообще, я стараюсь, как могу. Очень несправедливо, что она может нагрубить мне, а я в ответ нет. Она даже тебе грубит и Торину, и ни один из вас не говорит ей и слова против, слушаетесь ее, как птенцы мамку-наседку!
Леда красноречиво кидает взгляд на Двалина, тот резко холодеет к теме разговора и уходит, несколько смутившись. У девушки есть кое-какие мысли на счет его поведения, но высказывать их она не станет даже под пытками. Это дело ее наставника.
- Проходи, Гэндальф... - устало бросает она волшебнику. - Я попрошу принести тебе чаю и булочек, а потом поговорим.
Поздним вечером, когда большая часть Эребора уже спокойно храпит, сотрясая каменные стены, Гэндальф слушает рассказ бледной девушки и не может не беспокоиться за нее. Затяжной сон Кили высасывает силы и из нее: Леда мало спит и мало ест, стойко выносит все унижения от Дис, не пытается ей перечить, и все это выматывает девушку сильнее, чем кто-либо может заметить. Старый маг может только посочувствовать ей.
- Не кажется ли тебе, что время на Земле и здесь сдвинуто? - неуверенно спрашивает Леда, кусая губы. - Я уже думала на этот счет много всего, и единственное объяснение, которое для себя нашла, это то, что время здесь течет в три раза быстрее, чем в мире, откуда я пришла. Поход длился около полугода, а на Земле мне сказали, что прошло всего пару месяцев.
Гэндальф задумчиво хмыкает, пуская в темнеющий потолок табачный дым.
- Если это так, то тебе несказанно повезло, девочка, - говорит он и впервые добродушно улыбается с момента начала ее рассказа. - Кто знает, может здесь ты проживешь дольше отмеренного людям срока?
Леда сомневается в этом, но не может удержать надежду, рвущуюся в глубине своей души. Кроме того, что она слышала в своем мире, своих умозаключений и подтверждающих слов Гэндальфа, у нее есть еще одно доказательство того, что течение ее жизни нарушено и растягивается, как резина, вдоль времени Арды. Циклы, о которых девушка старалась не думать в походе, повторяются все реже, и поначалу это ее пугало, но сейчас Леда думает, что они закономерно втягивают ее в свой ритм - десять дней раз в три месяца.
Если все так, как предполагает Гэндальф, ее жизнь станет длиннее в три раза. Или медленнее.
- Иди-ка спать, девочка, - вдруг говорит волшебник, видя сонные глаза девушки. - Поговорим обо всем завтра.
Она кивает ему, кланяется, совсем как именитые дамы, приученные к этикету, и уходит, оставляя мага наедине с собственными мыслями.
Леда бредет до комнаты Кили, уже не глядя по сторонам, и погружается в свои размышления настолько глубоко, что не слышит непривычно громких голосов у дверей гнома, пока не заворачивает за угол и не видит столпившихся жителей Эребора.
- Что тут происходит? - Леда бежит к Ори, нетерпеливо прыгающему за спинами остальных, и хватает его за плечо. Гном оборачивается, видит Леду.
- Кили очнулся! - радостно восклицает Ори.
- Что?
Сердце девушки прыгает прямо в горло, и она, с бешено стучащим сердцем, пытается растолкать любопытных, чтобы убедиться самой.
- Дайте пройти, пожалуйста! Двалин!
Ее охотно проталкивают к запертым дверям, те открываются, и Леда сталкивается нос к носу с Дис.
- Он еще слишком слаб, чтобы принимать гостей, - рявкает гномка, но девушка не готова терпеть от нее отказы, не сейчас в эту самую минуту.
- Нет, пожалуйста, я должна его увидеть! Вы не можете запретить мне! - Леда повышает голос, пытается заглянуть в комнату, но из-за широкого плеча леди Дис ей ничего не видно. Та возмущенно фыркает.
- Дис, ты жестока к девчонке! - вдруг говорит Двалин, становясь позади Леды. - Пусти ее к жениху.
Последнее заявление сердит гномку еще больше, но она, поджимая губы, вдруг дает ей пройти. Леда протискивается мимо нее внутрь комнаты, замирает у дверей и не может сдержать слез - Кили сидит в постели, прислонившись спиной к стене, и медленно осматривается. Рядом с ним стоят Торин и Фили, и он замечает девушку не сразу.
- Леда? - у него слабый, едва различимый шепот, голос тих, и весь он выглядит больным и бледным, но Леда идет к нему, не замечая нездорового цвета кожи и черной кожаной повязки на левом глазу. Слезы застилают ей глаза еще до того, как она оказывается рядом.
- Привет, - выдыхает девушка, протягивает к нему руки, но не решается обнять его или просто подержать за ладони, неподвижно лежащие поверх простыней. Кили улыбается, непривычно щурясь левым глазом под повязкой.
- Ты такая красивая, - неожиданно произносит он, и Леда всхлипывает и начинает плакать. Кили поворачивает ладонь, в которую девушка с готовностью вкладывает свою руку и переплетает с ним пальцы. Фили и Торин смотрят на них с непонятным чувством неуместности и любопытства одновременно.
- Что ты за гномка такая, - бурчит Дис позади девушки, - чуть что - сразу в слезы!
Кили ведет плечами в сторону матери.
- Говорят, у нас с тобой скоро свадьба будет? - спрашивает он, подмигивает вмиг покрасневшей девушке и не может не рассмеяться - Леда так незнакомо смущается, что ему хочется видеть ее пылающие щеки как можно дольше.
Из Эред Луина приезжает все больше гномов. В Эреборе теперь шумно, как в школьных столовых на Земле, и Леда петляет между многочисленными жителями пещер, старательно прижимая широкие подолы собственных платьев ближе к себе - случайно порвать очередной шедевр гномьих швей она больше не имеет права, ибо это грозит частными уроками от одной из них в искусстве шитья, а девушка пойти на такое мучение не может.
В волосах Леды, сегодня искусно заплетенных умелыми руками Фили, звенят подвески, похожие на те, что были у нее в доме Элронда, только тяжелее. Они больно стучат ей по ушам, если Леда поворачивает голову слишком резко.
- Живее, девчонка! - рявкает на нее Дис. - Я должна ждать тебя, пока ты там возишься с парой чашек?
Девушка вздыхает, убирая со стола после полуденного чаепития между гномкой, Бильбо и ею. Кили обещал забрать ее из-под гнета матери сразу после обеда, но они с Фили куда-то запропастились, так что пока на счастливое спасение рассчитывать не приходится.
- Уже иду, леди Дис, - обреченно вздыхает Леда, мысленно проклиная ее и виня себя за несдержанность. Она не должна бросаться такими словами в сторону матери Кили, но, Эру, какая же она невыносимая!
Гномка заставляет ее учить этикет, следовать правилам всегда и везде, помогать ей в самых скучных и невозможных делах. Однажды Леда заявила, что не согласна учиться шить, вязать и готовить, так что Дис послала ее в кузницы к Двалину. Леда помогала гному, выпачкавшись в саже и золе и обжегшись раз сто, так что к моменту, когда не на шутку взволнованный исчезновением девушки Кили нашел ее, она была уже невообразимо уставшая и измученная жаром. Но все равно шататься в кузницах или пропадать в библиотеках Эребора Леде нравилось куда больше, чем слушать наставления старых гномок о том, как должна себя вести настоящая женщина.
- Приберешь сегодня в летней беседке в западном крыле, - говорит Дис, даже не оборачиваясь, когда девушка приносит ей чайный сервиз. Леда вздыхает и, ни слова не говоря, идет убираться.
Беседка представляет собой открытую площадку с колоннами, вырезанную прямо в утесе, так что ее с трех сторон обдувает сильный ветер, снег с вершины горы летит прямо в лицо. Здесь невообразимо холодно в это время года, но Леда, накинув поверх тонкого платья плащ с меховым воротником, взятым у Бильбо, вычищает каменные отполированные перила, напевая себе под нос какую-то незамысловатую песенку. Она, конечно, никак не помогает отделаться от злости на ворчливую старуху - ради Бога, ей точно больше ста пятидесяти лет от роду, Леда имеет право считать ее старой! - но хотя бы мешает думать о том, как здесь холодно.
- Не жди, не жди! Путь тебя ведет к дубу, где в петле убийца мертвый ждет, - цедит Леда сквозь стучащие на морозе зубы. У нее немеют пальцы, но девушка решила, что не покинет эту чертову беседку, пока та не будет блестеть в лучах заходящего солнца, чтобы эта карга подавилась от невозможности ее чем-то уколоть. - Странный наш мир, и нам так странно в нем порой...
Кили, идущий за Ледой, слышит ее хриплый голос и замирает в арке, не решаясь нарушить ее уединение. Девушка никогда не выказывала желания петь, и у нее действительно грубая манера, она не слышит себя и не попадает в ноты, так что слух гнома режет от ее пения не хуже, чем от манеры говорить на кхуздуле, но он терпеливо стоит и слушает. Все, что делает Леда, вызывает в нем нежность, даже если она ругается и на него, и на всех вокруг хуже портового грузчика.
- Не жди, не жди! Приходи скорей к дубу, где мертвец звал на бунт людей... - Леда роняет лопатку, не сумев удержать ее окоченевшими пальцами, и та летит вниз с утеса, навсегда пропадая где-то внизу. - Черт. Вот ведь зараза!
- Ты опять употребляешь слова, значения которых не знаешь, - наконец, говорит Кили и выходит из тени арочного проема. Девушка оборачивается так резко, что можно подумать, будто она испугалась. Гном видит, как сжимаются в кулаки ее дрожащие от холода ладони и чуть улыбается.
- Ну и что я сказала не так на этот раз? - Леда вскидывает бровь и хмыкает, пока Кили берет ее руки в свои и дует на них. Человеческое тело не привыкло к таким холодам, и матушке должно быть это известно.
- Матушка снова заставляет тебя выполнять трудную работу, - вздыхает он. Леда снова ведет плечами и отмахивается. Она ни разу не жаловалась ни ему, ни Фили, ни Бильбо, и это начинает пугать гнома. Когда-то Леда не выдержит и взорвется или же растает от бессилия, и лучше бы она не старалась так сильно.
- Все в порядке, - привычно говорит девушка. - Когда-нибудь я утру этой мадам нос, так что ей придется считаться со мной. Двалин сказал, что уважение от леди Дис надо заслужить, а я и так виновата по самые уши.
Она кидает один короткий взгляд на стеклянный глаз Кили, который ему сделали лучшие мастера Эребора и подарили сразу после пробуждения. Чувство вины за его раны грызет Леду и теперь, хотя гном не видит в своем новом положении ничего угнетающего. В конце концов, он жив и здоров, и она рядом. Неужели нужно переживать из-за одного маленького недостатка? Бифур вообще ходит с топором в голове, но это не мешает ему жить полноценной жизнью.
Когда Кили привел гнома в пример, Леда была шокирована до невозможности: оказывается, девушка все это время и не замечала необычного артефакта, торчащего у того из самого лба.
- Ты не обязана морить себя голодом и холодом только ради кивка моей строптивой матери, - говорит Кили. - Пойдем, тебе нужно согреться.
Леда упрямо мотает головой.
- Я еще не закончила здесь.
- Леда... - гном вздыхает и возвращается к ней, обнимает, кутая в свой теплый плащ, и держит ее в объятиях некоторое время. Девушка дрожит, стучит зубами от холода, но совершенно не желает уходить из беседки. Упрямства ей не занимать, он признает это, как и любой другой житель Эребора. Матушка, возможно, не понимает силу упертости Леды, но скоро и она смирится с тем фактом, что человеческой девице суждено стать ее снохой.
Последние размышления приводят Кили к той мысли, с которой он шел сюда искать Леду.
- Ты нашла свое кольцо? - спрашивает он, беря девушку за левую руку. Она мотает головой, смотрит на свой палец, оставшийся без подарка матери, и вздыхает. Кили знает, как тяжело ей было примириться с мыслью, что свою семью она променяла на гномов, и восхищается и благодарит ее за такой смелый поступок.
- Потеряла, наверное, в битве или еще раньше, - пожимает плечами Леда. - Ничего уж тут не поделаешь.
Гном глубоко вздыхает, достает что-то из кармана плаща и протягивает ей , не размыкая пальцев. Девушка хмурится.
- Что это?
- У нас есть традиция, - выдыхает Кили куда-то в район уха Леды, - перед заключением брака гном дарит своей избраннице драгоценное украшение.
Девушка вспыхивает, поднимает глаза к Кили и молчит, выглядя испуганной, нежели радостной.
- И если она принимает его, - продолжает гном, - то с этого момента пара официально помолвлена.
Он раскрывает перед девушкой ладонь и показывает маленькое кольцо с большим голубым камнем. Леда смотрит на него, не зная, что говорить и как реагировать, так что Кили приходится неуверенно мяться, ожидая ответа.
- Не хочу давить, Леда, - говорит он, когда девушка молчит уже полминуты и только проводит пальцами по ободку кольца в его ладони. - Ты, конечно, можешь отказаться, но перед битвой это ты меня поцеловала, и я предупреждал тебя о последствиях.
Леда прижимает руку ко рту и все еще не говорит ни слова, но смотрит на Кили так, будто он дарит ей целый мир. Он совсем теряется, не знает, что думать, и протягивает ей кольцо.
- Гномы любят лишь раз, да? - тихо говорит девушка, подставляя руку. Кили радостно выдыхает, берет ее ладонь и на секунду задумывается, на какой из пальцев надеть подарок. - Левый безымянный, - подсказывает Леда.
У гнома дрожат руки, и он глуповато улыбается, пока совершает первый и единственный в своей жизни обряд заключения союза. Девушка чувствует тяжесть кольца на пальце.
- У людей тоже есть традиция, - говорит она ломающимся от волнения голосом. - Мужчина делает своей избраннице предложение, вставая на одно колено и прося ее руки и сердца. Если она согласна, он надевает ей кольцо на безымянный палец левой руки. И с этого момента они считаются помолвленной парой.
Кили тихо смеется и хочет проделать все те махинации, о которых говорит Леда, но девушка останавливает его до того, как он успевает опуститься перед ней на колено.
- Не стоит. Ты же гном, а не человек.
Она целует его в смеющиеся губы, чувствуя слабый запах мяты в его дыхании.
А вечером ее находит безумно сердитая Дис.
- Ты убрала беседку, как я просила? - спрашивает она, скрестив на груди руки. Леда только-только отогрелась после вынужденной морозной процедуры, и теперь пьет чай, который ей старательно подливает заботливый Бильбо.
- Да, леди Дис, - кивает девушка, даже не пытаясь злиться. Теперь-то она точно станет свахой для этой ворчливой не в меру гномки, а с будущей свекровью спорить себе дороже.
- Тогда помоги Жойен на кухне, - не моргнув глазом, бросает Дис.
Леда замирает с чашкой у рта.
- Мадам, я не умею готовить и не собираюсь этому учиться. Лучше пошлите меня снова к Двалину.
Гномка, кажется, только этого и ждала, потому что с готовностью взрывается, перемежая обычные фразы с кхуздулом, которого девушка понять не может.
- Посмотрите на нее, какая наглая! Ты думаешь, что можешь заслужить место подле моего сына одним только фамильным колечком на своем крохотном слабом пальчике? Поколения Дурина не для того растили своих сыновей, чтобы в конечном итоге их могучая ветвь оборвалась на какой-то зазнавшейся человечишке, возомнившей себя недостойной полировать котлы и готовить угощения своему будущему мужу! Как ты собираешься заботиться о нем, если не умеешь ничего? Из тебя не выйдет хорошей жены никогда при таком отношении.
Леда стискивает зубы, отставляет в сторону чашку с чаем, чтобы не разбить ее, и молчит, терпя оскорбления. Дис видит, что девушка не собирается реагировать, и заходится еще больше.
- Твои родители, должно быть, совершенно не заботились о твоем воспитании, раз у них выросла такая никчемная дочь!
И вот тут Леда чувствует, как чаша терпения в ее душе переполняется навсегда и бесповоротно.
- Не смейте... - цедит она сквозь зубы, трясясь от злости. - Не смейте говорить таких слов о моих родителях, Вы ничего о них не знаете!
Она вскакивает с места - Бильбо ойкает и как-то сползает под стол все ниже - вскидывает к Дис абсолютно потемневший от ярости взгляд и, наконец, взрывается.
- Мои родители были лучшими из всех возможных и вложили в меня все свои знания и умения, и, черт возьми, вырастили прекрасную дочь! - Леда откидывает со лба взметнувшиеся пряди жестких волос и наступает на изумленную Дис. - Да, я не гномка, не знаю ваших традиций и не говорю на кхуздуле, но, помяните мое слово, я стану самой замечательной женой Вашему сыну - лучшей из всех жен Средиземья! Я выучу кхуздул, изучу весь ваш гребаный этикет и стану такой леди, чтобы Вы, мадам, подавились от гордости и злости! А потом я рожу Кили самых крепких сыновей и самых красивых дочерей, и мои дети вырастут и преумножат наследие чертовых сынов Дурина, и не дай Махал хоть кому-нибудь усомниться в их принадлежности к великой ветви! Помяните мое слово, Вам придется считаться со мной, хотите Вы того или нет, леди Дис!
Она яростно кланяется ей чуть ли не в ноги, берет подол своего платья и уходит, не преминув задеть плечом остолбеневшую от такого крика гномку. Та остается стоять посреди комнаты, переводя стеклянный взгляд с притихшего хоббита на дверь, в которую вылетела эта несносная девчонка, и думает, что она права - с таким нравом девица заставит считаться с ней любого несогласного, и зря она скрывала в себе чисто гномье упрямство столько времени.
Так что наутро, когда Леда привычно ждет Фили, чтобы тот заплел ее непослушные локоны в какую-нибудь красивую косу, ее находит не он, а Дис, и девушка фыркает, видя ее в проеме своей двери.
- Мои сыновья отлучились в Эсгарот, - говорит она, хотя Леда всем своим видом показывает, что ей это не интересно. - Я заплету тебя.
Дис подходит к замершей Леде, берет со столика расческу и начинает вычесывать колтуны из густых прядей девушки. Она молчит, стискивает зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость, коими несметным количеством поливала ее гномка все предыдущие дни. Дис не обращает внимания на ее гнев.
- Мой брат рассказал мне о том, что ты для них сделала, - говорит она. - Но это не значит, что я с легкостью приму тебя.
- Кили рассказывал мне, что Вы его мать, - парирует девушка. - Но это не значит, что я буду терпеть от Вас унижения и дальше.
Дис одобрительно хмыкает. Наконец-то девчонка проявляет тот нрав, о котором ей говорили Двалин и Торин, да и все остальные. Ей было удивительно видеть перед собой замкнутую и смиренную слабовольную девицу, когда все заявляли ей об обратном. Дис должна была убедиться, что эта Леда - не лицемерка.
- Готово, - объявляет она, откидывая девушке на плечи две косы вместо одной. - Советую тебе приготовить какое-то угощение для короля и попросить его аудиенции. Он поймет.
Леда хмурится, встает со стула и выходит под подозрительные взгляды Дис. Черт знает, что творится в голове этой буйной женщины, но, так уж и быть, она поговорит с Торином.
Пока девушка идет в тронный зал с чайным сервизом и аппетитно пахнущими булочками, привезенными утром из Эсгарота, она ловит на себе радостные и любопытные взгляды гномов так часто, что, дойдя до короля, облегченно выдыхает. Что, черт возьми, происходит сегодня с этими подгорными жителями? Может, им всем пора выбраться на свежий воздух?
- Ваше Величество, разрешите угостить чаем? - спрашивает Леда, подходя к трону. Торин видит ее и - немыслимо, только не он! - точно так же улыбается.
- Присаживайся, девочка, - кивает он на предложенное ей кресло. Девушка садится, отставляет в сторону поднос с чаем и хочет разлить его по чашкам, но нескрываемое удовольствие на лице короля только нервируют ее.
- Торин, простите, что так резко спрашиваю, но какого черта? - Леда уже боится странной реакции, путается в словах и не может взять в руки чайник, чтобы не расплескать воду. Гном хмыкает себе в ус.
- Значит, Дис все-таки согласилась... - тянет он, а потом делает какой-то знак рукой стражникам у дверей, и они впускают удивленного Кили.
- Дядя, что все это... - он видит Леду и тоже расплывается в счастливой до невозможности улыбке. Девушка хочется врезать ему по довольной физиономии тем самым фамильным кольцом, что сейчас украшает ее палец. Знатная, должно быть, останется вмятина у него на щеке от крупного камня.
- Ну, Кили, Леда, - Торин переводит взгляд с племянника на девушку и вдруг отрезает. - Свадьбу играем завтра.
Леда роняет из рук чашку, та разбивается об пол и заливает чаем подол ее платья и мантии короля.
- Чего? - совсем не по этикету переспрашивает девушка.
Чертовы гномы улыбаются, как пасхальные зайцы.
- Можете идти, тут приберут, - Торин отпускает их - довольного не в меру Кили и шокированную Леду - и не говорит больше ни слова, так что девушка впивается руками в отвороты рубашки жениха, как только их выпроваживают из зала короля.
- Потрудись объясниться! - рявкает она, заметно нервничая. Кили мягко берет ее за руки и все еще улыбается.
- Матушка заплела тебе косы невесты, Леда, - говорит он, словно это должно объяснить ей все это сумасшествие. - Она дала свое согласие на наш брак, а у гномов не принято откладывать хорошие события. Раз король сказал «завтра», то кто мы, чтобы ослушаться его приказов?
Девушка втягивает носом теплый воздух, смотрит по сторонам, и в ее голове крутится миллион вопросов, миллиард разных мыслей, и чувства рвут на части ее сознание.
- Дыши, Леда, - смеется Кили и трется носом об ее щеку. Леда прикрывает глаза, позволяя себе окунуться в щемящую грудь нежность.
- Ладно, - говорит она осипшим от внезапных эмоций голосом. - С «Властелином колец» будем разбираться позже, да?
- С чем? - гном непонимающе хмурится, но ему, вроде, сейчас наплевать на любые страшные события, которые грозят миру - или не грозят, если Леда изменила ход истории Арды настолько, чтобы повернуть все под совершенно неожиданным углом.
Да и какая, собственно, сейчас разница, что будет через шестьдесят лет, если они не пережили еще даже завтрашний день? Леда улыбается, берет руку Кили в свою и идет вдоль освещенных коридоров восстановленного Эребора, самого могущественного и богатого царства гномов, который отныне и навсегда она может считать своим домом.
А если ей вдруг наскучит, она сможет начать поход кольца раньше намеченного срока, ведь, в отличие от второй трилогии Питера Джексона, «Властелин колец» Леда знает прекрасно.
Она же провидица, как-никак.
