Улицы отчаяния

Глава 29

Глава 29.

Стоя у зеркала, Женевьев разглядывала отражение и почти ненавидела себя. Ненавидела за то, что этот Бал, который так много значил для близкого ей человека, не будил в ней никаких отголосков трепетных чувств. Она должна была быть рада, как Сириус, но Выпускной Бал казался ей требухой, еще одной гнетущей повинностью. Если бы она была обычной девушкой, любящей и стремящейся подарить любимому весь мир, если бы она не знала их мрачного будущего… Но она была Убийцей-Без-Лица, как называли ее газеты, мстящей за то, что еще не сбылось, и не собирающейся останавливаться. Как долго она еще будет иметь право на его любовь? Или ей уже пора распрощаться с собственными грезами и сделать первый шаг, который приведет их на разные дороги? Бесконечные размышления об этом причиняли Джеки почти реальные раны, разрывая ее сердце на куски от безысходности и отчаяния. То, что она собиралась сделать сегодня, станет еще одним кирпичиком в стену между ними.
Для этого вечера Женевьев купила длинное алое платье с глубоким вырезом на спине и струящейся юбкой. Шелковая ткань приятно холодила тело и, что самое главное, не сковывала движений. На руках девушки были длинные красные перчатки, поверх которых на обоих запястьях красовались золотые браслеты. Волосы Женевьев уложила в гладкий блестящий узел на затылке. Изящные открытые босоножки на довольно высокой шпильке были уступкой самой себе – их придется снять, когда она примется за осуществление своего плана…
Еще раз оглядев себя в зеркале, Женевьев отвернулась с гримасой отвращения. Отражение показывало ей не прекрасную аристократку, а чудовище, которым она и являлась.
Вздохнув, Джеки закрепила кинжал и волшебную палочку в футляре на бедре и одернула платье. Пора было спускаться.
Сириус ждал ее внизу, в гостиной Гриффиндора, и судя по его расширившимся зрачкам, когда он увидел девушку, наряд свой она выбрала безошибочно. Подойдя ближе, Женевьев постаралась улыбнуться как можно более счастливо, хотя на искренность чувств сейчас она не была способна. Блэк осторожно коснулся ее плеча, скользнул ладонью вдоль руки и, наконец, сжал ее пальцы.
- Ты удивительно красива в этом платье, Джей, - парень наклонился вперед и поцеловал Женевьев. Она с готовностью ответила, хотя тяжелые размышления все еще терзали ее разум.
- Спасибо. Это платье… Я его так и не одела на прием в Министерстве, на котором должна была быть, если бы не отречение… - девушка смущенно улыбнулась и провела рукой по гладкому шелку на бедре, - не слишком ли вычурно?
- Нет. Ты будешь королевой.
- Рядом со своим королем, - с улыбкой ответила Женевьев.
Сириус усмехнулся и еще раз поцеловал ее, на этот раз обнимая и прижимая к себе. Женевьев почувствовала жар от его прикосновений и, прилагая некоторое усилие, что бы перебороть внезапно вспыхнувшее желание, отстранилась. В глазах парня она заметила такой же голодный огонек.
- Нам пора, - слегка прерывающимся голосом пробормотала Женевьев.
- Да. К сожалению.
Они несколько мгновений смотрели в глаза друг другу, а потом оба рассмеялись. Джеки почувствовала, как гнетущая тоска немного отпустила ее сердце.

Большой Зал был отлично обставлен и совсем не походил на тот, где в течении семи курсов студенты завтракали, обедали, ужинали и делали домашние задания по вечерам. Впрочем, на обстановку Женевьев обращала преступно мало внимания, полностью поглощенная вниманием своего спутника. Впрочем, это не мешало девушке следить за намеченной на сегодня жертвой – Анабель Розье, которая весело смеялась в компании слизеринцев на другом конце зала.
Джеки сидела рядом с Сириусом за столом Гриффиндора, за которым развевался их ало-золотой флаг. Джеймс не преминул отпустить пару шуточек по поводу цветов флага и платья Женевьев, на что та ответила только снисходительной улыбкой. Пока что Джеки было слишком хорошо, что бы портить эти мгновения, пусть шуточной, но перепалкой. Рука Сириуса слишком уж часто ненароком касалась обнаженных участков ее кожи, и каждый раз между ними словно электрический заряд пробегал. Это были потрясающие ощущения… Женевьев была почти уверена, что конец Выпускного Бала застанет их двоих где-нибудь в укромном месте в компании друг друга. Но прежде она сделает то, зачем взяла с собой и волшебную палочку, и кинжал… Она еще раз взглянула в сторону стола слизеринцев и на ее лице появилась едва заметная улыбка.
Сейчас девушка не терзалась вопросами морали и человечности. Вновь ее сознание словно бы раздвоилось, и ее более хорошая часть отошла на второй план, уступив место тому монстру, который дремал в последнее время.
Вскоре Сириус утянул ее танцевать. Потом еще один танец, и еще… Смех, шутки Мародеров, попеременно то хмурящаяся, то краснеющая Лили, когда Джеймс позволял себе лишнее, завистливые или раздраженные взгляды, когда Блэк в очередном танце вдруг начал страстно целовать Джеки, и они так и застыли посреди танцпола, игнорируя задевающие их парочки… Танец с Люпином. Якобы нечаянно разлитое вино из бокала Женевьев, залившее белый костюм Питера. И снова смех. И веселье. И беззаботность в глазах еще не совсем бывших студентов…
Как бы не затягивала атмосфера праздника, но Женевьев не позволяла себе терять голову.
Слизеринцы тоже веселились вовсю, особенно некоторые из них. Джеки подметила какую-то даже слишком показушную веселость, а уж о том, что шампанское на их столах пропадало с катастрофической скоростью, и говорить было нечего. Впрочем, все это было только на руку Женевьев.
Монстр внутри нее уже просчитывал свои дальнейшие действия с хладнокровностью, достойной самого Темного Лорда.
Вскоре ей представилась возможность, которую она так ждала. Анабель, слегка покачиваясь на своих двадцатисантиметровых шпильках, направилась к выходу из Большого Зала. Женевьев быстро высвободилась из объятий Сириуса и мягко улыбнулась ему.
- Я скоро вернусь.
Блэк кивнул, решив, что девушка просто отправилась в туалет.
Женевьев и впрямь отправилась в туалет, но стоило ей туда войти, как она достала палочку, зашла в соседнюю кабинку с той, откуда доносилось приглушенное ворчание Розье, и тихо шепнула «Империо», направив палочку на перегородку между кабинками. Женевьев даже не удивилась, что заклинание вышло с первого раза идеально – сейчас она была не совсем собой, и, как и в прошлые разы, ее непонятно откуда берущиеся силы и навыки, скорее, радовали, нежели ужасали. Мысленно приказав Анабель идти к опушке Запретного Леса, Женевьев вышла из туалетной кабинки и подошла к зеркалу. Сняла длинные перчатки вместе с украшениями, стянула босоножки, трансфигурировала длинную юбку платья в подобие коротких шорт и наложила на себя заклинание Хамелеона. На секунду прикрыв глаза, Женевьев несколько раз глубоко вдохнула и улыбнулась.
Сейчас начнется настоящее веселье.

------------------------------------------------------------

Ну вы знаете, чего я хочу) И еще, указывайте мне на ошибки, пожалуйста. Беты нет, а собственная вычитка у меня, кажется, хромает.