Глава 29Дамблдор в малиновом халате сидел за столом и развлекался. Развлекался он тем, что левитировал горящие экземпляры нового номера «Пророка», выстроив кругом перед собой. На столе лежало несколько целых экземпляров, я взял один из них и начал читать вслух.
МИНИСТЕРСТВО ПРОВОДИТ РЕФОРМУ В ОБЛАСТИ ОБРАЗОВАНИЯ. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ ХОГВАРДСА УЧРЕЖДЕНА ДОЛЖНОСТЬ ГЛАВНОГО ИНСПЕКТОРА. ДОЛОРЕС АМБРИДЖ ПОЛУЧАЕТ НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ.
Вчера вечером Министерство магии сделало неожиданный ход, издав новый закон, согласно которому оно получило беспрецедентную возможность контролировать действия администрации школы колдовства и ведьминских искусств Хогвардс. «Происходящее в Хогвардсе тревожило министра уже довольно давно», – сообщил нашему корреспонденту младший помощник министра Перси Уизли. «Предпринятые в настоящее время меры – адекватная реакция на неоднократно поступавшие сигналы от родителей, чрезвычайно обеспокоенных тем, что школа, где учатся их дети, развивается в нежелательном направлении». За последние несколько недель это отнюдь не первый случай, когда министр магии Корнелиус Фадж, пекущийся о повышении качества колдовского образования, издает новые законы. Так, 30-го августа этого года увидел свет декрет об образовании за номером 22, гласящий, что, в случае, если ныне действующий директор Хогвардса на протяжении определенного времени не может заполнить пустующую преподавательскую вакансию, право выбора подходящей кандидатуры переходит к Министерству. «Именно таким образом в штат преподавательского состава была зачислена Долорес Амбридж», – сказал Перси Уизли. «Дамблдор не смог никого найти, и тогда министр назначил на вакантное место профессора Амбридж. Как мы и ожидали, ее вступление в должность было поистине триумфальным. Профессор Амбридж сразу сумела революционизировать процесс преподавания столь сложного предмета как защита от темных сил. Помимо этого, в ее обязанности входит осуществление постоянной связи с Министерством и своевременное уведомление господина Фаджа о реальном положении дел в школе». Последняя из упомянутых функций Долорес Амбридж получила официальный статус вследствие издания декрета об образовании за номером 23, учреждающего новую, ранее не существовавшую, должность главного инспектора Хогвардса. «Для борьбы с тем, что многие называют «стремительно опускающейся планкой стандартов» образования в Хогвардсе, Министерством разработан стратегический план, и введение новой должности – его принципиально важный этап», – добавил Уизли. «Инспектору предоставляется право осуществлять проверку работы своих коллег, дабы убедиться в ее соответствии требуемым нормам. Мы попросили профессора Амбридж совместить преподавательские обязанности с работой на этом посту, и, к нашей большой радости, она ответила на наше предложение согласием». Новые реформы Министерства получили горячее одобрение со стороны родителей учащихся Хогвардса. «Теперь, когда я знаю, что действия Альбуса Дамблдора подвергаются справедливой, объективной оценке, мне сразу стало легче на душе», – поделился с нашим корреспондентом мистер Люциус Малфой, сорокаоднолетний владелец особняка в Прельшире. «Последние несколько лет многим из нас приходилось постоянно испытывать беспокойство из-за некоторых довольно эксцентричных поступков Дамблдора, и мы очень рады, что теперь ситуация находится под контролем Министерства». Вне всякого сомнения, под «эксцентричными поступками» мистер Малфой подразумевал, в частности, те, касающиеся преподавательского состава школы и весьма сомнительные решения, о которых наша газета писала ранее, а именно: прием на работу оборотня Ремуса Люпина, полугиганта Рубеуса Хагрида и безумного отставного аврора «Шизоглаза» Моуди. В колдовском мире поползли слухи о том, что Альбус Дамблдор, в недавнем прошлом глава Международной Конфедерации Чародеев и председатель Визингамота, вследствие своего почтенного возраста более не способен возглавлять престижную колдовскую школу Хогвардс. «Думаю, введение должности главного инспектора станет первым шагом на пути к тому, чтобы Хогвардс обрел такого директора, которому мы все могли бы со спокойной душой доверить судьбы наших детей», – сказал вчера вечером один из работников Министерства.
Газета вылетела из моих рук и присоединилась к горящему кругу. Этот «сорокаоднолетний владелец особняка» опять в сговоре с Фаджем? И денег ему не жалко. Лучше бы лишние финансы потратил на благотворительность, например, в фонд жертв общения с Поттером. А если такой организации еще нет, значит, надо ее основать. Меня и лорда в учредители.
– Альбус, вы чего-то конкретного добиваетесь или так… ради смеха?
– А что, ради смеха – это не конкретная цель? – задумчиво спросил Альбус.
– Может, мне ее отравить?
– Да? Может быть. Но это подождет. Меня скоро уволят, и я хочу попросить тебя присмотреть за учениками в мое отсутствие.
– За всеми? Или за какими-то конкретными? – спросил я.
Дамблдор заговорщицки улыбнулся, махнул палочкой, и горящая кавалькада газет исчезла.
– Гарри Поттер. У меня странное предчувствие, возможно, что-то случится.
– Впрочем, как всегда.
Он покачал головой.
– Нет, сейчас кое-что другое. Возникли некоторые проблемы. И пока я не вижу, как их можно решить.
– Не прошло и пяти лет, как вы наконец заметили, что Поттер – одна большая неразрешимая проблема. Вы так наблюдательны, Альбус.
– Мне не понятен твой сарказм, – обиделся он. – Гарри очень добрый, скромный и умный мальчик. А ты видишь только то, что хочешь видеть.
– Вот даже не знаю, от чего быстрее погибнет ваш Поттер: от своей чрезмерной доброты, великого ума или безграничной скромности. Весь в своего доблестного папашу!
– Северус, прекрати, ты или действительно не замечаешь или просто не хочешь заметить: Гарри больше похож на свою маму, чем на отца.
– Неправда!
– Правда, – уверенно кивнул Дамблдор, – ты испытываешь ненависть к Джеймсу Поттеру и проецируешь ее на мальчика. Где-то в глубине души ты это понимаешь, но боишься себе признаться.
Психологи чертовы, что Люци, что Альбус. Вечно они про меня знают больше, чем я сам.
– Я, кажется, знаю, как помочь тебе наладить контакт с мальчиком, – улыбнулся Альбус.
– Альбус, забудьте то, что вам сейчас пришло в голову. Я не хочу никаких контактов, умоляю вас.
– Ты должен научить его окклюменции.
– Что?! – взревел я. – Да вы соображаете, что говорите?! У Поттера никаких врожденных данных, и, если легилименции, хоть и с большим трудом, можно научиться, то тут у него нет шансов. Вы же сами это говорили.
Я почувствовал, что он что-то не договаривает, уж очень хитрый был у него вид.
– Конечно, окклюменции ты его не научишь, но хоть какие-то основы он получит. И потом, его воспоминания могут изменить твое отношение к нему.
– Никогда, слышите, Альбус, никогда. Вы меня не заставите!
– Я заставляю? – удивился он. – Я лишь предлагаю.
– Ну да, – успокоился я, – а я отказываюсь. Как всегда.
Это я только для вида отказался. На самом деле мне очень хотелось заглянуть в воспоминания очкастой поганки. Когда еще представится такой случай, да еще с разрешения Дамблдора. Вот Поттер обрадуется.
***
Зачем Министерству Амбридж в школе? Этот вопрос не давал мне покоя. Драко рассказывал, что они читают книги. Книги! На защите от темных сил! Хорошо, с Драко я занимаюсь сам. А другие дети? У них и так никаких знаний из-за тех идиотов, которых нанимал Альбус. Предположим, Амбридж здесь действительно для того, чтобы контролировать учебный процесс. Зачем же она всеми силами его саботирует? Завела моду инспектировать уроки, действует на нервы и преподавателям и студентам. И для чего должность инспектора Хогвардса? Как по мне, логичнее было бы надавить на попечительский совет, что уже не раз с успехом делалось, и снять Альбуса с директорского поста. А на его место назначить министерского человека. Еще мне не нравился нездоровый интерес Амбридж к Поттеру. Если бы я столько отработок ему назначил, он бы уже давно пожаловался Минерве или Альбусу. Но Поттер, к моему удивлению, держался и лишь тихо ее ненавидел. Его сочинение о лунном камне на целый вечер вывело меня из душевного равновесия. Редкостный бред, да еще и смешанный с какими-то ответами по трансфигурации. Поттер, конечно, получил свой заслуженный «тролль», но отреагировал совсем не так, как я предполагал. Кажется, Амбридж сместила меня с первого места в поттеровском рейтинге ненависти. Зато Драко прекрасно устроился, что не могло не радовать.
В октябре «жаба» добралась со своим инспектированием до моих уроков. Я сначала хотел послать письмо Люци, чтобы он меня избавил от ее присутствия. Но потом передумал, во-первых, лучше пока не раскрывать все карты, во-вторых, пусть инспектирует, так даже интереснее. Она выбрала сдвоенное зельеварение у Слизерина и Гриффиндора, пятый курс, я сделал вид, что ничего не понял. А зачем афишировать мое особое отношение к Драко и Поттеру?
– Обратите внимание, – начал я урок, – что сегодня у нас на уроке присутствует гостья.
Лично меня эта ситуация очень забавляла. Поттера замкнуло на вопросе, кого он больше ненавидит, меня или Амбридж. Он все никак не мог определиться, за кого болеть в этом импровизированном поединке. Остальные ученики с нескрываемой ненавистью бросали взгляды на Амбридж, варили животворящее зелье и ждали, когда же Снейп задаст «жабе». А она, как назло, сидела тихо и с вопросами не лезла. Правда, хватило ее терпения ровно на полчаса.
– Должна сказать, что класс, для своего возраста, производит хорошее впечатление, – она наконец снизошла до комментариев. – Но я не думаю, что детям стоит изучать животворящее зелье. Насколько мне известно, в Министерстве предполагают исключить его из программы.
Терпение, Северус, главное терпение. Пришел твой звездный час.
– Итак, как давно вы состоите в штате Хогвардса? – спросила Амбридж, занося перо над блокнотом.
– Четырнадцать лет, – ответил я.
– По моим сведениям, вы первоначально претендовали на должность преподавателя защиты от темных сил? – продолжала допрос Амбридж.
– Да.
– Безуспешно?
Локхарт по сравнению с ней гений. Мерлин, не дай мне засмеяться.
– Как видите.
– Мне также известно, что с момента зачисления в штат Хогвардса, вы регулярно продолжаете пытаться получить это место?
– Да.
– Вы не знаете, почему Дамблдор упорно не желает назначать вас на эту должность? – спросила она.
– Предлагаю вам спросить об этом у него самого.
Да-да, пойди к Альбусу и спроси. А если ответит, расскажи мне. Вместе посмеемся.
– Разумеется, я так и сделаю, – мерзко улыбнулась Амбридж.
– Это так важно?
– О да. Министерство хочет знать все подробности... э-м... биографии учителей.
Дорогая моя, я не Трелони, жаб не боюсь, я их препарирую.
Амбридж, прочитав в моем взгляде откровенную угрозу, ретировалась опрашивать студентов. А я случайно посмотрел на Поттера, и, заметив в его глазах, что-то вроде поддержки, чуть было не подмигнул. Вовремя у Поттера зелье испортилось, а то прощай репутация.
– Как всегда, ноль баллов, Поттер, – объявил я. – К следующему уроку вы должны написать работу о правильном приготовлении данного зелья, с указанием своих ошибок. Ясно?
– Да, – разъяренно бросил он с ненавистью во взгляде.
Вот, так уже лучше. А Люци у меня получит, я из-за Амбридж чуть Поттера не убил. Ведь если бы я ему подмигнул, у него точно инфаркт был бы.
***
~~~~~~
«Люци, мой дорогой друг,
Если жаба еще раз сунет свой любопытный нос в мои котлы, я ее зааважу, отравлю, испепелю, препарирую (нужное подчеркнуть). Передавай привет Эйву и лорду.
Твой Северус».
~~~~~~
***
Не знаю, что сделал Люци, но Амбридж стала меня избегать. Стоило мне появиться в учительской, как она, ссылаясь на какие-то неотложные дела, исчезала. Я в этом видел одни плюсы. Например, в отличие от Минервы, я быстро получил разрешение на игру слизеринской квиддичной команды. Бедная Минерва, на ее плечи свалилось слишком много проблем. Лучше бы Гриффиндор совсем пропустил эту игру, в итоге Поттер, как всегда, поймал крылатый мячик, а Драко попал в больничное крыло. Зато Поттера отстранили от квиддича навсегда, ну, по крайней мере, до того, пока Амбридж в Хогвардсе.
Я всю ночь не отходил от постели Драко, мальчику было совсем плохо. Утром явился Люци, наорал на меня и на Амбридж. В общем, на всех, кто попался под горячую руку. Амбридж клялась, что такого больше не допустит, и винила во всем Поттера. Люци забрал Драко, а я решил устроить Альбусу скандал, как только он объявится.
Поздно вечером я почувствовал, что Альбус соизволил прибыть в Хогвардс. Эта новая способность возникла после возрождения лорда. Теперь я в любое время мог точно определить, есть ли Альбус в школе.
Альбус сидел за столом в халате и выглядел уставшим. Я вошел в его кабинет и тенью навис над столом.
– Да? – спросил он.
– Прежде, чем я начну орать… Поттера вашего отстранили от квиддича, он опять напал на Драко.
– Я уже знаю, – равнодушно произнес он. – Можешь начинать.
– Альбус! Сколько это будет продолжаться? Бедный Драко уже в который раз страдает по вине вашего безумного Поттера, а я зачем-то спасаю вас от гнева лорда Малфоя. Чего вы добиваетесь? Что за игру вы ведете? И причем тут Амбридж?
– Об этом тебе лучше спросить у лорда Малфоя, – сухо заметил Альбус. – Он, как мне кажется, очень информирован в этом вопросе.
Черт, откуда Альбус все знает? Я прошелся к камину и обратно, чтобы собраться с мыслями.
– Если ты не против, я бы хотел побыть в одиночестве.
– Что происходит?
– Ничего не происходит, я устал и очень хочу спать.
– Ага, и для этого вы разложили кучу бумаг на столе?
Он с раздраженным видом откинулся на спинку кресла, тень скрыла его лицо.
– Ты задаешь глупые вопросы.
– Ну знаете… – вспылил я. – Это перебор! Вы перешли все возможные границы!
За дверью раздался какой-то шум, я расслышал взволнованный голос Минервы. Альбус взмахнул рукой в мою сторону.
– Стой там и молчи, что бы не случилось.
– И не собираюсь!
В ответ Альбус усмехнулся, еще раз взмахнул рукой, обездвижив меня и лишив возможности разговаривать. Я даже поскандалить не могу, когда мне это нужно.
Конечно же, прервал нас Поттер. Ему, оказывается, приснился сон, и он торопился поделиться с Альбусом. И часто они беседуют по ночам? Я так и не понял, почему Альбус засуетился. Ну приснился Поттеру раненный Уизли, и что... Мне по ночам и не такое снится, но я же не бегаю к директору. Когда Альбус заговорил со странным прибором, я все понял: директор наш… «того» – совсем свихнулся.
– Я кричал, пока не сбежались люди, – произнес портрет Эверарда, – я сказал, что слышал, как внизу кто-то движется. Они сомневались, но все же решили проверить. Через несколько минут они принесли Уизли. Выглядит он неважно, весь в крови.
Поттер – прорицатель? Трелони открыла в нем третий глаз? Пока Альбус возился с порт-ключом, я все никак не мог сообразить, что в этой сцене меня больше всего беспокоит. Предположим, у Поттера открылись способности к предсказаниям, и он увидел пророческий сон. Предположим, Уизли зачем-то был нужен Темному лорду. Но почему лорд использовал змею, а не пытал Уизли сам? Почему Поттер во сне был этой самой змеей? Почему Альбус избегает смотреть на Поттера? И самое главное, почему я ничего не знаю? Возникло желание прямо сейчас отправиться к лорду и для разнообразия устроить скандал ему, а не Альбусу.
– Вы когда-нибудь пользовались порт-ключом? – спросил Альбус. Все кивнули, и каждый протянул руку к почерневшему чайнику. – Хорошо. Тогда на счет три: раз... два...три…
Дети исчезли, а Альбус прикрыл глаза рукой, и, кажется, совсем забыл обо мне.
– Дамблдор, где они? – в кабинет неожиданно ворвалась взбешенная Амбридж.
Проходной двор какой-то. Вламываются все, кому не лень. Я бы на месте Альбуса всех их переавадил, чтобы другим неповадно было. Но он встрепенулся, изобразил радушие и с почти неуловимой насмешкой спросил:
– Долорес, что привело вас в столь поздний час в мой кабинет? Извините за мой вид, я как раз собирался лечь в постель.
– Да хоть голышом ходите! – сорвалась Амбридж. – Где Поттер и Уизли?
– Мне стало известно, что мистер Уизли в тяжелом состоянии попал в больницу, поэтому я счел необходимым отпустить его детей раньше, чем начнутся каникулы, – произнес Альбус с поистине величественным видом.
– И с каких пор Поттер приходится родственником Уизли?
– Мистер Поттер – близкий друг их семьи. Я полагаю, им сейчас, как никогда, нужна поддержка друзей.
– Дамблдор, и вы это провернули, не посоветовавшись со мной?
– Я не обязан докладывать о каждом своем шаге! – заявил Дамблдор.
– Я инспектор! – взвизгнула Амбридж. – Вы обязаны подчиняться Министерству!
– Конечно, следующий раз я обязательно посоветуюсь с вами, а сейчас, если вы не против, я все же хотел бы лечь спать, чего и вам желаю. Время уже позднее.
– Министерство узнает о ваших проделках.
– О, в этом я не сомневаюсь, – ласково улыбнулся Дамблдор и встал, показывая, что беседа окончена.
Амбридж презрительно фыркнула, но все же вышла. Альбус проверил, заперта ли дверь и взмахом руки освободил меня. Я, разминая затекшие ноги, молча прошелся несколько раз к двери и обратно. Альбус задумчиво перебирал в руках завязки халата, опершись спиной о дверь.
– Кажется, я ее разозлил, – заметил он.
– Да… – протянул я.
Ругаться с ним расхотелось окончательно. Очень уж усталый вид был у Альбуса. Но он выжидающе поглядывал на меня, и нужно было что-то сказать.
– Я не хочу с вами ссориться. Просто расскажите, что происходит, и я отстану.
– Если бы это было так просто.
– А вы попробуйте.
– Хорошо, спрашивай.
– Что происходит?
– А ты можешь задавать более конкретные вопросы?
– Поттер – прорицатель?
– Нет, конечно же, нет. Присаживайся, кажется, это надолго.
Мы сели на диван.
– Как ты знаешь, члены ордена Феникса по очереди охраняют вход в отдел тайн в Министерстве. Сегодня вечером охраной занимался мистер Уизли. Волдеморт вселился в свою змею и напал на Артура.
– А почему Поттеру приснилось, что он был змеей?
– А вот это самое интересное. Между Гарри и Волдемортом возникла своего рода ментальная связь. Связь двухсторонняя, и до этого года лорд не подозревал о ее существовании.
– Подождите, – перебил я его. – Получается, Поттер может проникать в сознание лорда?
– Может, но это происходит, когда Волдеморт испытывает сильные эмоции.
– И как давно появилась эта связь?
– Четырнадцать лет назад, в тот самый день.
– А лорд может проникать в сознание к Поттеру?
– Да. И не просто может, он уже это сделал. Сознание Гарри частично подконтрольно лорду Волдеморту. Особенно мальчик уязвим во сне, и поэтому ты должен обучить Гарри окклюменции.
– Вы же знаете, что Поттер не способен к окклюменции, особенно с таким подарком от лорда. Бессмысленная трата времени.
– Окклюменция – широкое понятие. Главное, чтобы Гарри понял, что с ним происходит. Он должен научиться сопротивляться этим видениям.
– Может быть, у вас лучше получится?
– Пророчество из отдела тайн может забрать лишь тот, для кого оно было сделано. Раз Волдеморт не может, значит, ему остается заманить Гарри, но это не так легко, пока мальчик в Хогвардсе под моей охраной. Но попытки уже были. С лета Гарри снится один и тот же сон: он идет по коридору к отделу тайн и видит дверь. Нетрудно догадаться, кто посылает ему этот сон. Нельзя допустить, чтобы мальчик узнал, что там находится. Иначе он станет более уязвим.
– И все же, почему вы не можете давать Гарри уроки?
– Знаешь, что я вижу в его глазах? Я вижу ненависть, гнев и желание убивать. А еще я вижу борьбу и непонимание. Гарри не понимает, почему он хочет меня убить.
– Но он же опасен! Как вы можете так спокойно об этом говорить?
– Успокойся, Гарри не опасен. Я уже говорил, что Волдеморт хочет заманить Гарри в отдел тайн, а для этого ему нужно отдалить мальчика от меня. Вариантов много. А если я буду обучать Гарри окклюменции, он либо сойдет с ума, либо нападет на меня. Поэтому мне приходится держаться на расстоянии.
– Амбридж? Она тоже часть плана?
– Не знаю, – Альбус пожал плечами, – возможно.
– А почему Фадж вас сразу не уволил?
– Это было бы неразумно с его стороны. Меня уже однажды отстраняли от дел стараниями твоего друга, лорда Малфоя. И к чему это привело? На сей раз меня попытаются дискредитировать.
– Воздействуя через Амбридж, – продолжил я его мысль.
– Она хочет вывести меня на чистую воду, – улыбнулся Альбус, – у нее даже иногда почти получается. Сегодня я целый день отчитывался в Министерстве по учебному плану.
– Вам нужно отдохнуть.
– Северус, присмотри за Гарри.
– Могли бы и не напоминать, – пробурчал я, выходя из кабинета.
