Triquetra

В Хогвартс!

Глава 3. В Хогвартс!

So I am coming home, coming home
Cuz home is where I belong
Bebe Winans “Coming Back Home”


Следующие две недели для Гарри прошли относительно спокойно. Вместе с Роном и Гермионой ему не было скучно. На собрания Ордена Феникса неразлучную троицу все ещё не пускали, но кто сказал, что их остановят запреты?

В один из тёплых августовских дней Гарри, Рон и Гермиона затаились в укромном местечке неподалёку от зала собраний и, вооружившись Ушками-Подслушками, внимательно слушали доклады членов Ордена.
— ... и, наконец, на данный момент местонахождение Тёмного Лорда остаётся неизвестным, но есть сведения, что он может находиться где-то в Восточной Европе. Буквально вчера в Трансильвании произошёл ряд жестоких, кровавых убийств, и магов, и магглов. Все жертвы, а именно 108 человек, найдены с укусами в шею и многочисленными рваными ранами, что доказывает вампирическую природу нападавших. Тамошнее Министерство Магии в шоке, дозор на границах усилен в три раза, Трансильванию прочёсывают группы местных мракоборцев.
— Это плохо, – покачал головой Артур Уизли. – Раз дозоры усилили, то без особой огласки в Румынию Гарри не попасть. Тем более, не стоит рассчитывать и на метаморфные заклятья и зелья.
— Придётся повременить с поездкой, пока не прекратится ажиотаж, – подвёл итог Люпин.
Таким образом, до конца каникул Гарри пришлось провести взаперти в Гриммолд-Плейс, как когда-то Сириусу. В середине августа, как обычно, прилетели Хогвартские совы. Только будущие шестикурсники успели пробежать глазами список необходимых учебников, как в дверь постучались, и вошла миссис Уизли.
— Уже прочитали письма? Завтра мы отправимся на Диагон-Аллею.
— Гарри пойдёт с нами, – уточнил Рон.
Миссис Уизли хотела возразить, но Гарри остановил её.
— Миссис Уизли, я, конечно, благодарю Вас за столь бескорыстную заботу, но я ведь не фарфоровая кукла, которую нужно запирать в шкафу, чтобы она осталась целой.
Молли, поколебавшись, уступила.

***

На следующий день неразлучная троица вместе с миссис Уизли, Джинни и Тонкс с Кингсли в качестве охраны отправились на Диагон-Аллею. Как и каждый год, в конце лета на Аллее не то, что яблоку негде было упасть - даже у горошины не было бы ни единого шанса. Погода не радовала. Моросил обычный лондонский дождь, ветра не было и в помине. Гарри с Кингсли сначала зашли в Гринготтс, а потом присоединились к остальным в «Завитуше и Кляксе», где купили необходимые учебники. С трудом оттащив Гермиону от книжных полок, они отправились в магазин мадам Малкин. Рону, сияющему от гордости, как его собственный начищенный значок Префекта, Молли купила парадную мантию, а Джинни – красивый тёмно-синий плащ. У близнецов дела шли в гору, и теперь семья Уизли могла себе позволить такие покупки. Покончив с приобретениями, молодёжь заглянула в хохмагазин к Фреду и Джорджу, а потом расположилась в кафе Флориана Фортескью, где они встретили ещё нескольких друзей. Остаток дня прошёл очень весело.

***

28 августа выдалось очень душным, пасмурным и безветренным днём. «Затишье перед бурей», – так описала этот день Джинни. Гарри, Рон и Гермиона по просьбе Молли с утра занимались исследованием подземной кладовой поместья Блэков, которую не так давно обнаружил Люпин. Очевидно, Кричер не прикладывал руку к складу всевозможных вещичек, за которые любой торговец антиквариатом отдал бы сотни галлеонов – груда дорогих фамильных реликвий складировалась на стеллажах и в пыльных сундуках, видимо, не одно поколение.
— Ничего себе! – послышался голос Рона откуда-то из-за шкафа. – Бьюсь об заклад, это шкура мантикоры! Ух ты, и чучело руноследа!
— Что-то я не слышала, чтобы маги занимались таксидермией, – последовал рассеянный ответ Гермионы, разбирающей шкаф с потрёпанными книгами, среди которых попадались экземпляры вроде «Чернее чёрного, или пособие по тёмной магии» или «Империя под Империо».
Рон пропустил замечание мимо ушей.
— Прямо как живой, – он дотронулся до правой головы трёхголового змея руноследа, – вот бы узнать, сколько можно было бы за него получ...
Конец фразы потонул в испуганном крике Рона. Гарри со всех ног бросился к другу, спотыкаясь о разбросанные по полу ржавые железки. Правая голова руноследа угрожающе шипела, с длинных клыков стекал яд. Рон вытащил палочку и в унисон с подоспевшим Гарри крикнул:
— Stupefy!
Змей отлетел на пару метров к каменной стене, но от удара очнулись остальные две головы. Рунослед заёрзал и скользнул ближе к Рону и Гарри.
— Inconscius! – произнесла Гермиона откуда-то из-за спины Гарри. Синий луч из её палочки ударил в существо, и то затихло. Некоторое время ребята не могли перевести дух и стояли молча. Наконец, к Рону вернулся дар речи.
— Что это было?
— Наверное, Заклятье Оцепенения. Я читала, что в древности чёрные маги усыпляли опасных тварей, а при надобности оживляли их, пощекотав их в определённом месте, – Рон буркнул что-то нечленораздельное, и, осторожно пятясь, вернулся к стеллажу. Гарри осмелел и подошёл ближе к неподвижному руноследу. От удара один из камней вдавился в стену. Гарри с минутку поразмыслил, а потом ткнул этот камень палочкой – вдруг там тайник? Со скрежетом камень исчез в глубине стены, и от образовавшейся ниши камни начали расходиться, открывая массивную дубовую дверь. Гермиона и Рон отвлеклись от своих дел, и подошли ближе.
Гарри, шагнул вперёд и толкнул дверь, но она не поддалась.
— Заперто, - констатировал он. - Alohomora! – и дверь со скрипом отворилась. Троица вошла в тёмный коридор. Каждый произнёс: «Lumos!», и тайник осветился неярким светом. О, это был тайник в самых лучших традициях рыцарских романов – просторная зала, стены которой увиты паутиной (Рон заметно поморщился). Даже в воздухе чувствовалось, что дверь не открывали уже лет сто. А посреди комнаты стоял каменный ларец. Ребята осторожно приблизились к нему. Смахнув пыль с крышки, Гарри обнаружил выбитую надпись и прочитал вслух:
— Igni et ferro.
Гермиона переспросила:
— «Огнём и мечом»? Что бы это могло означать?
— Какая разница! – отмахнулся Рон. – Давайте попробуем открыть! – но ни Alohomora, ни совместные физические усилия не помогли им даже сдвинуть крышку ларца. Чуть задыхаясь, Гарри разочарованно хлопнул по крышке рукой.
— Может быть, тут и нет ничего?
— Должно быть! Если тут все надписи на латыни, тогда этому месту уже много веков и... – возразил Рон, но его прервала Гермиона:
— Глядите!
По гладкой поверхности заскользили буквы, постепенно формируя строки: «Открыть ларец и его тайну узнать сможет лишь истинно тёмная знать».
— И что это значит? – Рон с надеждой покосился на Гермиону. Та сосредоточенно ответила:
— Я думаю, «тёмная знать» значит род Блэков. Это же их дом.
— Наверное, там фамильные драгоценности, – мрачно предположил Гарри. – Ладно, пойдём. Надо рассказать Рэму о нашей находке, – пламя азарта и жажды приключений угасло в его груди и сменилось апатичным разочарованием. Ребята вышли из тайника, осторожно обходя руноследа, и поднялись наверх.

***

Первый день сентября начался весьма неудачно. Как и в прошлом году, они проспали и с трудом успели на вокзал Кингс-Кросс вовремя. Их провожали миссис Уизли, Люпин и Тонкс. Молли перецеловала всех на прощание, Рэм по-отечески похлопал Гарри по плечу и приказал беречь перстень, а Тонкс – на этот раз с черным каре – с видимым неудовольствием прощалась с Джинни и Гермионой, с которыми очень не хотела расставаться. Оказавшись в Хогвартс-Экспрессе, Гарри, Рон, Гермиона и Джинни расположились в одном из последних купе. За окном проносились горы, уже начинающие сбрасывать листву леса, чистейшие озёра, в водах которых отражалось яркое солнце.
Прошло около часа пути, когда дверь купе распахнулась, и взору пассажиров предстала Луна Лавгуд. За лето её волосы посветлели, словно выгорели на солнце, а глаза остались такими же, словно она была чем-то очень удивлена.
— Привет! – нараспев поздоровалась она. – Можно к вам? – Гарри кивнул головой, и Луна, закрыв дверь, села рядом с Роном.
— Как дела, Луна? – спросила Джинни.
— Прекрасно, – мечтательно ответила Луна. – После прошлогоднего успеха «Придиры» мы были в Италии.
— Правда? – оживилась Гермиона. – Я читала, что Пизанская башня, на самом деле, наклонилась в результате заклятья, которое не может снять никто.
Луна пожала плечами и развернула свежий выпуск «Придиры». У Гарри к концу пути страшно разболелась голова, и он молился, чтобы поскорее очутиться в Хогвартсе и не слышать стук колёс. Когда солнце зашло за горизонт и начало смеркаться, поезд, наконец, остановился у Хогсмида. В коридоре Гарри чуть не сшибли остальные ученики Хогвартса, спешащие выйти наружу. Оказавшись на платформе, они сразу услышали громоподобный голос Хагрида:
— Пер’клашки, сюда! Скорей!
Великана окружили взволнованные и испуганные малыши, так что приблизиться к нему не удалось, и Гарри с Роном и Гермионой только помахали ему руками. Толпа увлекла их к дилижансам, запряжёнными фестралами. Гарри на мгновение задержал на одном из них взгляд: ему показалось, что тот легонько кивнул ему головой. Рону пришлось пойти в отдельную карету для префектов. «Лучше я съем свой значок, чем поеду в одном экипаже с Малфоем!» – упирался он и взывал к справедливости, поскольку девочкам-префектам не нужно было ехать отдельно. Так что Гарри остался чисто в женском обществе: с Гермионой, Джинни и Луной. Они уже нашли свободную карету, как в уши ударил тягучий голос, манерно растягивающий гласные:
— Что, Поттер, в этом году ты смог не упасть в обморок?
Он обернулся. Даже ненависть, воспитанная годами, не смогла заставить его не признать, что Драко Малфой перестал быть трусливым хорьком в глазах хогвартских учеников. Он был выше Гарри на полголовы (зато чуть уже его в плечах), а уложенные платиновые волосы и стальные серые глаза на аристократическом лице с заострённым подбородком увеличивали магнетизм слизеринца для девчонок. И, видимо, из-за последнего обстоятельства Малфой отказался от услуг своих верных телохранителей Крэбба и Гойла. Наверное, такому видному парню не гоже якшаться с такими типами – с сарказмом подумал Гарри.
— Да пошёл ты, Малфой, – раздражённо бросил он.
— О, Поттер, ты напился Зелья Берсеркера? А то ещё начнёшь брызгать слюной и кидаться на людей...
— Малфой, мне хватает и мигрени, так что отвали по-хорошему!
— У малыша Потника разболелась голова, – притворно-заботливым голосом протянул Драко. – Почему же твоя подружка-грязнокровка не вылечит тебя?
Гарри почувствовал, как кровь закипает в жилах и по телу разливается волна ярости. Он инстинктивно полез в карман за палочкой, но Гермиона схватила его за руку.
— Не надо, Гарри, этот выскочка не заслуживает и капли твоего гнева.
Драко прицокнул языком.
— Ах, какое благородство, Поттер – вечно спасаешь грязнокровку Грэйнджер! Вот только тебя никто не спасёт. – Драко понизил голос. – С тобой не будут церемониться и убьют, как собаку, – в угрожающе шипящем голосе Малфоя звучал явный намёк. Злость затуманила рассудок Гарри, и он со всей силы ударил Драко кулаком в челюсть. Драко не ожидал удара и на несколько секунд растерялся, но в следующую секунду отвесил Гарри ответную оплеуху. Гарри не остался в долгу. Завязалась драка. Вокруг собралась толпа преимущественно из гриффиндорцев, в запале скандирующих: «Так ему, Гарри!», «Врежь ему!»
— Гарри! Что ты делаешь?! – послышался возглас Гермионы, и Гарри почувствовал, как она пытается оттащить его от Малфоя. Он сопротивлялся, но Гермиона была упрямее. Оттащив парня от слизеринца под улюлюканье собравшихся, она набросилась на него:
— Ты с ума сошёл, Гарри? А если сейчас придёт учитель?
— Что, Поттер, прячешься за спиной грязнокровки? – задыхаясь, поддразнил Драко, в которого вцепилась Джинни.
— Это ещё что такое?! – раздался голос профессора Синистры. – Поттер, Малфой, как вы могли устроить драку в первый же день! А вы, давайте, расходитесь по каретам, нечего глазеть! – учитель Астрономии погнала зрителей по экипажам. Драко некоторое время испепелял Гарри взглядом, а потом круто развернулся и бросил Джинни:
— Что вцепилась, Уизли? Если хочешь со мной пообниматься, я предпочитаю делать это без свидетелей!
Джинни вспыхнула и разжала руки. Малфой одарил её презрительным взглядом, но в его глазах проскользнул мимолётный интерес. Драко вытер кровь из разбитой губы с подбородка и удалился к карете префектов. Гарри же, наоборот, вышел из драки без травм и с триумфальным видом залез в карету вслед за Гермионой. Джинни, всё ещё пунцовая от смущения, забралась в экипаж и захлопнула дверь. Луна Лавгуд смотрела на Гарри со смешанным выражением восхищения и любопытства, но ему стало немного неуютно под этим пронзительным взглядом. Он отвернулся к окну, и наблюдал за приближающимся силуэтом Хогвартса.

У дверей они увидели профессора МакГонагалл. Судя по недовольному взгляду, брошенному на Поттера, она успела узнать о драке. Пройдя по вестибюлю, похожему на пещеру, по огромной лестнице в Большой зал, Гарри снова испытал чувство восторга, впервые посетившее его, когда он вошёл в этот зал пять лет назад. Заколдованный потолок был затянут такими же тучами, как и на улице. Те же тысячи парящих свечей, те же четыре длинных стола. Гарри широко улыбнулся, встретившись взглядом с Гермионой, и прошёл к столу Гриффиндора.

Его встретили кучей расспросов и аплодисментами – половина Гриффиндора наблюдала за их дракой с Малфоем. Наконец, Гарри спас подошедший Рон, пригрозивший наказанием тем, кто скажет хоть одно слово о драке. Он плюхнулся на лавку рядом и нетерпеливо сообщил:
— Видел я Малфоя! Классно ты его уделал! Он всю дорогу боялся даже слово сказать. А что хоть случилось?

Гарри начал объяснять и взглянул на слизеринский стол. Малфой сидел рядом с Крэббом, Гойлом и Пэнси Паркинсон, которая охала и бросала ненавистные взгляды на Гарри во время душераздирающего (как он предположил) рассказа Малфоя о его подвиге. Взгляд скользнул по столу Равенкло. Чоу Чанг сидела рядом с подругами. Этот год будет для неё последним. Но Гарри удивился тому, что при взгляде или даже при одной мысли о Чоу его сердце не уходит куда-то в пятки и к горлу не подступает комок. Чоу заметила взгляд и, улыбаясь, помахала юноше рукой. Он улыбнулся в ответ.
— Смотрите, новый учитель! – послышался голос Гермионы. Проследив за её взглядом, Гарри и Рон увидели молодого человека с тёмными волосами.
— А это точно учитель? Я бы ему и двадцати лет не дал, – с сомнением заметил Рон.
Гермиона хотела ответить, но её перебила профессор МакГонагалл, построившая первоклашек лицом к ученикам. Она достала Распределительную Шляпу и положила её на табурет. На Шляпе появился рот, и она запела. Когда песня Шляпы закончилась, зал взорвался аплодисментами. Профессор МакГонагалл развернула лист с именами первокурсников, и церемония Распределения началась:
— Аллен, Сайрус!
Мальчишка с копной светлых волос боязливо подошёл к табурету и натянул шляпу на голову.
— ХАФФЛПАФФ! – хаффлпаффцы громко зааплодировали новичку. Распределение продолжилось. Когда МакГонагалл дошла до буквы «К», у Гриффиндора было четверо, у Хаффлпаффа – так же, у Равенкло – шестеро, а у Слизерина – девятеро.
— Кент, Азалия!
Высокая девочка с чёрными волосами вприпрыжку подбежала к шляпе. Лишь только она коснулась головы девочки, шляпа выкрикнула:
— ГРИФФИНДОР!
Гриффиндорский стол шумно зааплодировал.
— Кент, Роуз!
Девочка, как две капли воды похожая на Азалию, осторожно подошла к табурету со шляпой. Та несколько минут размышляла, а щёки Роуз медленно заливались краской.
— ГРИФФИНДОР! – наконец, решила шляпа.
Роуз присоединилась к сестре.
— МакНейт, Кристофер!
Пухленький мальчик в очках решительно нахлобучил шляпу на голову.
— РАВЕНКЛО!
Группа первокурсников постепенно редела, и, наконец, осталась только одна девочка.
— Эйр, Саломея!
Девочка с белокурыми волосами, очень похожая на Дюймовочку, грациозно села на табурет.
— СЛИЗЕРИН! – завопила шляпа.
Саломея села за стол Слизерина. Рон заметил, как она переглянулась с Драко Малфоем. Когда стихли последние аплодисменты, Альбус Дамблдор поднялся со своего места и начал традиционное обращение к ученикам.
— Всем новеньким – добро пожаловать в Хогвартс! Всем остальным – с возвращением! А теперь, не мешкая, – вуаля!
Дамблдор шутливо щёлкнул пальцами, и все блюда на столах наполнились едой, приготовленной домашними эльфами Хогвартса. Все дружно набросились на щедрое угощение. Гарри внезапно почувствовал такой голод, что был готов съесть гиппогрифа целиком. Рон, похоже, был того же мнения.
— А зачем мальчиков-префектов собирали отдельно? – поинтересовалась Гермиона.
— Наш ‘рсили помош с дуыльн’ ‘лубм, – ответил Рон с набитым ртом.
— Чего?
Рон тщательно прожевал и повторил:
— Нас попросили помочь с Дуэльным клубом. Префекты организуют дуэли вместе с новым профессором.
— А я читал про этого профессора, – вступил в разговор Симус Финниган. – Он вроде бы самый молодой маг, получивший приз за лучшую работу на какую-то заумную тему.
— Надеюсь, он эту работу написал сам в отличие от некоторых, – хмыкнул Рон, вспомнив Локхарта.
Когда все наелись, Дамблдор снова поднялся, и в зале воцарилась тишина.
— Итак, перед тем, как вы разойдётесь по гостиным, прошу минуточку внимания. Первокурсникам, да и остальным ученикам тоже, следует запомнить, что в Запретный Лес ходить строго воспрещается. Также, по настоянию мистера Филча, нашего смотрителя, сообщаю, что колдовать в коридорах на переменах тоже запрещается.
Также с этого года вводится дополнительная практика ваших боевых навыков, которая будет проходить в Дуэльном Клубе, – все столы обрадовались новости, а Гриффиндор просто взорвался аплодисментами. — И, наконец, прошу вас поприветствовать нашего нового преподавателя Защиты от Тёмных Сил профессора Спайка Стерлинга!
В зале раздались вежливые аплодисменты. Профессор Стерлинг встал, приветливо улыбнулся ученикам, и женская половина школы захлопала сильнее. За всеми столами девчонки увлечённо перешёптывались, бросая заинтересованные взгляды на нового учителя.
— Какой он классный! – Гарри услышал шепот Парвати Патил.
— А как улыбается... – восторженно ответила Лаванда Браун.
— А какие у него глаза!..
Гарри мысленно возвёл глаза к потолку. Профессор Стерлинг взглянул на гриффиндорский стол и встретился взглядом с Гарри. Во лбу вспыхнула острая, мимолётная боль, и гриффиндорец прижал ладонь к шраму. Странно, но глаза профессора Стерлинга лучились доброжелательностью, а никак не злобой. На секунду Гарри показалось, что он уже видел его глаза, но тут боль отступила также внезапно, как и появилась.
— Гарри? Ты в порядке? – взволнованно спросила Гермиона.
Юноша оглянулся.
— Да, вполне.

В этот момент Дамблдор ещё раз привлёк внимание зала.
— А теперь мне хочется поговорить о серьёзных вещах, – ученики притихли, и повисла гробовая тишина. – Как вы все знаете, сейчас неспокойное время. Угроза магическому миру велика, как никогда. Эта угроза – Лорд Вольдеморт, – почти все собравшиеся в зале вздрогнули, а Дамблдор продолжал: — Пока вы находитесь в Хогвартсе, вы можете быть уверены в своей безопасности. Школа может научить вас заклинаниям, чтобы защищаться и бороться со злом. Но за её дверьми вы останетесь один на один с собой и своими врагами. Никто не может гарантировать, что война не коснётся вас, и это очень и очень печально. Но самое главное в любой войне – мы должны объединиться. Вольдеморту на руку любые раздоры и ссоры, они вносят раскол в лагере Добра. Каждый из вас должен оглянуться вокруг и протянуть руки другим. Только вместе мы сможем победить.
Дамблдор замолчал, и по залу пробежал шепоток. Гарри мельком взглянул на слизеринский стол. Малфой демонстративно вскинул подбородок и ответил ему вызывающим взглядом.
— Смотрит, гад! – послышался пропитанный ненавистью голос Рона. – Ничего, скоро отправится в Азкабан вслед за папашей.

— А теперь, – Дамблдор лукаво прищурился, – всем спать!
Гермиона тут же поднялась и вместе с Роном повела первокурсников в гостиную Гриффиндора. Гарри вместе с Джинни и Невиллом прошёл в гостиную вслед за ними. Остановившись перед портретом Полной Дамы, Гермиона назвала пароль («Шипучие Шмельки»), и портрет отъехал в сторону, открывая вход в гостиную.

Гарри и Рон вместе поднялись в спальню, где уже сидели Симус и Дин. Гарри не хотел ни с кем разговаривать и, молча натянув пижаму, бухнулся на кровать. Слова Дамблдора об угрозе произвели на него неизгладимое впечатление, а воспоминания о вспышке боли от взгляда профессора Стерлинга не давали покоя. А ещё по пути в спальню он столкнулся с Гермионой и чуть не сшиб её с ног, еле успев подхватить. В тот момент абсолютно все мысли вылетели из головы Гарри. Он приобнял девушку за талию, он мог слышать стук её сердца, карие глаза оказались невероятно близко, а нежные губы чуть приоткрылись...
«Да что это со мной?» – мотнул головой Гарри и уткнулся носом в подушку. Внезапно на него нахлынула дремота, и уже сквозь сон он услышал, как Невилл роняет на пол свой Мимбулус Мимблетония.