Глава 3всем, читающим кроме этого фанфика "дело об опекунстве": не расстраивайтесь, я не заброшу работу ни над этим переводом, ни над переводом другого фанфика :)
как же я могу разочаровать вас, дорогие читатели.
возможно, следующее обновление будет на следующей неделе, немного терпения ;)
День второй
Очнувшись, я обнаружил, что мое тело представляет из себя сплошной комок боли. При попытке пошевелить пальцами, почувствовал себя так, словно был избит раскаленными железными прутьями. Мне нужно было преодолеть это состояние. Однако я был настолько слаб, что в первый момент это показалось мне невыполнимой задачей.
Мысленно я подсчитал заклятия, посланные в нас во время нашего побега. Две Авады, к счастью, пролетевшие мимо; достигшие цели пять или шесть Круцио и одно заклятие, ломающие кости. Проклятия, полученные во время битвы за Хогвартс, я уже не принимал во внимание.
Интересно, те Пожиратели, что не успели заклясть меня, остались в живых? Волдеморт бывает ужасен в своем разочаровании или гневе. Конечно, перебить половину оставшихся в живых, только для того, чтобы потешить свою ярость, было бы просто сумасшедствием. Однако, я бы и не назвал Волдеморта вполне нормальным.
Все проклятия, адресованные мне, благодаря аппарированию, лишь задели меня, и только поэтому я был еще жив. Нужно просто немного передохнуть, и тогда я вновь смогу управлять своим телом и передвигаться. С момента получения Темного знака я пережил столько проклятий, что научился в течении короткого времени избавляться от последствий практически после всех проклятий.
Но сегодня я подвергся такому количеству заклинаний, как никогда прежде, и такой дикой боли, насквозь пронизывающей меня в эту минуту, я также еще не испытывал. Возникло желание хоть сколько-то смягчить ее, просто заорав, но я постарался заглушить этот порыв. Ко всему прочему добавиться еще и хрипота, а главное –это может привлечь к нам ненужное внимание.
Через какой-то отрезок времени я был в состоянии настолько управлять телом, что смог приоткрыть глаза.
Очевидно, с момента спасения Поттера от Волдеморта прошло уже несколько часов, так как солнце довольно высоко поднялось над горизонтом.
Осторожно, чтобы не вызвать нового приступа, я повернул голову и увидел заросший сад и находившийся поблизости полуразрушенный садовый домик. Скорее всего, мы попали в маггловский район. Это был первый раз, когда я аппарировал, не имея никакого представления о месте назначения, к тому же я был вынужден делать это без волшебной палочки. Но риск был оправдан: благодаря этому Волдеморт не сможет найти никакого указания на место, где мы скрываемся, а иначе его прихлебатели были бы уже здесь, лишая нас надежды на спасение.
Даже если я и сам не знал, где сейчас нахожусь. Главное, что мы были живы, и что я, хотя и временно, сбил преследователей со следа.
Шансы выжить, аппарируя без конкретной цели назначения, были даже для опытного волшебника очень невелики. Многие погибали, пытаясь материализоваться в новом месте, и еще большее количество не могли покинуть «промежуток», не имея представления о том, где они должны оказаться.
Мне оставалось только положиться на невероятное везение Мальчика-который-выжил, и я оказался прав. Гарри Поттер всегда умудрялся выбираться практически из всех испытаний невредимым, вот только его сопровождающие не всегда были настолько удачливы. Однако, в этот раз его везения хватило на нас обоих.
Кстати, где он? Осторожно я повел глазами дальше и заметил юношу, лежащего в нескольких шагах от меня. Его рука была по-прежнему неестественно вывернута, он был без сознания.
Догадался ли Волдеморт, что мое зелье, которым я упорно пытался напоить парня, было исцеляющим?
«Специальное изобретение Северуса Снейпа, снимающее последствия самых тяжелых заклинаний. Особенно помогающее после Круцио!»
Честно говоря, мне давно следовало продать рецепт и с вырученными деньгами удалиться на какой-нибудь необитаемый остров. Бора-бора в это время года должен быть просто великолепен...
Где, кстати, остался флакон? Глоток сыворотки мне бы тоже не помешал. Во время нашего побега, я зажал его в правой руке...
Попытавшись поднять руку, я поплатился волной боли, прокатившейся по телу и заставившей меня увидеть звезды, вспыхнувшие перед глазами. Отказавшись от этого намерения, медленно и осторожно я опустил голову. Осколки, впившиеся в мою правою ладонь, убили надежду на облегчение боли.
Что же мне делать с Гарри? Оставить его лежать там я не мог, если не хотел, чтобы в дополнение к ранениям он получил еще и солнечный удар. А если он целую ночь проведет лежа на траве, то может подхватить воспаление легких. Как и я.
Я снова взглянул на садовый домик. Смогу ли я дотащить его до туда?
Мое тело ясно сказало мне – нет. Но я уже привык игнорировать его протесты. При наличии убедительной мотивировки и отвлекающих маневров все получится.
Только вот чем мотивировать?.. Дамблдор, возможно, был мертв или тяжело ранен. Я сам видел, как после схватки с одним предателем он упал на землю. Гарри Поттер и директор были единственными людьми, знавшими, что я являюсь шпионом в стане Пожирателей Смерти. Юноша при этом был уверен, что я веду свою собственную игру, и тотчас переметнусь к Волдеморту, если мне это будет выгодно. Нужно отдать ему должное, он кое в чем был прав, за исключением одной детали: Дамблдор и я преследовали общую цель- уничтожение Волдеморта.
Все остальные считали меня со вчерашней битвы верным последователем Темного Лорда. Откуда же им знать, что я никогда не верил этому сумасшедшему, и начиная с моего седьмого года обучения, шпионил для Дамблдора. Теперь я расплачивался за мое недоверие и за опасение быть преданным теми, кто знал о моем положении. Но я не мог предположить, что этот ненормальный и его шавки умудрятся одновременно вывести из борьбы Дамблдора и Поттера, а я при этом смогу выжить.
Я не сдвинулся ни на сантиметр, и тело просто горело от боли. Итак, я должен найти другую тему, чтобы отвлечь упрямый организм и не сдохнуть.
Может быть, зелья? Я попробовал мысленно перечислить составляющие Аконитового зелья и передвигаться при этом.
Черт! Вторая попытка также оказалась неудачной. Я просто не смог выпрямиться, потому что мое тело мелко дрожало: симпатичная побочная реакция после Круцио, проявляющаяся у тех, кому посчастливилось испытывать это удовольствие на собственной шкуре достаточно часто.
Глубоко вздохнув, я снова попытался подняться, но почувствовал сопротивление. Правая нога отказала, я не мог ею больше управлять. Осторожно приподнявшись, я обнаружил место сосредоточения боли: правое колено было повреждено при падении. Только этого мне не хватало для полного комплекта, в дополнение к переломанному заклятьем большому пальцу ноги и онемевшей еще в битве за Хогвартс левой ноги.
Разрешите представиться, Северус Снейп – любимец судьбы, дитя удачи! В конечном итоге я выжил, и у меня нет оснований жаловаться. К тому же, ни ищейки Волдеморта, ни «сторона справедливости» не обнаружили меня. Абсолютно никаких оснований... Но то обстоятельство, что я смогу добраться до Гарри только ползком, было для меня катастрофой. Этот способ передвижения я нахожу недостойным.
Я даже не могу выразить свою боль и ярость, заорав во всю глотку. Мне не хочется, чтобы случайные прохожие обратили на меня внимание. Если меня схватит Министерство, то отдаст дементорам без суда и следствия; попадись же я Волдеморту, то сначала подвергнусь пыткам, а потом также отправлюсь в обьятия дементора.
Прекрасные перспективы на будущее!
Поттер является для меня единственной надеждой на спасение. Если не спасу его, то умру. По-моему, это достаточный стимул!
Стиснув зубы, я начал на четвереньках передвигаться к мальчишке. Сантиметр за сантиметром, движение за движением. Глаза пришлось крепко зажмурить, так как от боли я видел только звезды, вспыхивающие при каждом движении. Чтобы отвлечься от нее, я попытался представить, как эти звезды, кружащие вокруг моей головы, выглядели.
Они были желтыми, с легким зеленым оттенком, и восьмиконечными.
Казалось, это длится вечность, а несколько метров, преодоленные мной, показались мне несколькими милями. Но по моим подсчетам, я уже должен был оказаться возле Поттера. Открыв глаза, я выждал мгновение, пока мерцание перед глазами не исчезло, и смог воспринимать окружающее. Что ж, почти добрался до парня. Дотянуться до него я еще не мог, но зато ясно видел его лицо. С закрытыми глазами он совершенно ничего общего не имел с Лили- сейчас он выглядел, как его отец.
Какими бы подлыми не были проделки Мародеров по отношению ко мне, я всегда воспринимал их как вызов помериться силами и как возможность отплатить им той же монетой. Я их никогда не ненавидел, даже если убедил в этом всех окружающих.
Один против четверых- я находил это приемлемым соотношением сил.
Только после случая в хижине я изменил свое отношение к Мародерам, так как в отличие от них, никогда не пытался убить кого-либо из этой четверки. После этого я возненавидел Блэка, вовлекшего меня в эту ситуацию. Джеймс Поттер? Хотя он спас меня, но после этого вел себя настолько высокомерно, что это просто доводило до белого каления. Но я все же был обязан ему жизнью. Однако, после всего случившегося они даже не подошли ко мне, чтобы просто извиниться за свою глупую «шутку». К слову о мужестве гриффиндорцев и, ах! такой прекрасной прямоте и искренности: после этой проделки я окончательно убедился в том, что действительно не могу абсолютно никому доверять.
Очень жаль, что Блэка сгубила его собственная глупая болтовня- у меня были свои собственные планы относительно него. Я простил только Люпина, являющегося в какой-то мере, тоже жертвой этой глупости.
В то время я готовился стать шпионом Дамблдора и проникнуть в группу Волдеморта. Если бы я только знал, что мне предстояло!.. Зная то, что знаю сегодня, я совсем не уверен, что согласился бы еще раз на эту роль.
Но тогда я был простым пятнадцатилетним подростком, стремящимся отомстить, насмотревшимся маггловских фильмов, представляющим себя в роли блистательного супермена, наподобие Джеймса Бонда. Даже Альбус Дамблдор не смог меня отговорить от этой глупости, хотя он, действительно, пытался.
И к чему это привело? Я даже не смог спасти Лили и Джеймса. В конечном итоге, я был должен Поттеру за спасение моей жизни, и ничто не доставило бы мне большего удовлетворения, как вид Джеймса Поттера, вынужденного меня благодарить. Но этого не случилось, и после смерти гриффиндорца мне пришлось отдавать долг его наследнику.
Только этот неблагодарный сорванец совсем не ценил этого.
