Глава 3. Эссенция…Часть I. …счастья.
- Какой милый р’ебенок! – Щеки Джинни почти встретились друг с другом. – Какая прелесть, - продолжала ворковать Флёр.
Глаза Джиневры грозили вылезти из орбит.
***
Тонкс вяло ковыряла овощное рагу. Билл смотрел на Флёр. Флёр медленно, будто с подозрением, пережевывала тушеные овощи. Миссис Уизли вещала о преимуществах метаморфа. Залетная черная муха хаотично ползала по оконному стеклу. Обед на кухне Норы проходил вполне нормально.
- …с такой маскировкой дорога в Аврориат заказана. Кстати, заварить чаю или попьем кофе? – поинтересовалась Молли.
- Чаю.
- Кофе.
В один голос произнесли Билл и Флёр.
- Ах, я не пью чай, - с придыханием обратилась она к мужу.
- Пусть кофе. Деточка, - Молли заботливо подложила в полную тарелку Нимфадоры еще рагу, - что говорит начальство? Как с карьерой?
- Эм, - Тонкс пронзила вилкой кусок морковки, - ммм… хорошо. Очень вкусно, - сказала она.
- О, конечно, ты наверняка бережешь фигуру, - миссис Уизли подмигнула девушке. – Овощное рагу легкое, можешь смело кушать, а то вон какая бледная… аристократически бледная, - веско добавила Молли.
Но Билл улыбаясь смотрел на Флёр. Флёр улыбаясь смотрела на Билла. Нимфадора просто смотрела в тарелку. Миссис Уизли вздохнула.
Муха, будто встрепенувшись, принялась, остервенело жужжа, биться в стекло.
***
Внутри так много тепла, хочется поделиться им. Принести поднос Гарри, приласкать Джинни. Хочется так много всего сделать! Так много!
В душе столько сэкономленного тепла, столько любви – это просто распирает.
***
- Джинни, какой милый сар’афан. Желтые цветочки, как у пампушечки-кр’естьянки…
Голубые глаза Джиневры по-кошачьи сузились.
***
Флёр спустилась на кухню. Миссис Уизли деловито укладывала тарелку с яичницей и хлеб на поднос.
- Как вкусно пахнет.
- Это для Гарри, - бросила женщина, отвернувшись к чему-то, булькающему на плите.
Спаситель ее сестренки здесь! Флёр легко подхватила поднос с кухонного стола и, взлетев по лестнице, вошла в комнату к Гарри Поттеру. Сзади послышались возмущенные возгласы миссис Уизли.
- А’рри, как давно мы не виделись!
- Совсем не нужно было хвататься за поднос, я как раз собиралась сама его отнести, - сердито пробормотала Молли, поднявшаяся следом.
- Мне это ничуть не трудно. – Девушка поставила поднос и звонко расцеловала мальчика. – Я так мечтала снова увидеть его! Ты помнишь мою сестр’ичку, Габр’иэль? Она без конца вспоминает ‘Арри Поттера! Она будет рада увидеть тебя снова.
- А… она тоже здесь? – сипло спросил Гарри.
- Нет, нет, глупый мальчик! Я говорю про будущее лето, когда мы… но разве ты не знал?
Флёр с упреком посмотрела на миссис Уизли. Сейчас тяжелое время, почему бы Гарри не порадоваться за них с Биллом?
- Мы пока не успели ему рассказать, - сказала Молли.
- Мы с Биллом решили пожениться!
***
Деревья в саду шумели, небо темнело, закрывались цветы, замолкали птицы, громче стрекотали кузнечики. Изредка большие ночные бабочки подлетали к фонарю, принесенному Биллом. Услышав шелест крыльев и видя, как большие расплывчатые тени начинают скользить по пледу, Флёр ахала и прижималась к Биллу.
- Ну, что ты? Боишься, - он обнимал ее одной рукой, второй отгоняя непрошеных гостий.
- Я не люблю насекомых! У них такие тонкие цепкие лапки! Они все в чешуйках! А если они заберутся в мои волосы! Прогони их, прогони!
- Все они испугались твоих возгласов и испарились, – прикрывая смех легким покашливанием, успокаивал Флёр мужчина. – Ты участница Турнира Трех Волшебников, а боишься ночных бабочек, – он слегка пощекотал ее шею.
- Ах, - Флёр нагнула голову назад, прикрывая уязвимую для щекотки зону. Идеально очерченный подбородок, чуть приоткрытые губы. Во рту Билла пересохло.
Сверчки просто-таки нагло стрекотали в траве, к фонарю подлетел очередной мотылек.
- Я не боюсь трудностей. А с бабочкой справиться легко, но неприятно, - она поежилась. – Я не боюсь ни гриндилоу, ни сопловостов, ни красных колпаков, никакую нежить! И драконов не боюсь! – Она стукнула кулачком по пледу.
Билл заворожено смотрел на нее. Девушка, повернувшись, сверкнула глазами:
- Ты сомневаешься?
- Нет, - тихо прошептал он, склоняясь к ее губам. Флёр была страстной не только в речах.
А деревья шумели все громче, ветер становился сильнее, и тяжелые первые капли падали на сухую землю.
***
- Дорогая, не черкай на полях моих книг.
***
- Кексы суховаты.
***
- Милый, картина в зале висит криво.
***
- Кофе в постель! О, он остыл….
***
Флёр полностью сменила гардероб мужа. А ему так нравились вытертые, а когда-то зеленые, груши на его теплой пижаме, да и со старыми домашними штанами было связано много воспоминаний. Именно к их правой штанине приклеился маленький Рон. Близнецы иногда просто поражали Билла. Как можно было убедить осторожного Ронни, взять «Навечно клейкую ириску», разжевать ее и потом укусить штанину Билла? Поистине бульдожью хватку смогло разжать только время. Каковы были аргументы Фреда и Джорджа, что младший брат, даже не в силах пошевелить челюстью, светился счастьем? Билл вздохнул. Он всегда добивался того, чего хотел. Он хотел знать «Почему?». Пришлось убить три дня и небольшую заначку редисок-оборотней из Зонко, чтобы раскрыть эту тайну. Рон поспорил, Рон победил. Как прозаично, а редиски были отменного качества.
***
Билл пил чай на кухне. Отставив чашку, он поплотнее запахнул халат. Природа постепенно начинала впадать в спячку перед предстоящей зимой.
Какая у него жена! Мужчина улыбнулся своим мыслям, не хотелось признаваться, но он был влюблен по уши. Что ж идеальная жена у него есть, ну почти идеальная. Билл усмехнулся, никто кроме него не знал, что Флёр совершенно не умеет петь.
На дне рождении Чарли после добрых порций сливочного пива, а затем и огневиски семья стала петь. Раскрасневшаяся Флёр тоже старательно выводила «бочку грога на стаю гриндилоу». Более немелодичных звуков в сочетании с ангельским голосом Билл не слышал. Единственным свидетелем этого был он один, так как остальные были слишком заняты собственными вокальными талантами и не жалея горла тянули «на стаю гриндилоу». Причем с финальными нотами были таки е большие расхождения, что человек, чей слух не был усыплен виски, мог бы ужаснуться.
- Флёр, хочешь записаться на вокальные курсы? – однажды вечером спросил Билл.
Девушка посмотрела на него:
- М, зачем? – легкое смущение отразилась на ее лице.
***
Большое сочное наливное красное яблоко спокойно лежало на белой салфетке. Гладкие пузатые бока плода вызывали преждевременное слюноотделение и дикое желание впиться в него зубами. Аккуратный сухой кончик и насыщенный красный цвет наводили на мысли о превосходном вкусе. Стоило Флёр взять его в руки, как ноздрей достигло сильное яблочное благоуханье.
- Ах, Билли… Мммм… Какая прелесть…
Мужчина счастливо улыбнулся:
- Все для тебя, моя фея.
- Даже жалко его есть, оно слишком красивое, - Флёр покрутила его в руках.
- Но я принес яблоко для того, чтобы ты его съела.
Девушка еще покрутила фрукт в руках, томно вздыхая, поднимая на Билла прекрасные глаза, хлопая ресницами. Мужчина таял. Флёр приоткрыла рот, но потом возмущенно прокартавила:
- Чер’вяк! – и ткнула пальцем в маленькую дырочку внизу яблока.
Красивое червивое яблоко осталось одиноко лежать на столе.
***
Флёр научили петь, так же как можно научить рисовать человека, не имеющего к этому таланта от природы. Теперь Биллу приходилось слушать ее голосистые трели при любом удобном случае, хотя лично ему они казались отнюдь не удобными.
Мужчина нежно целовал жену, когда в окно влетела сова.
- О, это мне! Я заказала сбор’ник фр’анцузских песен! Какую тебе спеть? – Она расплатилась с совой и открыла синий журнал.
- Любимая, спой мне сейчас песню страсти.
- Хорошо… Так, - она уставилась в список, Билл закатил глаза. - Тут такой нет. Спою «Гор’ячую р’усалку»!
Билл считал слово «лондин» в песне. 17 штук. 17 лондин. 17 русалок.
- Прекрасно! Ты великолепно спела! Знаешь, а мне сейчас хочется спеть тебе другую песню.
Билл пристально посмотрел на нее. Флёр нежно провела пальчиком по его щеке и чуть приоткрыла пухлые губки.
Мужчине не требовалось повторять дважды, а Флёр еще походит на вокальные курсы.
***
Они неплохо поработали друг над другом, искореняя
недостатки.
И тихая медленная музыка. И гостиная прекрасно оформлена. И гости довольны, и немного завидуют идеальной паре.
- Чаю, Флёр?
- Конечно, дорогой.
Часть II. …ужаса.
В подземелье холодно, на стенах слабо тлеют факелы, изо рта вырывается пар. В арках напротив вязкая непроглядная темнота. Руки, плечи, губы дрожат от холода и страха. Озноб, мурашки покрывают кожу. В этом небольшом помещении, наполненном застоявшемся воздухом, тенями, медленно извивающимися по грубым каменным стенам непреодолимо жутко. Пахнет плесенью и влажной землей. Потолок такой высокий, что его не различить в темноте. Из этой черноты, будто из ниоткуда, падают холодные мутные капли. Флёр медленно ходит из угла в угол, пытаясь хоть как-то согреться.
- БИЛЛ! Билл! Билл. Билл. Билл.Билл.Биллбилл… - замерзшие губы перестали слушаться.
Кажется, прошло совсем немного времени, когда в дальней арке напряженный слух девушки различил какой-то слабый, смутный, почти не существующий шорох. Страх новой парализующей волной скользнул по телу.
Флёр почувствовала подступающую волну дикой животной паники, желания исчезнуть, оказаться где угодно, но не здесь, только не здесь… Обнимая руками плечи, она развернулась, чтобы увидеть, как от непроглядной темноты, скопившейся в нише, отделился ее кусок, медленно развивающийся, будто под водой. Почти несуществующий звук превратился в хриплое дыханье. Как молчаливый Стражник Ада дементор неторопливо приближался к замершей жертве. Медленные движения, плавные и одновременно быстрые. Дыхание, похоже на предсмертные хрипы утопленника и протяжный свист ветра. Что-то укрытое черным капюшоном вместе с воздухом втягивало в себя эмоции, чувства, светлые воспоминания, наполнявшие застывшую в углу девушку.
Рука, обтянутая тонкой гниющей кожей, протянулась к Флёр.
Так хочется проснуться, отчаянно хочется открыть глаза и увидеть перед собой взволнованное лицо Билла разбуженного ее криком.
А Флёр кричала громко, пронзительно…
А потом перестала, когда склизкие губы коснулись красивого лица.
