Танец на цыпочках

Глава 3

Глава третья. Рон
Солнце нехотя поднималось над горизонтом, и серость утра сходила на нет. Все девушки в комнате ещё спали, а Джинни уже проснулась. Часы на прикроватной тумбочке показывали шесть утра. Спать больше не хотелось, а бессмысленно валяться в кровати не было настроения, поэтому Джинни аккуратно встала, стараясь не будить соседок по комнате, и направилась в ванную. Ледяная вода отрезвляла, и утреннее расслабленное состояние быстро улетучилось. Девушка с какой-то отстранённостью вспомнила события вчерашнего вечера. Создавалось впечатление повторного удара по только начавшей заживать ране. Самым забавным было то, что она до сих пор не могла понять: на кой чёрт она вообще таскает с собой палочку, раз не может воспользоваться ею в необходимый момент. И почему самые умные мысли приходят всегда слишком поздно! Девушка невольно улыбнулась нелепости своего поступка... Ведь можно было вчера всё повернуть иначе и Фидель по... О Мерлин, Фидель! Как же теперь с ним объясняться, да он же просто не захочет её видеть. Нет, такого не может быть, ведь все ошибаются, и он поймёт её и простит. В конце концов, не его же жизнью она рисковала.
«А вот интересно, — неожиданная мысль пронеслась в голове, — а что бы Малфой сделал в этой ситуации?»
Прошёл бы мимо и не заметил или героически спас её? Второе вариант однозначно нравился больше, но здравый смысл подсказывал, что герой и Малфой две абсолютно несовместимые вещи. Или она ошибается?
«Так, всё, пора заканчивать разбираться в потёмках малфоевской души»,— решила девушка и критично осмотрела себя в зеркале. Тёмные круги под глазами, припухшая губа, и когда она успела её прокусить? Влажные волосы оставляли мокрые пятна на кофте, но переодеваться не было никакого желания.
Джинни спустилась в общую гостиную. Здесь ещё никого не было, что и не удивительно в такой час. Тишину нарушало только потрескивание дров в камине, да вой ветра, задувавшего в чуть приоткрытое окно. Джинни опустилась в одно из мягких кресел и, подобрав ноги под себя, открыла учебник по зельям. Через некоторое время девушка поняла, что читает один и тот же абзац пятый раз и решительно ничего не понимает. С остервенением захлопнув книгу, она бросила её на соседнее кресло и прижала ладони к лицу.
— Что, никак?
Не отрывая рук от лица, девушка отрицательно помотала головой.
— А я всегда говорил, что чтение учебников — это просто пустая трата времени, — нарушил явно затянувшуюся паузу Фидель.
— Нет, не пустая... Просто до меня что-то сложно смысл прочитанного доходит, — еле слышно отозвалась Джинни и нехотя подняла несчастные, виноватые глаза на парня.
Вид Фиделя оставлял желать лучшего. Щёки, всегда румяные, этим утром поспорили бы со снегом по белизне. Красные белки глаз составляли отличный контраст с синяками под глазами. Если она, Джинни, спала этой ночью, то Фидель глаз точно не сомкнул, судя по его виду.
— Я гуляла… а потом этот зверь… страшно….и
Она запнулась.
— Прости, — с горечью пробормотала девушка.
Фидель изучающе посмотрел на неё. Ох, как же много он ей хотел сказать, какие пламенные речи придумывал ночью. Но с приближением утра злость уходила, оставляя в душе тупое безразличие ко всему происходящему. Сейчас, смотря на сгорбленную фигурку девушки, не было никакого желания читать нотации. Ведь с каждым могло случиться, и Джинни не исключение.
— Давай так, если произойдёт что-то подобное, то я тебя основательно поколочу.
Джинни недоумённо уставилась на него, не понимая, то ли он простил её, то ли просто издевается. Губы парня растянулись в слабой улыбке и он, притянув девушку к себе, потрепал её по рыжим волосам.
— Кхм, простите, конечно, что помешал вашему столь раннему свиданию, — резкий раздражённый голос ворвался в утреннюю тишину, разорвав её на куски.
— Рон! — девушка, отстранившись от Фиделя, возвела глаза к потолку, — твоя бестактность просто выводит меня из себя.
— Бестактность? Я что-то упустил или это ТЫ только что обжималась с этим, — кивок в сторону Фиделя.
— Прекрати немедленно! Да как ты только мо…
Ладонь Фиделя легла Джинни на плечо, от чего девушка сразу осеклась.
— Давай поговорим. Всего пять минут, от тебя не убудет, — Фидель поднялся с кресла и подошёл вплотную к Рону.
— Ладно, давай попробуем. Джинни, — не смотря в сторону девушки проговорил Рон. — Будь добра, оставь нас на некоторое время.

— Ну, так что такого жизненно важного ты мне хочешь сообщить?
Рон развалился на только что освобождённом девушкой кресле и закинул ноги на подлокотник.
— Может, хватит уже самоутверждаться за счёт своей сестры? Неужели тебе доставляет удовольствие диктовать ей правила?
— Правила…нет, правила ей диктовать бесполезно, она всегда будет делать только так, как хочет. Я просто пытаюсь оградить её от таких, как ты!
— Как я, хм, любопытно, — голос Фиделя звучал ровно и глухо, так могла бы говорить ожившая мраморная статуя. — А чем же именно такие, как я, не устраивают тебя?
— Она СЛИШКОМ много уделяет тебе времени, не находишь? Ты же всегда был одиночкой, тебя даже на курсе не все по имени знали. А тут за один вечер ты для Джинни стал всем. Не находишь это странным?
Фидель презрительно окинул взглядом Рона, от чего последний неуютно поёжился в кресле и почувствовал себя не в своей тарелке.
— Странным я это действительно нахожу. Только, боюсь, что мой ответ не совсем тебе понравится, — без улыбки отозвался Фидель.
— Даже так? Ну, тогда мне вдвойне будет интересно послушать твои предположения.
— Да, тебя можно назвать идеальным братом, раз уж ты так печёшься о благополучии своей сестры. А тебе никогда не приходило в голову, что ты, мягко говоря, перестарался? Видимо нет, раз уж я тебе об этом говорю. Ты так неистово хочешь, чтобы я не общался с твоей сестрой? А что ты можешь предложить ей взамен? Свою компанию? Сильно в этом сомневаюсь. Мне почему-то кажется, что тебе бы не нравился любой на моём месте. А знаешь почему? Да потому что Джинни САМА выбрала с кем общаться без твоего совета.
Фидель говорил неторопливо, стараясь нарочито придавать словам поменьше значения — мол, я сейчас говорю, а ты слушай и соглашайся. Можешь в слух не признавать, что я прав, но где-то там, на самом донышке сознания ТЫ будешь считать меня правым.
Рон вскочил на ноги, стремительно подошёл к Фиделю и, взяв его за грудки, рывком поднял с кресла.
— Никогда, слышишь, никогда больше не смей даже заикаться об этом. Она моя сестра и я считаю своим долгом вмешиваться в её жизнь. Тебя это не касается, усёк?
Фидель вырвал рубашку из пальце Рона и, взяв за горло, прижал к стене.
— А ты спросил у неё, нуждается ли она в такой опеке? Что-то мало в это верится. Мне кажется или у тебя комплекс? Ну как же иначе, столько старших братьев, все указывают с какой ноги ходить надо. Как же хочется отыграться на ком-нибудь. А тут вот и младшая сестра под боком. Каждый раз, когда будешь указывать ей что и как делать, не забывай свою ненависть к чрезмерной опеке со стороны старших братьев.
Фидель разжал руку, развернулся на каблуках и вышел вон из гостиной. Тяжело дыша, Рон плюхнулся в кресло. Лицо его было белее мела, от чего веснушки казались особенно яркими.
Странно, но Рон мог одним ударом без труда уложить Фиделя, тогда почему же не сделал этого? Неужели так легко сказанные слова попали точно в яблочко? Рон этого никогда не признает, а назойливую, словно муха, мысль будет упорно заталкивать так глубоко, как только сможет.
Неужели так сложно признать себя неправым? Хотя кто сказал, что тупо верить в свои убеждения и отталкиваться всеми руками и ногами от чужих мнений плохо, даже если все аргументы против тебя...

Фидель обнаружил Джинни в ещё пустом Главном зале. Она нервно теребила свои волосы и, судя по пустым чашкам, допивала уже третий кофе. Фидель сел рядом с девушкой, взял из её рук кружку, сделал большой глоток и, поморщившись, вернул обратно, потом уставился в одну точку серьезно и как-то грустно.
— Ну и?
Парень оторвался от своих мыслей и в упор посмотрел на девушку. У Джинни создалось впечатление, что он её только что заметил.
— Не так плохо, как могло, но и не так хорошо, как я хотел.
Фидель забарабанил пальцами по столу, отстукивая только ему одному известный ритм.
— А поконкретнее? Я не хочу вытаскивать из тебя ответ по слову, — сказала девушка, останавливая своей рукой раздражающий перестук пальцев.
— Джинни, всё, о чём мы говорили с твоим братом останется только между нами. Если он сам сподобится рассказать тебе, то я не против, хорошо?
Если Фидель что-то решил для себя, то переубедить его крайне сложно. Хотя, может это и правда дело ребят, и лезть в их отношения не стоит. Ведь вполне сами могут разобраться, а детское любопытство в таком возрасте уже как-то не серьёзно.
Зал потихоньку начал заполняться заспанными студентами. Профессор Флитвик появился в дверях и неуклюже поплёлся к преподавательскому столу, зевая на ходу. Драко Малфой уже сидел на своём месте и неспешно пил утренний кофе, нехотя отвечая на вопросы Панси Паркинсон. Девушке именно в этот момент отчаянно захотелось оказаться на месте Панси, только желательно, чтобы Малфой с бОльшим интересом относился к её, Джинни, персоне.
— Ты на нём дыру прожжёшь, — с усмешкой заметил Фидель.
Девушка шлёпнула парня по плечу и, надувшись, отвернулась в другую сторону.
От рыжих ещё чуть влажных волос пахло какими-то экзотическими цветами. Как же просто и одновременно сложно протянуть руку и коснуться их.

***

Вчера он прождал Её на улице под дождём несколько часов, а Она так и не пришла. На звонки Она не отвечала. Может, просто не слышала телефон, а, может, не хотела поднимать трубку. Окончательно замёрзнув, не чувствуя своих ног от холода, он вернулся домой. Под вечер поднялась температура, нещадно болело горло. Пытаясь справиться с дрожью во всём теле, он заварил себе горячий чай и укутался в шерстяной плед. Ночью уснуть так и не удалось: горло раздирал жуткий кашель, а голова просто раскалывалась. Весь следующий день он пролежал в горячке. С трудом поднявшись с кровати, он дозвонился до скорой. Врач приехал только через час и, быстро осмотрев парня и поставив диагноз «воспаление лёгких», сделал ему болезненный укол. В больницу не забрали только с тем условием, что молодой человек будет лежать в кровати не меньше двух недель и пройдёт полный курс лечения. Закрыв за врачом дверь, он с трудом дошёл до кровати и повалился на неё. От лекарства стало чуть легче, головная боль утихла и пропал озноб. Ему удалось забыться на пару часов неглубоким тревожным сном. Проснувшись, он попытался разобрать написанный корявым почерком список лекарств. Буквы больше были похожи на однообразные закорючки, и что-то прочитать было практически невозможно. Промаявшись ещё минут пять, он плюнул на это дело и решил позвонить Ей.

Уставшая после работы, я сидела дома в полном одиночестве и докуривала последнюю сигарету. Сестры вот уж второй день не было дома, и о её месте пребывания я не имела ни малейшего понятия. Внезапно затрезвонил телефон, разрушив расслабленное вечернее состояние. Нехотя поднявшись с дивана, я взяла трубку.
— Да?
— Рене, привет, а сестра дома? — Прохрипел в трубку едва узнаваемый голос.
— Привет, я её второй день не вижу. А что с твоим голосом, ты заболел?
— Есть немного. Скажи Ей, пожалуйста, пусть перезвонит, как придёт, хорошо?
— Хорошо, обязательно передам. Слушай, давай я лучше зайду к тебе. Могу по дороге в аптеку заглянуть.
— Я был бы тебе очень признателен. Мне тут врач целый список лекарств написал, но я никак не могу разобрать этот дурацкий почерк.
— Скоро буду, жди.
Наспех одевшись и оставив недоеденный ужин, я выбежала из уютной квартиры на холодную вечернюю улицу.