Лунная дорога

Глава 3

Глава 3. Кличка.

- Не спеши и не трясись, - Фенрир гоготнул, звучно облизнулся и сел прямо на землю. Цепкими пальцами он ухватил Ремуса за край вязаной кофты и резко дернул вниз, заставляя сесть рядом.
- Злишься, волчонок, или боишься?
- Не смейте меня так называть, - тихо прошептал мальчик.
- Что-что? – оборотень наигранно приставил ладонь к уху. – Не смейте? Ты еще и на "вы" ко мне? Может, назовешь меня мистером?
Фенрир оскалился и с хрустом расправил спину. Медленно темнело. Заходящее солнце осветило спутанные волосы, окрасив их в спело алый цвет. Как пламя костра. "Гореть тебе в аду".
- Запомни. У волков ничего подобного нет. Есть вожак, и есть стая. Я и моя стая. Заруби себе на носу.
Он резко ткнул мальчика в лоб, отчего тот упал на спину, ударившись головой о твердую землю. Грейбэк снова гоготнул и, когда юный Люпин снова выпрямился, наклонился к самому его уху и зашептал: "Это новая жизнь, Ремус, новые возможности, теперь ты нечто большее, чем просто человек. Теперь ты отличаешься от всего этого жалкого мусора, называющего себя людьми, сидящего каждый в своей конуре, поджав хвост. Но хвоста-то у них нет!" Мужчина громко хохотнул и продолжил: "Уверяю тебя, они не достойны жалости, ты ведь не стал бы жалеть мышей, гадящих и ворующих запасы у тебя в подвале. Ты бы поставил мышеловки, ты бы купил отраву. Так вот, мышеловка для людей – полнолуние, отрава – твои клыки".
Ремус сидел на земле, широко раскрыв глаза. Он был абсолютно не согласен со словами этого чудовища. Он – нет. Волк – да. Волк был всеми лапами за убийство людей, за их смерть, за мышеловки и отраву.
- Ты еще увидишь всю глупость и порочность людей. Почему ты до сих пор их всех не ненавидишь? Или тебе мало камней, летящих вслед, едва выходишь за порог своего… - противный смешок. – Дома.
- Порочность? А ты мнишь себя святым? – протест души вызвал смелость, смелость ярость, а ярость – ненависть.
- Я вожак. Ты обязан считать меня правым во всем. Убийство других не делает животное злым, оно делает его сильным.
- Ты человек.
- Я волк.
Фенрир поднимается на ноги.
- Ты будешь в моей стае, - это не звучит как вопрос, скорее, как утверждение. – Скоро. Я не просто так оставил тебя в живых. Убивать тебя было приятно, но вот что: мне до смерти нравится твоя кровь. Она имеет почти такой же запах, как и моя. Учти.
Оборотень поднимается на ноги и быстро идет прочь, к лесу. Ремус остается сидеть на земле, не поднимая головы, не поднимая глаз, опустив руки.
- Ах, да, волчонок! – уже издали кричит Грейбэк. – Я дам тебе кличку. С этого дня ты Чужой!

Это новая жизнь, новые возможности, теперь я нечто большее, чем просто человек. Да, Фенрир, нечто большее и нечто более чудовищное. Сейчас я и сам не понимаю, как тогда не сломался. Детская, неокрепшая душа лучше впитывает в себя зло и ненависть ко всему человечеству, которое не готово принять ничто резко отличающееся от общепринятого стандарта. Ни тогда, ни сейчас, ни в будущем.
Ради чего все было. Желание остаться человеком вопреки всему, желание просто остаться самим собой. Не умереть. Чтобы отец, наконец, понял, что я все еще жив. Чтобы снова назвал меня своим сыном.
25 октября 1967 года он привел в дом женщину. Было странно видеть у нас в доме постороннего человека. Было странно слышать чей-то смех и видеть улыбку отца.

- Бог мой, какой большой у тебя дом, - женщина восторженно улыбается, проводя рукой по крепким деревянным перилам. – Есть чем гордиться.
На ходу она снимает с себя легкий осенний плащ и вещает его на стул.
- И так чистенько здесь, аккуратно.
- А ты думала, вдовец не умеет поддерживать дом в чистоте, - в глазах мужчины ни капли тоски, он улыбается.
- Брось, Джон, - женщина легко касается его руки. – Я была полностью уверена, что ты весьма хозяйственный.
Наверху скрипит дверь, и на лестнице появляется мальчик лет семи-восьми. Он, словно не веря своим глазам, начинает осторожно спускаться вниз по лестнице, но затем замирает на одной из ступенек.
- Джон! – женщина в недоумении поворачивается к мужчине. – Ты ведь говорил, что твой сын и жена умерли. Кто это?
- Никто.

Раньше, каждый вечер мама читала мне книги. О героях, которые непременно побеждали, несмотря на все преграды и трудности, про удивительных волшебных существ, которые были страшные с виду, но очень добрые. И их все любили. "Не важно, как ты выглядишь, важно, кто ты есть внутри, в душе". Мама, внутри я волк, снаружи – человек. Что мне теперь делать?
После того случая с женщиной у лестницы я старался как можно реже выходить из комнаты. В доме было много книг, и я прочитал их все по нескольку раз. Засыпая вечером на желтых, приятно пахнувших страницах, я чувствовал себя как никогда спокойным и защищенным. Утром, перебирая в памяти прочитанные слова и фразы, я начинал путать их со своими собственными настоящими воспоминаниями.
Как тонко ты подметил, Фенрир. Чужой. Лучше клички для меня просто не придумаешь.
Мистер Валлер умер 5 января 1968 года. Последней историей, которую он успел мне рассказать, был сказ про черного единорога.
"Человек может увидеть его всего один раз в жизни. В ту минуту, когда в твоей душе не останется ничего кроме отчаяния. И тогда он придет и даст право выбора. Либо уйти с ним, либо остаться. И все уходят".

- Тогда в чем заключается право выбора? Ведь все уходят за ним.
- В самом факте.
- Сказки.
Старик улыбается и, совсем как ребенок, подставляет ладони, падающему на них, снегу.
- Ты бы ушел за ним?
- Уйти – значит умереть?
- Уйти – значит уйти. Мертвые не ходят.
- Нужно будет идти вечно?
- Да. Вечно и только вперед. Но ты будешь освобожден от всех земных тягот, от всех земных чувств. Тебе будет легко. И никакого отчаяния.
- Но вечно?
- Вечно.
- Я бы не пошел.

Наверняка, кто-то придумывает все эти старинные легенды, посыпает пылью, а потом "нечаянно" находит их и восклицает: "Смотрите, это же древняя легенда!" Я не верю в подобное. Людям всегда свойственно придумывать что-то, чтобы легче дышалось. Хотя бы на время. Я же, когда мне хочется дышать, – открываю окно. И книгу.