Индия

Индия

Когда я была маленькой, в старом кирпичном здании, где у родителей была своя клиника, жила пожилая леди. Родители купили его только потому, что им очень понравилась архитектура. В свободное от занятий время я заходила к ним, чтобы сообщить, что со мной все в порядке. Затем проскальзывала через приемную, дверь из которой вела в почти заброшенный сад, и заходила к миссис Браус. Каждая крохотная комнатушка в старом здании имела выход в сад, но когда родители выкупили большую часть дома, попасть туда еще можно было только через дверь миссис Браус. Но она им никогда не занималась. Повсюду валялись булыжники и обломки каких-то предметов. Но меня интересовала только миссис Браус и ее гостиная.
Миссис Браус побывала везде. Она родилась в Индии в 1893 году и путешествовала по Китаю и Конго, видела тропические леса Южной Америки и равнины России. Для магглы она была очень старой, ей было около ста лет. Кожа была похожа на жеваную бумагу, пергаментная, с необычным ароматом. Но какие истории она рассказывала! Ее отец был британским офицером, или даже генералом, я так и не выяснила, служил в Индии и жил вместе с семьей в огромном доме со слугами. На многочисленных картинах в квартире миссис Браус были изображены дамы в роскошных платьях и мехах и мужчины в замысловатых костюмах. Я была увлечена идеей потерянного мира Британской Империи. Великолепие и изящество. Я оплакивала ее так же сильно, как и миссис Браус.
Она умерла, когда мне было десять, до того, как мне стало известно, что я ведьма, так и не достигнув столетнего рубежа - своей главной цели. Она оставила мне все, что у нее было. Ее дети умерли много лет назад: первый - еще в младенчестве, во время Великой войны, другой скончался в больнице при бомбардировке Блица. Единственная дочь умерла от рака раньше, чем люди вообще узнали, что это такое, говорят, что-то по женской части. За три года до смерти миссис Браус скончался ее муж. Эта женщина провела большую часть своей жизни в одиночестве. У нее никого не осталось. В последние годы ее жизни я была ее единственным компаньоном.
Когда у миссис Браус закончились все деньги, мои родители решили не брать с нее ренту, но она была слишком горда, чтобы принять это. Тогда они сказали, что она все равно, что член семьи, словно родная бабушка. Родители моей матери умерли, когда она была подростком, поэтому, думаю, общение с миссис Браус доставляло ей удовольствие не меньше, чем мне.
Именно я обнаружила тело мисс Браус на полу гостиной. Любимый чайный сервиз из фарфора был уже готов к моему приходу, а один из столь ценимых ею альбомов с газетными вырезками раскрыт, чтобы я, наверное, в сотый раз могла им восхититься. Она жила в одиночестве и умерла в одиночестве.¬
Только спустя несколько лет я нашла в себе силы открыть коробки с вещами миссис Браус, которые папа запаковал для меня. Каждая чайная чашка и каждая картина были тщательно обернуты тканью и обложены специальным пластиком - мой отец был большим педантом.
Война, наша война волшебников, так и не получившая ни названия, ни официального признания, набирала обороты. Я больше не могла рисковать и заставила родителей покинуть Англию. Они собирались исполнить давнюю мечту – открыть клинику в каком-нибудь захолустье и помогать местным жителям. В одном из тех мест, о которых нам рассказывала миссис Браус. Я запретила рассказывать о выбранном месте, и даже писать мне. Они прекрасно понимали, что это к лучшему. Даже если закончится война, я не буду искать их. Даже если выживу, за мной всегда будут охотиться, следовательно, и за моими родными тоже. Мне хотелось, чтобы они были живы и невредимы, а не подвергать опасности.
Когда они уехали, я, вместе с остальными членами Ордена, начала разбирать вещи в доме, в котором жила с самого рождения, и впервые коснулась тех коробок. Именно тогда я оставила позади большую часть детства, но взяла все коробки миссис Браус с собой.
Когда я вернулась в Штаб Ордена, а Джинни помогала мне разбирать вещи и раскладывать по местам в моей крохотной комнатке, я осознала ужасающую правду. Госпожа Браус и ее Индия, великая Британская Империя, о которой я так мечтала, оказались ложью. Ее рассказы были основаны на предубеждении и боли других, а я и мои родители, проглотили эту сказочку, даже не задумываясь о действительности.
Теперь я жила в реальности.
Теперь я - маленький индийский мальчик с картин в набедренной повязке и с подносом в руках, заставленным изысканными напитками для белых леди, смотревшихся совершенно неуместно под индийским небом. Я - женщина с корзиной на голове, пробирающаяся сквозь толпы народа в надежде, что военные меня не заметят и не будут издеваться. Я живу не в сказочной мечте, а в кошмаре.
Ужасная правда в том, что я до сих пор закрываю глаза и вижу сны о матери миссис Браус и вечеринках в саду. Я все еще ловлю себя на мысли о том, кем бы я была в том потерянном мире? Если бы вы послушали ее истории, поняли, как тонко она соткала ткань этих иллюзий о Великой Британской Империи. У всех были прекрасные манеры и аристократическое происхождение, а чай всегда подавался со сливками и двумя кусочками сахара.
Я все еще скорблю по тому, чего никогда не было.
Однажды я разговаривала с Дином о мире волшебников. Я спросила, как он смог выдержать то, как с нами обращались, и не сошел с ума. А он рассмеялся. «Ты никогда к этому не привыкнешь, Гермиона. На меня всегда косо смотрели. Это отрезвляло. В мире магов меня ненавидят за мою кровь, но не за цвет кожи. И только когда я пройду по улице в маггловской одежде, они смогут заметить разницу между мной и ними».
Наверное, я везучая. А, может, и нет. Возможно, и Дину повезло. Он никогда не позволял чистокровкам добраться до него. По крайней мере, пока его не убили.
Вот чего я не понимаю, так это то, почему я все вижу с обеих сторон. Я смотрю на магический мир и представляю миссис Браус. Я вижу любовь ее детства и как она отгородилась о всего плохого, желая помнить только хорошее. Я вижу это в чистокровных, и думаю, что понимаю их. Они тоже не видят зла. Борются только для того, чтобы сохранить прежний образ жизни. Как рабовладельческий Юг или Римская Империя, или Британия миссис Браус. Но ничто не вечно, все когда-либо заканчивается. Величие чистокровных падет. И когда-нибудь маленькая девочка будет сидеть рядом с Малфоем, Флинтом или Лестранжами, пить чай и смотреть книги с вырезками из старых газет. Однажды эта же маленькая девочка будет мечтать об их одеждах и приемах. И она никогда не подумает обо мне, незаметном человеке в простой одежде, работавшем наряду с домовыми эльфами. Никто не вспомнит и не узнает, что чистокровные маги процветали только за счет полукровок, грязнокровок и неудачливых магглов, попавшихся на их пути. Та маленькая девочка не поймет ничего. Она будет видеть лишь прекрасные манеры, огромные библиотеки, ослепительные балы и шелковые мантии. И, конечно, она забудет обо мне.
Не могу ее винить. Иногда, глядя на них, я сама о себе забываю.