Глава 3. Загадка из прошлого«Ну и чувство юмора у Снейпа...» – Гарри почесал в затылке, пытаясь сообразить, с чего начинать поиски. Едва ли этот незнакомец занимал важный пост, иначе он бы запомнился получше. Порывшись в номерах «Пророка», которые, как ему казалось, относились к тому периоду, он так ничего и не нашел. Гарри потянулся, подумав, что неплохо бы хлебнуть чайку, но вспомнив, что на кухне засел Снейп, разочарованно вернулся к работе. От безысходности он принялся просматривать мелкие объявления в конце газет – на большее сил уже не было. И – о, чудо! – в газете, выпущенной парой месяцев раньше, чем предполагалось, он обнаружил искомый черно-белый прямоугольник. «А все-таки Гермиона бывает права, – рассеянно подумал он, – чем я только не занимаюсь вместо уроков… Кажется, этот номер я вытащил из растопки для камина…» Расправив газетный лист, он углубился в чтение.
«Новое зелье с замечательными свойствами разработал для больницы Св. Мунго талантливый любитель Дэвид Уолтер». Оторвавшись от газеты, Гарри удивленно хмыкнул: у него не укладывалось в голове, чем Волдеморту мог так сильно насолить обычный разработчик лечебных зелий. Парень еще раз вгляделся в серьезное лицо на колдографии: снимок казался похожим на маггловские фото в газетах – какой-то смазанный и серый, и, что главное, совершенно неподвижный. Гарри также подметил, что и цветом волос, и чертами лица этот человек походил именно на «поздний» вариант персонажа из его видений, словно подточенного неведомой болезнью, а не на того пышущего здоровьем и энергией мужчину, каким он казался в начале сна.
Вновь перечитав заметку, юноша задумался над тем, что в среде магов нечасто встретишь такое незамысловатое имя как Дэвид Уолтер. «Хотя, кто бы говорил», – со вздохом подумал он и, прихватив газету, двинулся на кухню.
– Не ожидал от вас такого проворства, мистер Поттер; надеюсь, что оно не пошло в ущерб качеству.
Гарри положил перед Снейпом газету, указав на колдографию.
– Это он.
Тот кивнул, едва бросив на нее взгляд:
– И что вы думаете об этом человеке?
– Разве что, имя у него… как у магглорожденного.
– С каких это пор вы стали обращать внимание на подобные детали?
– Как-никак, я пять лет учусь в Хогвартсе, сэр.
– Ваш отец проучился там семь лет, и я не могу сказать, чтобы он хоть что-нибудь усвоил.
Гарри хотел было броситься на защиту отца, но вместо этого ответил, копируя ехидную улыбку Снейпа:
– У него же не было такого замечательного наставника, как вы, профессор.
– Что я слышу, Поттер? Ладно, ступайте, займитесь домашней работой… если вы еще не забыли, что это такое.
Гарри не заставил просить себя дважды. Подождав, пока спина нахального юнца скроется в дверном проеме, Снейп углубился в изучение газеты. Этот целитель не вызывал у зельевара ровным счетом никаких ассоциаций, несмотря на то, что он пару раз сталкивался с ним в Министерстве магии. В конце концов, Мастер Зелий вынужден был признать, что, если бы не откровения Поттера, он не вспомнил бы и имени этого своего коллеги, поэтому ему было и вовсе невдомек, за какие особые заслуги неведомый Дэвид Уолтер удостоился личной ненависти Лорда.
Северус Снейп в задумчивости побарабанил кончиками пальцев по столешнице. Возможно, ответ следовало искать в прошлом. Но о прошлом Тома Риддла ему было известно до обидного мало, и даже эти сведения достоверностью не блистали. «Да и откуда мне об этом знать, – мелькнуло у него в голове, – если я присоединился к Пожирателям смерти лишь после того, как покойный…» Снейп вскочил как ошпаренный; пробормотав: «И он все это время маячил у меня перед глазами!», он выбежал из кухни.
Гарри просидел над трансфигурацией лишь полчаса, когда под лестницей послышались знакомые голоса Рона и Гермионы. Он слетел вниз и бросился к новоприбывшим друзьям. Обмениваясь впечатлениями за ужином, они пришли к выводу, что лето у всех прошло не ахти как. Даже Гермиона затосковала за своими учебниками, мечтая съездить куда-нибудь на юг.
– Поезжай в Болгарию, – предложил Рон. – Ко Краму в гости.
– Родители не пускают, – вздохнула Гермиона. – Начитались всяких ужасов в «Пророке»… Сказали, что до окончания войны в волшебном мире самое дальнее, на что я могу рассчитывать – это к бабушке в пригород.
Рон помрачнел:
– Вы как хотите, а я спать пошел. У меня самого слишком много проблем, чтобы еще сокрушаться, что Гермионе не разрешают навестить дружка. – С этими словами он удалился.
Гермиона вздохнула:
– Вот всегда он так...
Вечером в штаб-квартиру прибыл Дамблдор, и они с профессором Снейпом закрылись в кабинете. Гарри долго, как ему показалось, целую вечность боролся с желанием пойти и незаметно присоединиться к этому совещанию, поддерживая себя мыслями о том, что подслушивать неприлично и любопытство до добра не доводит. Наконец он решил, что только узнает, о чем идет речь: быть может, о нем самом, а обсуждать человека за его спиной – неприлично вдвойне. Твердо решив спасти профессоров от морального падения, Гарри пробрался в комнату, в одной из стен которой, как он недавно обнаружил, находилась тщательно замаскированная дверь в соседний кабинет, где сейчас и беседовали директор с профессором зельеварения. Впрочем, сути разговора он так и не понял: видимо, даже не предпринимая никаких мер против нежелательных свидетелей, профессора предпочитали говорить загадками.
– Это он, не может быть никаких сомнений! – Голос Снейпа звучал взволнованно.
– Но как вы можете быть уверены? Лично я не вижу никакого сходства…
Снейп перебил директора, чего прежде себе не позволял:
– Не забывайте, что я общался с ним куда больше вашего!
– Так вы полагаете…
– Что он не умер! И вы, вероятно, об этом знали! Но не посчитали нужным открыть!
– Северус, не кипятитесь. Даже если дело обстоит так, я все равно не вижу никаких причин для вашего возмущения. Вам, как никому другому, должно быть известно, что он был неповинен в приписываемых ему преступлениях…
– Уж мне-то известно!
– …за прошедшие годы он мог измениться, и очень сильно; да и сейчас уже не время для сведения старых счетов. Поэтому я не понимаю, чем вызвана такая буря эмоций, ведь это, по сути, ничего не меняет…
– Отнюдь, это меняет очень многое! Кстати, вы собираетесь поведать мистеру Поттеру об открывшихся фактах?
– Я не вижу в этом смысла, – отрезал директор. – В настоящий момент разглашение может оказаться опасным для них обоих. Конечно, я не вправе запретить вам… – В голосе Дамблдора зазвучали нотки сомнения.
– Сейчас это было бы несколько несвоевременно, – сухо заметил зельевар. – Думаю, что разумнее будет положиться на ваш опыт. – Судя по его интонации, Снейп имел в виду что-то вроде: «Надеюсь, вы понимаете, что делаете». Этой фразой он положил конец обсуждению, и оба профессора покинули комнату.
Юный волшебник застыл за потайной дверью в полном смятении. Каждая фраза этого странного диалога подкрепляла безумную догадку, зародившуюся в глубине его души, а слова «он не умер» пробудили ноющую боль в сердце, которая, казалось, едва успела затихнуть. Он должен был во что бы то ни стало убедиться…
В гостиную Гарри вернулся полный надежд и жаждущий действия. Гермиона тут же сообщила:
– Гарри, нам пора спускаться к ужину.
– Я тут такое узнал! – протараторил юноша в ответ.
– Что же? – спросил Рон, тут же свернув домашнюю работу.
– Он жив!
– Кто? – растерянно переспросила Гермиона.
– Сириус!
Рон чуть не упал со стула:
– Но мы же сами…
– Погоди ты, – прервала его девушка, – откуда ты это узнал?
– Я подслушал разговор Дамблдора со Снейпом, – признался Гарри.
– И кто-то из них сказал, что Сириус жив?
– Нет… Но Снейп был ужасно взволнован, принялся вещать Дамблдору, что кто-то там жив, хотя явно предполагалось обратное; а директор ему в ответ – мол, ну и что с того, если он вовсе не преступник, и потому имел полное право не умирать, если по какой-то причине решил этого не делать. Да, и еще Дамблдор сказал что он – тот, кто жив, то бишь – сильно изменился, а Снейп – что знал его получше директора… как-то так… Ну и кто же это еще может быть? Ко всему прочему, Дамблдор говорил, что мне пока ничего сообщать не надо, потому что это может быть опасно…
– Гарри! – Гермиона решительно прервала поток его излияний. – Погоди. Конечно, я понимаю, почему ты подумал, что речь идет о Сириусе: действительно, некоторые совпадения присутствуют. Но, исходя из того, что я от тебя услышала, можно судить, что это, по крайней мере, не доказано. Сначала надо хотя бы уточнить, о ком они говорили; а то я по твоим глазам вижу, что ты уже собираешься совершить какую-нибудь глупость.
– Я собираюсь поговорить с Дамблдором начистоту!
– Хорошо хоть, не со Снейпом, – заметил Рон.
– Может, и стоит… – задумалась Гермиона. – Только будь готов к тому, что ответ тебя разочарует.
– Я лишь хочу знать правду! – отчеканил юный волшебник, двинувшись к лестнице. Рон пожал плечами, и они с Гермионой последовали за другом.
На протяжении всего ужина Гарри неуклюже ковырялся в тарелке, стиснув в кулаке вилку с такой силой, что костяшки побелели, и непрестанно бросал хмурые взгляды то на директора, то на Снейпа. Кончилось это тем, что миссис Уизли начала причитать о здоровье Мальчика-Которому-Обязательно-Надо-Пойти-Спать-Пораньше. Сразу после ужина, изнывая от нетерпения, Гарри подошел к Дамблдору и твердо заявил:
– Мне нужно задать вам один вопрос, профессор.
– А он не может подождать до завтра? Ты выглядишь нездоровым…
– Это очень важно! – взмолился тот.
– Тогда, конечно, спрашивай.
Когда они уединились в одном из мрачных кабинетов старого особняка, Гарри долго не мог подобрать нужных слов:
– Сэр… Мой крестный…
Лицо Дамблдора тут же приняло участливое выражение:
– Да, мальчик мой?
Юноша собрался с духом:
– Я думаю, что он на самом деле не умер.
– Гарри, я понимаю, как тебе тяжело. – На миг студенту показалось, что на лице директора промелькнуло облегчение. – Но в мире творится много несправедливостей, которым мы помешать не в силах. Близкие люди порой оставляют нас… С этим трудно смириться, особенно если все произошло так неожиданно, как с как с твоим крестным. Мне и самому до сих пор не верится, что его больше нет…
В гостиную, где его дожидались друзья, Гарри вернулся помрачневшим.
– Ну что? – набросился на него Рон.
– Неужели тебе неясно, что? – оборвала его Гермиона. – Ты только посмотри на Гарри.
– Дамблдор намекает, что я, по-видимому, спятил, – буркнул тот. – Конечно, со всякими: " мальчик мой", "как я тебя понимаю" и прочим…
– А их разговор со Снейпом? Что он на это сказал?
– Так я его прямо и спросил: «Знаете, я тут ваши разговоры подслушиваю, не могли бы вы объяснить, о чем шла речь в последний раз?»
– Свалил бы на Гермиону!
– Рон! – возмутилась девушка. – Что это значит? Вы считаете, что меня тяготит хорошая репутация?
– Нет, она нас тяготит…
– Я вовсе не хочу, чтобы вы двое за моей спиной ее портили! – Гермиона кинула испепеляющий взгляд на Рона и скрылась за дверью.
Директор же после беседы с Гарри немедленно отправился к Снейпу. Тот до сих пор сидел на кухне в компании Люпина.
– Северус, Ремус, хорошо, что вы еще здесь. Мне надо с вами поговорить.
– О делах Ордена? – поинтересовался зельевар.
– В том числе.
– Значит, о Поттере. Что опять не так с нашим Золотым Мальчиком?
– Похоже, он слышал наш разговор. И решил, что мы говорили о Сириусе.
– И у него даже хватило ума это уточнить? – усмехнулся Снейп.
– Но это не самое главное; прежде всего необходимо узнать, почему Дэвид Уолтер навлек на себя ненависть Волдеморта именно сейчас, когда у того явно должны быть другие заботы… И еще, я вновь настоятельно призываю вас, Ремус, вернуться в Хогвартс на прежнюю должность.
– Но… При всем уважении, профессор, а как же родители детей? Попечительский комитет?
– Они не будут возражать. Смею заверить, в свете происходящих событий даже мистер Малфой одобрит ваше назначение.
– Профессор Снейп меня отравит, – без особой надежды возразил Люпин.
– Меня больше не интересует защита, я решил профессионально заняться окклюменцией, – саркастически возразил Снейп. – Благодаря директору у меня была богатая практика. Кстати, – пронзительный взгляд черных глаз уперся в лицо Люпина, – а у вас, Ремус, есть соображения по поводу мистера Уолтера?
– Да, есть некоторые. – Люпин направил взгляд в окно. – Быть может, он – дальний родственник Того-Кого-Нельзя-Называть? Он не очень-то благоволит своей былой родне…
– Северус, вам предстоит проверить эту версию, – оживился Дамблдор.
– По какой линии – отцовской или материнской? – буркнул Снейп.
– Проверьте всех.
– А почему бы этим не заняться Люпину?
– В самом деле, почему? – Директор повернулся к оборотню.
– Я… М-м-м… Гм… Ну ладно. – Люпин помрачнел и предпринял последнюю попытку освободиться от поручения: – В конце концов, это ведь лишь предположения, фантазии… Зачем тратить время на досужие домыслы?
– Напротив – свежая, оригинальная версия! – заверил его профессор Снейп. – Вы ведь все равно безработный… А так – глядишь, что-нибудь да раскопаете.
После этого Люпин поспешно ретировался. Профессор Снейп некоторое время молчал, после чего, наложив на дверь заглушающие чары, обратился к Дамблдору:
– Вы можете думать что угодно, но я ему все-таки не верю.
– Кому? Люпину, что ли?
Снейп кивнул:
– Быть не может, чтобы он действительно ничего не знал.
– Северус, – поморщился директор, – мы ведь неоднократно говорили об этом… Разве у нас были причины не доверять ему?
Мастер зелий взял в руки чашку, но лишь для того, чтобы тут же со стуком поставить ее обратно:
– Я не считаю, что Люпин – предатель, но это не мешает ему замалчивать важные сведения. Опять же, – пару секунд зельевар молчал, видимо, подбирая слова, – ему уже случалось лгать ради тех, кого он хотел защитить, исходя из своих странных представлений о справедливости.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился старый маг.
– Вы помните, как комиссия расследовала применение запретного заклинания в школе? Мне не хотелось бы ворошить эту историю… Но тогда именно Блэк давал правильные показания, а Люпин солгал.
– И вы молчали все эти годы? – Взгляд директора стал осуждающим.
Снейп потупился:
– Меня можно понять. К тому же, теперь и Поттер, и Блэк мертвы. Какое это может иметь значение?
Дамблдор, вздохнув, воззрился на газетный лист:
– А он сильно изменился.
– Колдография очень маленькая, да и качество неважное.
– Похоже, дело не в снимке, – покачал головой директор.
