Операция "Улитка"Через ажурные занавески в спальню семикурсниц Гриффиндора просачивался тусклый утренний свет. Из приоткрытых створок тянуло не по-весеннему холодным воздухом, от сквозняка едва заметно колыхался полог кровати, на которой, по-турецки скрестив ноги, сидела Лили. Тишину спальни нарушало только мерное дыхание спящих девчонок и ленивый стук капель по карнизу. До подъема оставалось меньше получаса.
Это было то самое время, когда Лили могла в кои-то веки побыть в одиночестве. Иногда ей очень этого не хватало. Она часто жалела, что старостам не давали отдельных комнат – несмотря на всю свою природную общительность и жизнерадостность, в последнее время Лили все чаще и чаще ловила себя на мысли, что хочет изолироваться от всех и вся хотя бы на какое-то время. С чем это связано, она предпочитала не думать – кто знает, может, это авитаминоз или недостаток солнечного света? Лили разладила на коленях страницу старого пергамента, добытую ими с Джеймсом неделю назад, и, склонившись, снова и снова перечитывала строчку за строчкой: разобрать мелкий почерк, украшенный затейливыми завитушками, сначала было трудно, а сейчас она уже могла цитировать текст наизусть. Волосы почти полностью закрыли ее лицо, но Лили не обращала внимания. Мысли были далеко.
Эта неделя длилась чудовищно долго, как малиновая тянучка, которую так обожает Алиса. Каждый день за завтраком, на уроках, в библиотеке, на автомате доделывая домашнюю работу, общаясь с однокурсниками, поглощая ужин, гуляя с Брайаном, Лили то и дело мыслями возвращалась к огрызку пергамента, надежно спрятанному под кипой учебников. Теперь она знала точный рецепт, и отсутствие большинства компонентов оказалось даже не самой большой проблемой, как предполагалось сначала. Куда больше опасений вызывали побочные эффекты – теперь Лили поняла, почему зелье никогда не давали Люпину. Понятно было даже то, почему его вообще запретили. Игра просто не стоила свеч: так много последствий могло быть после одной выпитой кружки. Выходит, все было без толку, все напрасно. Несколько дней Лили честно пыталась выбросить Аконитовое зелье из головы. Пора было искать достойную тему для курсовой работы, пора было всерьез заняться подготовкой к ТРИТОНу, тем более, что с понедельника начались дополнительные занятия по Трансфигурации и Рунам. Это все отвлекало, но ненадолго. И хотя Лили прекрасно понимала, что мучить себя мыслями о заранее безнадежном зелье – это просто бред, она никак не могла перестать продумывать варианты. Их было не так уж и много, но они были.
Она со вздохом откинулась на кровати и закрыла глаза. В ушах отдавался далекий шепот дождя, и, вдыхая приятную свежесть, которой тянуло из окна, Лили вспоминала, с чего все началось.
Во вторник МакГонаггал вызвали с урока: возбужденный, раскрасневшийся от бега слизеринец Дирк Крессвелл, вклинившись прямо в объяснение про Восстанавливающие чары, заикаясь, сообщил, что профессор Слизнорт срочно требует декана Гриффиндора к себе. Однокурсники Лили дружно обменялись непонимающими взглядами. Когда МакГонаггал вышла, приказав дожидаться ее в полнейшей тишине, все наперебой принялись строить догадки, что такого могло случиться. Уже в обед по школе разнесся слух о том, что шестикурсник из Хаффлпафа Бертрам Обри пробрался в закрытые лаборатории Слизнорта. Это была официальная версия, в которую, однако же, было чертовски трудно поверить – хаффлпафец, взломавший закрытые лаборатории? Не может быть. Это просто уму непостижимо. Уже к вечеру весь Хогвартс стоял на ушах, взбудораженный этим фактом. Что Бертрам там забыл – администрация школы старательно скрывала.
- Они с ума сошли, неужели они не понимают, - возмущенно шипела Лили, сворачивая на боковую лестницу на пятом этаже, торопясь на дополнительное занятие по Рунам. За ней по пятам следовала Алиса, - не понимают, что это дело рук Мальсибера и его дружков!
- То, что их не было на Трансфигурации, еще ни о чем не говорит, Лил, - упрямо покачала головой Алиса. – И МакГонаггал, конечно, проверит, чем они занимались в это время.
- И они, как всегда, выйдут сухими из воды, - фыркнула Лили, и, конечно, оказалась права. На Мальсибера подозрения не пали, хотя гриффиндорцы вовсю шептались об этом вечером в гостиной. Аргументы были вполне весомыми, кто-то намекал, что неплохо было бы сходить и сообщить о них МакГонаггал, но Лили отказалась наотрез. Во-первых, все это выглядело как подлые доносы – никто не сомневается, что слизеринцы бы не побрезговали этим, но Лили решила, что принадлежность к Гриффиндору все-таки кое к чему обязывает. Во-вторых, развязывать межфакультетские войны было далеко не самым умным решением. Сейчас связываться со слизеринцами – себе дороже.
Обстановка накалялась с самого начала учебного года. Сначала вышел запрет на посещение Хогсмида: студентов лишили единственного развлечения, что вызвало бурю протеста. Старостам долго пришлось внушать однокурсникам, что так будет лучше для всех. Конечно, Лили и сама сначала сильно сомневалась в том, что Хогсмид – это так уж опасно, но на очередном собрании старост МакГонагалл открыла им глаза, и, надо признать, речь вышла весьма вдохновенной. Старосты сидели, примерзнув к своим стульям и раскрыв рты, а после еще долго ходили потерянные и впечатленные. То, что происходит за стенами Хогвартса, то, от чего учеников всеми силами пытались оградить раньше, обрушилось на них в тот погожий осенний день во всей своей красе. А уже позже в темных закоулках замка начались мелкие стычки, в которых неизменно участвовали слизеринцы. И к зиме по школе поползли скользкие, леденящие душу слухи об использовании Темной магии… Лили вздрогнула, почувствовав неприятный холодок. В Хогвартсе трудно было что-либо скрыть, но у слизеринцев получалось – оставалось только гадать, какими методами. Пока все было исподтишка, незаметно для преподавателей, но Мальсибера, Забини, Снейпа, младшего Блека и всех остальных из их компании уже обходили стороной. В Хогвартсе что-то происходило, и незнание убивало ее. Многие уже догадывались, и только некоторые были посвящены в эти слизеринские тайны. Лили иногда думала, что могла бы все разузнать, если очень сильно постараться. И все же…
Она подняла руку с зажатым в ней пергаментом, поднесла к глазам и невидяще уставилась на перечисленные в столбик компоненты. Именно когда она думала об этом Обри, Мальсибере, лабораториях и слизеринцах, ей пришла в голову мысль о Снейпе. Он ведь был самым талантливым в Зельеварении в их выпуске. Он ведь раньше был ее другом… Мелькнувшую было мысль попросить его о помощи, как лавиной, снесло потоком самых неприятных воспоминаний, слухов, подозрений, опасений. Так не пойдет. Надо как-то по-другому. Как именно по-другому, Лили поняла только вчера вечером, сидя в гостиной с Хейли и готовясь к сегодняшнему уроку Зельеварения.
В прошлую пятницу майоран, верно, напрочь лишил ее способности мыслить – как иначе объяснить то, что она совсем не обратила внимания на страницы снейповского учебника, когда тот упал у ее ног? Страницы, испещренные мелким почерком вдоль и поперек. Лили нахмурилась, усилием заставляя себя думать. Раз за разом мысленно возвращаясь в кабинет Зельеварения, она вчера вспомнила все моменты, на которые раньше не обращала внимания. Когда Северус, склонившись над учебником, что-то черкает, когда он добавляет в котел что-то не то, когда его зелье не такого, как нужно, цвета… и когда в итоге Слизнорт ставит ему высший балл. Учитывая явную неприязнь профессора к Снейпу, тот ни разу не хвалил его, но Лили замечала, как от удивления вытягивается лицо Слизнорта, как он передергивает пухлыми плечами, втягивая носом поднимающийся от зелий тонкий аромат. Что-то такое было в учебнике ее бывшего друга, кажется, именно то, что она искала. Лили почувствовала, как внутри все сжалось от предвкушения и возбуждения. Просить Северуса о чем-то было опасно и опрометчиво: придется объяснять все о зелье, а он без труда догадается, для кого оно предназначено – помогать Люпину Снейп точно не станет. Тем более, если слухи о Темной магии – это правда, тем более, если он в гуще всего этого, в чем Лили почти не сомневалась. Поселившийся в душе холодок заполнил с головы до пят. Господи, как он мог? Иногда у нее просто в голове не укладывалось, как Северус, которого она знала столько лет, мог участвовать в таком…
Лили провела рукой по лбу, убеждая себя, что сейчас нужно сосредоточиться на другом. Она была почти уверена, что сможет справиться сама. Почти…
Дело оставалось за малым – понять, что Северус Снейп творит со своими зельями, как и по какому принципу он их меняет.
- ...Всего по пятнадцать сиклей, - прошептала Алиса, - это просто смешно. В Хогсмиде не найдешь, а уж в Лондоне-то и подавно.
Они вдвоем с Лили, пригнувшись за своими котлами, в которых на медленном огне мерно побулькивали закипающие зелья, ждали окончания урока – как раз к этому моменту варево должно было стать светло-коричневым. Все вокруг занимались, кто чем хотел; это занятие, кажется, было самым легким из всей годовой программы: они повторяли Замедляющее зелье, которое учили еще на пятом курсе. Профессор Слизнорт беседовал с подсевшим к нему Греем Гарнером, не обращая внимания на класс. Поттер и Блек о чем-то шушукались за задней партой; Люпин, сидящий позади Алисы и Лили, то и дело оборачивался на друзей: любой на его месте заподозрил бы неладное. Воздух, как всегда наполненный облачками легкого пара, то и дело пересекали бумажные записочки: семикурсники решили вспомнить детство и оторваться напоследок, поэтому вот уже неделю перенимали у малышей разные способы развлечься на уроках. Улитки, которым на этот раз повезло, и они не попали в котел с Замедляющим настоем, медленно расползались по партам. Болтовня и смех перекрывали тихое бульканье котлов, и Лили то и дело поднимала глаза, оглядывая класс, стараясь как можно лучше запомнить все это: из-за таких моментов ей очень не хотелось заканчивать Хогвартс.
Втиснутый между двумя котлами, на их парте лежал пестрый зачитанный до дыр каталог, который Алиса утром раздобыла у кого-то из ревенкловок.
- …и, кстати, новинка. На каникулах в Париже я видела что-то подобное – чертовски дорого! – продолжала Алиса, деловито просматривая раздел с лаками для ногтей, которые, как обещала реклама, переливались и даже немного светились в темноте.
- Будешь заказывать – закажи и мне один, - шепнула Лили. – А что насчет мантий на выпускной? Где мы их возьмем, если нам и в Хогсмид-то не попасть теперь?
- Я уже об этом думала. Придется убить пару дней на пасхальных каникулах, - Алиса сморщила лоб, забавно приподняв брови, - если хочешь, вместе выберемся в Косой переулок – помнишь, там пара магазинов… Хотя, теперь там будут все брать, может, лучше сошьем у мадам Малкин?
- Начнем с того, что мы можем вообще не попасть в Косой переулок – нас не так просто в Хогсмид не отпускают, Алиса, - озабоченное выражение на лице Лили сменилось разочарованным. – И самое ужасное, я не могу попросить маму, чтобы она сделала заказ за меня!
- Расслабься: то, что моя мама колдунья, ничего не меняет. Думаешь, я могу доверить такое важное дело ее вкусу? Прошло время, когда она мне тряпки покупала, - Алиса рассеянно перелистнула еще пару страниц. – Тогда не пропадай, хорошо? На каникулах спишемся.
Лили кивнула, поспешно отгоняя от себя мысль о приближающихся каникулах.
Спустя полчаса веселую болтовню в классе прервал голос профессора:
- Итак, по всем подсчетам ваши настои уже должны быть готовы. Пожалуйста, слейте образцы в колбы и оставьте у меня на столе.
Разговоры постепенно стихли, все принялись собираться, сливать зелья, чистить котлы. В общей суматохе Лили засовывала учебник в сумку, когда вдруг замерла, невидяще глядя перед собой. Сердце забилось сильнее, когда она вспомнила, что сейчас у нее есть единственный шанс.
Лаборатория вдруг показалась очень маленькой, а воздух слишком душным.
Как во сне, она слила свое светло-коричневое зелье в маленькую колбу, осторожно заткнула крышкой и взмахом палочки вычистила котел. Как во сне вместе с остальными прошла к преподавательскому столу, поставила образец, машинально улыбнулась Слизнорту в ответ.
Казалось, никто не замечал ничего подозрительного. Лили искренне недоумевала, почему Алиса не обращает внимания на ее пылающее лицо, продолжая безмятежно о чем-то рассказывать. Минуту спустя общее внимание отвлек Джеймс Поттер, «случайно» обливший Мэри Макдональд вязкой коричневой жижей.
Сквозь общий хохот, недовольные вопли Мэри и снисходительные увещевания профессора Слизнорта Лили слышала, как громко стучит в ушах собственное сердце. Возвращаясь к своему столу, она боялась поднять взгляд, но боковым зрением прекрасно видела, что Северус Снейп идет мимо нее с колбой в руке.
Спустя секунду она оказалась напротив его парты. Обернулась, чтобы убедиться, что Снейп уже у стола Слизнорта. Его учебник лежал в раскрытой сумке на самом верху, и Лили понадобилась всего пара секунд, чтобы едва заметно взмахнуть палочкой и шепнуть простое заклинание.
Со смесью ужаса и странного веселья, Лили отошла к своей парте и принялась собирать вещи.
- Да, и еще, мисс Эванс - после того, как закончите здесь, не закрывайте кабинет, я еще вернусь, - пробасил Слизнорт, веселым взглядом оглядывая любимую ученицу, которая стояла перед ним, робко улыбаясь, послушно кивая и мечтая, чтобы он поскорее вышел. – Следующий урок у первокурсников, нам понадобятся чистые котлы… Но не задерживайтесь – сегодня на обед вкуснейший пирог с патокой…
Когда он, кряхтя, покинул класс, Лили облегченно вздохнула. Ладони вспотели, и ей казалось, что у нее все на лице написано, господи…
Она медленно обходила класс, собирая оставшихся улиток в большую банку; они с глухим стуком ударялись о стеклянные стенки. После шумного урока в лаборатории было непривычно тихо, Лили слышала, как тикают большие часы на стене. Когда дальше тянуть было невозможно, она повернулась к единственной парте, по которой все еще ползали улитки. И сразу же заметила одну, на панцире которой едва заметными строчками вились мелкие буквы.
Это было чудо, что Снейп не унес ее с собой в сумке, а сразу же выбросил с отвращением, даже не потрудившись как следует рассмотреть. Это было чудо, что сегодня Лили дежурила вместо Поттера. И самым большим чудом было то, что в учебнике для пятого курса, который сегодня нужен был для урока, Снейп точно также что-то исправлял.
Трансфигурировав учебник обратно и, примостившись на краешке снейповской парты, Лили принялась листать потрепанные страницы. Пальцы немного подрагивали, но, глубоко вдохнув пару раз, ей удалось взять себя в руки.
Создавалось впечатление, что учебник достался Снейпу по наследству: затертая обложка, погнутые уголки, какие-то пятна, чернила... Лили очень трепетно относилась к книгам, ей нравилось гладить шершавые страницы, ей нравился особенный книжный запах, и сейчас учебник Северуса как будто безмолвно рассказывал о своем хозяине. Она просидела в оцепенении какое-то время. Это было почти как встреча со старым другом, которого давно уже нет. Лили держала в руках его учебник и в голове возникали картинки из прошлого, слова, смех, обрывки фраз. Она скучала по тому Северусу Снейпу, ужасно скучала, но не признавалась в этом даже самой себе, а уж сказать кому-либо другому… Лили бы лучше откусила себе язык. Было горько, странно, непонятно, и еще было какое-то сильное ощущение неправильности происходящего с ними. Это было то, что она давно не могла понять, как будто существовало какое-то правильное решение, что-то, что поставило бы все на свои места, что изменило бы непоправимое – но она никак не могла понять, что это, да и, может быть, уже слишком поздно? Лили потерла глаза, пытаясь сосредоточиться, но не получалось. Детская обида, разочарование и боль накрыли с головой. Мерлин, она так тщательно прятала все где-то глубоко в душе, изо всех сил пытаясь не думать об этом, поступать правильно, как должна. Они ведь так и не поговорили начистоту, а это была возможность хотя бы понять, если не принять. Лили так осуждала его, а если подумать, чем она лучше?
Просидев так какое-то время, погруженная в мрачные раздумья и машинально перебирая пальцами страницы, Лили постепенно начала вчитываться. Еще полчаса спустя перед ней лежал исписанный вдоль и поперек пергамент, кое-что она просто переписывала, обещая себе разобраться потом, кое-что схватывала налету, делая заметки, переправляя, зачеркивая… Это оказалось очень увлекательно, и очень даже не сложно, если понять принцип… В большинстве зелий Северус менял кое-что, как поняла Лили, чисто экспериментальным путем находя лучший вариант. На это, должно быть, ушло очень много времени… Где он варил зелья, кроме уроков? Некогда было думать об этом сейчас. Некоторые изменения были основаны на свойстве ингредиентов, и казались простыми, как все гениальное. То и дело удивляясь про себя и пытаясь схватить как можно больше, Лили не заметила, как прошло время обеда. Опомнилась она только, когда за дверью класса послышались звонкие голоса первокурсников.
Она удивленно подняла голову, взгляд остановился на старых часах.
Мерлин, через пять минут Заклинания, ей бежать аж на седьмой этаж! Лили чертыхнулась себе под нос, хватая банку с улитками, и ринулась в лаборантскую. Когда там был наведен относительный порядок, а улитки заняли свое место, взгляд Лили остановился на учебнике, который она так и держала в руках. В класс уже входили студенты во главе со Слизнортом, лаборатория снова наполнилась звонкими голосами и скрипом отодвигаемых стульев. Не зная, что делать со злополучной книгой, Лили, не долго думая, повернулась к ближайшему стеллажу и неаккуратно впихнула ее между старыми учебниками.*
Взлетая по лестнице на седьмой этаж, Лили с улыбкой поздравила себя с победой: операция «Улитка» была успешно завершена. И на этот раз совесть почему-то молчала. Неужели с каждым разом нарушать правила все легче и легче, подумала Лили, почти ощущая, как адреналин пузырьками бурлит в крови.
Оставалось надеяться, что Северус Снейп еще не скоро заметит пропажу.
Лили сама не понимала, как ей удалось продержаться до вечера. Как назло, уроки тянулись чудовищно долго, кроме того, Флитвик, а потом еще и профессор Вектор задержали студентов своими наставлениями по поводу ТРИТОНа – конечно, это важно, и все такое, но сколько можно уже?.. Они с Алисой и остальными возвращались в башню Гриффиндора раздраженные и уставшие, нарочно громко топая. Младшие с других курсов почтительно расступались перед толпой выпускников Гриффиндора.
- Слава Моргане, завтра суббота! – простонал Хейли, спотыкаясь о каждую ступеньку.
- Дополнительное по Рунам после обеда, никто не забыл? – автоматически сказала Лили, мысли которой целый день вращались вокруг переписанных из снейповского учебника рецептов, которые жгли сумку под ее рукой. Поэтому она не обратила никакого внимания на несколько пар глаз, воззрившихся на нее с непередаваемыми эмоциями во взглядах.
- Лили, кончай занудствовать – опять портишь нам всю малиновую тянучку, - беспечно протянула Алиса и тоже споткнулась, вовремя ухватившись за локоть Фрэнка, который вдруг вспомнил:
- Кстати, тренировки завтра не будет, какой-то ревенкловец сказал, что мадам Хуч запретила всем командам тренироваться до тех пор, пока погода не улучшится.
Лили машинально кинула взгляд на окна, которые сегодня снова застилала пелена дождя. Господи, когда же это уже закончится?.. Ей смертельно надоело два раза в неделю возвращаться из теплиц по уши в грязи. В коридоре на шестом этаже к ним присоединились пятикурсники, которые выглядели точно так же раздавлено – о важности СОВ, по словам студентов, им втолковывали даже на маггловедении.
- Как это не будет тренировки? – вклинилась в разговор Сара Митч.
- Хуч издевается? – подхватил Девид Шон, новый загонщик в сборной и оттого самый ярый активист. – Не сахарные, вроде…
- Зато у тебя будет время подготовиться к итоговой по Защите в понедельник, - в тон Лили заметила девочка со светло-русыми волосами. Девид даже ухом не повел.
- Ой, Хлойя, только не начинай опять. Думаю, если сходить к МакГонаггал и поговорить с ней об этом… - угрожающе начал он. – Верно я говорю, Джеймс?..
Он оглянулся, но Джеймса Поттера в толпе семикурсников не было. Махнув рукой и что-то бубня себе под нос, Девид сердито потопал дальше.
Гриффиндорская гостиная, как всегда особенно уютная в дождливые вечера, опустела только после полуночи. Последними ушли Алиса и Фрэнк – не в спальни, а снова куда-то бродить, взявшись за руки. Типичное место встречи всех Хогвартских парочек – Астрономическая башня, - вот уже две недели была затоплена, дождевой воды там было по щиколотку, не спасали даже волшебные водостоки, плюющиеся во двор водой. В конце концов, занятия по Астрономии перенесли на позднюю весну, обещав прогнать экспресс-курсом прямо перед экзаменами, а саму башню закрыли. Алиса жаловалась, что они с Фрэнком теперь натыкаются на бесстыдные парочки на каждом углу, но Лили знала, чем на самом деле недовольна подруга: сколько бы Алиса не называла астрономичку банальным решением, она все равно считала ее самым романтичным местом в Хогвартсе. Их с Брайаном романтический кризис Хогвартса обошел стороной: о тайной комнате в северном крыле так никто и не узнал, и они, посмеиваясь над остальными, несколько ночей подряд просидели под теплым пледом, пили кофе из термоса, грели друг другу окоченевшие ладони и говорили, говорили, говорили…
Лили потерла горящие от усталости глаза, пытаясь вернуть мысли в нужное русло. Большие настенные часы показывали почти два часа ночи, а она все сидела за одним из столов, обложившись учебниками, толстыми библиотечными томами и свитками. Стол был забрызган каплями застывшего воска, измазанные чернилами пальцы, сжимающие перо, уже начинали привычно ныть, и ужасно хотелось есть. Она почти час просидела, согнувшись и что-то лихорадочно строча на измятом пергаменте. Наконец отшвырнула перо, откидываясь на спинку кресла, и с наслаждением потянулась. Осторожно покрутила затекшей шеей.
Лили понимала, что пора остановиться, что нужно поспать, но из головы никак не желала уходить мысль о том, что полнолуние уже через две недели – от осознания этого простого факта внутренности сводило в сладком ужасе. У нее ничего не готово, и она не успеет к этому времени убрать все побочные эффекты, но хотя бы стоило попытаться… Хотелось узнать, как далеко она сможет зайти.
Одно маленькое зелье – и столько хлопот. Раньше Лили никогда не задумывалась над тем, сколько усилий нужно приложить для того, чтобы открыть что-то новое в Зельеварении. Сколько мелочей нужно просчитать, сколько фактов сопоставить, о скольких травах и компонентах знать все-все-все, вплоть до самых незначительных деталей, типа точного времени цветения болотной кувшинки и длины ножек паука. Ее знаний было явно недостаточно для того, чтобы придумать что-то новое; убрать какие-то мелкие побочные эффекты, типа тошноты, агрессии и галлюцинаций Лили могла – надеялась, что сможет, - но что делать с асфиксией? Об этом не говорилось ни в одном справочнике по колдомедицине – только список используемых зелий, а проверять их совместимость с Аконитовым… тем более, с усовершенствованным вариантом Аконитового – на это уйдет ни один месяц постоянно работы. У нее не было этого времени. У Лили оставалась одна маленькая весна, прежде чем… Прежде…
Позади щелкнул портрет, открываясь, гостиную разрезал луч света из коридора, и кто-то шагнул внутрь. Лили подняла голову.
- Черт, Эванс, завтра же суббота, - раздался приглушенный голос Сириуса Блека, и пару секунд спустя он медленно подошел к ней; слабый свет настольной лампы почти не доставал до того места, где он остановился. Бодрый, лохматый, с горящими глазами, он смотрелся как-то неуместно в сонном уюте гостиной, и тем более нелепо он смотрелся бы сейчас в спальне. Поборов желание спросить, зачем он вернулся, Лили с показным равнодушием оглядела его.
- И тебе добрый вечер, Блек.
Повисло молчание. И Лили все-таки не выдержала, пряча улыбку:
- Что-то забыл?
Блек криво усмехнулся, засунув руки в карманы и стоя перед Лили в самой своей расслабленной позе. Смотреть на него снизу вверх было как-то… неуютно.
- Что случилось с твоим голосом разума, Эванс? Охрип? Где традиционный вопрос «где-ты-шлялся-после-отбоя»?
- Ты первым нарушил традиции, вернувшись в гостиную так рано. По правилам, я вообще не должна была видеть тебя до завтрака.
- По правилам, тебя здесь быть уже не должно.
- Почему же? Мне по статусу положено изводить себя книгами полночи, разве это как-то противоречит традициям? – хмыкнула Лили.
Сириус снова усмехнулся, но как-то не весело. Лили пришло в голову, что мародеры вообще как-то странно стали вести себя в последнее время. Алиса однажды назвала это «повзрослели», но в их взрослость Лили верилось с трудом.
Она вернулась к исчерканному вдоль и поперек листу пергамента, но через секунду снова подняла глаза. Блек стоял над ней, он по-прежнему стоял здесь, и Лили больше не было смешно.
Какое-то смутное предчувствие заворочалось внутри. Сириус выглядел как-то по-другому. Каким-то… потерянным.
- Хорошо, что ты оказалась здесь. Я что хотел спросить, Эванс, - глухой осторожный тон его голоса заставил кожу покрыться мурашками. Лили удивилась бы своей реакции, но сейчас Блек вытеснил собой все остальные мысли: нагнулся, упершись ладонями в стол и глядя ей в лицо. Лили постаралась не отодвинуться, остро чувствуя близость его лица, дорогой горький запах его одеколона, и еще что-то такое, что не могла описать. – Ты, часом, не обижала сегодня Нюнчика?
Лили показалось, что вся кровь отхлынула от ее лица.
Мысли спутались беспорядочным клубком, в котором не ясно, где начало, а где конец, и понять, что происходит, было невозможно.
- Что?..
- Северус Снейп, - терпеливо повторил Сириус, смотря на нее непривычно серьезными глазами, - сегодня ты… мм… ничего не пыталась у него… позаимствовать?
В голове не осталось ни одной мысли, только отбойным молотком стучало «Как он узнал? Как-он-узнал? Как-он-узнал?». Что пошло не так, ведь до этого самого момента она была уверена, что в плане не было сбоев… Откуда он знает? И знает ли наверняка, или это просто догадки?..
- Что ты несешь, Блек? – выдохнула Лили, будто со стороны слыша свой спокойный, насмешливый голос с ноткой удивления – совсем чуть-чуть. С капелькой веселья даже. Браво, Лили. Она никогда не думала, что после пары мгновений шока сможет так хорошо взять себя в руки и даже выкрутиться – Сириус прищурился, внимательно глядя на нее, вздохнул и выпрямился, видимо, убежденный ее ответом. Она же будто впервые его увидела: лихорадочно блестящие глаза, бледное лицо… Свет от лампы вдруг упал на подол его мантии, и у нее свело живот.
- Что ты на меня так смотришь, Эванс? Я просто поинтересовался…
- У тебя кровь на мантии, - севшим голосом перебила Лили.
Он опустил взгляд, подходя ближе к свету, и Лили почувствовала, как ее медленно накрывает ледяная волна паники. Не просто кровь – на его мантии было целое ведро крови.
- Ах, черт… Кому-то из них придется покупать мне новую… Не кровь – мантию, Эванс. Кровь не моя.
- Где Джеймс?
Тишину, повисшую в комнате, казалось, можно было резать ножом. Сириус молчал так долго, что от напряжения свело пальцы. Лили приготовилась к ответам на все возможные шуточки, но она не была готова к тому, что Блек ответит серьезно.
- В лазарете, где же еще.
Лили медленно поднялась, до боли стиснув кулаки. Внезапно все кусочки мозаики сложились в четкую картинку, она увидела всю ситуацию со стороны так ясно, что закружилась голова. Господи, что же она натворила?!..
- Мадам Помфри знает о том, кто это был? – сухо спросила Лили, вцепившись пальцами в спинку кресла. Сириус, кажется, теперь смотрел на нее с беспокойством, но Лили было плевать.
- Нет, конечно, - после паузы сказал он, и добавил, видя, как заметно расслабились плечи Лили. – Не из благородства, Эванс. Из-за тебя.
В этом чертовом мире все из-за меня, раздраженно подумала Лили. Страх вторым сердцем пульсировал в груди. Она хотела было спросить, что с Джеймсом, но передумала. Выслушивать это от Сириуса, стоя здесь, под его осуждающим взглядом было выше ее сил. Если мадам Помфри смогла заставить его вернуться в гостиную, это означало что-то одно из двух: либо с Джеймсом все в порядке, либо Сириус до сих пор в глубоком шоке.
- Мне нужно попасть туда, - сказала Лили.
Сириус кивнул и молча протянул ей руку с зажатой в кулаке знакомой серебристой тканью. Словно ни секунды не сомневался, что она поступит именно так.
Лили остановилась перед знакомой рассохшейся зеленой дверью, ведущей в больничное крыло. Мерлин, она была здесь в последний раз, кажется, в прошлой жизни. Сейчас, должно быть, около трех ночи, мадам Помфри наверняка уже спит. Пытаясь отдышаться и собрать воедино разбегающиеся мысли, Лили прислонилась лбом к двери, стянув с себя мантию-невидимку. Что она опять делает, что она ему скажет? Это все на самом деле сейчас было не важно. Вот чем порой оборачиваются невинные шалости. Но как Лили, у которой всегда была голова на плечах, могла устроить такое? Она помотала головой, сказав себе, что не время мучиться совестью – что сделано, то сделано, и никто не мог заранее знать, что Снейп так отреагирует на пропажу своего учебника. Что он сделал? Подкараулил Поттера где-то в темноте коридоров, чтобы загнать в угол и спросить, куда тот дел его книгу? А Джеймсу только и оставалось, что сложить дважды два, вспомнить, с кем он поменялся дежурствами, и молча выдержать удар, не подставив непутевую Эванс.
Собравшись, словно перед прыжком в воду, Лили осторожно потянула ручку на себя, замок щелкнул в прохладной тишине коридора, как выстрел – слава богу, открыто…
Лазарет заливал только тусклый ночной свет, льющийся из больших незанавешенных окон. Похоже, это было единственное помещение во всем замке, где Филча все-таки заставили заделать щели в окнах: здесь было душно, даже жарко, и сильно пахло мятными пастилками. Этой весной самой большой головной болью мадам Помфри были простуженные дети, которые приходили к ней целыми группами, поэтому в стационаре обычно никто не лежал. Лили окинула помещение быстрым взглядом: так и есть. Все кровати застелены, только одна в самом дальнем углу огорожена ширмой. Она медленно направилась туда, не слыша звука собственных шагов. Если он так далеко от поста фельдшерицы, значит, все обошлось. И до утра у нее есть время. Но что, если он спит? Лили остановилась в последний момент, почти касаясь рукой белой ткани. Ей что, послышалось?.. Не веря своим ушам, Лили осторожно заглянула внутрь.
Джеймс Поттер сидел поверх покрывала, по-турецки скрестив ноги, и, громко чавкая, с явным удовольствием за обе щеки поглощал шоколадные эклеры, горой высившиеся перед ним на серебряном блюде. Услышав шорох, он удивленно поднял глаза, встретившись взглядом с Лили, подавился и зашелся в приступе отчаянного кашля.
Лили скользнула за ширму, шипя, словно кошка.
- Тише, Поттер! С ума сошел? Сейчас разбудишь портреты – мне не поздоровится.
Она присела на стул у кровати, удивленно оглядывая представшую ее глазам картину. Судя по всему, он был цел и невредим, если не считать покрасневшего от кашля лица и забрызганной шоколадом полосатой больничной пижамы.
- Ты не выглядишь больным, - вырвалось у Лили.
- П-пришла, чтобы меня добить? – тихо отозвался Джеймс, делая большое глотательное движение и проглатывая последний кусок пирожного.
Положа руку на сердце, Лили уже и сама не знала, зачем она пришла. Поплакать над его бездыханным телом, коря себя за то, что «обидела Нюнчика», как сказал Сириус? И где же обещанное бездыханное тело? Она вдруг вспомнила, как пару месяцев назад на уроке Защиты от Темных искусств Джеймс, с интересом и каким-то научным любопытством разглядывая отправленного в нокаут Сириуса, шепотом, который слышал весь класс, произнес: «Если мальчик не шумит, не играет в мячик, вы не трогайте его, это – мертвый мальчик…».
Лили закусила губу, чтобы не расхохотаться. Проклятые нервы.
Джеймс тем временем, похоже, успел взять себя в руки.
- Ты встретила Сириуса? – прищурившись, поинтересовался он, снова запуская руку в пирожные. – Хочешь?
Лили помотала головой, сразу же вспоминая, что ужасно хочет есть.
- Да, и он сказал, что ты здесь. У него вся мания была в крови…
- Слушай, Лили, как много ты знаешь? – устало перебил Джеймс, жуя эклер. – Давай не будем ходить вокруг да около. Ты пришла узнать, что случилось? Ты, вероятно, знаешь, что это был Снейп?
Лили кивнула, поборов неприятное чувство, боясь того, что услышит.
- Что он сделал?
- Напал из-за угла. Поребовал вернуть его учебник по Зельям – я сначала вообще не понял, чего он от меня хочет. Потом… потом была короткая стычка, которая закончилась каким-то чертовски неприятным заклинанием – я раньше не слышал такого. В общем, меня практически располосовало – это мне Сириус потом рассказал, хорошо, что он вовремя подоспел. Отлеветировал меня в лазарет…
- Как мадам Помфри удалось так быстро привести тебя в порядок? – перебила Лили.
- Вообще-то… вообще-то это была не мадам Помфри. Это был Дамблдор.
- Что?
- Мадам Помфри впервые видела такие последствия от заклятий, пришлось вызывать Дамблдора, и пока Сириус бегал за ним, я успел потерять три ведра крови… Тем более что Дамблдор тоже не сразу понял, что к чему. Похоже, Снейп вовсю пользуется темной магией…
Джеймс осекся, сверкнув глазами, явно понимая, что сболтнул лишнего. Свои догадки на этот счет он не собирался обсуждать с Лили. Та сидела, опустив взгляд, и теребила край мантии с самым потерянным видом.
- Это все из-за меня? – Лили подняла голову и замерла, увидев, что Джеймс смотрит на нее внимательным долгим взглядом. В черных глазах ничего нельзя было прочитать.
- Возможно, - осторожно ответил он, - но можешь не рассказывать мне, зачем ты стащила у него учебник. Дело не в этом, ты же и сама понимаешь – дело в том, что некоторые не видят грань, которую нельзя переступать. Что, если бы он знал, что сегодня дежурила ты? Сделал бы тоже самое и с тобой?
Лили поежилась, словно от холода. Волна безотчетного ужаса накрыла с головой – и хотя в глубине души она почему-то была уверена, что нет, с ней такого Снейп точно не сделал бы, ей стало страшно.
- Лучше вообще не выходи по ночам из гостиной, - как бы между прочим сказал Джеймс, отчего-то избегая смотреть ей в глаза, - сейчас становится все опаснее.
- Вас с Сириусом это, конечно, не касается? – автоматически отбила Лили, про себя удивляясь тону его голоса. Взволнованный и заботливый – странно было слышать это из уст Джеймса Поттера.
- У нас есть мантия и пара крепких кулаков, - беспечно ответил Джеймс, снова протягивая ей пирожное.
На этот раз Лили не стала отказываться.
________________________________________________________________
*Здесь и далее будут вплетаться различные факты из канона.
