Глава 3. Беллатрикс: королева осужденных***
Без тебя я ничто, просто капля дождя,
И мой мир очень мал, сердце – крошево льда.
Что любовь – только ложь, раньше думала я.
А теперь я ничто, просто капля дождя.
Без тебя я дитя, лишь шальное дитя,
Что подушку в печали ночной обняла.
И любить, чтоб любить, слёз в душе не тая,
Не позволено мне. Без тебя я дитя.
После пьяных ночей только горечь одна.
Но средь этих людей я смеяться должна.
Я актриса – забывшись, из роли ушла…
Это всё лишь слова. Я ничто без тебя.
– Выпьем же за мою обожаемую жену и трех чудесных дочерей – плод любви нашего счастливого двадцатипятилетнего брака!!! – приглашенные на празднование серебряной свадьбы Блэков в едином порыве подняли бокалы.
Беллатрикс, младшая дочь, залилась звонким смехом, увидев выражение лиц своих сестёр. Конечно, потрясающая игра родителей не могла обмануть ни одну из них, и она обменялась ироничной улыбкой с Нарциссой.
Хотя она сама вовсе и не притворялась – Беллатрикс была убеждена в том, что это торжество задевало ее гораздо глубже, чем любую из старших сестер: Нарциссу волновал более всего вопрос о том, как удержать в рамках своих многочисленных поклонников, а вот Андромеда… что ж Андромеда – это совсем другое дело. Она столько лет прожила вне дома, что Беллатрикс перестала понимать, что же творится в голове у старшей Блэк, хотя ей очень хотелось узнать об этом. Та только что прошла в зал для танцев с полным отсутствием интереса на лице… Да, вот уже пять лет, если не больше, Беллатрикс привыкала к мысли о том, что у нее только одна сестра – Нарцисса, и ее совершенно не волновала заблудшая овца их семьи.
«Заблудшая овца» – это выражение, которое так часто употребляли по отношению к Андромеде, вызвало в памяти Беллатрикс образ одного юноши, ее сверстника, чертовски красивого, с пронзительными синими глазами. Девушка вздрогнула при мысли о нем: всё лето она старательно избегала его, но эта задача стала невыполнимой, как только он появился на пороге дома Блэков, приглашенный на серебряную свадьбу своих дяди и тети – родителей Беллатрикс…
В окружении друзей она поднялась в главный зал. Беллатрикс единственной из сестер удалось пригласить столько приятелей, хотя в этом не было ничего удивительного, если иметь в виду, что дружеские связи Нарциссы ограничивались Гойлом, готовым бежать за ней хоть на край света, и парой поверхностных девиц, с которыми она не имела ни малейшего желания видеться после окончания школы. Что же касается знакомых Андромеды, то им никогда в жизни не светило быть принятыми на подобном мероприятии.
При входе в зал гости разделились на группы, и, покинув свою компанию, Беллатрикс с заговорщической улыбкой подошла к отцу:
– Очаровательный праздник, сенсация года, – воскликнула она с восхищением, пытаясь проигнорировать устремленный на нее с другого конца зала настойчивый взгляд кузена.
– Благодарю, Белла, – рассеянно пробормотал отец, смотря куда-то поверх ее плеча.
Обернувшись, девушка проследила за его взглядом и с досадой обнаружила, что он направлен на Андромеду, в этот момент наблюдающую за Нарциссой, которая беседовала в центре зала с матерью и дядей. Словно электрический ток, по всему ее телу прошла волна зависти: она всерьез сомневалась, что уйди она в восемнадцать лет из дома, почти не подавая вестей о себе всё это время, как делала ее старшая сестра, родители были бы столь обеспокоены ее возвращением на путь истинный.
Беллартикс одарила отца короткой улыбкой и отошла от него, намереваясь пересечь зал, чтобы вновь присоединиться к приятелям, беззаботно и оживленно болтающим о чем-то. В этот момент в центре толпы возник Сириус Блэк, идущий в противоположном направлении. На несколько секунд оба замерли в оцепенении, пристально уставившись друг на друга. В синих глазах мародера появился тот же самый блеск, что и несколько месяцев назад, когда в каком-то диком исступлении, в смешении ярости и желания, срывая одежду и покрывая друг друга проклятиями вперемешку с болезненными поцелуями, они жадно приникли друг к другу у стены оранжереи...
Она смутилась, как случалось довольно часто в его присутствии, но всё же с удовлетворением и некоторым удивлением отметила оцепенение кузена, прежде чем на его лице вновь возникло уже знакомое выражение ехидства и отвращения.
– Прелестный праздник, – произнес он с сарказмом.
– Я видела и получше, – ответила Беллатрикс холодно, надменно отводя взгляд.
Молчание длилось всего несколько секунд, показавшихся ей вечностью. «Какая-то идиотская ситуация», – подумала девушка: двое в центре толпы на расстоянии пары метров, избегая смотреть друг другу в глаза… Не будь его тут, поскольку больше всего на свете ей хотелось раствориться в воздухе, она бы рассмеялась.
Наконец Сириус нарушил молчание, насмешливо проговорив:
– Что ж, Трикс, не то, чтобы я не любил поболтать вот так, но, похоже, твой воздыхатель заждался тебя, – показал он в сторону Родольфуса, стоявшего в компании друзей и безуспешно искавшего ее взглядом.
– Я бы пригласила тебя присоединиться к нам, – с иронией парировала она, – но предполагаю, что за исключением твоих гриффиндорских тупиц-дружков никто не захочет составить тебе компанию.
С улыбкой он двинулся в сторону Беллатрикс и, подойдя к ней вплотную, сказал вполголоса:
– Мерлина ради, Трикси, перестань притворяться, будто это не было лучшим перепихоном в твоей жизни, это уже начинает утомлять.
От неожиданности она вздрогнула, и ей пришлось собрать всю силу воли, чтобы суметь произнести несколько слов:
– Мерлина ради, милый, – проговорила она так высокомерно, что на мгновение напомнила ему Нарциссу, – я же знаю, что никогда не смогу победить то святое чувство, что ты питаешь к своему обожаемому Поттеру, так не дадим же ему больше поводов для ревности, – и, тряхнув волосами, устремилась прочь, оставив его с уже открытым для ответа ртом.
Когда она подошла к приделу, облюбованному ее приятелями, Северус, один из них, спросил ее:
– Тебя доставал Блэк?
– Может, ты не будешь произносить его фамилию с таким презрением? Видишь ли, она и моя тоже.
– Как же ты хочешь, чтобы он его именовал, если вспомнить, как ведут себя с Северусом Блэк и его прихвостни? – высказался Родольфус в защиту друга.
Разумеется, от выходок мародеров страдала вся Школа, но, так, как Северус, пожалуй, никто. Правда, была ещё одна причина, о которой не знала Беллатрикс, причина, усилившая его ненависть к ним до почти немыслимых размеров, из-за того, что однажды ночью на прошлом курсе он отправился вслед за ними для выяснения цели их бесчисленных ночных прогулок. Он никогда не рассказывал друзьям о том, что произошло, потому что все следующее утро провел в кабинете у Дамблдора.
Мысль о директоре напомнила Беллатрикс те крики, которые она обращала к Сириусу в ночь перед «инцидентом» у оранжереи. Перед тем, как наброситься друг на друга, они клялись в вечной ненависти. «С этой Школой приключилась только одна вещь хуже Альбуса Дамблдора, и это ты!!!» – воскликнула она тогда.
С зардевшимися от воспоминаний щеками, она оглянулась на Сириуса, который в этот момент подсел к Андромеде. «Два сапога пара», – подумала Беллатрикс и заметила Нарциссу, прислонившуюся к колонне и пристально смотрящую в сторону её компании. Младшей Блэк понадобилось совсем немного времени, чтобы убедиться в том, что тот, кого разглядывала ее сестра, был никто иной, как Северус Снейп.
«Какого черта эти двое так себя ведут?» – мелькнуло в ее голове. Дни напролет Нарцисса ходила с отсутствующим видом, и Беллатрикс подозревала, что та что-то скрывала. На мгновение это обеспокоило ее: Нарцисса всегда обо всем рассказывала ей. Но затем ее взгляд обратился к кузену, в этот момент хмуро разглядывающему группу слизеринцев, и Беллатрикс подумала, что и она сама не обо всём поведала своей сестре.
– Я говорил с Люциусом Малфоем, – голос Питера Уилкса, одного из приятелей Беллатрикс, вывел ее из состояния задумчивости, – он хочет побеседовать с тобой, Белла.
– Для чего ему беседовать с ней? – обеспокоено спросил Родольфус, обнимая Беллатрикс за тонкую талию, словно желая обозначить свою территорию.
– Он не сказал мне этого, только подчеркнул, что это важно.
В это мгновение Беллатрикс обнаружила вышеупомянутого невдалеке от их компании, с бокалом в руке наблюдающего за Нарциссой, которая направлялась к Андромеде и Сириусу.
– Единственный человек, который интересует Люциуса Малфоя – это моя сестра, – произнесла она. Северус нахмурил брови.
Прежде, чем кто-либо успел ответить на комментарий Беллатрикс, Малфой собственной персоной предстал перед группой слизеринцев.
– Добрый вечер, – приветствовал он всех лучезарной улыбкой, – ничего, если я похищу на пару минут твою девушку? – Родольфус улыбнулся с напускным дружелюбием.
Заинтригованная, Беллатрикс проследовала за слизеринцем вглубь зала. Они почти не общались прежде, а если и говорили, то это были формальные фразы или банальные комментарии по поводу Нарциссы. Однако у нее сложилось впечатление, что Люциус принимает слишком большие меры предосторожности, чтобы завести поверхностный разговор о ее сестре.
Она посмотрела на него вопросительно, и, наконец, он произнес:
– Есть кое-что, участницей чего я хочу тебя сделать. Что ж… это даже не кое-что… речь идет кое о ком.
– О ком же?
– О Лорде Вольдеморте, – ответил тот.
– Вольдеморте? – повторила девушка ошеломленно. «Ну и имечко!», – подумала она вместе с тем, не зная ещё, что некоторое время спустя это имя заставит дрожать весь волшебный мир, за исключением одного очень необычного подростка, который в пятнадцать лет возненавидит ее, как никто прежде, кроме, возможно… нее самой. Но это уже другая история.
– Под этим именем в определенных очень узких кругах известен один из самых выдающихся волшебников всех времен и народов, – его глаза сверкали необычайной яростью.
– И что такого выдающегося в этом самом Вольдеморте?
– Ты должна познакомиться с ним, и тогда поймешь это. Он поддерживает нас в нашем стремлении отделить волшебный мир от всех этих грязнокровок… О, это неподражаемый человек!
– А что он собирается сделать с грязнокровками? Многие волшебники защищают их… взять хотя бы Дамблдора, – спросила Беллатрикс заинтриговано.
– Начать войну: истинные волшебники против ничтожных грязнокровок и их бесполезных союзничков. Дамблдор не сможет помешать планам Темного Лорда.
Люциус заглянул в глаза той, которая через несколько лет станет его свояченицей, схватил ее за плечи и проговорил:
– Послушай, Беллатрикс… я тебя знаю, понимаю, что мы не общались все это время, но в годы моего пребывания в Хогвартсе у меня была прекрасная возможность понаблюдать за тобой и твоими друзьями. Вы именно те люди, которых я ищу… которых ищет он. И он вознаградит тех, кто примет его сторону в этой борьбе.
– Почему мне ты рассказал об этом первой?
– Мне необходимо было узнать, согласишься ли ты. Если ты не будешь рядом, все эти мальчишки попросту не обратят на меня внимание… но если ты скажешь им, они послушаются. Я могу рассчитывать на тебя?
Она пристально рассматривала пол, уже приняв решение, затем подняла глаза на него с опасной улыбкой:
– Мне бы хотелось познакомиться с этим Вольдемортом.
Люциус улыбнулся и кивнул головой в знак согласия:
– Добро пожаловать в семью, – произнес он и легкой походкой направился к Нарциссе.
Некоторое время Беллатрикс стояла одна, размышляя обо всем, что поведал ей Малфой: какое-то необычайное ощущение эйфории охватило ее… – первый раз в жизни она знала, чего хотела. Ну, может быть, второй раз в жизни… И девушка метнула взгляд в сторону Сириуса. Она увидела, как Родольфус, Северус и ещё пара ребят подходят нему с насмешливым видом.
– Черт возьми! – воскликнула она и бегом направилась к компании, уже поравнявшейся с ее кузеном.
– В чем дело, Блэк? – интересовался Родольфус в тот момент, когда подошла Беллатрикс, – ты уже не кажешься таким всесильным, находясь на нашей территории, без всех этих гриффиндорцев. На всякий случай, вдруг ты не знал: ты не слишком-то желанный гость здесь.
Но взгляд Сириуса был устремлен не на него, и даже не на Беллатрикс. Мародер пристально смотрел на Северуса:
– Это у нас общая черта с твоим другом Снивеллиусом: нам нравится соваться туда, где мы не слишком желанные гости.
Северус взглянул на него, сдерживая ярость. Сириус продолжил:
– Хотя это и влечет за собой некоторые «инциденты», правда, Снивеллиус?
Прежде, чем кто-либо из слизеринцев успел остановить его, Снейп выхватил палочку и направил ее прямо на мародера. Беллатрикс в испуге закричала, чтобы они помешали ему, и Сириус, ошеломленный, посмотрел на нее, затем его взгляд вновь стал твердым. Он вынул палочку и наставил ее на Северуса.
Гости уже начали собираться вокруг них, когда в толпе возникла женщина, которую Беллартрикс смутно помнила как Нимфадору Снейп, мать Северуса.
– Не двигайтесь! – закричала она, доставая собственную палочку и разоружая их, – выйди отсюда, Северус! – приказала она сыну. Тот покинул комнату, отправившись на балкон.
В этот момент к ним подбежала и мать Сириуса:
– Как тебе только в голову пришло так испортить серебряную свадьбу твоих дяди и тети? Ты позор всей семьи!
Беллатрикс с пониманием наблюдала за яростью Сириуса, который, не сказав ни слова, вышел из зала под удивленными взглядами слизеринцев и Андромеды, заставшей лишь конец стычки и казавшейся встревоженной.
Спустя несколько мгновений гости возобновили прерванные разговоры, будто ничего и не случилось. Беллатрикс словно в тумане слышала, как отец задорно произнес:
– Ох, уж эта молодежь! Уж я-то знаю не понаслышке о разборках между слизеринцами и гриффиндорцами – ничто в этом мире не меняется…
Родольфус подошел к своей девушке:
– Нам нужно найти Северуса, – произнес он, искоса поглядывая на миссис Снейп. Все привыкли считать мать Северуса измученной мужем женщиной, однако, после смерти супруга Нимфадора, словно феникс, возродилась из пепла и вновь обрела жизненные силы.
Обескураженная компания покинула зал и направилась к балкону. Снаружи они застали Северуса, обменивающегося рукопожатием с Люциусом Малфоем, Нарциссу и парня, уже встречавшегося где-то Беллатрикс, ровесника Люциуса.
– Ну и номер ты отколол с этим гриффиндорцем, – воскликнул он с явной гордостью за друга, – жаль, твоя матушка вас прервала, да ты просто гений, – добавил он, поражаясь характеру миссис Снейп.
Беллатрикс с улыбкой подошла к сестре и покровительственным жестом приобняла ее за плечи. Взгляд девушки пересекся с взглядом Малфоя, едва заметно кивнувшего ей – младшая Блэк поняла его намёк:
– Послушайте минутку Люциуса, – произнесла она, указывая на молодого Малфоя. – Он рассказал мне кое о ком, кто, я думаю, заинтересует вас всех.
– О ком же? – полюбопытствовал Эйвери.
– О Томе Марволо Риддле, – ответил Люциус, – МакНэйр, Гойл и ещё пара моих однокурсников в прошлом году встречались с ним…
– О, нет – прервала его Нарцисса, закатив глаза, – не начинай снова про этого Риддла.
– Дай ему закончить! – приказала Беллатрикс, охваченная странным возбуждением: голос внутри ее сознания кричал ей, что сейчас зарождается Нечто, они на заре новых времен, которые изменят весь волшебный мир и жизни трех сестер – и причиной этих перемен станут два сироты, один из которых в шаге от того, чтобы быть признанным самым могущественным темным магом всех времен и народов, а другой, связанный с первым мрачным пророчеством, по иронии судьбы родится лишь несколько лет спустя.
