Кто ты, маска?Кто ты, маска?
- Роза, тебе правда нужно уходить? – есть такая примета, мне её тётя Гермиона рассказала: «Встретишь Малфоя, весь день насмарку». Настроение ни к чёрту, поговорить не с кем. Конечно, пока в купе со мной Роза, никто не посмеет вломиться к нам, а вот когда я останусь одна – в такой ужасный день точно кто-нибудь неприятный вломится.
- Нужно, я же староста. Но если хочешь, могу ненадолго задержаться. Что-то случилось? Тебя так расстроило то, что Малфой наговорил? – какая же она хорошая, но вываливать на сестру все проблемы не следует, а вот посоветоваться можно.
- Малфой – это… ничего, он на самом деле ничего такого не имел в виду, просто… ты же знаешь, как его присутствие на меня действует? – почему это сестра покраснела? – Пугаюсь до ужаса и так… Так…
- Ну да, ну да, очень сильно «пугаешься». Скорее ведёшь себя как дурра.
- Ты вообще двух слов связать не можешь, так что не упрекай меня. Хотя дело не в этом, знаешь, я слышала разговор родителей по поводу тёмных искусств, кроме того, мама сегодня на перроне снова о них говорила. Мне не нравится то, что я слышу. С одной стороны, тёмные искусства - это чуть ли не корень всего зла на земле, но если что-то случится, мы бежим за помощью именно к тёмным магам. Расскажи мне о них, что это такое и почему их запретили? – и так невинно улыбнуться. Это конечно запрещённое оружие, но мне правда интересно. Я точно знаю - когда улыбаюсь, все тают, кроме мамы, разумеется. То ли мордочка у меня при этом такая милая, то ли ямочки на щеках, но факт остаётся фактом. Все говорят, что у меня просто чудесная улыбка, и это здорово, сейчас пришло время воспользоваться моим тайным оружием!
- Лили, преподаватели ЗОТИ каждый год на первой лекции рассказывают, как опасны запрещённые направления в магии и к чему может привести увлечение ими, - лицо у Розы, как будто лимон ест, для неё запрет на изучение всё равно, что красная тряпка для быка – только повод проявить настойчивость. – Потерпи пару дней и спроси у учителя.
- Знаю я, что нам расскажут: «Тёмные искусства это бяка, детям её ни-ни, а если кто из взрослых занимается, то детки об этом должны сказать добрым дядям аврорам», - Роза прыснула. Ужас, а ведь, правда – занятия ЗОТИ сводятся примерно к таким лекциям. Хорошо, что на Уходе за Магическими Существами нас теперь учат с ними ещё и бороться, а дуэльный клуб вполне успешно функционирует.
- Уже почти век как классическая магия и пражская алхимическая вытеснили тёмные искусства, - Роза на секунду задумалась и, тяжело вздохнув, уточнила. – Правильней будет сказать, что современная магия выделилась из многообразия древних ритуалов, была систематизирована и изучена. Сейчас только Слизерин практикует тёмные искусства. Что тут непонятного? – сестра, ты никогда не умела врать, видимо, тебя этот вопрос беспокоит уже давно.
- Не всё так просто, ты что-то скрываешь. Дай подумать - тётя Гермиона, да? Ты хочешь узнать…
- Да, Лили, я хотела знать, почему мою мать называют грязнокровкой даже теперь, даже рискуя попасть в Азкабан, после всего что было, при всех её достижениях. Я хотела знать! – почти прокричала Роза. Она стала такой бледной, такой испуганной, что мне её жалко, но жалость унижает, ведь так? Словом любопытство как всегда победило.
- У них есть причина? Неужели у них действительно есть причина, Слизерин... Ты хочешь сказать… - стало душно и трудно дышать от прикосновения к тайне. - Если бы дело было просто в происхождении, но у Них есть причина презирать и ненавидеть? – к чёрту всё: Малфоя, ссору с Джеймсом, проблемы в семье. – Тёмные искусства – искусства магии Крови, волшебство, для которого принципиальна чистота крови, в этом дело?
- Крови и Духа, - всегда весёлая сестрёнка сникла, видно, что ей тяжело говорить, но я имею право знать, ведь я чистокровная, ну, относительно, и я должна знать, что даёт мне моё происхождение. – Современная магия одинокого хорошо даётся всем, но она имеет… ограничения. Эти заклинания хороши для Министерства, для маглорождённых, для слабых магов. Тёмные искусства – они страшные, Лили, страшные, - Роза сорвалась на бессвязный шёпот, глаза полыхнули незнакомым огнём. Красиво.
- Тёмные искусства – это магия на крови - магия, передающаяся через кровь и кровью же творимая. Чем больше твои предки занимались ей, тем сильнее заклятья, - сестра схватила меня так крепко, что я едва не закричала от боли. – Понимаешь? Отчасти Они были правы, а моя мама нет.
- Что ты, тётя Гермиона и папа всё всегда делают правильно. Они уничтожают тёмную магию, потому что тёмные маги натворили много зла в прошлом, - как Роза может хотя бы думать о такой гадости? Даже слизеринцы не бросаются в открытую такими словами.
- Лили, наши заклинания – это уже не магия, - горько улыбнулась Роза. –Просто ремесло, магловская наука, не больше, а я верю, что в жизни должно быть место чуду и тёмным искусствам.
- Не говори так, я не знаю что думать, - я по-новому взглянула на сестру. Роза всегда старалась знать всё, и иногда её заносит. Однажды мне попалась книга о тёмных магах, точнее о том, почему так много людей стремились и стремятся изучать эту страшную науку. Большинство вёл страх, других - жажда власти, третьих - аромат запретного, а иных – стремление отомстить или вера в традиции. Те, кто «хотел чуда», как ни странно, самые страшные. Когда маг разочаровывается, и его начинает манить запретное, всегда можно вернуться, найти альтернативу. Можно властвовать без тёмных искусств, можно удовлетворить своё любопытство и пересилить низменные страсти, но что делать, если волшебник не верит своему ремеслу? Я боюсь за тебя, Роза.
- Не надо думать. Мы же сёстры, да? Какая из меня тёмная волшебница? Смех, да и только. Все знают, что запретную магию учат слизеринцы, а я их знаешь, как ненавижу, - Розу явно тяготит разговор о тёмных искусствах, значит, не всё так просто, и мои подозрения имеют основание, но… Мы же действительно сёстры, и у меня нет более близкого человека, чем она. Свет, тьма – с заглавных букв их пишут только пафосные и ограниченные люди, нарушать таким образом грамматику можно только во имя глупой патетики. Просто одни предпочитают предсказуемость и не лезут в дебри, а другие, как моя сестра, увлекаются. Это же ничего, правда? Это не укус оборотня, с этим вполне можно жить. Ну, притащит она пару-тройку фолиантов. Надеюсь, дальше этого дело не зайдёт.
- Ты не похожа на слизеринку, - неожиданно для себя я засмеялась. Просто представить Розу в чопорном обществе аристократов получается с трудом. Она вся, от кончика покрытого веснушками носа до огненно рыжих кудрей, от магловской одежды до ехидной ухмылки совершенно не подходит Слизерину. Хотя, если подумать, уложить непослушную гриву во что-то изящное, открыть нежную, не тронутую загаром кожу, вспомнить, что Роза всегда покупает неброскую, изысканную одежду, наконец, посмотреть в эти глаза, то может быть… Всё может быть.
- Слизеринцы совсем распоясались, их шестые и седьмые курсы отгородили два последних вагона и никого, кроме своих, туда не пускают. Ещё бы транспаранты вывесили – чтоб свои не заблудились, - Роза пытается перевести разговор в новое русло, лучше её поддержать. Я не очень люблю перемывать косточки – любимое времяпрепровождение в вечной войне факультетов, но эта тема лучше предыдущей - безопаснее.
- Не знаю, не знаю, ты, как староста, должна радоваться, что драк меньше. Да и правилами школы это не запрещено, - если делать во время разговора серьёзный вид, Роза теряется, ей привычней, когда наоборот.
- Вообще-то есть, в уставе Хогвартса сказано: «… поддерживать дружеские отношения между факультетами…». Так что можно сделать вывод, что они нарушают устав школы, - вот ведь спорщица!
- Они и поддерживают дружеские отношения, по крайней мере, избегают конфликтов. По-моему это максимум, на что можно рассчитывать в отношении слизеринцев. Борьба между факультетами, глупое соревнование за баллы – всё это принесло Волдеморту больше сторонников, чем любая пропаганда. Если Дом Слизерин не хочет драки, то помоги им. Чем ты недовольна, ну своеобразный у них способ избегать столкновений, зато действенный. Видимо, у них сейчас умный лидер – на пустяки не разменивается, - все мы отлично знаем, кто сейчас управляет «серпентарием». - Нечего так краснеть, сестрёнка. Даже моя мама начинает догадываться, а Альбус и тётя Гермиона поняли раньше тебя самой.
- Он ничего не замышляет, наверное, - сама себе не веря шепчешь, Роза? Но какая мольба во взгляде. Не могу говорить тебе прямо в глаза, что Скорпиус Малфой холоднокровная сволочь, которая не то, что через врагов, через друзей перешагнет. Правда, сволочь с принципами и даже идеалами, потому вдвойне опасен – ради своих убеждений этот змей не пожалеет самого себя. Я его боюсь.
- Конечно, змей решил, что Гриффиндор слишком мелкая цель, - мои слова оказывают прямо-таки сногсшибательный эффект. Моя сестра не роза, она львица! Как закипает, стоит только коснуться родного факультета. Даже о своей запретной страсти забывает. – И выбрал добычу покрупнее, тебя, например.
Мгновенная вспышка гнева сразу сменяется смущением - так просто, и Роза поплыла.
- Не говори так, - обожаю смущать сестрёнку, жаль, редко получается. Как божественно мило краснеет, наша железная староста. Роза самая красивая девушка на курсе, как хорошо, что мы не одногодки, иначе пришлось бы что-то с этим делать. Если бы не её характер, со свиданий бы не вылезала, но что поделать – гены. – Это не страсть, просто... Детская влюблённость, она пройдёт, наверное. Конечно, скоро пройдёт! Ты только не говори никому!
- Разумеется, - как приятно иногда утешать старшую сестру и давать ей советы. Обычно всё наоборот. – Ты только не кричи.
- Ой, правда, что это я… Мне пора, наверное - слизеринцы, вагон – как староста, я должна проверить!
- Роза, я всегда буду с тобой, рядом, - если подумать, то мы одиноки в наших больших и дружных семьях. – Сёстры навсегда?
- Спасибо, - всё-таки люблю я смущать Розу.
Она уходит, после таких сенсационных признаний разговаривать уже не о чем – скорее нужно много думать, а я всё сижу и размышляю – моя умница сестра, что, тёмный маг, получается?
***
Посидеть в одиночестве мне, похоже, не дадут. Когда родители ездили учиться, у них в купе набивалось человек по шесть. Хотя как сюда могут влезть шесть школьников? Опять дядя Рон небылицы рассказывает. Сейчас Хогвартс-экспресс полупустой, со смертью Дамблдора авторитет Британской Школы Магии резко упал – нет и не предвидится мага равного ему. К тому же, волшебников стало меньше. И всё равно ехать в одиночестве не получится, как ни старайся. Ещё бы – дочь великого героя, всегда найдутся желающие «развеять скуку». Меня вот больше заботит вид из окна, учебник по зельеварению, слова Розы, жаль, конечно, что ей нужно быть со старостами. Шляпа предлагала, очень настойчиво предлагала сестрёнке Равенкло и Слизерин. В чём причина: в простой любви к учёбе или уже на первом курсе её привлекали тёмные знания? Дядя Рон любит говорить, что почти все выпускники Слизерина поддерживали Волдеморта, почти все воспитанники Гриффиндора сражались с ним. Вопросы, вопросы, «гриффиндорец не знает сомнений, он храбр и решителен» – так меня поприветствовали на факультете после распределения, с тех самых пор меня одолевают сомнения в том, что я истинная гриффиндорка. История, политика, терпеть этого не могу, но никуда не денешься – клан Поттер-Уизли слишком глубоко увяз во власти. Зачем нужны факультеты, они ведь только делают нас врагами?
- Лили, ты здесь! О, и купе свободное, заваливаемся, ребята, - угу, вот и подтверждение моих слов: Джим Флетчер, мой одногодка, гриффиндорец и, кажется, мы дружим семьями. Вечно светится от счастья, старается быть поближе ко мне, и друзья его рядом: Стив Сэлл, Эдали Маклагфен, есть у некоторых людей привычка передвигаться только толпой. Не от хорошей жизни, кстати, война факультетов, но всё равно противно. – Парни, занимайте места скорее! Вот повезло тебе, правда, а то мало ли кто мог бы зайти?
- Просто счастлива, - сарказм, кстати, эти трое не ощущают. Нет, вообще-то милые мальчики, я бы даже сказала симпатичные, но…
- Я знал, что ты будешь рада меня видеть! У меня есть новые сладости, прямо из маминой лавки, они в продажу поступят только через месяц, хочешь?
Второй недостаток – неумение себя вести. Боже, хочу мальчика, который умеет красиво ухаживать. Слышите? Согласна быть ему верной, сдерживать характер и томно вздыхать, на него глядя. Как избавиться от таких простых Джимов, Эдов, Стивов – никак, это судьба, хотя бывают же чудеса? Надеюсь, всё-таки в мире магии живём. Почему эти простые парни воспринимают ухаживания, как купле-продажу? И почему находятся девушки, которые с этим согласны? Нет ответа.
- Скажи, сколько раз я при тебе ела сладкое? – тяжёлый вздох вырвался сам по себе, а взгляд… видимо, что-то не так с моим лицом.
- Я подумал, что тебе понравится. Классные леденцы, попробуй!
- Мы вместе учимся уже четыре года, вместе едим, вместе уроки делаем: что я ем из сладкого? Мог бы заметить, что только молочный шоколад к чаю и то очень редко, - улыбаться, главное улыбаться, а то обижу этого доброхота, ведь он и вправду хотел как лучше.
- Они очень вкусные, я специально для тебя… - Джим краснеет, совсем растерялся и, кажется, готов сквозь землю провалиться. Может, помочь ему?
- Очень ценю, правда, но лучше тебе с друзьями, наверное, поделиться? – оба его приятеля интенсивно кивают. Видимо, кондитерская Флетчеров и вправду обречена на процветание – при такой-то клиентуре.
- В этом году я обязательно попаду в команду по квиддичу, ты будешь за меня болеть? – третье, мальчики, три прокола подряд – непростительно, совершенно непростительно. Разве сложно узнать, что нравится девушке, разве сложно предположить, что мне не нравится квиддич? Не терплю таких, как он – чужих и нетактичных.
- Я не люблю спорт, ну не вообще, а только игры: квиддич, футбол… Понимаешь?
- Ты, конечно, не умеешь играть, но ведь главное смотреть! Там такое…
- Это просто квиддич, просто развлечение, неинтересное мне развлечение, - три пары удивлённых глаз стали мне ответом, нет, иногда я пытаюсь объяснить, что мне нравится, но, как правило, безрезультатно. Не верят.
- Просто это же квиддич, все знают, да ты просто завидуешь, что единственная из семьи Поттер не играешь!
- Грубо и нетактично. Я ведь могу сказать, что, так серьёзно относясь к ничего не значащим вещам, ты компенсируешь свою ущербность. Разумеется, прикладывая усилия, ты знаешь и умеешь больше, чем тот, для кого это лишь сиюминутное развлечение, - натужно скрипят мозги в пробитых бладжерами головах, тяжело прорывается мысль. Нет, ничего против чьих-то развлечений я не имею, не высмеиваю тех, кто играет в плюй-камни, не ужасаюсь, если кто-то магическим шахматам предпочитает обычные, но почему я обязана любить квиддич? – Я могу объяснить, что ты получаешь иллюзорное право гордиться собой, высоко задирать нос, только чего в действительности после этого стоишь? Игра, пусть даже самая интересная, должна оставаться игрой. Но я не говорю так, потому что я воспитанная девушка.
- Если, ты не хочешь идти на квиддич, то ладно, это ничего, - он меня… прощает? Я не совсем поняла, меня великодушно прощают? Всё, Флетчер, ты окончательно и бесповоротно умер в моих глазах. - Я хотел с тобой… то есть тебя пригласить, - наверное, каждая девушка мечтает о поклонниках, но облом, мне не нужно количество, только качество. – Может быть, я могу…
- Не стоит, совсем не нужно приглашать меня куда-то – побереги нервы. Тебе лучше поискать себе девушку попроще, хорошо? Которая будет болеть за тебя, утешать после поражений и не обижаться, когда ты забудешь о ней после выигранного матча, которой будут нравиться карамельки и сахарная вата, - печально смотрю в окно, тоже мне, нашелся ловелас. Судя по тому, как его приятели накинулись на угощение, Флетчер – да, отныне только по фамилии – берёг свой «сладкий козырь». От друзей берёг и думал, что я растаю от карамельных цветов и шоколадных зверушек – и-д-и-о-т.
Четвёртое, не терплю дураков, это качество, в людях которое не исправить, как ни старайся.
- Ты сегодня не в духе, может, нужна помощь? – какое рвение, какое самопожертвование на лицах, интересно, а если я скажу? Зачем предлагать помощь, не зная, что случилось? Интересно мне. – Мы знаешь, что можем, мы любому накостыляем, скажите же, парни? - боже, двое его дружков хотя бы не совсем потеряны для общества, кивают очень осторожно и неодобрительно косятся друг на друга. Вообще-то осторожность я ценю, даже уважаю, но только для того, чтобы избежать проблем, а уж если ввязался – нет полумерам.
- Скорпиус Малфой, - и широко улыбнуться, ага, вот так вот. Надеюсь, теперь никто не будет мне мешать. Где там моё ненавистное зельеварение?
Я говорила, что ненавижу Хогвартс-экспресс? Если да, то пришло время объяснить почему, если нет, то тем более. Начать придётся издалека. Всё началось, как и всегда, с политики: чем школа известнее и уважаемее, тем больше магов стремятся в неё попасть, тем больше у неё выпускников, лучше преподаватели, значимее вес в обществе. Когда закончилась Вторая Война, всем казалось, что Хогвартс с лёгкостью будет восстановлен, а впереди только новая слава. Ничуть. Мир – он не сказка; школа лишилась целой плеяды блестящих преподавателей, несколько курсов студентов погибли или вышли неучами, да и сам замок превратился в развалины. Первое время Министерству было не до школы, а аристократы не горели желанием восстанавливать символ и основную причину своего позора, я их в этом понимаю. Многие перевелись заграницу, Хогвартс не мог принимать даже своих выпускников, не то, что привлекать новых. Нет, конечно, герои, честь им и хвала… Но что за дело ирландскому, шотландскому, валлийскому, норманнскому, датскому, да любому магическому сообществу до подвигов, совершённых Хогвартсом во славу Англии? Не Британии даже, маленькой Англии? Мягко скажем, сегодня нас не слишком-то уважают, да и сам замок подрастерял магию и силу. Хогвартс лучшая школа лишь в глазах моих романтичных родителей, а мне грустно осознавать, что мы неучи просто потому, что моя семья помешана на традициях. Таким, как Роза или Малфой, проще: библиотеку и частных учителей никто не отменял, да и я, в общем-то, справляюсь, но такие вещи, как хогвартс-экспресс, это просто пустые традиции, которые ничего не дают, а лишь мешают.
Учебники, учебники и ещё раз учебники, талантливых практиков давно нет среди наших преподавателей. Поэтому у нас теперь ещё больше самостоятельного обучения. Меньше учеников, хуже преподаватели, меньше авторитета школы, понимаете?
И так из года в год – если бы Дурмстранг не превратился окончательно в цитадель тёмных искусств, я попробовала бы перевестись туда. Роза, например, каждый год пытается, оптимистка, но чтобы дети Спасителя-Мира-От-Кого-То-Там учились у тёмных магов? А у Розы ещё хуже – у неё есть дядя Рон. Для старшего поколения немыслимо, чтобы мы учились где-то, кроме Хогвартса - пусть лучше бездари всякие преподают, но зато здесь. Я вообще удивляюсь, по их рассказам, помимо четырёх деканов колледжей нормальных учителей в Хогвартсе при них не было. Сейчас всё ещё хуже: профессор Макгонагал – директор и не преподаёт, остальных уже нет. Молодые, перспективные и дерзкие не горят желанием делать карьеру в школе. Ужас одним словом, Хогвартс сейчас не узнать. Спустя двадцать лет он всё ещё не до конца восстановлен, позор, правда? Что поделать, профессор Макгонагал не пользуется тем же авторитетом, что Дамблдор, а чиновники Министерства, временами хуже Вальпургиевых рыцарей.
Под невесёлые мысли я провалилась в сон.
***
- Скоро подъезжаем, всем одеть мантии! Все переодевайтесь, слышите, первокурсники? Если и в этом году кто-то явится в Хогвартс одетым не по форме, то вы меня знаете, а кто не знает, тот узнает! Роза в своём репертуаре, почему её так боятся? Милая, добрая, внимательная, а уж мальчики должны быть от неё в восторге, наверное. Действительно, почему она всё ещё ни с кем не встречается? Я лениво обвела взглядом купе, все трое моих соседей странно засуетились и, кажется, нервничают. Неужели так боятся Хогвартса? Странно, вообще-то Флетчер далеко не трус, наоборот, совсем наоборот. Хм, тогда почему они так суматошно принялись копаться в вещах?
- Лили! – жуткий грохот открывающейся двери и довольная Роза, ой, я же не переоделась. - Ты всё ещё… Так, кто это здесь? Джимми, маленький, ты зачем сюда пришёл? Свободного купе не мог найти? Не отворачивайся - я хочу видеть твои глаза! – оказывается, Роза может быть страшной. Забияка и хулиган, наголову выше сестрёнки, к тому же не дурак подраться и понарушать школьные правила боится её, почему? Мычит что-то неразборчивое и так жалко смотрится. Не хотела бы оказаться на его месте.
- Все трое вон! Наказание получите позже, – прорычала Роза. Наказание, за что? И почему только я удивляюсь? Троица поклонников леденцов и квиддича даже не пытается возмущаться – просто молча собирают вещи и уходят, нет, убегают. Вообще Роза сейчас больше всего похожа на бушующий лесной пожар: невысокая, гибкая, с волосами всех оттенков пламени и глазами чёрными, как… Не могу подобрать сравнение: всё не то. В глаза ей нельзя смотреть – будто горишь и замерзаешь одновременно. Не зря Розу назначили старостой, хотя всё-таки можно быть и помягче. – Лили, дорогая, я на пять минут, ты начинай переодеваться, я быстренько переговорю с этими тремя троллями и вернусь.
Из-за закрытой двери долетел обрывок фразы:
- Куда? Пошли, я вам объясню правила поведения. У меня давно были насчёт тебя подозрения, Флетчер... – голос Розы резко оборвался, видимо, вошла в тамбур. Мне говорили, что иногда моя сестра бывает излишне жестокой, но я никогда не верила. Мда, сколько нового.
***
Наконец все ушли, боже, зачем меня наказывать такими соседями, как нынешние? Что сегодня за день такой? Когда Роза освободила купе от нежелательных элементов, стало ощутимо легче дышать. Знаете, по-моему, систему поездок в Хогвартс нужно кардинально менять: ищущие повод подраться третьекурсники, озадаченные ЖАБОЙ и СОВ семи и пятикурсники, напуганные предстоящим распределением первокурсники и просто озабоченные идиоты, вроде Флетчера, а самое главное - ведь бедной мне никуда не скрыться! Папа, мама и дядя Рон долго нудно объясняли мне, в какой замечательной школе я учусь, и как хорошо, когда у педагогов «либеральные взгляды» и «индивидуальный подход к ученикам». Какой ужас творился у них, когда за прогулки по Хогвартсу после отбоя можно было, о ужас, получить отработку, когда из-за «небольшой вечеринки» декан вводил на факультете комендантский час, профессора не следили, понял ты или нет тему урока. Словом все, особенно дядя Рон, пытались доказать мне, что школа раньше была адом. Одна тётя Гермиона недовольно морщилась, но против коллектива не шла, просто отвела меня на следующий день в сторону и отдала все свои конспекты. Она ангел! Да, не побоюсь этого слова! Почему никто, кроме меня, этого не в состоянии понять? Мы с Розой не дерёмся из-за записей её мамы только потому, что у нас разница в возрасте.
Вы когда-нибудь пробовали заснуть под общегриффиндорский ежевечерний праздник имени окончания уроков? Когда в два часа ночи какой-то шестикурсник путает не то что комнату, кровать! Говорят, раньше на лестницы в женские спальни накладывали заклятья от подобных недоразумений, папа, хотя скорее дядя Рон, добился «отмены несправедливости», ненавижу. Многое можно рассказать о нашем Хогвартсе. Студенты в большинстве своём довольны нововведениями, но некоторые, вроде меня и Розы…
- Я же говорю, что здесь только Лили, - боже мой, сегодня что, вечер открытых дверей? Натянуть на лицо улыбку всё-таки придётся – одно дело дуболомы, вроде Флетчера, соседки-подружки совсем иной уровень опасности. Они могут говорить и им могут верить. Поэтому с такими людьми нужно быть осторожнее – мелкие, ничего не забывающие людишки… Всегда держу с ними дистанцию, что непросто. Но осадить нахалок нужно – если им не язвить, вмиг на шею сядут.
- Только? – и попытаться скопировать улыбку Розы. Кажется, получилось.
- Нет, нет, я не это имела ввиду, - натужно смеёшься, Гортензия, вымученно. – Я о том, не помешаем ли мы тебе, вдруг ты с каким-нибудь красавчиком уединилась.
Она мне ещё и подмигивает, ужас.
- Что ты, какие интрижки, когда мы ещё даже не приехали в Хогвартс?
- Ты права, нужно поддерживать репутацию, а то ославят ещё до приезда в школу – потом полгода отмываться, помнишь, Сисиль? – обе синхронно кивают, кажется, был в прошлом году подобный скандал. – Но мы же уже большие, нам нужно думать о выгодной партии!
- Конечно, большие, даже не везде помещаетесь.
- Ты… что?! – какое возмущение, какой порыв страсти. Фигура это святое.
- Как же, как же. Вы ведь теперь не малышня, впереди новые возможности! – интересно, о чём они подумают, я вот, например, о продвинутой нумерологии и высших чарах, которые мне разрешили изучать факультативно, счастье.
- Да-да, в этом году мы точно не осрамимся на балу. И старшекурсники, они, конечно, все те же мальчики, что и раньше, но теперь старшекурсники! – вот действительно – кому что.
- Ты ведь ехала не одна, признавайся! Лили, как ты могла не позвать нас? Ехать с мальчиками и не пригласить подруг, что о тебе могут подумать. Кроме того, зачем тебе трое? Сисиль вот на тебя дуется теперь, - и щебечут и щебечут. Я так надеялась отложить встречу с соседками до вечера. Конечно, эти две крашеные стервозины (не бывает настоящих стерв в нежном возрасте) никакие мне не подруги. Честно говоря, в подруги я могу записать только Розу и тётю Гермиону. Просто мои соседки отлично понимают, как выгодно дружить с дочерью Мальчика-Который-До-Сих-Пор-Занимает-Умы-Обывателей, мальчик в сорок лет… Папа их не интересует, а вот мои братья – добыча что надо. О, эти девушки отлично знают, чего хотят от жизни. Свадьба – самый простой метод, чтобы устроиться, а родственники подруг – самые простые цели. Только не тянут пока что девушки на хищниц, зато знаменитейшие сплетницы: Гортензия Лодбоу и Сильвия Петт. Презираю.
- Ну что ты говоришь, чтобы я не поделилась с «подругами»! Разве Сэлл с Маклафеном соответствуют Лодбоу и Петт? – главное сохранять необходимую дистанцию. Почему я перебарываю себя и улыбаюсь тем, кто противен? Роза не боится быть грубой и злой, почему же я не могу? Нет, не так, боюсь я Малфоя, этих презираю, но мило улыбаюсь. Это называется уживаться или всё-таки унижаться? Нет ответа.
- Все семьи равны, - заучено рапортует Гортензия. – Мы выбираем только по зову сердца.
Они это всерьёз? Слава богу нет, довольно прыснули, едва сдерживаются, чтобы не рассмеяться в полный голос. Конечно, им наплевать на «чистоту крови» и родовитость, сейчас о таких вещах помнит разве что Слизерин, но есть и другие мерила: галеоны, должности в министерстве, особняки, драгоценности. Почему выбирать спутника жизни по происхождению и воспитанию мерзкий и недостойный пережиток прошлого, а по толщине кошелька «прагматичный и здравый подход»? По-моему нет никакой разницы. Точнее есть, в первом случае ты хотя бы себя уважаешь.
- Умеешь ты рассмешить, сразу видно, что родственница Уизли. Об их магазинчике столько рассказывают и всегда только хорошее, замечательно иметь знаменитую родню, - кто из них двоих это сказал? Понятия не имею, впрочем, и не важно, главное по имени не называть. За четыре года убедилась, никакой разницы, с кем из них говоришь. – Ты обещала пригласить нас на Рождество!
Конечно, им нет никакого дела до дяди Джорджа, а вот завести полезные связи, а то и подыскать мужа в клане Поттер-Уизли очень хочется. Иначе, зачем так упорно набиваться мне в подруги? Неприятно знать, что тебя уважают только за то, что твой род контролирует Аврорат и Департамент магического правопорядка.
- Не припомню, чтобы я давала такие обещания. Я бы и рада, девочки, но это невозможно – у нас Рождество отмечают в семейном кругу, - это я не выкрутилась, Лодбоу и Пэтт так просто не отстанут – у них огромный опыт и море нахальства, поэтому будет продолжение. – Вас, наверное, ждут? Приятно было поболтать, хорошо, что забежали, но будет некрасиво бросать ваших попутчиков.
- Не переживай, всего лишь несколько пуффендуйцев – ничего стоящего, да ещё такой факультет, - скорчила пренебрежительную мину Пэтт, она вообще любит кривляться, когда никого нет. – Мы же хотели у тебя переодеться. Не можем же мы заниматься этим при мальчиках?
- Чем? Не можешь натянуть мантию поверх блузки? – не собираюсь я облегчать им жизнь. Конечно, выгнать не сумею, но хотя бы душу отведу.
- При чём тут мантия? Нужно же ещё…
***
Когда стало совсем невмоготу, и я поняла, что вот-вот взорвусь, наговорю лишнего и вообще испорчу отношения с соседками по комнате на все оставшиеся школьные годы, пришло моё спасение. Моё огненно-рыжее с глазами чернее самой тьмы спасение. Раньше я Розу так не воспринимала – поэтично и двойственно сложно. Дома всё просто – она тихая, предпочитающая ни во что не лезть девушка. Я всегда думала, что моя кузина именно такая: немного занудная, очень спокойная, добрая, держащаяся в стороне от всего. Роза в Хогвартсе совсем другой человек, вот смотрю, как она гоняет Лодбоу и Петт – добрая, спокойная? Теперь понятно, почему все на меня так странно смотрят, когда я завожу разговоры о сестре. Роза держится в стороне от всего, как будто в маленьком мирке. Быть может, дело именно в этом?
- Обязательно принеси мне на проверку! – интересно, как можно за три минуты заставить моих соседок уйти? Роза может, я нет, отрадно хотя бы то, что кроме моей кузины больше никому такой подвиг не по силам.
- Ушли? – почему я спрашиваю шепотом? Вообще что-то не то с моей умной головой: хамлю опасному и страшному Малфою, но не могу поставить на место двух разряженных кукол. Какая ирония.
- Лили, нам нужно серьёзно поговорить, - сама всё понимаю, но Роза права – нужно что-то делать. – Неожиданные вспышки гнева, сменяющиеся апатией, неустойчивое эмоциональное состояние – так нельзя. Я весь прошлый курс наблюдала, думала, что пройдёт само, но, пожалуйста, - новый год и старая песня.
Я только печально улыбаюсь, действительно, характер мой иногда даже меня ставит в тупик. Я с ним борюсь! Безуспешно…
- Роза, ну что ты в самом деле! Я всё понимаю и попробую, ладно? Я попробую быть не такой ранимой, - и улыбнуться, да! Моё секретное оружие действует! Как бы Роза не менялась, но от моей улыбки тает и лезет обниматься. Даже слёзы навернулись от этой идиллии, жаль, что у меня, а не у неё.
- Ладно, собирайся быстрей, мы уже почти приехали, - моя любимая кузина, моя старшая сестра задержалась на пороге, осторожно выглянула в коридор, не подслушивают ли нас и решилась. – Лили, ты правда не влюблена в Скорпиуса?
А он-то тут причём? Роза что, думает, я так мечусь, потому что влюбилась? Ох, сестрёнка, не знаешь ты всё-таки мой дивно-сложный характер.
- Роза, парней много, времени и того больше. Симпатичной мордашкой и толикой манер меня не купишь, да и «страданием в глубине глаз» тоже. Я не люблю позёров в любой форме, - а вот ты, моя любимая сестрёнка, так и таешь перед ледяным принцем. Огонь тает перед льдом, как забавна жизнь. – Так что я тебе не соперница.
- Правда?
- У, зануда, лучше скажи, как заставила Гортензию и Сильвию уйти? Хочу взять метод на вооружение, - храбро шмыгнула носом отважная я. Если у Розы есть такое страшное оружие, что она может прогнать даже моих «розовых липучек», то нужно срочно брать его на вооружение.
- Ты слишком много думаешь о том, как выглядишь в глазах окружающих. Ладно бы в глазах возлюбленного или моих, так нет – ломаться из-за двух расфуфыренных дур. Боишься, что неправильно поймут? Тот, кто уважает тебя лишь потому, что надеется что-то получить - жалок. Вот она спала на уроках, пока ты прилежно конспектировала, а потом: «Дай мне тетрадочку или ты мне больше не подруга? Да чего тебе стоит! Не будь жадиной!»
Краснею, есть такой грех, я всё-таки одна из лучших, а отказывать так тяжело.
- Секрет прост - староста может закруглить любой разговор, спросив, готово ли домашнее задание, - Роза звонко рассмеялась, глядя на мою насупившуюся мордашку. Ларчик, оказывается, просто открывается – запугивание и манипуляции. Хочу быть тёмным магом – это, видимо, очень выгодно! Вот так, смеясь, она и убегает. В Хогвартсе Роза всегда взрывается эмоциями: гнев, радость, злость, нежность. Дома наоборот: сидит отдельно от всех, уткнувшись в книгу, отгораживается, словно бы создаёт свой собственный мир. Если подумать, то в школе за вихрем эмоций моя кузина тоже прячется. Какая же из них настоящая и знаю ли я вообще, кто такая Роза Уизли?
***
«Льда блеск незримый
Рассвет чванливый укорил -
Посредственностей».
Элеонора нежно прочла-пропела чуждую слуху англичанина строфу. Большинство недоумённо пожали бы плечами, иные, более начитанные, вспомнили о хокку. Аристократ должен уметь рифмовать строки – это общеизвестно, не зря же стихосложение входило в число семи рыцарских добродетелей. Элла истово ненавидит стихи, поэтому читает и пишет их при любой возможности – например, сейчас. Чем ещё заниматься в душном вагоне Хогвартс-экспресса?
- Не старайся, дорогая, твой слог, как и всегда, ужасен, - меньшее, что я могу сделать для Эллы – сказать правду. – Если с римскими правилами стихосложения ты худо-бедно освоилась, то с восточной поэзией по-прежнему ужасно. Не понимаю, зачем насиловать себя, если не получается? Всегда есть что-то другое, к чему у тебя предрасположенность. Скажем, музыка.
- Ты прав, неважная из меня поэтесса, смысл рифмованных строф должен раскрываться постепенно, с каждым прочтением стих обязан открывать новые грани. Но это так скучно! Скорпиус, ты же понял, о чём я спросила? – Элла никак не освоит искусство недосказаностей. Изящно, когда ты говоришь одно, но за паутиной слов скрыт иной смысл. Быть может, скрыт, а может только чудится. Впрочем, Розье никогда не были дипломатами.
- Змеи пока не готовы, ещё не время.
- Глупости! Древние рода восстановили свою численность, многие из севров, недовольные политикой министерства, обещают поддержать нас – сейчас лучший момент. Или ты думаешь, я не знаю о переговорах с континентальными Министерствами, об отрядах наёмников, о новых договорах с тёмными народами? – Эл, какая же ты дурочка. Кто говорит подобное вслух да ещё так прямо? Вся раскраснелась, на миг потеряв свой завораживающий блеск – непростительно.
- Дорогая, ты забываешь, где мы находимся, и как могут истолковать твои речи. В остальном, ну кто же начинает войну, имея равные шансы, и когда Слизерин добровольно сражался в открытую? Обещания есть обещания – нас поддержат, только если будут уверены в победе. Поэтому мы подождём.
