Глава 3 — ...и на пятнадцатой секунде я, сделав тройное сальто-мортале, легко выхватываю у него снитч, а он чуть не падает с метлы... он уже был без сознания, ну, ты понимаешь, гы-гы, — Себастьян Саммерс блистал белозубой улыбкой, с увлечением и хохотом рассказывая о своих подвигах. Как правило, эти два занятия несовместимы, но не в случае Себастьяна, который благодаря многолетней практике вполне успешно справлялся с трудной задачей.
Подыхающий от скуки слушатель, а им был Артур, сидел, подперев щеку рукой, и с тоскливым ужасом сознавал, что Себастьян только в раж вошел, останавливаться не намерен и воспарил в такие заоблачные дали восхваления самого себя, что вернуть его на землю не представлялось возможным. Чтобы это сделать, нужны хотя бы паузы между словами, а Саммерс их категорически не делал. Перебить на полуслове Артуру не позволяли наказы суровой Седреллы Уизли, в девичестве Блэк, отличавшейся целеустремленностью в вопросах воспитания.
— ...ну, тебя, Уизли, там, разумеется, не было и не могло быть, это же Слагклуб — клуб избранных, но, должно быть, тебе пересказывали, да конечно пересказывали! Этот великолепный случай, когда Слагхорн по достоинству оценил мои замечательные качества: мое природное очарование, выдающийся ум и... Ай!
Тут Себастьяну все же пришлось сделать паузу, поскольку Артур как бы нечаянно наступил ему на ногу и, воспользовавшись заминкой, быстро спросил:
— Саммерс, с кем ты идешь на Рождественский бал?
— Бал? Какой бал? — переспросил Себастьян, потирая ногу. Он был еще в блеске славы на заседании Слагклуба. — А-а, бал! — и снова на его лице засияла рассеивающая печали и мрак улыбка. — Да, это замечательное событие, какое счастье, что в этом году я украшу его собой! Признаться, я думаю, что Дамблдор, отметив мой талант и исключительность, сразу же изберет меня Королем бала, и верю...
— Саммерс! — Артур вышел из себя, и матушкины уроки были забыты. — Кого ты пригласил на бал?
Себастьян немного опешил и непонимающе улыбнулся.
— В смысле?
— Драконьи яйца тебе в подштанники! Ты совсем тупой, да? Кого на бал позвал?
— Да ни кого я еще не звал, Уизли, что ты давишь на меня! — возмутился Себастьян.
— Почему ты не позвал?
— Да тебе какая разница?
— Неужели ни одна девушка не согласилась пойти с тобой? — начал подначивать Артур. — С таким великолепным и блистательным Себастьянчиком...
— Слушай, отстань от меня, а? — надулся Себастьян. — Два дня еще есть, я успею выбрать.
— Не успеешь — всех разберут, — авторитетно заявил Артур. — А самая хорошенькая уж точно с другим пойдет.
— Мэри Фицджеральд? Саломея Хоуп? — оживился Себастьян. — Беллатрикс Блэк? Или Андромеда? Можно с младших курсов звать, не знаешь?
— Беллатрикс точно уже занята, — быстро сказал Артур. — Но ты забыл о самой прекрасной ученице в Абердиншире по версии журнала «Style».
— Кто она? — у Себастьяна загорелись глаза. — И что это за «Style»?
— Очень популярная маггловская периодика, — важно заявил Артур. — Журнал проводил конкурс на самую очаровательную студентку, и в возрастной группе шестнадцать-восемнадцать лет победила наша Молли Прюитт.
— Да? Это такая рыженькая, пухленькая, с веснушками... а почему Хогвартс участвовал в конкурсе, устраиваемом маггловским журналом? — внезапно озарило Себастьяна.
— Да не знали они, что Хогвартс — это школа чародейства и волшебства, думали, это лицей какой-нибудь частный. Что за придурошные вопросы? Ты слышал про Молли, да? Она самая красивая в Абердиншире, — выплевывая слова со скоростью пуль, проговорил Артур, стремясь потоком информации начисто вырубить нейрофизиологические реакции в мозгу Саммерса, чтобы он не размышлял, а действовал, и действовал в нужном для Артура направлении.
— Ну-у... — с сомнением протянул Себастьян. Как-то не вязался у него образ самой красивой девушки Абердиншира с образом пухленькой, рыжей, вечно растрепанной как воробушек Прюитт. Она еще в квиддич играла охотницей на третьем-четвертом курсе, и у нее куча братьев... — не знаю...
— Так, — твердо начал Артур, беря быка за рога. — Я хотел тебе, как другу, о Молли рассказать, но ты, видно, такой болван, что все равно до тебя не дойдет. А ты мне, приятель, нравился... Короче, Саммерс, не буду я больше тебе тут что-то объяснять и растолковывать — я приглашу Молли сам. И на балу парой у меня будет самая красивая девушка графства по версии журнала «Style». А ты иди с Беллатрикс, с Мэри, с кем угодно, хоть с МакГонагалл. Останешься в дураках, Саммерс, — и, пренебрежительно присвистнув, Артур оглядел с ног до головы изумленно открывшего рот Себастьяна, встал со скамьи и вальяжной походкой пошел к дверям в холл.
С каждым шагом Артура с лица Себастьяна спадало изумление, сменявшееся мучительным раздумьем и сомнением. И наконец, когда Артур мысленно досчитал до восьми, Себастьян крикнул:
— Эй, постой!
Артур неспешно обернулся, поднял бровь, от души надеясь, что у него это вышло в должной мере аристократично, как учила почтенная миссис Уизли, и высокомерно бросил:
— Да?
— Эк тебя перекосило... — поежился Себастьян.
— Чего тебе? — Артур нахмурился и спросил уже нормальным тоном.
— Слушай, Уизли... Прюитт эта... Короче, — Себастьян наконец нашел нужные слова. — Я иду на бал с Молли Прюитт. Ты понял, Уизли? Не смей к ней подходить.
Теперь пришла пора Артура изумляться.
— Ты что, мне угрожаешь?
— Я? А, да, — раздулся Себастьян. — Она самая лучшая, я самый лучший, и нам нужно быть вместе. Понимаешь, Уизли, так вышло, что все самое лучшее предназначено мне. А ты только попробуй позвать ее на бал. С сегодняшнего дня Молли Прюитт —
моя девушка.
— Она что, корова на привязи, чтобы вот так про нее говорить? — рассердился Артур. Ему вдруг стало досадно, что этот напыщенный индюк строит из себя крутого и «столбит» Молли. — Какая «моя»? Может, она с тобой не захочет никуда идти!
— Захочет, — самодовольно фыркнул Себастьян. — Я красив, знаменит, спортивен, богат, наконец. Еще как захочет! За честь почтет, вот увидишь. А теперь, Уизли, посмотри на себя: веснушчатый, лузер, тяжелее книги ничего в жизни не поднимал, нищий. Ты видишь здесь выбор? — он вновь ослепительно улыбнулся.
Артур сжал кулаки.
— Так... Саммерс, ты в своем великолепии совсем оборзел, да? Я тоже приглашу Молли, и пусть она сама решит.
— Опозоришься, Уизел, — презрительно протянул Себастьян. — С тобой ни одна нормальная девушка не пойдет. Но если ты настаиваешь, могу замолвить за тебя словечко Плаксе Миртл. Вдруг она согласится составить тебе компанию? Что, хочешь?
Уши Артура медленно наливались краской гнева.
— Запомни, Уизли: Молли — моя. Я сейчас же пойду и позову ее на бал, — Себастьян встал, эффектно перебросил конец шарфа себе за плечо и прошел мимо пыхтящего как паровоз Артура.
— Мантикору иди позови, — прошипел Артур. — Молли твоей не будет, придурок!
Себастьян медленно, словно нехотя повернулся, шагнул к Артуру и ласково, с ноткой понтовости, переспросил:
— Как ты меня назвал?
Артур поправил очки.
— Придурок, Саммерс. Напыщенный пустозвон. Гееобразный кусок дерьма. Самый-Большой-Говнюк-За-Всю-Историю-Хогвартса. Еще?
— Ну все, Уизел, тебе не жить.
— Посмотрим.
Они кинулись друг на друга одновременно.
Рассмотрим декорации. Когда Артур и Себастьян пришли во двор, здесь никого не было — стоял легкий мороз, и студенты предпочитали проводить время в Хогвартсе. Теперь же, привлеченные явно телепатическим чувством, на улицу высыпали толпы студентов — от крохотных первокурсников до невозможно крутых на вид семикурсников, и все начали активно поддерживать дерущихся, поскольку других развлечений в предпраздничные дни не намечалось.
Противники активно мутузили друг друга. Артур был выше, зато Себастьян — жилистее, у Артура был великолепно поставлен хук справа, зато Себастьян был более юрким... да что более юрким — реакция у него была намного лучше, чем у Артура, и, следовательно, ударов и пинков он получал меньше.
— Двадцать сиклей, — деловито сказал один слизеринец другому.
— Принимается, — ответил тот.
Они оба поставили на Саммерса.
Гриффиндорцы пари не заключали, но страстно болели за Артура, хаффлпаффцы тоже очень болели за Себастьяна, пари заключали. Двое из Равенкло, скрестив руки, со знанием дела обсуждали приемы и тактику противников. Кучка слизеринцев держались чуть позади всех, всячески демонстрируя свое презрение к драке («Тоже мне, грызун с котиком цапаются!»), однако желания уйти не проявляли и втайне азартно болели за выбранного ими соперника.
Драка прекратилась только тогда, когда на месте событий появился лесничий Игг. Выругавшись, он разнял дерущихся, наддав каждому по паре подзатыльников.
Не считая оторванного рукава мантии Себастьяна, сломанных очков Артура, разбитых носов и помятого вида, все вполне обошлось. И когда хаффлпаффцы и гриффиндорцы, ведшие под руки героев, вошли в Хогвартс, повреждения практически были устранены стараниями наиболее успешных в учебе студентов.
Себастьян, забыв печали, связанные с неуважительным отношением к его, Себастьяна, прекрасной внешности, вновь сиял, как начищенный галеон и со снисходительностью принимал восторги своей свиты. Артур был хмур и неразговорчив.
Дойдя до дверей в Большой зал, где начиналась развилка в гостиные Хаффлпаффа и Гриффиндора, студенты разделились, но внезапно их четкий строй был нарушен: Артур вырвался из группы сокурсников, подлетел к улыбающемуся Саммерсу, схватил его за грудки и хорошенько встряхнул.
— И не приближайся к ней! — это было сказано шепотом, но Себастьяну показалось, что шепот сей вполне может стать голосом самого страшного героя из самого страшного кошмара.
Его улыбка стремительно померкла, самодовольство галопом умчалось в неведомые дали, внезапно снова заболело пострадавшее от хука Артура ухо... в общем, Себастьяну поплохело, и он был благодарен Артуру, когда тот отпустил его и, прихрамывая, поплелся к своим.
«Ну, Молли не скажешь, что красавица... И характер у нее, по слухам, не сладкий. А на третьем курсе она меня чуть не убила, когда неслась с квоффлом... Не-е, да ну ее...»
Артур мог гордиться своей победой, если бы ему довелось прочесть эти мысли Себастьяна, но он их не прочел и, пролезая через проем за портретом Полной Дамы в гостиную Гриффиндора, был в крайне дурном расположении духа.
И вовсе не взбодрило его то, что в кресле у самого камина сидела Молли и вязала шарф.
