ГЛАВА 3«Это, знаете ли, было лучшее сливочное масло!»
Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес» (Безумное чаепитие)
Праздник и радость поселились в Хогвартсе. Все, от мала до велика, то есть от профессора Флитвика до Хагрида, радовались счастливому освобождению от Закона о Браке. Все, кроме профессора Снейпа, конечно, потому что это было бы неканонично с его стороны. Также он испытывал массу недобрых чувств по отношению к мисс Грейнджер, что останавливало его от безудержного веселья… То, как нагло она обвела его вокруг его же собственного пальца... Или ее пальца? Ее пальцы меньше, вокруг них легче обводить, так что, наверное, все-таки вокруг ее… Скажем коротко, вокруг чьего бы пальца она его ни обвела, это было крайне неэтично с ее стороны. А неэтичность должна быть наказуема. Это Снейп вынес еще с тех педсоветов, когда позволял себе резко высказываться в адрес некоторых преподавателей по ЗОТИ, и потом бывал наказан дополнительными чашками чая в компании Дамблдора и его скучными притчами.
Но мало кого волновали настроения профессора Снейпа – все, как было замечено, праздновали и радовались. Чтобы радость была нескончаемой, профессор Дамблдор решил провести в Хогвартсе беспрецедентную акцию.
- Друзья мои! – провозгласил на одном из обедов директор. – Прекрасен наш союз. И поскольку все так чудесно разрешилось с Брачным Законом, мною и Советом Попечителей было решено устроить…
- Вечеринку! – послышались советы из рядов студентов.
- Пышный бал!
- Трехнедельные каникулы! – крикнул кто-то голосом, удивительно похожим на голос Рона Уизли.
Прося тишины, директор поднял правую руку. Тишина пришла и выжидательно взглянула на профессора.
- … устроить игру в Пожирателей Смерти!
Профессор Снейп подавился шпинатом и судорожно схватился за кубок с водой.
Большинство взирало на Дамблдора с недоумением.
- Суть игры заключается в следующем: будет собрана команда. По жребию каждый член команды станет либо Пожирателем, либо Волшебником. За круглым столом в словесных баталиях Волшебникам нужно будет выяснить, кто из собравшихся является Пожирателем. А задачей Пожирателей будет сделать так, чтобы никто не догадался, кто он на самом деле. Подробные правила игры будут описаны на стендах в ваших башнях. Что же до команд… мы планируем провести Игровой Турнир. Но не совсем командный, просто лучшие по мнению зрителей, игроки соберутся за финальным столом. Желающие сформировать команду – обратитесь к своим старостам. Старосты, в конце недели прошу предоставить мне список команд. Все-все, кто не будет играть, непременно смогут посмотреть, как играют другие. Но я бы рекомендовал поучаствовать… А теперь – Олух и душица!
С этими словами Дамблдор сел на свой стул с высокой троноподобной спинкой и принялся мелкими глоточками отпивать тыквенный сок из своего кубка.
Студенты тут же начали бурное обсуждение новости. Главные герои тоже не остались в стороне. Склонившись к друзьям, Рон доверительно сказал:
- Дамблдор, конечно, классный. Но иногда на самом деле придурк…
- Эксцентричный! –воскликнула Гермиона, пока он не сказал что-нибудь непочтительное.
- Есть такая магловская игра, - поделился Шеймус Финниган своими мыслями по поводу предстоящего мероприятия.
- Какая-то странная, - заметил на это Дин Томас.
- Ой, а я обязательно сыграю! – сказала Лаванда Браун. – Это же так прикольненько!
Гарри же скептически посмотрел на однокашников:
- А я уже как-то наигрался.
- Альбус, тебе не кажется, что мы уже наигрались в Пожирателей и Волшебников? – бушевал чуть позднее в кабинете Дамблдора Северус Снейп.
- Северус, это же все не по-настоящему, - откликнулся директор безмятежно.
Снейп устало потер лицо.
- Тем более, не обязательно, что ты будешь Пожирателем. Может быть, тебе достанется карточка Волшебника.
- Я? О, нет, увольте. Я в ваших маразматических планах – при всем моем уважении, - поспешно добавил зельевар, - не участвую.
- Но тебе придется, друг мой, потому что у нас будет команда преподавателей. В каждой команде должно быть восемь игроков. У нас будут я, Минерва, Сивилла, - Дамблдор поднял сжатую в кулак руку и начал разгибать пальцы, считая, - Филиус, Вектор, Хуч, - на его правой руке вдруг появился шестой, а следом седьмой и восьмой пальцы, - и Москито. И ты. Больше некому.
- Некому? – изумленно произнес Снейп, уперев руки в боки. – Как насчет Поппи?
- Она не член преподавательского состава.
- Хагрид?
- У него новый питомец, он должен кормить его крысами и жабами каждые два часа.
- То есть питомцами наших студентов? - уточнил Снейп.
- Северус, - в голосе директора слышался упрек, но губы его улыбались.
- Надеюсь, совы в расход еще не пошли?.. Продолжим. Биннс?
- Не думаю, что он сможет составить нам компанию. В этой игре нужно хитрить, а бедного профессора Биннса видно насквозь.
Снейп оценил каламбур, но не подал вида.
- Спраут?
- Помона? У мандрагор режутся зубы.
- Черт бы их побрал, - процедил Снейп сквозь зубы. – Синистра?
- Со дня на день начнется парад планет.
Снейп с подозрением посмотрел на собеседника, но тот с невинным лицом потягивал чай из невыносимо вычурной чашки.
- Квирридж? Я слышал, игра магловская, а кто, как не преподаватель магловедения должен уметь играть в такие вещи?
- Северус, прежде чем мы продолжим этот, безусловно, увлекательный разговор, я хотел бы, чтобы ты понял, что ты в любом случае участвуешь.
Полминуты мужчины прожигали друг друга взглядами.
- Так на ком мы остановились? – уточнил директор.
- Ни на ком, - мрачно ответил Снейп и, развернувшись на каблуках, так, что его мантия драматично всколыхнулась, покинул помещение.
Тем же вечером в гостиной Гриффиндора Рон, который, хоть многие об этом и забыли, являлся старостой, составлял списки команд.
Одна команда из младших игроков сформировалась, для второй не хватало двух участников.
- Гарри, - говорил Шеймус Финниган, - ты же понимаешь, что весь Хогвартс, если не сказать вся Британия, будет скорбеть, если ты не будешь участвовать.
- Я уже поучаствовал и, кажется, неплохо справился. Хочу дать поиграть остальным.
- Но это же просто игра, это же не взаправду!
- Это игра, - ответил Гарри серьезно. - А игра – это жизнь. Чтоооо нашааа жииииизнь? – затянул он. - Игррррра!
- Ты уходишь от ответа.
- Я ухожу от вопроса.
- Гарри, серьезно!
- Я просто не могу быть серьезнее. Если бы это была какая-то чепуха, я бы так не упрямился.
- Мы утрем нос Слизеринцам!
- В прошлый раз мы это уже сделали. А с них как с гуся вода. Хотя… в случае со Снейпом, пожалуй, нам это так и не удалось – что не удивительно. Такой огромный нос просто невозможно утереть.
- Малфой уже записался в свою команду.
- Вышлите ему от моего имени букет фиалок.
- Гермиона тоже.
Гарри задумался.
- Нам нужен еще один человек. Соглашайся, пожалуйста!
- А чего не Рон?
- Я – пас! – выкрикнул Рон с дивана.
Шеймус развел руками, как бы говоря «ну вот видишь».
- Веский аргумент, - прокомментировал Гарри, а затем, помолчав, добавил: - Ну ладно, раз и Гермиона тоже записалась, я согласен.
Тем временем в спальне девочек Лаванда и Парвати терзали другую жертву:
- Нам не хватает всего лишь одного человека!
- Как хорошо, что в нашей школе учится такое огромное количество студентов.
- Гермиона, нам нужна именно ты!
- Нет, Лаванда, я вам точно не нужна.
- Ты ж такая умная, ты будешь лучшим игроком всех времен и народов!
- Парвати, лесть тебе не поможет.
- Ну Геееерми, - в один голос заныли девочки.
- Не зовите меня «Герми», - прошипела Гермиона, заставив девиц испуганно отпрянуть.
Затем к мисс Грейнджер вернулось ее прежнее обаяние, и мило сказала:
- Я не хочу играть в эту нелепую игру, мне нужно готовиться к урокам, писать эссе по Защите, к тому же, я взялась делать доклад по Нумерологии, там столько нужно исследовать, что…
- Гарри уже согласился, Джинни в команде, нам нужна только ты.
- А Рон?
Лаванда и Парвати издали нечто похожее на фырканье, которое как бы говорило «ну разве Рон Уизли может оказаться полезным в игре, в которой требуется хитрость и острота ума, ловкость и хорошо подвешенный язык, умение читать эмоции других людей и логически мыслить?».
Гермиона вздохнула. Вздох как бы говорил нам «ну да, наверное, нет, и, похоже, у меня нет другого выхода, как согласиться, потому что на самом деле я не умею отказывать людям, когда они очень просят меня о чем-то, ибо в глубине души ищу их одобрения».
Таким образом сформировалась команда от Гриффиндора, что определило общий исход и судьбу многих героев…
~~~~~~~Двумя~неделями~позже~~~~~~~
И вот, по результатам десяти игр зрителями были выбраны восемь лучших игроков. В результате за столом Финальной Битвы должны были оказаться: хитрый и ужасный профессор Снейп, рассудительная и бесстрастная профессор МакГонагалл, насмешливый и скрытный Драко Малфой, на первый взгляд наивный Гарри Поттер, несравненная Гермиона Грейнджер, непредсказуемая и всевидящая Сивилла Трелони (по мнению многих, студенты избрали ее в финал «просто для прикола»), таинственный профессор Москито и, к удивлению общественности, оставшийся без эпитета Невилл Лонгботтом.
Но у Гермионы с ее нездоровым чувством справедливости было одно возражение: она отказывалась играть против профессора Снейпа, известного легилимента, неподготовленной. Проблема неоднократно обсуждалась на закрытых и открытых заседаниях, обитатели Хогвартса со всей серьезностью отнеслись к конфликту. Любому было очевидно: в такой игре, как Пожиратели и Волшебники, Снейп обладал неоспоримым преимуществом. После долгих и многочисленных дискуссий, был вынесен вердикт:
- Уполномоченный Союз Учителей и Учеников Хогвартса, являющийся подчиненным органом Комитета по Игре Пожиратели и Волшебники, во главе с председательствующим Альбусом Персивалем Брайаном Вульфриком, то есть Вульфриком Брайаном Дамблдором, - зачитывал решение староста Рон Уизли, - постановил признать и удовлетворить претензии Гермионы Джин Грейнджер. Согласно решению Союза, профессор Снейп обязан в течение последующих трех дней, иными словами до субботы, иными словами до финальной игры, обучить истца, то есть Гермиону Грейнджер, базовым знаниям и умениям в области Окклюменции.
- Что за чушь! Окклюменция – это тонкое искусство, я не собираюсь проводить занятия для всех подряд, как будто это хреновы курсы кулинаров! – возмутился на это профессор Снейп, настолько возбужденный, что даже не смог тормознуть крепкое словцо на его пути от мозга к языку.
- Однако, Зельеварение – также тонкое искусство, - возразила ему Гермиона, - но вы обучаете ему всех подряд. И это действительно выглядит как, кхм, курсы кулинаров.
Прежде, чем разразилась драка, председательствующий Дамблдор поднял руку, призывая обратить свои взоры к нему и внимать.
- Северус, у тебя нет выбора.
- Скажите мне что-нибудь, чего я еще не слышал, - ответил мрачно зельевар, а потом совсем тихо и с грустью добавил: - А остальные сейчас в Азкабане…. Завтракают…
~~~~~~~Вечером~следующего~дня~~~~~~~
Итак, вечером следующего дня, когда часовая стрелка указывала на 6, а минутная на 12, Северус Снейп принимал в кабинете Зельеварения Гермиону Грейнджер.
Будучи книжным червем, подругой Гарри Поттера и просто хорошим человеком, Гермиона не нуждалась в подробных описаниях сути окклюменции. Поэтому Снейп потребовал очистить разум, добавив, что у девушки это вряд ли выйдет, поскольку там все время роятся всякие глупости, и, направив на нее палочку, крикнул «Легилименс».
Конечно же, с первого раза у Гермионы не получилось защитить свой разум от нападения, и Снейп с радостью просмотрел несколько короткометражек под такими названиями, как «Талантливая мисс Грейнджер», «Страх и Ненависть в Шотландии», «Гермиона Грейнджер и Позорные Страницы».
Когда профессор по доброте душевной решил остановить просмотр, Гермиона упала на пол, пытаясь отдышаться. На лице Снейпа играла глумливая улыбка.
- Благодарю за эти минуты несравненного удовольствия, мисс Грейнджер.
- Вы просто нарываетесь на оскорбительную шутку, сэр, - промямлила Гермиона.
Снейп продемонстрировал свои далекие от идеала зубы, его лицо исказилось в надменном оскале.
- Поскольку вы никогда не блистали остроумием, я сомневаюсь, что вы способны придумать что-то достаточно едкое, чтобы задеть меня.
Гермиона стиснула зубы, почувствовав, как те начинают крошиться в порошок. «Хорошо же», - злорадно подумала она.
- Давайте еще раз, - потребовала девушка, встав на ноги.
С видом «Северус Снейп – наш король» профессор встал в боевую позу и снова произнес «Легилименс». На этот раз Гермиона сконцентрировалась на одной памятной сцене, которую в итоге и просмотрел наш гордый зельевар.
- Вы… вы… - выдыхал он несколькими минутами позже, явно не способный на что-то большее.
Гермиона выглядела не просто самодовольной – она казалась самоудовлетворенной, самовосхищенной и самоосчастливленной.
- С моими волоссссами, паршшшшивая ссс… - шипел профессор.
- Тц-тц. Следите за выражениями, сэр.
- Гррррейнджер, я поррррву вас на части, - рычал он, стиснув руки в кулаки и испуская пар из ушей, - ррррастерзаю, ррразвею по ветррру.
Гермиона обратила внимание, что профессору удавалось разговаривать, практически не используя гласные. При этом все было совершенно понятно. Ох уж эти удивительные тайны человеческого организма!
Сейчас зельевар напоминал Гермионе рисунок из какого-нибудь комикса: руки по швам, пальцы крепко сжаты в мощные кулаки, плечи приподняты и напряжены, крылья носа раздуты, брови нахмурены, глаза налиты кровью. Типичная иллюстрация к картинке «ярость». Проанализировав ситуацию, девушка пришла к выводу, что, несмотря на успех в выполнении плана «задеть Снейпа», ее участь теперь была незавидной.
- Сэр, вы сами сказали… - попыталась она оправдаться, решив, что это может помочь ей.
Безуспешно.
- Вам стоит научиться управлять своим гневом, - заметила тогда она, на что правый глаз Снейпа стал нервно подергиваться.
- Хорошо, - сказала Гермиона, на всякий случай отойдя подальше, - давайте посмотрим на ситуацию с РАЗУМНОЙ точки зрения.
- Разумной? РАЗУМНОЙ? Увидев меня с той прической, Дамблдор едва ли решил, что это было РАЗУМНО. Скорее смахивало на БЕЗУМИЕ.
- Сэр, - Гермиона пыталась быть рассудительной, - мне просто было интересно, как вы будете выглядеть с какой-нибудь новой, необычной прической. Два хвостика – первое, что пришло мне на ум. А то, что это увидел посторонний – чистая случайность! Я просто была так занята… - тут она покраснела, - другим делом, что совсем забыла о волосах, когда к вам решил наведаться профессор Дамблдор. И не говорите, что сами не пытались проделать что-нибудь интересное с моим телом, пока жили в нем!
Снейп был возмущен! Его обвиняли совершенно неоправданно. Он не был ханжой и честно признался бы, если бы действительно попытался выкинуть что-нибудь нескромное или экстравагантное, находясь наедине с тогда новоприобретенным женским телом. Наверное. Но сейчас это было нечестно со стороны мисс Грейнджер обвинять его в тот единственный раз, когда он не был ни в чем виноват.
Северус был чист, как стеклышко.
Невинен, как агнец.
Бел, как снег.
Незапятнан, как простыня после Ваниша.
Видя, как эмоции сменяют друг друга на лице профессора, Гермиона пыталась придумать выход из ситуации. Что могло успокоить взбешенного Снейпа?
«Успокойтесь, профессор Снейп»?
Гермиона отмела этот вариант в первую очередь, поскольку этими словами можно добиться исключительно противоположного смыслу фразы эффекта.
Похлопать его по спине?
И лишиться потом руки? Отклоняется.
Начать петь. Это отличный ход при общении с умалишенными и маньяками – вводить их в шок неадекватным поведением.
Но Гермиона вспомнила, что Снейп, скорее всего, видел в ее воспоминаниях, как она, находясь в его собственном теле, пела гимн Великобритании, и решила, что он мог счесть пение за издевательство.
Отбросив все размышления, мисс Грейнджер поддалась сиюминутному порыву и, подлетев к скрипящему зубами зельевару, обняла его.
Снейп застыл. Казалось, он окаменел или превратился в восковую фигуру. Сказать, что он был удивлен – это использовать неверное слово. Правильнее было бы предположить, что он был напуган. Да, да, напуган. Потому что, когда имеешь дело с сумасшедшими, никогда не знаешь, чего от них можно ожидать. А Гермиона Грейнджер, вполне очевидно, сошла с ума.
Мягко пытаясь отстранить студентку, Снейп нервно сглотнул. Гермиона не поддавалась.
- Грейнджер, - стараясь скрыть панику в голосе, проговорил мужчина, размышляя о том, насколько велика опасность заработать инсульт в тридцать восемь.
- Давайте попробуем еще раз, - предложила Гермиона, отходя от профессора.
Стоит отметить, что именно в ту минуту она взяла на заметку этот чудесный действенный способ усмирения гнева профессора Снейпа. В классе, конечно, не пойдет, но вот так, наедине, вполне сносный метод.
Зельевар был рад «попробовать еще раз». Теперь он намеревался заглянуть в такие закоулки сознания, что Грейнджер уйдет с занятия, заливаясь кровавыми слезами.
Гермиона же была готова, как пионер, отразить атаку.
Он не ожидал, что на его «Легилименс!» эта несносная девчонка осмелится выкрикнуть аналогичное заклинание.
На мгновение обоих закружило в многоцветный вихрь, и вдруг начался полет. Полет был стремительным, казалось, они были в многоцветной трубе, летели вниз и неминуемо должны были встретиться с чем-то твердым и не достаточно нежным. Гермиона летела чуть ниже профессора Снейпа, поэтому в первые же доли секунды схватилась за его щиколотку.
- Вы считаете, это вам как-то поможет? – раздался голос Снейпа сверху.
Гермиона взглянула на него вопросительно. Профессор казался мрачным, руки его были сложены на груди, а лицо выражало крайнюю степень недовольства.
- Мою ногу, пожалуйста, - пояснил он, и она, ойкнув, отпустила мужскую лодыжку.
В довольно нелепой манере помахав руками, она попыталась оказаться примерно на одном уровне с профессором, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Изображение раненой птицы едва ли могло помочь Гермионе, но ей помогла физика. Поскольку падение, очевидно, происходило не в вакууме, профессор Снейп, как объект более тяжелый, да к тому же закутанный в мантию и таким образом уменьшающий сопротивление воздуха, падал несколько быстрее, чем более легкая мисс Грейнджер, чья мантия развевалась, словно парус. Долго ли, коротко ли, падающие профессор и студентка поравнялись.
Не долго думая, Гермиона схватилась за рукав Снейпа, и теперь они падали в унисон.
- Сэр, где мы и куда падаем?
- Мы не падаем, мисс Грейнджер, - ответил зельевар апатично.
Гермиона огляделась. Она готова была биться об заклад, что они неслись по многоцветной трубе вниз с немаленькой скоростью, их волосы и ее мантия развивались.
- На самом деле, мы находимся в состоянии покоя, тогда как все вокруг нас движется вверх, создавая поток воздуха.
Гермиона взглянула на мир с этой точки зрения. Единственной ее мыслью на этот счет было «хм».
- То есть, мы висим в воздухе?
- Формально говоря, мы стоим на полу в классе Зельеварения.
Свободной рукой Гермиона потерла лоб.
- А если рассуждать в менее физическом и более метафизическом смысле, мы на стыке сознаний.
- Моего и вашего? – уточнила Гермиона.
- Вы видите пустоту вокруг?
Она снова огляделась – все та же движущаяся труба.
- Нет.
- Следовательно, это определенно не сознание Поттера или Уизли. С вероятностью в девяносто девять, девять десятых и девять в периоде процентов, я утверждаю, что это периферия наших с вами сознаний. За что мы все должны благодарить, конечно, вас.
- Мой «легилименс»…
- Контакт с моим сознанием прибавил вам сообразительности. Это значительно облегчает мою жизнь.
- Ваши шутки на редкость однообразны, сэр, - едко сказала Гермиона. – Когда я оказалась в вашем теле, вы пошутили так же.
- И почему, когда я абсолютно серьезен, люди воспринимают мои слова, как шутки или пустой сарказм? – риторически спросил профессор.
Гермиона начала думать о том, как им выбраться. После недолгой проверки, она выяснила, что волшебная палочка осталась в мире реальном, и, пусть и лучшая ученица столетия, она имела очень слабое представление о том, как выбираться из чьего-либо сознания.
- Это произойдет само собой, - сказал Снейп.
Гермиона еще не успела спросить «что?», как он ответил:
- Наше освобождение от сознаний друг друга.
- Откуда вы…?
- Мы в сознании друг друга, и вас удивляет, что я знаю, о чем вы думаете?
- Я тоже так могу?
- Сомневаюсь.
- Почему?
- Что почему?
- Почему сомневаетесь?
- Я этого не гово… ах, черт.
- У меня получилось?
Вдруг труба начала деформироваться, цветные пятна вокруг наших героев начали приобретать более четкие формы и объемы.
- Начинается, - процедил Снейп.
После некоторых метаморфоз, произошедших с пространством, профессор и Гермиона оказались в небольшом мрачном помещении. Фон все еще был размыт, но фигурка шестилетнего черноволосого парнишки выглядела даже чрезмерно четкой.
- Сэр, моя рука, - произнесла Гермиона, - она как будто бы оторвалась и… сейчас ударит мальчика по голове.
- Прошу простить, это мои воспоминания… такое бывает, когда…
Рука Гермионы вернулась на место, и только тогда девушка обратила внимание на ребенка. Он казался несчастным, словно только что открыл шкатулку Пандоры и все беды обрушились на него одного. Слезы текли по бледному лицу, оставляя разводы. Мальчишка утер рукавом сопли и начал плакать навзрыд.
Мисс Грейнджер присмотрелась к дитю и узнала в нем своего злобного профессора Зельеварения.
- Да, да, это я, - ответил на ее не озвученный вопрос Снейп.
Сцена вокруг начала становиться более ясной, вот уже можно было различить двух взрослых – молодую женщину и черноволосого мужчину, очень похожего на Северуса Снейпа, только с короткими волосами. «Родители профессора», - догадалась Гермиона.
Они совершенно игнорировали несчастного малыша, занятые неприятной, судя по их лицам, беседой.
Гермиона с сочувствием посмотрела на мальчика, заливающегося горючими слезами. Профессор Снейп смотрел на своё юное воплощение с отвращением. И на то были причины. Если мисс Грейнджер видела в этом орущем создании милого несчастного карапузика, все остальные не ослепленные жалостью люди могли лицезреть только раскрасневшееся от плача лицо ребенка, текущие уже по подбородку сопли, некрасиво скривленный рот, демонстрирующий отсутствие половины зубов, растрепанные волосы и грязные подтеки на коже. Уж не упоминаем душераздирающий звук, который издавал этот «ангелочек».
- Что случилось? – с сочувствием и улыбкой умиления спросила Гермиона, протягивая руку к дитю, словно надеясь его погладить и успокоить.
- Сейчас узнаете, - мрачно ответил Снейп.
Маленький Северус, увеличивая громкость плача, вдруг упал на пол и заколотил ручками и ножками по деревянному полу.
- Ну купииииииите мне машиииииииинку! – заорал он, надрываясь.
Затем он начал кататься по полу, не переставая требовать игрушку и распугивая посетителей магазина, которые теперь стали видны так же отчетливо, как и раздосадованные родители неугомонного мальчишки.
- Северус, сейчас же прекрати, - прикрикнула на него мама, но тот даже не думал слушаться.
Гермиона скривилась, чуть отстранилась от уже не кажущегося таким душкой ребенка.
- Я был очаровательным малышом, - саркастично заметил Снейп.
Вдруг к маленькому Северусу подошла оооочень лохматая девочка, тоже лет шести. Она крайне недовольно посмотрела на орущего монстра и покачала головой.
- Мама, этот мальчик очень плохо себя ведет. Его надо наказать.
В кадре появилась женщина с каштановыми кудрями. На ее добром лице появилось отражение душевной боли.
- Гермиона, не надо его наказывать.
- Выпороть его! – воскликнула девочка, в то время как мамаша пыталась оттащить кровожадную дочь от вопящего Северуса.
- Взыскание ему! Оставить после урока! Пусть пишет линии!
Профессор Снейп с интересом смотрел на новых героев. Мисс Грейнджер недовольно кривилась.
Женщина, которая, очевидно, являлась миссис Грейнджер, присела на корточки рядом со своей дочерью и очень нежно сказала:
- Герми, надо быть добрее к людям…
- Не зови меня Герми! – зашипела девочка, ее дикие кудри, казалось, тоже вот-вот зашипят, обратившись в змей.
- Все, - решительно сказала ее мама, вставая и беря девочку за руку. – Завтра же идем к мистеру Соул-Лёнингу!
- Я не пойду к нему! – выкрикнула маленькая Гермиона. – Он толстый и уродливый. И у него щетка под носом!
- Это называется усы, зайка.
- А выглядит как старая вонючая щетка. Ему надо отрубить голову.
- За что, солнышко?
- Ни за что! Просто чтобы у него больше не было усов!
Женщина тяжко вздохнула.
- Может быть, он сможет встретиться с нами сегодня… - сказала она самой себе, - он прекрасный специалист. Таких психологов, как он, по пальцам пересчитать. И такой добрый человек…
- Дядя Говард действительно прекрасный человек, - уверенно заявила настоящая Гермиона. – И ему очень идут усы. Усы – это просто волосы, которые растут над верхней губой у мужчин и некоторых женщин. Это не причина, чтобы осуждать человека, - в голосе девушки появились напряженные нотки. – Дискриминация – плохо. Усы – хорошо… Дискриминация – плохо. Усы – хорошо. Дискриминация – плохо…
Эти слова продолжали звучать в пространстве, но теперь произносились приятным мужским голосом.
- Ты поняла, Герми? Все равны перед Богом, - заключил он.
- Мне кажется, дядя Говард меня гипнотизировал, - заметила взрослая Гермиона, в то время как все вокруг начало менять формы и очертания.
Профессор Снейп тоже начал менять форму: он начал растекаться, точно чернильное пятно.
- Что с вами? – воскликнула Гермиона.
- А? – профессор взглянул на себя и быстро собрался. – Задумался.
- О чем, интересно?
- О том, что когда подобное, я имею в виду стык сознаний, произошло со мной в прошлый раз, мне пришлось пережить несколько неприятных моментов… дьявол и все его приспешники! – вдруг воскликнул он.
Пространство вокруг начало приобретать формы класса Зельеварения.
- О, мы возвращаемся?
- Черта с два!
Гермиона уставилась вниз. Там начали появляться люди: Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Гарри Поттер, Рон Уизли, Невилл Лонгботтом, Люциус Малфой, сама мисс Грейнджер, Минерва МакГонагалл, Альбус Дамблдор, Лорд Волдеморт и еще несколько человек, которых Гермиона не знала. Все они встали в круг, в центре же оказался Северус Снейп. По очереди или группами, люди бросались к профессору, обнимали его, целовали в щеки, нос и лоб, лобызали его и шептали всякие милые глупости. Директор запихивал в рот мужчины конфеты, одну за одной, не давая тому возможности избежать угощения. Гарри подскочил к зельевару с одним лишь словом:
- Папа.
И зеленые глаза вдруг превратились в черные.
- Мама наложила на меня заклинание, когда я еще был в утробе, чтобы я был похож на Джеймса. На самом деле, я ваш сын!
Лорд Волдеморт в черном капюшоне, полностью скрывающим лицо, оттолкнул Гарри в сторону и положил Снейпу руку на плечо. Тяжело и громко дыша, он сказал:
- Я твой отец, Люк.
- Я Северус! – воскликнул Снейп.
- Так тебя стали называть позже. А я назвал тебя Люкиус. И было у меня три сына: Люциус, Люкиус и Люпин.
В этот момент Люциус и Люпин бросились к Снейпу, обнимая его и восклицая «Брат! Брат!». Снейп стоял безвольно, словно не мог пошевелиться. Альбус продолжал пихать ему в рот сладости.
Ненастоящая Гермиона тоже стояла рядом, почему-то в два раза меньше ростом, чем в реальности, дергала его за рукав и безостановочно задавала какие-то вопросы. Снейп только успевал, с набитым леденцами ртом, отвечать на один вопрос, как изо рта мисс Грейнджер тут же вылетал следующий.
Блэк и Джеймс Поттер, выряженные в костюмы а-ля Северус Снейп, кричали, что мечтают быть похожими на него.
Минерва МакГонагалл чуть в стороне ото всех, но в поле зрения Снейпа, танцевала эротический танец.
Какая-то девушка почему-то спешно раздевалась.
- Это что, как бы ваши мечты, или подсознательные желания, или вроде того? – уточнила Гермиона, с изумлением взирая на сцену внизу.
- Да конечно, - сардонически ответил профессор Снейп, а затем все же нехотя пояснил, – это просто мои кошмары.
Он содрогнулся, стараясь не смотреть на происходящее. На лице – искренне отвращение.
Гермиона удивленно подняла брови. И вдруг ее и профессора Снейпа потянуло куда-то вниз, словно затягивая в узкую воронку. Через несколько секунд они оба оказались перед классом, все в том же кабинете зельеварения. Шел урок Зелий. Но все студенты, вместо того, чтобы нарезать ингредиенты или делать еще что-то, склонившись над котлами, во все глаза смотрели на Гермиону и Снейпа.
- Продолжайте, мисс Грейнджер, - раздался голос профессора, и оба, профессор и Гермиона, посмотрели направо.
Там стоял профессор Снейп.
- Что продолжать? – уточнила Гермиона, а потом вдруг добавила. – Ой-ой.
Левый Снейп, бывший, очевидно, настоящим, спросил, в чем дело.
- А это, кажется, мой кошмар.
И медленно она опустила голову вниз. Всамделишный Снейп хотел последовать ее примеру, но Гермиона быстро уперлась рукой в его подбородок.
- Забавно, - сказал Снейп.
- Что именно? – уточнила она.
- Во-первых, то, что я сказал «забавно», а во-вторых, ощущение, что у нас с вами две головы, но одно тело. Потому что эта ваша рука, которая мешает мне посмотреть вниз, как будто бы моя рука…
- Так и есть. Мы сейчас в моем кошмаре, который просматриваем от первого лица.
- И в чем тут суть?
Гермиона тяжко вздохнула.
- Я не одета…
Только она это произнесла, как все студенты и ненастоящий профессор Снейп, начали громко смеяться и тыкать в нее пальцами.
- Они всегда замечают это только после того, как замечаю я, - прокомментировала это Гермиона.
- Довольно банально, - ответил Снейп. – Вот если бы мы попали в тот сон, где у меня нет… впрочем…
И все вокруг снова начало деформироваться.
- Нет-нет-нет! – вдруг заорал Снейп.
Их тела уже разъединились, новые декорации стали возникать вокруг, как вдруг все взорвалось и превратилось в поляну с маками.
- Ух ты, красиво.
По поляне заскакала белая обезьяна.
- Ой, смотрите, - Гермиона ткнула в животное пальцем.
- Я вспомнил фразу «Только не думай о белой обезьяне», - пояснил Снейп.
Тут же с громким хлопком появилась еще одна.
- Я тоже слышала эту историю, - ответила Гермиона чуть виновато. – А что значит это маковое поле?
- Прием окклюменции. Я закрыл свой разум ничего не значащей картинкой. Неопытным окклюментам рекомендуется представлять что-то более символичное – стену, дверь, ворота. На худой конец, покрывало.
Поляна начала деформироваться, но так и не превратилась во что-то определенное, потому что вокруг Снейпа и Гермионы по периметру быстро выстроилась кирпичная стена.
Профессор вопросительно поднял брови.
- Я…эээ, мм… просто… вы сказали, и у меня ассоциации… - начала мямлить Гермиона.
- Тогда проверим качество вашей защиты, - сказал Снейп и со всей силы ударил кулаком по стене.
Несколько кирпичей вывалились наружу, образовав дырку, но Гермиона быстро сообразила, в чем дело, и новые стройматериалы, на вид более прочные, залатали отверстие.
Снейп кивнул, затем взял из ниоткуда мел и начал чертить что-то на стене. Этим чем-то оказалась дверь. И как Гермиона не пыталась ее уничтожить – ничего не получалось. Снейп открыл дверь и выглянул наружу. Спустя пару секунд он захлопнул дверь и изумленно посмотрел на мисс Грейнджер.
- Вы сказали на худой КОНЕЦ… эта фраза всегда мне не нравилась… и одновременно я подумала о том, что еще может ассоциироваться со словом «защита» и «безопасность», и… вот. Как-то… ну, знаете…
Профессор, кажется, с трудом сдерживал смех.
- На будущее, мисс Грейнджер, не рекомендую защищать свои мысли презервативами… А эта ассоциация с худым концом – это действительно отвратительно.
Гермиона виновато опустила глаза и чуть покраснела.
Реальность начала вытягиваться, приобретая форму банана, затем ее сплющило, растянуло в высоту, обратило в сферу и расщепило на тысячи капель. Через мгновение произошел большой взрыв, и Гермиона со Снейпом упали на твердый пол кабинета Зельеварения. По тому, насколько реально их мягкие (хотя, в случае профессора, не очень-то) места ощутили каменную поверхность, они могли сказать, что покинули сознания друг друга.
Некоторое время оба хранили молчание, с трудом поднимаясь на ноги. И Снейп, и Гермиона спрашивали себя, по какой причине вернулись в реальность именно сейчас, но внезапно почувствовали чье-то присутствие в комнате и таким образом нашли ответ.
В дверях стоял профессор Москито. Лицо повернуто к Гермионе на три четверти, взгляд черных глаз исподлобья пронзителен и соблазнителен, лохмы взъерошены и небрежно уложены в прическу под названием «Восстание Волос».
- Профессор Москито, - пролепетала Гермиона.
- Северус, я хотел бы переговорить с мисс Грейнджер, - сказал тот.
Снейп лишь махнул рукой, отворачиваясь от обоих, чтобы показать, насколько ему интересна их компания.
- Эм, профессор Снейп, мы закончили на сегодня? – уточнила Гермиона на всякий случай.
- Мы закончили навсегда, - отозвался мужчина.
- А. Ну, мм, спасибо. Тогда, до свидания…
Зельевар коротко кивнул.
Неуверенно улыбнувшись, Гермиона схватила с пола свою сумку и направилась к выходу.
Минутой позже она быстро шла по коридору, профессор Москито шел рядом с ней.
- Вы хотели поговорить со мной, сэр? – уточнила она, чувствуя себя, по меньшей мере, странно.
Москито исподлобья взглянул на Гермиону. Контрастное освещение сейчас четко вычерчивало его высокие скулы и прямой нос, тени подчеркивали белизну его кожи. Глубокие черные глаза смотрели на девушку с уже ставшим привычным выражением.
- Мне казалось, у вас были карие глаза? – уточнила она.
- Это люминесценция. Они сами по себе черные, но если долго нахожусь на солнце или смотрю на свечу, то становятся карими.
Гермиона удивилась – она никогда о таком не слышала. Профессор же внимательно посмотрел на Гермиону и решил, что пришло время сбросить маски.
- Но это не единственная моя особенность…
Москито вдруг резко схватил Гермиону за руку, заставив ее остановиться.
- Вы ведь уже знаете, верно?
- Э?
- Скажите.
Гермиона смотрела на профессора с недоумением и некоторой опаской.
- Скажите это, - страстно потребовал он, делая шаг к ней навстречу.
Она отступила назад.
- Сэр, я не очень понимаю….
- Скажите! Вы же все знаете про меня!
- О чем вы говорите?
- О том, что вам обо мне известно, - Москито дернул головой, как будто в него вселился демон и его истинная сущность пыталась избавиться от нежеланного гостя. – О, вы так чудесно пахнете!
- Послушайте, профессор Москито, - деловым тоном произнесла Гермиона, сложив руки на груди, - я совершенно не представляю, что вы пытаетесь мне втолковать, и, если вы не объяснитесь или не позволите мне уйти прямо сейчас, я начну звать на помощь.
Это должно было сработать.
С лица профессора исчезла часть отражавшегося там сексуального напряжения, все зрительницы в кинотеатрах, наконец, выдохнули, а Москито заговорил:
- Я знаю, что вы знаете, кто я. Я хочу, чтобы вы произнесли это вслух.
- Что?
- Сейчас!
- Я не понимаю!
- Скажите!
- Да что сказать?
- Кто я такой?
- Профессор Москито.
- Я не об этом.
- Тогда о чем?
- О том, что вы знаете про меня. О том, что никто не должен знать, а вы знаете.
- Но я не знаю ничего такого!
- Вы знаете. Скажите! Сейчас!
Гермиона закрыла лицо ладонями.
- Боги, профессор, я серьезно не понимаю, о чем вы!
- Вы все знаете, - протянул Москито.
- Да что я знаю?
- Ну, подумайте.
- Я не понимаю.
- Понимаете.
- Боже мой, профессор Москито, я серьезно, честно-пречестно, не знаю, о чем идет речь.
- Обо мне.
- Профессор!
- Скажите это.
- Я не знаю, что сказать, я не знаю, что вы от меня хотите!
- Чтобы вы сказали, кто я.
- Я уже сказала!
- Вы сказали не то. Скажите правду.
Гермиона закатила глаза.
- Слушайте, я НЕ-ЗНА-Ю. Я не понимаю, что вам надо. Я не имею ни малейшего представления, что в вас такого таинственного, чего никто не знает, а я, якобы, знаю.
- Вы неплохо притворяетесь.
- Я не притворяюсь!
- Скажите!
- Сказать что?
Гермиона была готова закричать. Москито упер руки в боки.
- Или говорите, или хуже будет.
- Слушайте, я искренне хочу понять, чего вы добиваетесь! – она перешла на повышенные тона. – Но я не могу. Понимаете? Не могу. Я вообще не понимаю, о чем тут идет речь.
- Говорите!
- Блин, это не разговор даже. Что говорить? Я не знаю, что вы хотите, чтобы я сказала.
- Знаете.
Гермиона подняла голову к небесам, прося помощи.
- Вы надо мной издеваетесь? Я вообще не представляю, чего вам надо! Что вы хотите, чтобы я сказала? Я не знаю, понимаете? Я вообще не… «не в теме», понимаете? Я «не догоняю». Же не компран па, понимаете? Нихьт ферштеен. На каком языке с вами разговаривать, чтобы вы прекратили этот нелепый допрос?
- Я вам почти поверил.
Гермиона картинно ударилась головой о стену.
- Ради всего святого! – она устало потерла лоб. – Что вам надо?
Профессор посмотрел на нее с сомнением. Его губы искривились, очевидно, пытаясь показать всем, что Москито недоволен.
- Вы что, правда ничего не поняли? – спросил он.
Гермиона издала неопределенное восклицание, всплеснула руками и только после этого отрицательно покачала головой.
- Моя внешность? Мои повадки?
Девушка дернула плечами.
- Бледная кожа, ледяные пальцы, суперскорость, все прочее? Это не навело вас ни на какие мысли?
- Откуда я могу знать, какие у вас пальцы, сэр? – задала резонный вопрос мисс Грейнджер.
- А, черт! Так и знал, что что-то забыл! – воскликнул профессор, вцепляясь руками в волосы.
После этого жеста у Гермионы появились примерные представления о том, как Москито создавал свою прическу.
- Ну, значит… вы не сидели в библиотеке? Не проводили никаких расследований на мой счет? – уточнил мужчина.
- Нет. А должна была?
- Но я же очевидно что-то скрываю! Во мне есть что-то таинственное, что вам должно было хотеться понять! Вы…
Москито разочарованно махнул рукой. Развернувшись к Гермионе спиной, он было побрел в неизвестном направлении. Но потом остановился, оглянулся через плечо и с последней надеждой спросил:
- А фамилия? Фамилия вас ни на какие размышления не навела?
- Москито? – Гермиона пожала плечами. – Да нет.
Он отвернулся и побрел дальше, когда до него донеслось:
- Разве что, мне показалось забавным, что у вампира фамилия переводится как «комар», но, возможно, это псевдоним…
Профессор так и застыл. Медленно развернувшись, он посмотрел на свою студентку.
- Так вы все-таки знали?
- О том, что она переводится «комар»?
- Нет! О том, что я вампир!
- Аа, ну конечно. Все знают. Об этом разве что в Пророке не писали.
- Но как? Откуда?
- Ради всего святого, это Хогвартс! Вампиров мы проходили еще на третьем курсе. И мне доводилось видеть вампиров ранее. Неужели вы думаете, кто-то поверит, что кожа у вас такая бледная из-за аристократического происхождения, а периодическое появление клыков связано с типичным для жителей Великобритании дефектом зубов?
- Клыки? – ужаснулся Москито.
- Ну да. Иногда, когда вы подходите слишком близко к кому-либо из учеников, какое-то время странно смотрите на него, а потом начинаете что-то говорить, можно увидеть, как сокращаются ваши клыки.
Профессор прижал ладонь к губам.
- Я не имел представления… - выдохнул он.
- Но вы не расстраивайтесь, сэр, - на всякий случай сказала Гермиона. – А мне… надо идти, пожалуй. У меня выдался тяжелый вечер. Извините.
С этими словами она оставила ошеломленного профессора посреди коридора, а сама направилась в Гриффиндорскую башню.
~~~~~~~В~субботу~~~~~~~
- Дамы и господа! – провозгласил Дамблдор. – Сегодня состоится Финальная Битва, в которой примут участие лучшие игроки по версии обитателей Хогвартса.
Зал взорвался аплодисментами, стены устояли только чудом.
Пожалуй, не было в школе такого человека, который не пришел посмотреть на битву титанов. В отдельных уголках зала уже вовсю работал скрываемый от учителей тотализатор. Учителя тоже кое-что скрывали от своих учеников. Собственно, ничего нового. Тотализатор.
- Господа игроки, - произнес директор, - примените заклинание Сонорус!
Все сидящие за столом направили палочки на собственные шеи и пробормотали заклинания. Теперь их голоса могли слышать все присутствующие в зале.
Следующим пунктом была звуковая и визуальная изоляция игроков от зрителей. Дамблдор взмахнул палочкой, произнес витиеватое заклинание, и уже никто из сидящих за игровым столом не мог увидеть или услышать зрителей – только голос Дамблдора по-прежнему оставался слышим для них.
- Итак. Вы видите перед собой поднос. Минерва, будь добра, возьми его в руки. Возьми с него карточку. Посмотри на нее и передавай поднос дальше.
МакГонагалл взглянула на карточку и увидела букву «П». Разочарование и боль нахлынули на нее, сметая радость от предвкушения игры, точно девятый вал. Ей предстояло быть Пожирателем – то, чего она хотела меньше всего. Вслед за профессором трансфигурации карточку взяла Гермиона Грейнджер. На размышления у МакГонагалл были лишь доли секунды. Решив, что по теории вероятности они обе не могут быть Пожирателями (простим ей это маленькое допущение, женщина не занималась вопросом так глубоко, как стоило бы), Минерва спрятала руки под стол и оттуда, из-под столешницы, произвела сложную трансфигурацию карточки Гермионы. А затем и своей. Теперь Гермиона стала Пожирателем. МакГонагалл же превратилась в Честную Волшебницу.
Юной мисс Грейнджер удалось скрыть свой восторг, когда она увидела свою карточку. Она мечтала об этом – и вот это случилось. Быть Пожирателем гораздо интереснее!
Когда каждый игрок ознакомился с предлагаемой ему ролью, Дамблдор произнес:
- Наступает ночь.
Зал поглотила тьма.
- Просыпаются Пожиратели.
Тьма выплюнула лица двух людей. Те обменялись заговорщическими взглядами.
- Пожиратели познакомились друг с другом, теперь давайте дадим всем игрокам возможность соврать. Скажите «Я – не Пожиратель».
Каждый выполнил задание с определенной долей лжи или правды.
- Мне кажется, профессор Снейп сказал это не совсем искренне, - серьезным тоном начал Гарри. – Я думаю, он Пожиратель.
Большая часть сидящих за столом попыталась скрыть улыбки. Снейп мрачно взглянул на Поттера.
- Ну же, Северус, оправдай себя, - подтолкнула игру к дальнейшему развитию МакГонагалл.
- Меня Визенгамот уже оправдал, - ехидно ответил зельевар.
- А я обратил внимание на то, как отреагировала профессор МакГонагалл, когда увидела свою карточку, - подал голос Невилл.
Все взглянули на него. Невилл смутился, уверенность исчезла из его голоса:
- Ну, мне кажется, она – то есть, вы, как-то… расстроились, что ли…
Минерва удивленно подняла брови.
- Я тоже обратил на это внимание, - заметил Москито.
- Конечно, - она невозмутимо хмыкнула, - я бы хотела быть Пожирателем, это гораздо интереснее.
Снейп, прищурившись, посмотрел на коллегу.
- В учительской я краем уха слышал, как ты говорила совершенно противоположное, - сказал он.
- Да? А кто-то еще это может подтвердить? – поинтересовалась МакГонагалл. – Это все ваши слизеринские штучки. Очень умно, Северус.
Снейп изумленно поднял брови. Он не врал.
- Я – честный волшебник, - добавила ведьма, чтобы придать веса своим словам.
- Минерва – Пожиратель, - уверенно заявил Снейп.
- А я верю профессору МакГонагалл, - сказала Гермиона, - я убеждена, что она волшебник.
- Кого ты подозреваешь, Гермиона? – задал вопрос Дамблдор.
- У меня две кандидатуры: во-первых, Гарри, потому что он первым начал говорить. Обычно Пожиратели либо говорят первыми, либо отмалчиваются, что приводит нас к моей второй кандидатуре – Драко Малфой.
- Мистер Малфой, что вы на это скажете, - напомнил Дамблдор.
Драко пожал плечами.
- Я уже сказал. Я не Пожиратель. Мой отец…
- Малфой! – шикнули на него сразу все, кто сидел за столом.
- Ну ладно, - сдался он. – Если говорить об обвинениях Грейнджер, я не один тут, кто молчит. Профессор Трелони пока тоже ничего не сказала.
Все перевели взгляд на преподавателя предсказаний. Та сидела с закрытыми глазами, руки сложены домиком.
- Я вижу… вижу двух человек, мужчину и женщину…
- Начинается… - процедил Снейп.
Гермиона закатила глаза. Остальные с разной степенью любопытства и насмешки уставились на женщину.
- Они… они… картина размыта, пока флюиды слишком слабы, чтобы…
- Тут все понятно, - заключила МакГонагалл, - вернемся к мистеру Малфою.
- А я-то что?
- Ты неудачно попытался перевести стрелки, - веселясь, сообщил Гарри.
- А ты чего такой довольный? – резко ответил Драко. - Небось, Пожирателя отхватил?
- Юноши, ваш спор не конструктивен, - вмешался голос директора.
Обсуждение продолжалось еще некоторое время, но чувствовалось, что игра топчется на месте, поэтому Дамблдор произнес:
– Я предлагаю начать голосование. Минерва?
- Я голосую против мистера Малфоя. Я поддерживаю подозрения мисс Грейнджер, и считаю, мистер Малфой не смог должным образом оправдать себя.
- Мисс Грейнджер?
- Хм… - Гермиона взглянула на пергамент, лежащий перед ней, внимательно разглядывая имена.
Поставив какой-то знак рядом с фамилией Драко, она назвала его фамилию.
- Мистер Малфой?
- Я против Поттера.
- А голосуете вы против кого?
- А голосую против профессора МакГонагалл. Я тоже заметил, как она отреагировала на свою карточку.
- Мистер Поттер?
- Профессор МакГонагалл, я уже сказал.
- Северус?
- Я же просил называть меня «профессор Снейп», - прошипел зельевар.
- Профессор Снейп, - тоном «делаю вам большое одолжение» сказал Дамблдор.
- Я против Грейнджер.
- Почему? – удивился Дамблдор.
- По личным соображениям, - глумливо ответил Снейп.
- Что ж… Профессор Москито?
- Минерва.
- Мистер Лонгботтом?
- Профессор МакГонагалл.
- Сивилла?
- Мой третий глаз говорит мне, что я должна голосовать против…. Против… Гермионы Грейнджер!
Кто-то закатил глаза, кто-то издал смешок, кто-то просто покачал головой. Гермиона улыбнулась, как улыбаются, когда наблюдают за нелепыми выходками малолетних детей.
- Итак, большинство голосует против Минервы МакГонагалл, - подвел итог директор. – Минерва, твое последнее слово.
- Ну, мне очень жаль, друзья мои, но вы оказались не правы.
Женщина продемонстрировала всем свою карточку.
- Я – честный волшебник.
Раздались стоны разочарования.
- А я говорила, - заметила Гермиона.
Профессор МакГонагалл ушла.
- Начинается ночь, - оповестил всех Дамблдор, и мрак окутал игроков. – Просыпаются Пожиратели.
Свет озарил лица двух людей. Здесь работало заклинание, благодаря которому только сами Пожиратели и зрители могли видеть освещенные лица. Остальные игроки видели лишь сплошную черноту.
- Итак, Пожиратели делают выбор, кого убьют этой ночью. Так. Я называю имена, а вы голосуйте.
Дамблдор перечислил имена всех, оставшихся за столом. Затем начался день и все проснулись.
- Этой ночью было найдено жестоко изувеченное тело…
- Дамблдор, ради всего святого! – воскликнул Снейп раздраженно. – Никто никого не увечил.
- Ладно, ладно, Северус… не воспринимай все так серьезно. Итак, этой ночью была убита Сивилла Трелони!
Женщина воскликнула, словно и вправду услышала сообщение о собственной смерти, а затем спохватилась и замогильным голосом произнесла.
- Я предвидела это!
- Ну, естественно, моя дорогая, - цинично произнес Дамблдор.
Трелони покинула игровое поле.
- Так, за кого голосовала Сивилла? – спросил Москито.
Гермиона взглянула в свои записи:
- Против меня, - сообщила она, смущенно улыбнувшись.
- Значит, Грейнджер – Пожиратель! – довольно воскликнул Малфой.
- Это было бы слишком элементарно, - не согласился Снейп. – Если бы Грейнджер была Пожирателем, она бы не стала подставлять себя таким образом.
- Значит, Гермиону подставил кто-то другой, - заключил Москито. – А против кого голосовала ты, Гермиона?
- «Гермиона»? – удивленно вопросил Снейп.
Она лишь отвела взгляд, сделав вид, что не услышала зельевара.
- Я голосовала против Малфоя, - ответила она, глядя на профессора Москито.
- И снова возвращаемся к Малфою, - констатировал Гарри.
- Это мог быть кто угодно!
И снова начались споры, игроки перебивали друг друга, пытаясь доказать собственную точку зрения. Дамблдор вмешался в беседу, оповестив всех о начале голосования:
- Мисс Грейнджер?
- Малфой.
- Мистер Малфой?
- Поттер.
- Мистер Поттер?
- Профессор Снейп.
- Я хочу напомнить, что вы выбираете, кто по вашему мнению является Пожирателем, а не называете фамилии того, кто сидит с вами по соседству, - напомнил Дамблдор. – Итак, Северус, прости, профессор Снейп?
- Грейнджер.
- Ты же сказал, что считаешь, что она не Пожиратель, потому что будь она Пожирателем, не стала бы убивать Сивиллу, - возразил директор.
- Да. Я так сказал, - согласился Снейп, - но это не значит, что я не хочу, чтобы она поскорее вылетела из игры.
Гермиона покачала головой. Дамблдор недовольно прочистил горло.
- Профессор Москито?
- Меня, пожалуй, убедили в том, что это мистер Малфой. Хотя профессор Снейп тоже кажется мне подозрительным.
- Мистер Лонгботтом?
- Ну, я согласен тоже на Малфоя. Хотя, вот и профессор Москито, и профессор Сне… хотя… пусть будет Малфой.
- Итак, мистер Малфой покидает игровой стол.
- А я честный волшебник, я говорил! – воскликнул Драко, уходя.
- Ничего, в реальной битве он тоже рано сошел с дистанции, - заметил Гарри вслед уходящему блондину.
- Слышшшь, - прошипел Драко, резко развернувшись и направив на Поттера свою палочку.
- Мистер Малфой, - спокойно произнес Снейп, и юноша тут же убрал оружие и спокойно покинул игровую площадку.
Начался новый раунд. Той ночью Пожиратели убили профессора Москито.
- Я начинаю верить, что профессор Снейп действительно Пожиратель, - заметила Гермиона, задумчиво разглядывая свой пергамент.
- Обоснуйте, - потребовал Снейп.
- Профессор Москито сказал, что подозревает вас, и его тут же убили. Хотя, с другой стороны, вы тоже слишком умны, чтобы так открыто себя подставлять, с третьей стороны – это мог быть ваш хитрый ход, чтобы нас всех запутать.
- То есть, ты думаешь, что про-профессор Снейп – Пожиратель? – уточнил Невилл.
Гермиона потерла подбородок.
- Даже не знаю. Если он и Пожиратель, то тогда с кем в паре? С Гарри? Или с тобой, Невилл?
- Нет-нет, я честный волшебник! – воскликнул Лонгботтом.
- И мы все, конечно же, поверили вам на слово, - язвительно заметил Снейп.
- Вообще, Гарри – сильный игрок, - произнесла Гермиона задумчиво, - и вы, профессор, непременно убрали бы его, если бы он не был вашим напарником.
- То есть, ты думаешь, это Гарри?
- А может быть, это все-таки вы, мисс Грейнджер? – произнес Снейп.
Гермиона фыркнула.
- Если бы это была я, я бы в первую очередь убрала вас, профессор Снейп. И не по тем причинам, по которым вы каждый раз голосуете за меня, а просто потому, что считаю, что в первую очередь нужно избавляться от наиболее сильных противников.
Профессор внимательно посмотрел в глаза мисс Грейнджер, но не увидел там и намека на ложь.
- Я напоминаю, что если сейчас честные волшебники снова ошибутся, Пожиратели победят, - заметил Дамблдор.
Обсуждение продолжалось, но игроки топтались на месте.
- Итак, голосуем. Профессор Снейп, мы остановились на вас, вы, кажется, готовы были проголосовать?
- Да. И на этот раз я голосую против Поттера. Я уверен, что Пожиратели либо он с Грейнджер, либо он с Лонгботтомом.
- Мистер Лонгботтом?
- Я тоже за Гарри. Мне кажется, это точно не Гермиона, и это точно не я. Значит, профессор Снейп и Гарри. Но за Гарри голосую первым, потому что… ээ, мне так хочется.
Гарри покачал головой.
- Очень мило, - сказал он.
- Ну я тоже за Гарри, - согласилась Гермиона.
- Итак, Гарри, покажи свою карточку, - попросил Дамблдор.
- Ну, я хочу сказать, что вы все… правы!
Гарри показал карточку, на которой значилась буква «П». За столом несколько долей секунды царило ликование.
Но теперь был самый напряженный момент. В последнем коне оставшийся Пожиратель не имел права на убийство. И трем игрокам предстояло сделать выбор.
Гермиона была против Невилла. Она говорила, что теперь убеждена, Снейп – не Пожиратель, ведь он первым из них троих проголосовал за Гарри, а значит был честным волшебником. Соответственно, Пожирателем был Невилл. Все ведь так логично. Прилагая свой пергамент в качестве доказательства, она уверяла, что Невилл ни разу не высказывался против Гарри, в отличие, например от нее, и его голос всегда совпадал с голосом первого Пожирателя. Невилл сопротивлялся менее изящно, но поскольку всегда избегал смотреть на профессора Снейпа, последний не мог проникнуть в его разум и понять, говорил студент правду, или врал. Приходилось доверять интуиции.
После долгих и горячих дебатов, Снейп проголосовал против Лонгботтома. То же сделала Гермиона. Невилл высказался против Гермионы, хотя понимал тщетность своих попыток атаковать.
- Итак, мистер Лонгботтом, вам последнее слово.
- Ну, я… вообще, я ожидал, что выйду из игры раньше, так что мне еще повезло. Но вот повезло бы гораздо больше, если бы профессор Снейп и мисс Грейнджер меня не убили. Поэтому выиграли Пожиратели.
Сердце Снейпа приостановилось, потом ринулось к голове, попульсировав в висках, затем ушло вниз, в район коленей, а может быть добралось и до икр.
- Грейнджер, - только и смог прорычать он, а потом вылетел пулей из-за стола.
Шквал аплодисментов обрушился на него, когда Дамблдор снял все заклинания с Большого зала. Гермиона ликовала.
Двери, через которые профессор Снейп надеялся покинуть этот мир хаоса и бесконечной боли в груди, захлопнулись прямо перед его носом.
Дикий шум и гвалт чуть успокоился, раздался голос Дамблдора:
- В честь окончания Игр мною и советом попечителей было решено устроить бал!
Неописуемый шум и гам последовали незамедлительно.
- Но это еще не все, - радостно заявил директор. – Мы решили, что в контексте бала будет интересно устроить конкурс танцев!
И еще один одобрительный всплеск частоты звуковых колебаний и уровня звукового давления.
- Но конкурс будет не простым. Мы решили заранее огласить список пар, который был составлен руководством школы.
Желудок Снейпа неприятно сжался. Левой пяткой чуял он, что ему этот конкурс выйдет боком.
- Пары были составлены по принципу учитель-ученик.
Гермиона, которая только было начала радоваться своей победе (ну ладно, их с Гарри победе) в игре, в ужасе приоткрыла рот.
- Итааааак, - произнес директор голосом, каким обычно на церемонии вручения Оскара оглашают победителя в номинации Лучший фильм года, - мы имеем следующие пары: мистер Поттер – мадам Хуч!
Все зааплодировали. Гарри скромно улыбнулся преподавательнице полетов, которая, в свою очередь, энергично помахала юноше рукой.
- Мистер Уизли – профессор МакГонагалл.
Снова аплодисменты. Рон нервно сглотнул. Он побаивался собственного декана и до сих пор помнил их прошлые занятия танцами на четвертом курсе. Он был бесполезен и жутко смущался.
- Мисс Уизли – профессор Москито!
Джинни сдержанно улыбнулась, тогда как Лаванда и Парвати громко завизжали то ли от ярости, то ли от зависти, то ли от восторга, то ли просто по глупости.
- Мисс Грейнджер…
Гермиона все-таки закрыла рот, поскольку все обратили свое внимание на нее. Молясь про себя, чтобы ей достался или Хагрид, или Дамблдор, или профессор Флитвик, она вслушивалась в колебания воздуха.
- … профессор Снейп!
Она все-таки закашлялась. Снейп был не лучше – он побледнел, потом покраснел, а потом открыл рот, чтобы выразить свои эмоции по поводу предстоящего мероприятия.
- Какого…? – прошипел он, но МакГонагалл, вовремя оказавшаяся рядом, успокаивающе накрыла его руку своей.
- Тише, Северус, тут дети.
Снейп-таки процедил сквозь зубы какие-то ругательства, но едва ли кто-то смог бы их разобрать.
Зал, тем временем, отреагировал довольно вяло. Слизеринцы потому, что понимали состояние декана и искренне ему сочувствовали. Все остальные – по той же самой причине, только объектом их сопереживания была Гермиона Грейнджер.
Директор тем временем продолжал назначать пары, но право слово, кого интересует, кому в пару достался Флитвик, когда судьба вновь свела вместе Гермиону и Снейпа?
Позже в тот же день в учительской зельевар кружил вокруг безмятежно сидящего в кресле Дамблдора, пытаясь добиться ответа:
- Почему я? Ладно, я понимаю, что избавиться от необходимости участия в этом идиотизме, который вы называете «конкурс», мне не удастся. Но почему именно ОНА?
- Министерство неспроста решило поженить вас. Вы идеальная пара, - ответил директор, отправляя в рот вафлю.
- Идеальная пара – это оценка за эссе Лонгботтома! – воскликнул Снейп, потерявший последние капли и крошки терпения. – Я не терплю Грейнджер, особенно после того, что она позволила себе сделать, чтобы выйти за меня. Более того, эта высокомерная, нахальная девчонка испытывает ко мне не больше любви, чем я к ней. Тем более теперь она настолько обнаглела, что не выказывает даже элементарного уважения.
Зельевар, с раскрасневшимся лицом и диким взглядом, остановился напротив директора, пытаясь отдышаться после столь эмоциональной тирады.
- Северус, не надо так нервничать, - успокаивающе проговорил Дамблдор, - ты уже не мальчик, а зрелый мозг, как известно, не способен продуцировать новые нервные клетки.
Снейп сжал виски указательными пальцами и, чуть прикрыв глаза, посмотрел на директора, пытаясь то ли взорвать тому голову усилием мозга, то ли облегчить головную боль. Поскольку последнее с помощью подобных махинаций невозможно, логичнее было бы предположить первое.
- Я прокляну ее после первой же минуты, проведенной в одной комнате, - предупредил зельевар, явно не преуспевая в уничтожении Дамблдора.
- Ты же ведешь у нее Зелья, - резонно ответил директор.
- Меня останавливает толпа свидетелей. На уроках я просто стараюсь ее игнорировать и снимать как можно больше баллов с Гриффиндора. Это новый эффективный способ, разработанный мною недавно.
- Неужели? Чем же он отличается от старого?
Снейп состроил лицо «это же очевидно» - примерно такое выражение можно было видеть, когда какой-нибудь студент не мог ответить на элементарный вопрос, о котором написано в каждом третьем многотомнике по Зельям.
- Ранее простому игнорированию я предпочитал жестокий и беспощадный сарказм. Мисс Грейнджер изменила мое восприятие окружающего мира.
Дамблдор заинтересовано поднял бровь.
- Я не выношу ее, - резко прошипел Снейп, сжимая руки в кулаки, - мне хочется придушить ее прямо в классе, и я не святой, чтобы все время сдерживать себя.
Директор покачал головой.
- Пожалуй, Северус, тебе надо взять пару выходных.
- Выходных? – в голосе мужчины послышались У-Меня-Есть-Идея-Интонации.
- Но, конечно же, после конкурса.
Вздохнув, Дамблдор добавил:
- Северус, у нас уже был схожий разговор перед тем, как ты любезно согласился вступить в учительскую команду по игре в Пожиратели и Волшебники. Что именно дает тебе основания полагать, что исход этой беседы будет иным?
Стиснув зубы, Снейп развернулся и вышел из кабинета, его мантия развивалась, точно флаг на пиратском судне.
