Глава 3– Мери, – обратился я к секретарше главы Аврората, зайдя в приемную, – не побудешь немного с моим крестником? Я на доклад к шефу.
Красавица Мери была красной тряпкой не только для ревнивой Джинни, но и для жен других авроров. А вот сейчас в ее сети попалась новая жертва – Тедди. Она лукаво заулыбалась, когда заметила, что мальчишеские брови приобрели чудесную ярко-зеленую расцветку, полностью копирующую цвет ее волос на этой неделе.
– С радостью, – она бросила на меня быстрый взгляд и подошла к Тедди: – У меня есть для тебя небольшой подарок.
– Подарок?! – восторженно выдохнул мальчик. – Я люблю подарки. А какой?
– Волшебные карандаши.
Когда через час я вышел от шефа, приемная встретила меня непривычной тишиной.
– Мери, да ты – педагогический гений! – вполголоса произнес я, наблюдая, как увлеченно Тедди возится с новой игрушкой.
– А других достоинств ты во мне не замечаешь? – положив руки на талию, Мери слегка качнула бедрами.
– Боюсь, это опасно для моего здоровья, – хмыкнул я, отводя от соблазнительного зрелища глаза, – уж больно рука у Джинни… натренированная.
– Ага, и летучемышиный сглаз – непревзойденный, – усмехнулась девушка и продолжила уже совершенно другим тоном: – Мистер Поттер, получите служебную корреспонденцию.
– А что это за новинка – волшебные карандаши? – поинтересовался я.
– Рисуешь на бумаге линии, а они сами складываются в рисунок. Иногда получается то, что хочешь, но чаще всего нет. Тедди уже час пытается нарисовать зеленого дракона. Так называется цвет моих волос.
Она тряхнула головой, волосы взлетели и снова опустились на плечи, словно крылья дракона.
– Валлийский зеленый обыкновенный, – быстро классифицировал я вид и злорадно подметил, как недовольно дернулись уголки ее губ при слове «обыкновенный».
Я покосился на мальчишку – тот как раз закончил выводить на листе замысловатые линии и теперь ждал результата. Заглянув ему через плечо, я чуть не рассмеялся: по листу прыгала лягушка все того же ярко-зеленого цвета.
– Пожалуй, это Мери дарить не стоит, – пробормотал я, покосившись на секретаршу.
Тедди кинул на меня возмущенный взгляд и на новом листе упрямо продолжил добиваться своего. Я взял в руки упаковку карандашей, рассеянно повертел в руках. «Сделано в Китае». Хм. Кажется, у меня есть хорошая идея.
– Пойдем ко мне в кабинет, – шепнул я заговорщицки. – У меня появилась идея, как нарисовать дракона.
Тедди неохотно собрал разложенные карандаши и, бросив на прощанье извиняющийся взгляд на Мери – дескать, скоро вернусь, – поплелся за мной.
Вернувшись к себе, первым делом я отослал заказ в министерскую библиотеку. Самолетик с ответом прилетел довольно быстро. Напустив на себя торжественный вид, я положил перед Тедди изображение иероглифа «Дракон».
– Перерисуй это.
Сказано – сделано, через минуту на листе грозно горбил спину и пускал густые клубы дыма зеленый дракончик.
– Гарри, ты – волшебник!
– Как и ты! Но я еще и аврор, а эта профессия требует наблюдательности и смекалки.
Пока довольный Тедди относил свое творение Мери, я занялся работой. Для начала просмотрел папку со служебной корреспонденцией. Конечно, докладная от патентного отдела пришла только сегодня. Добрых полчаса я пробирался сквозь замысловатую вязь слов, пытаясь в заумном тексте вычленить главное. Хорошо, что мистер Вомт внятно изложил мне особенности конструкции Комнаты, иначе бы пришлось звать на помощь Гермиону. Кстати, к папке с корреспонденций была прикреплена записка от Рона – приглашение на ужин в среду. То есть послезавтра. Вот там-то я и расскажу о своем эксперименте. Очень хочется с кем-нибудь поделиться впечатлениями о встрече с Волдемортом. В кабинет ворвался раскрасневшийся Тедди и снова уселся за рисование. Хм, говорят, что устами младенца глаголет истина. Проверим.
– Скажи, Тедди, вот если бы один мальчик тебя сильно обидел… Ну, например, здорово побил. А потом вы неожиданно встретились с ним, – я прикинул, разглядывая его курносый нос, – лет через шесть.
– Шесть лет? Это очень много, – вздохнул Тедди и опустил взгляд на очередной рисунок, хаотичные линии которого превращались в оленя.
– Да, это много, – согласился я. – Но представь, что вы встретились. Как ты будешь к нему относиться?
– А он опять начнет драться? – бдительно прищурился мой крестник.
– За это время он стал лучше.
– Тогда зачем вспоминать прошлое? – удивился Тедди. – Вы же встретились сегодня. Бабушка говорит, быть злопамятным нехорошо.
– Пожалуй, ты прав. Попробую жить, не вспоминая прошлого, которого уже нет, и не придумывая будущего, которого еще нет, – я подхватил ребенка и закружил его. Тедди счастливо захохотал. – Пора домой – рабочий день закончен.
– До свидания! До свидания! – около каминов, широко улыбаясь, Тедди прощался со всеми подряд. В ответ на уставших лицах зажигались улыбки. Пожилой волшебник в фиолетовой мантии скорчил забавную рожицу, мальчик рассмеялся, и его волосы вспыхнули фиолетовым. От неожиданности волшебник охнул:
– Тедди Люпин? Я знал твою маму. Ты на нее очень похож.
Легко сказать – забыть и простить, когда горе, причиненное Волдемортом, крепко вцепилось в твою душу…
– Я ведь сдержал свою клятву? – спросил Тедди.
Я кивнул, поведение в Аврорате было безупречным. И теперь крестник достоин награды: вернемся домой на метро.
Не успел я открыть входную дверь, как Тедди с грустью произнес:
– Джинни нет дома.
Меня всегда удивляла их духовная связь. Вроде бы мальчик должен больше тянуться ко мне – своему крестному, но нет, явно выделяет Джинни. Наверное, подсознательно видит в ней маму.
– Сегодня вечером у нее очень важная тренировка. Я даже не сказал ей, что ты поживешь у нас.
– Тренировки срывать нельзя, – солидно сообщил мне будущий спортсмен.
Благодаря нам с Джинни он великолепно летает и уже мечтает стать загонщиком. Да и правильно. Его кипучая энергия требует самого активного участия в игре, не в пример ловцу, подолгу зависающему в воздухе, высматривая снитч.
Первым делом мы основательно подкрепились, а потом Тедди помог мне навести порядок: у него уже довольно ловко получались некоторые хозяйственные заклинания. Причем чужими палочками. Поначалу это сильно меня удивляло: я ведь помнил, как трудно было колдовать палочкой Гермионы, когда она случайно сломала мою. Подозреваю, что этот талант – быстрая адаптация к любой палочке – связан с тем, что Тедди – метаморф. Хотя, надо отдать должное, он не гнушается и руками поработать.
– Готовишься к отработкам в Хогвартсе? – подшучивали мы над ним. – С твоим характером будешь огребать их пачками.
Плечом к плечу мы трудились с Тедди на кухне, чтобы порадовать вернувшуюся с тренировки Джинни.
«У национального героя должна быть идеальная супруга!» – вечно твердила Молли. Вот Джинни и рвалась на части: спорт, домашнее хозяйство и внешний вид. Не просто варила, убирала, стирала, а еще и приводила в порядок особняк Блэков. Все, кроме отрезанных голов домашних эльфов (Кричер со слезами захоронил их, что несколько примирило его с утратой заветной мечты), было оставлено на своих местах, но восстановлено в былом великолепии. На новоселье Андромеда призналась, что чувствует себя перенесшейся в детство. И неудивительно – ведь в реставрации дома портрет Вальбурги принял самое активное участие. А подружились мы с ним неожиданно.
Окаменевшая, словно захлебнувшаяся собственным криком, она бесстрастно выслушала мой рассказ о гибели Регулуса. А потом Джинни несколько дней заботливо вытирала катившиеся с холста слезы.
Со временем Вальбурга смирилась, что в ее дом вошел полукровка. Хорошо хоть, с кровью Блэков. А позже она убедила саму себя, что обычная грязнокровка была бы не в силах защитить Гарри Поттера от Темного Лорда – и, следовательно, мать Лили Эванс нагуляла своего ребенка от мага, а потом прикрылась именем простака-мужа. Я смеялся над этими бреднями, а Джинни решила извлечь из этого пользу.
– Ох, дорогая Вальбурга, похоже, нечто подобное произошло и с матерью Гермионы, – поддакивала Джинни. – Недаром она была лучшей ученицей Хогвартса.
Больше портрет Вальбурги не визжал при виде Гермионы.
Думаю, что терпение и настойчивость Джинни пригодятся при воспитании наших будущих детей. Жду не дождусь их появления, и не менее троих. Теперь Джинни и самой уже понятно, что с квиддичем в ближайшее время придется расстаться. Чтобы в памяти людей остаться отличным игроком, нужно уйти на пике спортивной формы.
Как ни старался Тедди дождаться Джинни, усталость взяла свое: уснул, даже не дослушав сказку. Хотя сказки Бидля он знает уже лучше меня. Положив книжку на тумбочку, я подоткнул Тедди одеяло и приглушил свет. Пора бы уже Джинни вернуться.
Не прошло и десяти минут, как открылась входная дверь.
– Привет!
– Привет, дорогая! Выглядишь довольной.
– Тренер сегодня устроил разнос команде. Орал, что в низшей лиге и то лучше играют и я единственная, кто по-настоящему работает.
– Расслабились девчонки?
– Ну, не задалась тренировка. Сам знаешь, как это бывает.
– А ведь тренер прав! – я хитро посмотрел на жену, и она тут же подозрительно сузила глаза. – Забегал к вам на прошлой неделе, смотрел игру ты – действительно в отличной форме.
Обрадованная Джинни сверкнула глазами.
– Сама удивляюсь, вроде я старше всех в команде, но в последний месяц словно второе дыхание открылось. Правда, сегодня что-то замутило на тренировке, когда финт Вронского отрабатывала.
Я обеспокоено нахмурился, но Джинни отмахнулась.
– Да ерунда! Просто я сегодня не обедала. Но, похоже, скоро все равно придется менять профессию.
– Заметь, не я это сказал.
– Хитрюга, – усмехнулась Джинни и пошла переодеваться.
За это время я приготовил чай и вдруг, повинуясь порыву, зажег свечи.
Джинни, уже в домашнем, остановилась на пороге, странно на меня посмотрела, а потом стащила с волос резинку, тряхнула огненной гривой – я как завороженный смотрел на радужные в свете свечей переливы – и, слегка покачивая бедрами, направилась к столу.
– Джинн, ты, наверное, здорово устала? – хрипло пробормотал я, суетливо придвигая поближе к жене чашку с чаем и вазочки со сладостями.
– С какой целью ты интересуешься? – томно протянула она в ответ.
– Да хотел с тобой поговорить, – старательно игнорируя наливающийся возбуждением пах, я с интересом разглядывал узор на скатерти.
– О чем?
Мерлин! Только женщины могут задавать простые вопросы таким голосом!
– Мне надоело делить твою любовь со спортом.
– И это мне говорит бывший спортсмен? Хочешь, чтобы я сидела дома и ждала тебя с работы? – вкрадчиво уточнила Джинни.
– Конечно, нет, – втайне мечтая именно об этом, я надеялся, что мой голос звучит уверенно. – Но, сама понимаешь, годы идут, нужно решать, чем ты будешь заниматься в будущем.
Джинни помрачнела.
– Ты прав. В последнее время часто об этом думаю. И кажется, что самым интересным делом будет спортивная журналистика. Редактор «Ведьмополитена» уже давно на меня наседает: «Не закапывайте свой талант! Ваши ответы в интервью намного интереснее вопросов журналистов».
– Это точно, – подхватил я с энтузиазмом, – твой бой с Ритой Скитер стал бестселлером! Министр магии смеялся: «Каков вопрос – таков ответ! Рита по привычке слишком далеко сунула свой нос, а зубки твоей Джинни его чуть не отхватили».
– Да-а-а, – довольно протянула Джинни. – Она мне тогда сильно польстила. «Теперь я могу спокойно уйти на заслуженный отдых – есть достойная смена». Врет же, наверняка готовит мне какую-нибудь «Аваду» из-за угла. Как вспомню ее вопросы – так вздрогну. «Дорогая Джинни, а не повлияло ваше «общение» с дневником Тома Риддла на становление сексуальности?»
– Это точно, – хмыкнул я, – у нее ни строчки без эпатажа. Я думаю, из тебя выйдет отличный журналист.
Джинни посмотрела на меня с благодарностью.
– А как твои дела?
Я рассказал ей о болезни Андромеды, предстоящей десятидневке с Тедди, но язык не поворачивался поведать о Комнате Вомта.
– Может, все-таки попросить маму помочь?
– Думаю, пока справимся сами. У меня сейчас не так много работы, буду брать его с собой. Если начнет хулиганить, пригрожу Молли или нянькой.
– Еще вопрос, кто кого испугается, – хмыкнула Джинни.
– Вот и я о том же.
– А почему это у тебя вдруг стало мало работы? – Джинни посмотрела на меня с подозрением.
– Винюсь, хотел промолчать. Обязали заниматься только Комнатой Смерти, отложив все остальные дела.
– А в чем проблема? И не вздумай прикрываться статусом служебной тайны!
– Тогда дай слово, что не отменишь поездку.
– Гарри, что-то я не припомню, когда мы личные проблемы ставили во главу угла, – вздохнула Джинни. – Пока меня в команде никто заменить не может, и, значит, я обязательно должна ехать.
Было далеко за полночь, когда я закончил рассказ. Джинни согласилась с моим выводом: если Смерть предоставила Тому Риддлу шанс – не нам его судить.
– Знаешь, теперь его голос напоминает тот, из Тайной комнаты.
– Похоже, что Смерть поставила его в точку развилки, – задумчиво произнесла Джинни.
– О чем это ты?
– Фиренц рассказывал об этом на уроке предсказаний. Он говорил, что судьба и безгранична, и предопределена одновременно. Только в точках развилки есть право свободного выбора, а потом мы катимся, как Хогвартс-экспресс по рельсам, до следующей развилки.
– Что-то мне не верится, что с того света можно что-то изменить в прошлой жизни.
– Все это очень сложно, но одно я знаю точно: ты снова захочешь попасть в эту Комнату, – Джинни пристально посмотрела мне в глаза.
– Да, завтра допишу заключение и пойду к Вомту, – признался я, внимательно разглядывая чайную ложку.
Джинни встала из-за стола, уселась ко мне на колени и заговорила едва слышно:
– Гарри, дай обещание, что будешь осторожен. В этой Комнате. Помни, ведь ты ответственен за Тедди. Да и если с тобой что-нибудь случится, кто станет отцом моих детей?
Я растерянно посмотрел на нее, Джинни не сводила с меня изучающего взгляда.
– Я обещаю. Но послушай, может быть нам стоит потренироваться… ну, делать детей.
– Прямо сейчас? – хмыкнула Джинни.
– Именно сейчас! Ведь тренер сказал – ты в отличной форме.
