Глава 3Его назвали Инори, Молитвой, потому что мать, еле выносившая его в чреве, ежедневно молилась богам за жизнь ребёнка. Божественное дитя - так называла его мама, когда они оставались одни.
Казалось, имя сгорело там, в пожаре, вместе с его семьёй. Молитва не помогла ни матери, ни братьям выжить, и мальчик с горечью решил, что Инори сгорел в том пламени. Вместо Инори теперь шагает по извилистым тропам другой мальчик, не тот любопытный паренёк с лисьими глазами и открытой улыбкой. У теперешнего мальчика был твёрдый ясный ум и цель.
Лишь тихий голос, слышащийся пареньку в нервном потрескивании костра, голос, который был неуловимо похож на голос его матери, шептал его имя, заставляя задремавшего мальчонку просыпаться в холодном поту. Кто сказал, что шестилетние мальчики не могут по-взрослому бояться?
***
После того, как путешественники вышли из мрачных глубин Леса Самоубийц, извилистая тропинка, уходившая вдаль, за горизонт, была пустынной. Ни одна живая душа не попадалась им. Мальчишка даже подумал, что призраки не отпустили их, забрав в мир мёртвых. Но горящие красным пламенем глаза асуры успокаивали его и давали надежду – просто так бы асура не дал бы затащить себя в подземный мир.
Светило яркое полуденное солнце, делая травы и деревья, растущие по обе стороны тропы, ещё ярче, ещё зеленей. Тишину то и дело нарушал навязчивый стрекот кузнечиков, а где-то вдали лилась переливчатая песнь какой-то одинокой, невидимой птицы.
Асура ступал неслышно, будто не касаясь земли. Даже складки его странного плаща, похожего на чёрный дым не колыхал ветер. Мальчик разглядывал неестественно прямую спину демона - по поверхности дыма то и дело вихрями мелькали неясные образы и лица людей. Неужели это те, кто когда-то призвал его?
- Твой плащ, Мастер. Из чего он сделан? – не выдержал любопытный Инори.
Асура усмехнулся, не поворачиваясь лицом к ученику.
- Когда-нибудь, в своё время, я расскажу тебе, из чего сделан этот плащ. Пока же я не считаю нужным рассказывать это. Всему своё время, малыш.
Страшные догадки Инори подтвердились. Он знал, какой ему уготован конец, но хотел, чтобы весь народ Нимир-Раджи помнил его за свершенный им подвиг. Когда-нибудь и его лицо мелькнет в разверстом крике на складках этого плаща.
- Куда мы держим путь, Мастер? – хмуро спросил мальчик.
- Думаю, мы пройдём через деревню Тихомицу, затем вниз, по Священным болотам. Слыхал, там водятся мои дальние родственники?... Минуем Священные болота и пройдём секретным ходом в сам Храм – от Болот там от силы сотня миль наберется.
- Как ты собираешься пройти от Болот к Храму, ведь они находятся в разных сторонах от реки Атама?- недоверчиво хмыкнул Инори.
- Места надо знать, мой мальчик, - загадочно сказал Мастер Тора и махнул рукой.- Достаточно болтовни, вперёд!
***
Стройный высокий юноша с горящими зелёными глазами по-кошачьи грациозно скользил по зеркальному тронному залу дворца Нимир-Раджи. Его длинные чёрные волосы были забраны в высокий хвост, а военная форма, сделанная из кожи дракона, была отшлифована так, что ослепляла глаза. В руках, обагренных кровью, юноша держал холщовый мешок, через который на зеркальный пол капала алая кровь.
На серебряном троне, отделанном бриллиантами и сапфирами сидел сам правитель Нимир-Раджа: чёрные с проседью волосы аккуратно заплетены в косу, серебряный венец с шестигранным сапфиром, выполненным в форме звезды, украшает величественную голову. Строгие, но правильные черты лица, идеально гладкая кожа – создавалось впечатление, что правителю было совсем немного лет. Но близкие и придворные знали, что истинный возраст Нимир-Раджа не стоит произносить вслух – можно впасть в немилость императору. Кажущийся вечно молодым правитель Нимир-Раджа вёл свой род от одного очень хитрого и могущественного дракона, чьи алчность и жажда власти заставили его основать небольшое королевство, которое так и носило его имя – Раджента.
В Нимир-Радже текло немало драконьей крови, чтобы оставаться вечно прекрасным, но вот у троих его отроков священная кровь была только у одного, любимейшего сына – Нимир-Ра. Двое других, Клото и Изам, конечно, были столь миловидны, как и Нимир-Ра, но Клото был непроходимо туп, а Изам чудовищно ленив. Нимир-Ра брал верх над братьями и в области ума, и был отважен и смел, единственный и главный его порок был в том, что младший сын правителя Радженты был неимоверно жесток. Жажда убийства затмевала его прекрасные глаза, и, вооружившись новейшими изобретениями военных учёных, он сражался с себе немилостивыми. Сколько невинных душ уложило дуло его серебряного пистолета!...Отец был горд им, братья завидовали, страна ненавидела.
Нимир-Ра лишь забавлялся с судьбой, ничуть не боясь мести оставшихся в живых жителей.
- Что это у тебя в мешке, сын мой? – пророкотал правитель-дракон, пристально глядя стальными ясными глазами на принца.
- Моё величайшее достижение, отец! – звонко крикнул Нимир-Ра, – Сегодня утром я дал приказ моей коннице истребить деревню Аменодзама. Мы покарали всех неугодных мне мерзавцев, а в конце своего блистательного вояжа я набрёл на самый настоящий холм сидов!
- Сидов? – поднял бровь Изам. – Братишка, сиды давно все переселились с Радженты в другие королевства.
- Ложь, идиот, - холодно бросил брату Нимир-Ра. – Вот, доказательство!
И он быстрым движением сорвал мешок и выкинул руку вверх, зажимая в пальцах чудовищный предмет. Им была отрезанная голова златокудрого сида; его трехцветные глаза были раскрыты в немом ужасе. Император улыбнулся.
- Храбрый поступок, сын мой. Сиды ужасно вероломны, тебе повезло, что они не зачаровали тебя и не превратили в хорька.
- Хорек Нимир-Ра, вот было бы забавно! – расхохотался Клото, гладя белоснежного тигра, лежащего прямо у его ног.
- Они бы не посмели зачаровать принца крови! – гневно воскликнул Нимир-Ра, - Тем более, никакая магия не действует на драконов!
- Вот именно, на драконов, - лениво заметил Нимир-Раджа,- А ты полудракон, и если ты не обуздаешь свой бешеный норов, ты станешь мёртвым полудраконом.
- Я осторожен, отец, - прошептал Нимир-Ра, – Мои стальные пули не знают промаха, моя броня надежна, как шкура дракона.
- Опасайся черной магии, сын мой. Лишь она способна погубить такого славного воина, как ты, - тихо прошептал император.
Изам ухмыльнулся, расчесывая свои дивные золотые локоны жемчужным гребнем, а ручной тигр Клото негромко рыкнул в подтверждение этих слов.
- Никто не осмелится зачаровать наследника крови, - повторил Нимир-Ра и круто развернулся на каблуках. Он вихрем промчался через весь дворец и выбежал в сад, где нес свои хрустальные воды чистейший ручей. Принц упал на колени перед ним и вгляделся в своё отражение – чуть раскосые зелёные глаза (точь-в-точь как у кошки), изящный прямой нос, тонкие губы. Нимир-Ра провёл окровавленной рукой по щеке, и в зеркале воды тут же появилось отражение красной полосы на матово-белой коже принца. Ярко-зеленые глаза вспыхнули светом, человечий зрачок поменялся на вертикальный, и наследный принц Радженты взмахнул аспидно-чёрными крыльями по воде, уничтожая своё отражение. Далеко в недрах дворца отражался эхом его смех – дикий, сумасшедший, убийственный.
***
Хрупкая фигурка молодой женщины, облаченной в серые лохмотья, металась под проливным дождём. Она пыталась достучаться до своих соседей, докричаться до их сердец.
- Богиня Цуку послала мне предостережение! Чёрный Дракон несёт нам смерть! Чёрный Дракон – наша погибель!
Но никто из крестьян даже не выглянул в окно в ответ на эти душераздирающие вопли. Только старуха Нонно, мать продавщицы цветов Куюми, неодобрительно прошипела сквозь почерневшие от старости зубы:
- Ишь, старается… Таких, как она, в моё время кидали в костёр вместо поленьев! Весело было наблюдать, как обугливается и лопается в пламени ведьмовская кожа! – и она мстительно захихикала, уткнувшись в бронзовую морщинистую руку. Куюми лишь поджала губы и поплотней задёрнула занавески.
Но деревенская бесноватая всё никак не успокаивалась. Один из раздраженных соседей в порыве ярости выбежал на крыльцо и, подняв с земли камень, бросил его прямо в лицо горе-предсказательнице. Раздался глухой стук и девушка, всхлипнув, стала пытаться остановить кровь, побежавшую из небольшой ранки на лбу.
- П-прошу вас, уходите! Быть беде! – сквозь слёзы молила она подходивших к ней людей, но лица их были злы и жестоки, и вот уже не один камень летит в несчастную, сбивая её с ног.
- Кликуша! Это из-за тебя, мерзавка, Юкими утонул прошлым летом! – шипела почтенная вдова Мацури. Её и без того узкие глаза превратились в змеиные щелочки.
- Бей её, бей ведьму!- бушевала разгневанная толпа и бросала камни, пинала ногами несчастную девушку, которая лежала, обхватив голову руками, и только слабо вскрикивала от очередного удара.
- Хватит! – вдруг раздался скрипучий голос, и откуда-то из темноты маленькой сараюшки вышла сгорбленная старуха, укутанная в длинный цветастый платок. Её черные глаза гневно сверкали.
- Старая Мэй! – удивленно ахнула Куюми. Толпа ошарашено расступилась. Старуха, переваливаясь как утка, подошла к окровавленной, мокрой девушке, сжавшейся в комочек.
- Эй, Тэн! – не обращая внимания на осклабившихся крестьян, проскрипела Старая Мэй. – Сколько раз говорено, не распыляйся ты на этих свиней. Богиня Цуку дала тебе этот Дар не для того, чтобы кучка вонючих деревенщин пинали тебя ногами.
Она подала девушке свою сморщенную лапку.
Тэн с дрожью взяла поданную ей руку и неуклюже поднялась с земли. Пугливо озираясь по сторонам, будто ожидая очередной камень, она пошла к сараюшке вслед за шаркающей Старой Мэй, ворчащей под нос про неотесанных чурбанов и милость Богов.
- Развелось тут…Племя ведьм! – плюнула Старуха Нонно, и, погрозив клюкой невидимым ведьмам, прихрамывающей походкой поплелась обратно в дом.
