Глава 3- Я выхожу из дела, профессор,- голос Морана был спокойным, но в глазах угадывалась ярость,- я солдат и ненавижу убивать людей исподтишка. И вообще - убивать людей.
Мориатри тихо, сухонько рассмеялся, как старушка, заставшая внучку в объятиях молодого человека. Расплылся в ухмылочке:
- Во-первых, полковник, вы никуда не уйдёте. Ваш инстинкт убийцы нельзя удовлетворить. Так что вы будете со мной до конца. Во-вторых, вы убиваете не людей.
- А кого же?
- Диких зверей, гораздо более опасных, чем тигры. Диких зверей, которые постоянно выходят на охоту. И охотятся на на нас с вами.
Полковник Моран не выглядел убеждённым:
- Предположим. Тогда я спрошу - зачем. Зачем мы убили этих четверых?
- Ну, на этот вопрос у меня есть ответ,- произнес Мориатри,- я оставил на столе карточку с одной единственной буквой - "М". Эта буква станет настоящим символом. Она будет вызывать в душах преступников страх и трепет. Ибо известно, что всякая власть, даже самая справедливая, возникает из страха.
- А как мы сделаем эту букву символом?
Мориатри нехорошо улыбнулся.
***
Клив и Беатрикс Байды были грабителями, известными на весь Лондон. Их дерзкие и жестокие налёты заставляли всех говорить о наглой влюбленной парочке. На каждом месте преступления они оставляли только одного живого свидетеля, чтобы он рассказал, что "это сделали Клив и Беатрикс Байд".
Сейчас они обретались в заброшенном домике в Ист-Энде - то ли радовались жизни, то ли составляли план нового ограбления. Когда в дверь постучали, Клив чистил револьвер, а Беатрикс играла с солнечным зайчиком. Клив сделал два быстрых шага к двери, на ходу взводя на револьвере курок. Сипло крикнул:
- Кто?
- Молочник,- откликнулись с той стороны,- я принёс молоко.
Не опуская револьвера, Байд полуоткрыл дверь - в комнату зашёл высокий, худой человек. В руке у него действительно был брикет с молоком.
В то же самое время раздался звон выбитого стекла. Клив обернулся - и увидел, что Беатрикс лежит на полу с черной дыркой ровно посередине лба. В тот же самый момент "молочник" пришёл в действие.
Сильный удар по запястью - и револьвер отлетел в сторону. Брикета в руке уже не было - только длинный, узкий нож.
- Знаете, мистер Байд,- произнёс незваный гость,- почему я использую нож?
- Видимо, револьвер - это слишком быстро для вас,- Клив старался выглядеть уверено,- не успеваете получить удовольствие.
Профессор Мориатри покачал головой и вынул из кармана карточку с буквой "М".
- Вы слишком романтичны, мистер Байд. А прагматизм не терпит романтики. Вы были слишком шумны. И слишком неосторожны. Я не повторю ваших ошибок.
***
Соседи считали основным занятием Джозефа Зинглера торговлю зонтиками и дамскими шляпками. Некоторые знали о его увлечении этноботаникой. О его истинной работе не знал практически никто.
Зинглер был из породы аферистов - аферистов авантюрного склада, показывающих потрясающие смекалку и упорство при добывании денег и не знавших меры при их трате. Весь Лондон знал его под разными фамилиями - но настоящую не знал никто.
Сегодняшний день Джозефа обещал быть интересным. Один из его знакомых, барристер с длинной, труднопроизносимой фамилией, попросил зайти - "по делу". Последнее "дело" принесло Зинглеру три сотни фунтов чистого дохода.
Барристера в кабинете не было (откуда Джозефу было знать, что он валяется в шкафу с ножевым ранением в сердце и карточкой "М" в нагрудном кармане?), зато на столе лежала записка, написанная каллиграфическим изящным почерком. Записка гласила:
"Что общего у ворона и письменного стола?"
Зинглер задумался, но решить задачу не успел - вряд ли она вообще имела решение. Духовое ружье фон Хедерера продолжало служить полковнику Морану хорошую службу.
***
Питер Сэнд не знал профессии лучше, чем ремесло квартирного вора. Смекалка, хладнокровие и расчёт - и вот добыча уже плывёт в твои руки. Ещё, конечно, необходима осторожность и умение быстро стрелять и скрываться в подворотнях - но это уже издержки профессии.
Вот и сейчас, двигаясь по серым лондонским улицам, странно пустынным, Сэнд успел среагировать на молниеносно оторвавшуюся от стены тень и потянуться за револьвером.
К его счастью, это был обычный нищий, высокий и худой, тут же закричавший:
- Мелочь! Мелочь! Добрый господин, подайте мелочь.
На "доброго господина" Сэнд не откликнулся, что, в принципе, было логично. А нищий продолжал кричать:
- Добрый господин, я много рассуждал о вещах, начинающихся на букву "М". Меньшинство, мучение, мошенник, миллион....
Питер Сэнд вдруг остановился. В странных словах нищего было что-то пугающее.
Замерший на позиции полковник Моран вздохнул. Он любил бить по движущимся мишеням.
Когда Сэнд упал замертво нищий закончил уже куда более тонким голосом:
- Мориарти....
И положил на его грудь белую карточку с буквой "М"
