Глава 3Гарри просидел у нее допоздна, но поскольку впереди был выходной, Гермиона воспользовалась возможностью лечь спать попозже. Неделя работы у Малфоя выдалась трудной, и ей нужно было хорошенько отдохнуть. Работа прибавила ей уважения к собственной матери; Гермионе приходилось присматривать за ребёнком только в рабочие часы, и она с трудом могла вообразить, как ужасно заниматься этим всё время.
Проснувшись в субботу утром, она пожалела о принятом вечером решении не включать будильник. Она чувствовала себя разбитой и одеревенелой от такого количества времени проведенного в бездействии. Конечно, выспаться – это здорово, но ее ждало столько всего увлекательного, что валяться в кровати Гермиона была больше не в состоянии. Она зашла в туалет и ужаснулась, увидев краем глаза свое отражение в висевшем над раковиной зеркале. За время сна, от того, что она ворочалась в постели, количество колтунов в ее волосах увеличилось втрое. Как хорошо, что ее никто не видит…
– Твои волосы смотрятся так, как будто ими кого-то душили, и они выдержали эту чертову схватку.
Она вздрогнула и обернулась – удобно устроившись на ее диване, сидел Малфой, выглядевший совершенно беззаботным. Казалось, этого подлого мерзавца нисколько не беспокоит то, что он вторгся к ней домой, нарушив тем самым сразу несколько законов.
- Малфой, сегодня суббота. Один из двух дней недели, когда мне не платят за то, чтобы я нянчилась с тобой. Итак, что ты делаешь в моей квартире? – Гермионе от возмущения с трудом удавалось сдерживать дрожь в голосе.
Она еще не успела простить его за то, что он почти приставал к ней, и простить себя за то, что почти наслаждалась этим. Она рассчитывала прийти в себя за эти дни, чтобы спокойно смотреть на него снова.
– Сегодня я получил два письма – от Поттера и из министерства. Из первого ясно, что он собирается сунуть нос не в свое дело, чем может лишь усугубить ситуацию; во втором был официальный вызов в министерство для дачи показаний.
Гермиона не была ранней пташкой. А Малфой с утра пораньше был еще более невыносимым. Если он сейчас же не уйдет, то с чем-то придется расстаться, и возможно, это будет ее самообладание.
– Прекрасно, я уволена. А теперь выметайся из моей квартиры.
Малфой закатил серые глаза. Удивительно, они не были налиты кровью, и он выглядел более встревоженным, чем она. Это во-первых.
– Ты не уволена, я здесь вообще-то для того, чтобы сделать доброе дело.
Он оглянулся, пытаясь рассмотреть ее квартиру.
– Мне сказал один мой старый… короче, один мой коллега, что кто-то хочет тебе навредить. Будь внимательнее и постарайся не вляпаться ни в какие проблемы.
В поле его зрения попало конфискованное огневиски, и он замолчал. Он щелкнул пальцами, и одна из бутылок удобно устроилась у него в руке. Гермиона была слишком поражена, когда он воспользовался беспалочковой магией, чтобы ругаться с ним из-за того, что он собрался напиться с утра пораньше. Открывавшая и закрывавшая от изумления рот, она напоминала выброшенную на берег рыбу; это был прекрасный пример того, что Малфой далеко не такой бездарный, каким казался, это был еще один факт, который свидетельствовал непосредственно о его компетенции. Гермионе невербальные заклинания и беспалочковая магия давались с трудом, не смотря на то, что она была лучшей ученицей по всем предметам, кроме урока по Защите от Темных Сил, но об этом она предпочитала не говорить.
Он заметил ее идиотское выражение лица и вопросительно посмотрел на нее.
– Ты даже не будешь на меня орать за то, что я собрался напиться до полудня?
Приложив некоторые усилия, ей удалось взять себя в руки. Не знай она его лучше, она бы предположила, что он старается загладить эпизод с фляжкой, спровоцировав ситуацию в которой она избавилась бы от дискомфорта, накричав на него. Она была не в настроении, в независимости от того, что он пытался придумать, чтобы компенсировать то, что вел себя по-свински.
– Чем ты занимаешься в выходные, меня не касается, просто постарайся, чтобы это не попало в газеты.
В какой-то момент ей показалось, что она увидела выражение разочарования на его лице. Может, этот мерзавец - мазохист, и тащится, когда на него кричат. Ей сразу же пришлось отказаться от такого предположения – в противном случае она никогда не сможет орать на него, не чувствуя себя неловко, а она, накричав, получала слишком много удовольствия, что бы вот так просто взять и отказаться от этого. Она с трудом представляла, как пройдет рабочий день, если хотя бы раз его не отругает.
– Даже не сделаешь выговор за то, что вторгся в твое личное пространство, вломившись к тебе домой? – спросил он.
– Увидимся в понедельник, – решительно ответила она.
Не будь она всецело уверена, что он не сделает ей ничего плохого, и что он уже добился того, чего хотел, она никогда не повернулась бы к нему спиной. На самом деле, она знала – какова бы ни была цель его прихода – он ее достиг, поэтому она без проблем вышла из комнаты, чтобы принять душ.
Помывшись и приведя волосы в порядок, она заглянула в гостиную. Малфой ушел, и все стало так, как и должно было быть.
***
В воскресенье вечером она была приглашена на ужин к Гарри и Джинни. Она решила, что предупреждение Малфоя – не более, чем его выдумка, призванная ее расстроить, но на всякий случай усилила защитные чары вокруг своей квартиры. Тому, кто захочет их взломать, понадобится немало времени и особое умение разбираться в заклинаниях.
– Пропажа ты наша, придется тебе объясниться, – заявила Джинни, как только увидела свою подругу.
Гермиона предположила, что Гарри уже рассказал о ее новой работе своей девушке. Она открыла рот, намереваясь объяснить, почему она держала это в секрете, но Джинни, в своей обычной манере, затараторила, не дав ей и слова сказать.
– Как вышло, что ты работаешь у Малфоя, ничего не сказав об этом мне? Он все такой же аппетитный, каким был в школе?
Ее последнее замечание слегка покоробило Гарри.
– Так вот почему ты расстроилась… Ты просто хотела посплетничать со мной о том, как мой шеф выглядит без костюма?
Рыжие волосы Джинни взметнулись, когда она энергично закивала.
– Ты хочешь сказать, что ты видела его без одежды?!
– Я тут собирался кое-куда сходить… а ты располагайся, – сказал Гарри, при этом его лицо приобрело слегка сероватый оттенок.
Джинни помахала рукой, прежде чем снова повернуться к подруге.
– Рассказывай!
Гермиона устало потерла лоб. Она уже поняла, что этот ее визит затянется надолго.
***
Когда Гермиона вернулась домой, было уже поздно. Очень поздно. Джинни несколько часов подряд говорила с ней о том, о чем Гермиона говорить не хотела, и лишь вмешательство Гарри помогло ей вырваться из ее цепкой хватки. Иногда Гермиона сама удивлялась, как она может с ней дружить, но потом она напоминала себе, что хотя они с ней такие разные, они неплохо ладили; с Джинни было легко поговорить, даже, если темой разговора был Малфой. Гермиона рассказала ей обо всем, что произошло за это время, упустив лишь его визит в субботу и не упомянув о его предупреждении. Она не видела смысла тревожить подругу, рассказывая о том, что скорее всего окажется пустым звуком.
Ко времени, когда Гермиона споткнулась в дверях своей квартиры, до выхода на работу ей оставалось совсем недолго. Она собиралась поспать пару часов, прежде чем отправиться в офис. Всего лишь два часа сна – это прекрасный способ сделать утро понедельника еще более неприятным. Небольшим утешением служило то, что Малфой скорее всего, будет не в лучшем состоянии, а может и в худшем, поскольку у него в добавок к недостатку сна будет еще и похмелье.
Когда она переступила порог, что-то хрустнуло, заставив ее посмотреть под ноги. Пол был усыпан осколками стекла, которого тут точно не было, когда она уходила… Взмахнув палочкой, Гермиона зажгла свет. Она ужаснулась, когда увидела, что кто-то разворотил все, что у нее было. Меры предосторожности, которые она предприняла, явно оказались недостаточными – кто бы ни вторгся в ее дом, он сделал это весьма умело.
Как оказалось, Малфой говорил правду, предупреждая, что кто-то хочет ей навредить, но зачем? Зачем кому-то понадобилось делать ей гадость? Несомненно, у нее были враги – не возможно не нажить их, пройдя через войну – но кто приложил столько усилий, чтобы уничтожить все, что у нее было? В голову не приходило ничего конкретного.
Вздрогнув, она подумала о том, что вандалы могут быть еще в квартире и затаились, желая застать ее врасплох. Держа перед собой палочку, она осторожно обошла все помещения; ее сердце быстро билось, а ладони были влажными, но палочку она держала крепко.
– Хоменум ревилио, – прошептала она.
Ничего не произошло. Никого не было, но смысл послания был очевиден: кто-то хотел ее напугать. И это удалось. Гермиона посмотрела на часы, гадая, что делать. Было не так уж рано, и здание «Малфой Индустри», вероятно, было уже открыто. Кажется, для нее рабочий понедельник начнется даже раньше, чем она планировала. Она закрыла дверь, восстановила защитные заклинания, и аппарировала в офис Малфоя; ей казалось, что уж там-то точно никого не будет волновать, что она пришла в шоковом состоянии и что у нее погром в квартире. Если война ее чему и научила, так это тому, что подобные акции устрашения означали, что тебя хотят оставить в живых.
– Грейнджер? – промямлил Малфой, когда она с громким хлопком появилась в офисе.
Это было вполне разумное предположение, не смотря на то, что он не видел ее в темноте. Слишком узок был круг лиц, которым было позволено миновать охранные заклинания, защищающие его офис, и она входила в число этих немногих.
– Малфой! – потрясенно вскрикнула она.
Только посмотрев на него, она тут же забыла о своих страхах и пришла в бешенство.
– Ты пьян. Снова.
Малфой икнул.
– В этот раз это твоя вина. Пока ты кричала на меня, я чувствовал, что хоть кто-то обо мне заботиться, а теперь и ты во мне разочаровалась. Я конченный человек.
Она понятия не имела, что на это ответить, и почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом. Он слегка потянулся, и лишь потом заметил, в каком виде она была. Ее одежда была мятой, волосы растрепаны, а на руках виднелись порезы, оставленные битым стеклом. Ее лицо было бледным, осанка напряженной, а глядя на крепко сжатые челюсти можно было заключить, что она все еще чем-то напугана.
– Что с тобой случилось? – спросил он, при этом его голос казался уже более трезвым.
– Кто-то вломился ко мне домой и разгромил все, что можно было.
Склонив голову набок, Малфой пытался осознать то, что она ему сказала, от чего он стал немного похож на пьяную курицу.
Он без предупреждения шагнул вперед и обнял ее так, что чуть кости затрещали. От него пахнуло алкоголем и чем-то, чем пах только он. После всего случившегося, ей как никогда нужна была эта поддержка, даже не имело значения, что это Малфой и еще не известно, что таится за этим добрым жестом. Насколько она его знала, он мог это сделать, выискивая возможность схватить ее за задницу.
Гермиона терпеть не могла девчачье нытье, но она потеряла все, что имела, и это повергло ее в панику. Было нарушено ее личное пространство, кто-то продемонстрировал, что ее защитные чары не помешают ему добраться до нее. Она почувствовала, что имеет право показать слабость. Стоя рядом с ним, она постепенно расслабилась, позволив себя утешить.
Тем временем Малфой, то ли потеряв равновесие, то ли потому, что был больше не в состоянии ее поддерживать, рухнул на кожаный диван, увлекая Гермиону за собой. Прижатая к нему, Гермиона заерзала, оказавшись слишком близко и ощущая тепло его тела.
– И не надейся, что я стану твоей очередной интрижкой.
Малфой засмеялся.
– Ты никогда не будешь моей интрижкой.
Ее немного задело то, что он вообще не воспринимал ее как женщину. Ей казалось, единственное требование, которое он предъявлял к своим женщинам – это быть существом женского пола. Она постаралась как можно быстрее избавиться от этого чувства, напомнив себе, что ее не волнует, что думает о ней Малфой, по крайней мере до тех пор, пока он не отправит ее назад, в ее квартиру. Как ни странно, она чувствовала, что он не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось.
***
Она проснулась от странного звука. Если бы она не была уверена в том, что находится в офисе Малфоя, она бы подумала, что это звук царапающего бумагу пера. Но это было невозможно, она знала только одного человека, который работал этом офисе.
– Который час? – спросила она, скрипящим после сна голосом.
Гермиона чувствовала себя вполне сносно – значит, проспала она довольно долго, и это понятно, учитывая, что она не сомкнула глаз предыдущей ночью. Она с досадой вспомнила, что заснула прямо поверх пьяного Малфоя. Ей оставалось лишь радоваться тому, что они спали не в обнимку, что наверняка сделало бы и без того неловкую ситуацию абсолютно невыносимой.
– Начало пятого. Ты храпела целый день.
Гермиона села и уставилась на Малфоя. В другой ситуации она бы переживала из-за того, что в течение нескольких часов спала на виду у Малфоя, или из-за его заявления о ее храпе – она точно знала, что не храпит. Однако, кое-что совершенно невероятное отвлекло ее от этих угнетающих мыслей.
– Малфой, ты работаешь? И ты трезвый? – она сама не знала, что ее поразило больше.
– Очевидно, что ты не в состоянии присматривать за мной. За такую безалаберность я уменьшу тебе зарплату.
В его взгляде было что-то мягкое, дающее ей повод думать, что он говорит неправду. Этот придурок пытался спрятать доброе дело за колкими комментариями. От нее он так просто не отделается. Он сделал доброе дело, и Гермиона была вынуждена это признать, не смотря на его прозрачный намек сделать вид, как будто этого никогда не было, и вернуться к тому порядку вещей, который был до его нетипичного поступка.
– Спасибо, – сказала она.
– Не знаю, о чем ты, – сказал он, не отвлекаясь глядя в документы, но Гермиона знала. И она не собиралась отстать от него так просто.
– Спасибо за то, что поддержал меня, когда я в этом нуждалась и …
– Я был пьян.
– Ну, скажем, не настолько пьян, насколько хотел показаться и сейчас ты совершенно трезвый, а еще ты дал мне выспаться на своем диване, пока сам выполнял повседневную работу – это уже нечто, способное изменить представление о мире.
Гермиона сидела, со смущением рассматривая накинутое на нее покрывало. Малфой дал ей выспаться и укрыл ее? Когда она зашевелилась, ему пришлось оторвать взгляд от бумаг.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь. И вообще, я буду признателен, если ты скажешь своим друзьям, что с тобой случилось до того, как ты рухнула на мой диван. Они уже нескольких сов прислали. Поттер тебя повсюду ищет, его сюда два раза не пустили, – сказал он, довольный тем, что не сообщил Гарри, отчаянно ее искавшему, о местонахождении Гермионы.
– Малфой, почему ты не сказал моим друзьям, где я, когда они меня разыскивали?
На самом деле, она на него не злилась. От Малфоя этого и следовало ожидать. То, что он сделал нечто приятное для нее, еще не значит, что он сделает что-то подобное для кого-нибудь другого. Все же, любой нормальный человек, по крайней мере, сообщил бы ее друзьям о том, где она и что с ней все в порядке.
– Они в приемной, изводят миссис Вудс. Я приказал ей не пускать сюда никого, пока я не разрешу.
В немного побаливавшей голове Гермионы появилась весьма заманчивая мысль, готовая перерасти во что-то более конкретное и подтолкнуть ее к выбору худшего варианта развития событий. Ей лучше выйти и встретить своих друзей прежде, чем они успеют себя взвинтить и попасть в еще более неловкое положение, чем то, в котором вне всяких сомнений они уже находились. Тем не менее, было приятно представить, что ужасно неприветливой миссис Вудс пришлось иметь дело с отчаянными гриффиндорцами. Друзья будут волноваться за нее, и если бы не это, Гермиона легла бы обратно, и поспала бы еще, предоставив миссис Вудс разбираться с ними дальше.
Со вздохом, Гермиона пошла к двери, ведущей из кабинета Малфоя, и открыла ее, спиной чувствуя его взгляд.
– Гермиона! – закричал Гарри, и, оттолкнув миссис Вудс, обнял подругу. – Я догадывался, что Малфой что-то скрывает, когда он не пустил нас в свой кабинет.
Было видно, что Гарри и глаз не сомкнул с того момента, как она покинула его дом; он выглядел бледным и ослабшим; такими люди бывают, когда им слишком долго не удается отдохнуть.
– Ты не могла просто так исчезнуть, когда вся твоя квартира разгромлена, мы так волновались! С тобой все в порядке?
Он взял ее за плечи и осмотрел сверху донизу, выискивая повреждения.
– Я в порядке, Гарри. Когда увидела свою квартиру в таком состоянии, я была в шоке, поэтому туго соображала. Я рано пришла на работу и заснула у Малфоя на диване. А откуда ты узнал, что что-то произошло?
– Джинни заметила, что ты забыла взять с собой кусок торта и решила сразу отнести его тебе, – Гарри закатил глаза. – Ты же ее знаешь. Вернувшись, она сказала, что твоя квартира разгромлена и тебя нигде нет.
Гарри слегка покачнулся. Заканчивалось действие адреналина, под действием которого он находился с того момента, как узнал, что его подруга пропала.
– Гарри, иди домой и скажи Джинни, что я в порядке, вам обоим нужно поспать, – велела она.
Он кивнул, бросил на нее еще один взгляд, желая убедиться, что у нее все нормально, и аппарировал.
Гермиона вернулась в кабинет Малфоя. До конца рабочего дня оставалось около часа, и в этот час она собиралась заняться текущими делами. Она пережила войну по милости Божьей, переживет и эту неприятность, не раскиснув.
Открыв дверь кабинета, она увидела, что Малфой собрался уходить и стоит с пиджаком в руках.
– Я объявляю сегодняшний день укороченным и собираюсь идти домой.
Гермиона выпучила глаза – нельзя же укорачивать рабочий день только потому, что в течение нескольких часов выполнял повседневную работу.
– Ты пойдешь со мной, – продолжил он.
Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но он действовал слишком быстро. Ни слова не говоря, он забрал ее палочку и крепко схватил ее за руку. Они аппарировали быстрее, чем она успела хотя бы попытаться вырваться.
