Эффект Китнисс

Глава 3

Меня кто-то тихонько тряс за плечо.
- Пит, вставай. Уже вечер, - чей-то тихий голос пробуждал меня. Голос показался родным, поэтому я не почувствовал опасности.
Я открыл глаза и увидел перед собой Китнисс.
- Давно ты проснулась?
- Примерно, час назад.
Значит, меня она будить не стала. Решила дать поспать.
Я посмотрел в окно. Был уже не просто вечер. Небо приобретало темный цвет. Наступали сумерки. Мы проспали как минимум часов шесть.
- Я заварила чай, - она указала на стоявший на журнальном столике поднос, который я заметил только сейчас. Кроме двух кружек чая на нем стояло блюдце с печеньем моего приготовления. – Подумала, ты не будешь против, если я немного позволю себе похозяйничать на твоей кухне.
Если когда-то я по-хозяйски располагался в ее постели, что плохого в том, что она поведет себя так же на моей кухне? Да и потом, мне было приятно, что она заботилась обо мне. Приготовила чай. Хотя мне казалось, что в ее состоянии, она вообще не способна на какую-либо деятельность. Однако, даже в отчаянии она продолжала заботиться о других людях. В данном случае - обо мне. Разве я мог быть против этого проявления чувств?
- Конечно, нет. Чувствуй себя, как дома.
- Спасибо. Но ты-то сам не особо пользовался моими вещами, когда у меня бывал.
- Уверена? – я на самом деле хотел узнать, как я себя вел у нее в гостях.
- Ну, смотря как расценивать. Так как ты для меня был очень близким и родным человеком, то тот факт, как ты распоряжался в моем доме, считается вполне приличным.
Ага, значит, я все-таки хозяйничал, как она выразилась. Но задели меня другие слова. «Ты для меня был очень близким и родным человеком…». Выходит, сейчас я таковым не являюсь. Это палка о двух концах. Сегодня она правильно заявила, что я не знаю, как к ней относиться. Но то же самое можно принять и на ее счет. Она тоже не знает, кто я теперь для нее. А так хочется получить четкий вразумительный ответ. Она могла бы мне его дать. Но не думаю, что сейчас, когда мы перестали ждать друг от друга подвоха, когда только начали теплее относиться друг к другу и когда ей так тяжело ввиду потери сестренки, это будет уместным - утолять собственное любопытство и поощрять самолюбие.
- Ясно, - прозвучало как-то натянуто. И эта деталь не ускользнула от нее. Она вопросительно взглянула на меня, но я сделал вид, что не заметил этого.
Отпив из кружки, я почувствовал, что этот вкус не привычен мне. В том смысле, что у меня стоял на полке обычный черный чай. А в чае, который принесла Китнисс, я ощутил оттенок еще какого-то вкуса и аромата. Чего-то знакомого, но я никак не могу вспомнить, чего.
- А что это за чай? У меня такого нет.
- Нет. Это чай с твоей полки, но я добавила мяты. Она растет у тебя на заднем дворе.
- Точно. Спасибо.
- За что? – удивилась она. – За то, что напомнила, где у тебя мята растет? – она улыбнулась.
- Нет. За то, что напомнила, что такое мята, - спокойно ответил я.
Ее лицо разом помрачнело.
- Ты даже таких деталей не помнишь, да? Как, вкус мяты?
- Да нет, Китнисс. Просто мята была связана с тобой. Ты меня кормила ей на первых играх, помнишь? А так как Капитолий изменял многие воспоминания с тобой, какие им были доступны, то Игры естественно попали в этот контингент. А с ними и мята. Поэтому в моем восприятии это растение было ядовитым. До сегодняшнего вечера. А так, мне очень даже нравится этот вкус и аромат.
- Мне тоже, - коротко ответила она и уставилась в окно.
Интересно, о чем она сейчас думала? Ее лицо было таким серьезным, задумчивым, сосредоточенным. Как будто она решала в уме какую-то математическую задачку.
- Может, в шахматы поиграем? – знаю, глупое предложение для девушки, которой ты не можешь отвести определенное место в своей жизни, но чем-то же надо заняться.
- Нет, я не хочу. Извини, - да теперь, видно. Ей и правда не до шахмат. Она была чем-то обеспокоена.
Не самая моя любимая тема для обсуждения с Китнисс, но все же я хотел понять.
- Как поживает Гейл?
О нет, она явно не о нем думала в данный момент. Поэтому очень удивилась моему вопросу.
- Не знаю. Сальная Сэй сказала, что он сейчас во Втором Дистрикте, устроился на какую-то успешную вакансию. Ему все вполне нравится, и он доволен той жизнью, которая у него начинается. А что?
Я пропустил вопрос мимо ушей.
- Сальная Сэй сказала?.. Странно. Я думал, вы с ним близки. Думал, что он здесь, в Двенадцатом.
- Нет, - видимо, Китнисс и сама не понимала Гейла. – И мы с ним уже давно начали отдаляться друг от друга, - я услышал толику грусти в ее голосе. - Думаю, проблема во мне. В любом случае, я рада, что у него все хорошо. Он это заслужил.
Странное чувство наполнило меня. Что это? Облегчение? Ничего не понимаю. Что за чертовщина творится в моей голове? Или в сердце? Что за бред?
Ее лицо озарила ухмылка.
- А как дела у Делли?
- У Делли?
- Ну, да. У Делли Картрайт.
- А я и не знаю. Но кажется, она не захотела возвращаться в Двенадцатый. Говорят, ей тяжело находиться здесь.
- Говорят?.. Странно. Я думала, вы с ней близки, - она наклонила голову вбок. А ее лицо приняло странное, не понятное мне выражение.
Это что, месть? Мне стало смешно. Эта девушка, прошла через столько трудностей, а ведет себя, как ребенок.
Но судя по всему ребячиться, как и улыбаться, она способна всего несколько секунд. Ее лицо вновь стало мрачным.
- Ладно, мне пора, Пит.
- Я тебя провожу.
- Неужели ты думаешь, что я не способна пройти сама пару метров?
- Так уж и пару?
- Немного больше. Не суть!
Не знаю, что со мной творилось, но опять же, во мне появились довольно противоречивые чувства. С одной стороны, я понимал, что ей, правда, пора, надо быть дома, а я устал от борьбы с самим собой на протяжении всего дня. С другой стороны, мне с ней давно не было так хорошо. Все то время, что прежде мы были вместе, я так и ожидал, что она нанесет мне вред, оттого не мог подпустить к себе близко. Но она весь день была добра ко мне. Более того, она была по максимуму честна со мной и говорила искренне. А это как раз то, что мне сейчас так необходимо. Она стала для меня дороже, чем была еще вчера. Получается, в том, что наши отношения так холодны, виноват лишь я. Значит, мне это и исправлять. Я тоже не хочу больше ее терять. Поэтому сейчас мне так не хочется ее отпускать.
Но я и так сегодня сильно рисковал. Я еще не уверен, что могу полностью контролировать себя, хотя Доктор Аурлиус утверждает обратное. Но с некоторых пор я себе не доверяю. Да, я ее обнял, но смогу ли сегодня еще раз так? Без угрозы для ее жизни?
- Я хочу проводить тебя. - возразил я ей.
Она недоверчиво взглянула на меня, будто не понимая моих мотивов.
- Ну, ладно, если тебе так хочется.

Встав возле ее крыльца, она остановилась и обернулась ко мне. Повисла неудобная пауза.
- Был рад, что нам удалось мирно пообщаться сегодня. И спасибо тебе, что привнесла некую ясность в мою жизнь. Потому что, если честно, мне конкретности очень не хватает, - я попытался выдавить смех, но получилось не очень убедительно.
- Пит, ты можешь спрашивать меня обо всем, что тебя интересует, если тебе это как-то поможет, - она говорила абсолютно серьезно. Я видел, она действительно хотела мне помочь. И я очень ценил эту помощь.
- Договорились? - она ждала подтверждений.
Я кивнул.
Уже собирался попрощаться, как она подошла и обняла меня. Ничего не оставалось, как ответить. Хотя я и не почувствовал того, что мог бы почувствовать. Это странно. Ведь когда-то ее «женой» назвал, «матерью моего ребенка», а во время объятий мне было не просто хорошо. Это невозможно описать словами. Каждое ее прикосновение заставляло меня трепетать, было для меня глотком счастья. И каждый глоток требовал продолжения, и не хотел отпускать это мгновение. А сейчас стою и ничего кроме растерянности не испытываю. Я уже начинаю себя ненавидеть за это. Боже, как все изменилось за один день.
Когда Китнисс отстранилась, то посмотрела мне в глаза, убрала сбившуюся прядь с моего лица и шмыгнула внутрь дома.
Какое-то время я так и продолжал стаять на ее крыльце. Сегодня произошли большие сдвиги. Ее прикосновения больше не заставляли меня чувствовать себя настороженным. Нет! Наоборот, мне было приятно, когда ее холодные пальцы коснулись моего лба. И ее прощальный взгляд. Я так и не понял, что в нем таилось. Грусть и пустота, это понятно, последнее время они стали постоянными жильцами ее глаз. Но было и что-то еще. Адресованное лично мне. Тепло? Доброта? Надежда? Сложно сказать. Хотелось бы мне в это верить.
И я почувствовал кое-что еще. Мне захотелось рисовать. И снова ее – Китнисс. С кружкой чая в руке, улыбающуюся. Проблема лишь в том, что краски я выкинул. В порыве чувств. Теперь жалею. Что же… За свои поступки надо отвечать.
Вернувшись домой, я стал убирать предметы нашего чаепития. Невероятно, что люди могут просто сидеть и пить чай. Это казалось каким-то сном. Приятным дивным сном, а не одним из тем кошмаров, которые посещают меня ночью. И ее они посещают. Кошмары у нас разные, но тематика одна.
Держа в руках ее кружку, мне почему-то стало очень тепло. Я понял, что снова хочу любить ее. Только вот сердцу не прикажешь.
А что если не сердцу? Что если разуму? Что если я сам установил некий психологический барьер между нами. Ведь сегодня каждый раз, когда мне становилось хорошо с ней, что-то внутри меня пресекало это ощущение, не давая развиться ему и зайти мне слишком далеко.
Я не знаю, что это. Но если я хочу любить, если мне не хотелось сегодня ее отпускать, и если сейчас я хочу быть с ней, то я не позволю порождению Капитолия, переродку в моей голове, разрушить мой шанс на счастье рядом с этой девушкой. А если и нет, то я никогда не брошу Китнисс Эвердин. Не важно, примет она меня или нет. Я нужен ей. Значит, мой ответ на просьбу «Останься со мной» по-прежнему является слово «Всегда».

***
Я находился в некотором светлом пространстве, не имеющем стен. На ней было надето легкое белое платье, волосы распущены и элегантно лежат на ее плечах. Она стояла вдалеке и протягивала ко мне руки. Она улыбалась. Я пошел к ней. Но чем ближе становился к девушке я, тем дальше исчезала она. Когда мне, наконец, удалось достигнуть ее, и мои пальцы потянулись к ее лицу, между нами возникла преграда, невидимая, но твердая. В следующее мгновение я заметил, как девушка упала, сжалась в комок. Ее руки вцепились в голову, будто ей невыносимо больно, из горла вырвался протяжный душераздирающий вопль. Но как я не пытался пробить барьер, ничего не получалось.
Внезапно все резко прекратилось.Бледная, измученная, уставшая, она поднялась, приложила руки к невидимой стене, жалобно посмотрела на меня, но затем ее глаза расширились от ужаса. Теперь она тщетно пыталась уничтожить преграду между нами, била кулаками по "стеклу". Что-то было там, за моей спиной. Я обернулся. Ко мне шла молодая женщина. Это тоже Китнисс, но совсем другая. На лице не улыбка - оскал, глаза наполнены кровью. Она припала к земле, словно готовясь к броску. Ее зубы заострились, вместо ногтей образовались когти, а руки и ноги превратились в лапы. Предо мной стояла не Китнисс. Эта была гиена. "Ехидно" скалясь, она накинулась на меня. Переродок впился зубами в мою глотку. Я видел застывший ужас в глазах Китнисс. Моей Китнисс.
Она, наконец, смогла разбить барьер и кинулась помогать мне. Зверь отпустил меня. Но следующее, что я увидел, это как животное убивает девушку. Кровь окрасила белоснежное платье, сделав его ярко-алым. Мои ноги не слушались меня, я не мог сдвинуться с места. Когда все же способность передвигаться вернулась ко мне, животное исчезло, но было уже поздно. Я увидел как грудь Китнисс поднялась и опустилась, сделав последний вздох.

В ту ночь я проснулся в холодном поту. Снова.