Глава 3Спуск по лестнице превратился в бесконечное шествие к цели. Гермиона делала шаг: поднимала ногу, опускала её, держась за перила. А в голове в это время проносились тысячи ошеломляющих сознание мыслей в секунду. Они омрачали донельзя её всегда такой острый ум. А в следующее мгновение Гермиона уже не помнила, где она находится, кто она и куда идёт. И снова вспоминать, восстанавливать по крупицам самоидентификацию. Чтобы со следующей ступенькой забыть и вспомнить заново.
«Теряю себя, теряю себя. Я теряю себя!» - зачем-то повторяла мысленно как мантру Гермиона. – «Тебе нужно спуститься с лестницы. Это значит идти вниз. Двигать ногами. Этими неуклюжими штуками снизу. Да…»
Вечность спустя ступени, наконец, закончились. Гермиона оказалась посреди гостиной. Люди, люди – повсюду. Столы, кресла, диван – повсюду сидят, снуют и лежат гриффиндорцы. И звон голосов сливается в отдающуюся эхом какофонию. Но в ней есть своя мелодика, ритм и послание. Она говорит: «Звон. Дон. Диу. Шшш… Гермиона…» Алый шёлк на стенах восхитителен. Какие переливы и насыщенный цвет! В голову пришло, что именно поэтому она попала на Гриффиндор: алый будоражит воображение, заставляет хотеть жить и бороться дальше. А эти картины в тяжелых нарядных рамах на стенах? Рыцари в латах, держащие руку на рукояти меча; дамы с высокими выбеленными причёсками кокетливо склоняют голову. И они смотрят на неё, но не видят. Люди на зачарованных портретах навечно застыли во времени…
- Гермиона, ты куда? Не можешь подойти помочь с эссе по Чарам? – это Гарри Поттер, её друг. Просит помочь, значит, надо идти!
Гермиона развернулась всем корпусом и покачнулась. Схватилась за треножник со свечами.
«Так, спокойно. Вон Гарри, лежит на диване. Вытянул длинные ноги в ботинках с толстыми подошвами. Какие длинные ноги! Хогвартс-экспрессом что ли отдавило? Надо спросить у Гарри. Так. Это реально недалеко. Нужно только сделать шаг. И два. И перейти вот этот пузырящийся ковер. Надеюсь, Невилл не проливал на него кислоту…»
- Ты на дежурство торопишься? Прости, Гермиона, я тебя не задержу! Вот тут только посмотри, правильно я перечислил чары, относящиеся к элементарному подразделу? – Поттер скинул ноги с дивана, подвинулся. Всунул в руки Гермионы какой-то свиток.
- Слушай, а у тебя нет этой, как её…? - Гермиона запнулась. - Ну, в бутылках бывает. Такие прозрачные, с крышечками. Их откручиваешь и оттуда пьёшь.
Для пущей наглядности Герйнджер изобразила всё руками.
Поттер оказался на удивление сообразительным парнем.
- Вода что ли? Минералка?
- Да! – с благодарностью согласилась Гермиона. Всё-таки хорошо иметь таких понимающих друзей!
- Так давай, я налью тебе из общего графина? А ты пока эссе посмотри!
- Ага, – машинально согласилась.
Она честно попробовала посмотреть в свиток, но тут возникли непреодолимые сложности. Во-первых, было не ясно, с какой стороны читать текст. Во-вторых, - как его читать. Буквы превратились в незнакомые расплывающиеся иероглифы. Про себя Гермиона подивилась, когда это её друг научился писать по-японски?
- Ну, как, есть ошибки? – Гарри вернулся и – о чудо – дал ей в руки стакан с холодной плещущейся прохладной жидкостью.
Гермиона с наслаждением отпила. Вообще-то она не была уверена, что помнит, как нужно правильно пить воду. Но помог список действий, автоматически возникший в голове: поднести стакан ко рту, наклонить, втянуть в себя немного жидкости, проглотить.
Гермиона со смаком облизала губы. В горле стало не так сухо.
- Всё правильно, - ответила выжидающе смотрящему на неё Поттеру.
- О, - казалось, он был озадачен, но и польщён в то же время.
- Гарри, твой шрам…
Гермиона только что взглянула на лоб друга и обнаружила, что знаменитый шрам в форме молнии – знак Вольдеморта – ярко светится рубиновым.
Поттер же как-то превратно воспринял её слова. Резко помрачнел. Вокруг лба появилось быстро вращающееся грязно-серое облачко.
- Гермиона, он не болит! – Гарри откровенно взъелся. – Мне плевать на всякие вопиллеры, пропажу магии и прочую чушь! Вольдеморт здесь не при чём! А если бы даже и был при чём, это вовсе не значит, что я должен падать в обморок как какая-то нервная барышня или бежать к Дамблдору за лимонной долькой!
- Эй, Гарри, тише, - Гермиона осторожно погладила друга по голове. – Всё хорошо.
- Гермиона, мне надоело, что все ждут от меня каких-то подвигов! Ждут, когда я начну очередной раз транслировать собрания Упивающихся. Но я же не кабельное телевидение! Почему никто не понимает столь простую вещь?
Гермионе стало жаль Поттера. Как только она раньше не замечала всей этой боли и отчаяния? Ведь в прошлом Гарри одни печальные воспоминания, а в будущем – мрак и неуверенность. Да ещё и это сероватое облако возле лба. Похоже, тут замешана Тёмная магия. А Гарри и не подозревает. Он даже никогда не осознавал, что много лет назад в него вселилась какая-то часть Вольдеморта. Чужеродная часть сознания. И он всю жизнь спит и ест с этой лярвой в своей голове! Наверное, даже не знает, каково это – лишь твоё собственное сознание, только твои мысли…
Но она ничего не может сделать для друга.
- Мне пора, - Гермиона собралась вставать. Она не хотела расстраивать Гарри, говорить про его шрам. Не сейчас.
Так, минуточку, а куда ей пора-то? Разве она планировала какие-то дела на вечер? Гарри что-то говорил вроде… точно!
- Гарри, а куда, ты думаешь, я иду?
- Так на дежурство же, - Поттер недоуменно посмотрел на подругу. - Я слышал, как МакГонагалл говорила вам. Просила всех старост факультетов в связи с чрезвычайным положением совершать обход замка после отбоя.
Вот так новость! Это ей теперь ещё идти куда-то? Долго и нудно бродить кругами по башням и галереям в поисках нарушителей? Факультетские старосты – для всех дырок затычки!
- Фу… А мне обязательно идти туда? Не хочу, - Грейнджер скорчила рожу и высунула язык в отвращении.
- Что? Гермиона, какие странные слова из твоих уст, - Гарри оторвался от своего эссе и посмотрел на подругу с подозрением: не заболела ли?
«Почему Гарри считает, что я сказала что-то странное? Впрочем, а ведь это идея! В коридорах сейчас пустота, никого нет. Можно побегать! И даже… бежать, не останавливаясь, через весь замок, с этажа на этаж, громко вопить и пугать портреты… Заманчиво!»
- Ну, ладненько, я пошла на дежурство! – с энтузиазмом Гермиона помахала Поттеру, челюсть которого отчего-то перекосило на бок.
«Итак, с другом разобралась, теперь нужно встать с дивана. К сожалению, без этого никак не пойдёшь дальше».
Преувеличенно бодро выпрямила ноги и перенесла вес тела вперёд. Ой-ой, кажется, не следовало этого делать! Свечи, братья Криви на деревянном комоде, воздевающие в молебне руки маги на портретах, задница Невилла, достающего жабу Тревора из-под кресла – всё смешалось в глазах Гермионы и поплыло весёлым хороводом.
- Й-й-и-и! – выдохнула Грейнджер, покачнулась и хихикнула, ухватившись за так вовремя появившееся чьё-то тело.
- Гермиона? – Вот блин! Тело оказалось Роном Уизли.
- Всё отлично! – так, со мной всё в порядке, главное, улыбаться и махать! – Я тут у тебя галстук поправляю, Рон. А ты что подумал? Ты его в слизи вымазал и не заметил. За ужином, наверное. Но теперь ситуация под контролем! Ты не беспокойся!
- Слушай, Гермиона. То, что я теперь с Лавандой, ещё не повод так себя вести! – Рон озадаченно проверил галстук.
- Нет, нет! И не нужно благодарить меня! – Гермиона пятилась, улыбаясь. – Ой, прости, Ли! Леденцы гораздо лучше смотрятся на полу, ведь, правда? Смотри, как замечательно они рассыпались, прямо по цветам радуги…
Гермиона продолжала пятиться и вздохнула с облегчением лишь, когда портрет Полной Дамы захлопнулся за ней.
Темнота. Почему факелы не горят? А, точно, ведь обычно их зажигает магия.
Гермиона стояла в двух шагах от входа в гостиную и не двигалась с места. Поражённая и очарованная, она вглядывалась во тьму вокруг.
- Никогда такого не видела! – благоговейно шептала.
Напротив, там, где должна быть каменная стена, пространство словно расширилось до размеров Атриума Министерства. А ещё дальше, за сотнями футов темноты – огоньки. Должно быть, она стоит ночью в густом лесу и смотрит на противоположный берег реки у подножья холма. Там за рекой – город. Маленькое средоточие жизни посреди непроходимых лесов. Но она покинула его. Этой ночью ей предстоит одинокое странствие во тьме.
Придерживаясь рукой за шершавую стену, Гермиона двинулась в путь. Она шла и шла, настороженно вглядываясь в окружающее. Постепенно ей открылась затаённая сущность ночного Хогвартса. Стены дышали. Медленно, глубоко. Со щемящим сердце звуком выдыхали они магию, сочившуюся буквально из каждой поры каменной кладки. Фиолетовые и зелёные ручейки стекали с потолка, сочились из древних гобеленов, капали из-под забрала рыцарских доспехов. Ненадолго задерживались светящимися лужами на полу, но вскоре протекали на нижние этажи.
«Бездна взывает к бездне. Магия покидает замок».
Гермионе показалось, что она слышит далёкий шелестящий стон, проносящийся эхом по всем коридорам. В ответ на этот призыв забренчали доспехи, взметнулись в небо тучи сов на Западной башне.
Оперевшись спиной на стену и раскинув руки, Грейнджер сосредоточилась на вибрирующих ощущениях в ступнях и ладонях. Волны неизвестной энергии пронизывали её насквозь, захватывая сознание. Унося его вверх, мешая думать. Перед закрытыми глазами проносились вращающиеся звезды. Прекрасные, искрящиеся родники света.
- А-а-х, - протяжный стон.
Тело растеклось по стене, а её уносит, уносит!
Неожиданно кто-то ударил Гермиону по лицу. Судорога прошлась по телу, возвращая способность двигаться и думать. Она открыла глаза. Прямо в лицо направлен узкий пучок жёлтого света. Фонарик. Кто-то идёт сюда.
- Грейнджер, - он удивлён.
- Малфой.
- Тебе доставляет удовольствие пробираться по замку без этого маггловского устройства? – слизеринец покрутил фонариком в воздухе. Магия электричества вызвала к жизни золотых скачущих зайцев. Она танцевали по стенам и пели. Гермиона улыбнулась, провожая зайчиков взглядом.
- А тебе… не претит использовать что-то маггловское?
Малфой оценивающе посмотрел на неё. Правая бровь блондина приподнялась как бы в немом вопросе.
- Прогуляемся? – предложил руку.
Гермиона с благодарностью опёрлась на неё. Конечно, пустынные коридоры хороши, но и Малфой довольно интересен в качестве компании на вечер. К тому же он такой поразительно живой и настоящий…
Какое-то время шли молча. Слизеринец освещал дорогу, а Гермиона изо всех сил сдерживала смех: сейчас Малфой напоминал ей большого ручного хорька. Пушистого, со смышлёными глазками. Такого она завела бы себе.
- Ну-ка, признавайся, Герйнджер! – слизеринец неожиданно остановился. – Чего ты там хихикаешь всю дорогу?
- Да так, представила Дамблдора в ванной с розовой пеной, поющим песенку маленьких гиппогрифов и мочалкой в руке, а Снейп стоит под дверью битый час и пытается дождаться очереди…
Малфой издал такой звук, будто подавился лимонной долькой.
- Мерлин, Грейнджер… лучше бы я не спрашивал! – в сердцах ответил он.
- А знаешь, почему Снейп никогда не моет голову? – вдохновлённая успехом, Гермиона решила изложить Малфою свою гениальную теорию. – Потому что на самом деле он альбинос! И мажет волосы мазутом. Потому что альбиносам не легко живётся. А его отец тоже был альбиносом и завещал Снейпу бочку мазута.
- Он бы тебя заавадил… - Малфой согнулся пополам, выронив фонарик.
- О! Смотри, Дракоша! – Гермиона подпрыгнула на месте от радости.
- К-как ты меня назвала, Грейнджер? – слизеринец обомлел.
- Смотри, говорю! – гриффиндорка проигнорировала протестующее шипение и подтащила Малфоя за руку к стене. – Это же «Педагогическая галерея»! Вон, портреты!
Гермиона подпрыгивала от нетерпения. Она только что поняла, что они очутились в «Педагогической галерее» - особом проходном зале, в котором в этом году развесили увеличенные колдографии преподавательского состава. Был тут, и мрачно взирающий испепеляющим взглядом Снейп, и то и дело обращающаяся в очкастую кошку МакГонагалл, и Трелони с хрустальным шаром, раз за разом падающим ей на ногу. В самом центре выставки красовалась карточка Дамблдора, попивающего чай.
- Чего ты хочешь от меня, сумасшедшая? – вопросил Малфой, поправляя лацкан.
- Дракоша, ты любишь рисовать? – как ни в чём ни бывало спросила Гермиона.
- Я… Грейнджер! – слизеринец подозрительно посмотрел на неё. – Уж не собираешься ли ты заняться вандализмом?
Гермиона яростно замотала головой, доставая из кармана волшебные фломастеры. Обычно она выделяла ими заголовки в лекциях.
- Держи вот зелёный и серебряный, - вручила Малфою фломастеры. – А мне красный и золотой.
- Ты спятила, Грейнджер.
Гермиона лишь задорно улыбнулась и приняла подрисовывать усы человеческой ипостаси МакГонагалл. Следующим на очереди был Снейп. Ему Грейнджер хотела пририсовать бутылку водки и запомнившийся из телевизора рекламный слоган: «Жизнь хороша, когда пьёшь не спеша!» Но Малфой не дал.
- Стой, ненормальная! – Слизеринец отмер и оттеснил её от колдографии Снейпа. – Своему декану я сам нарисую!
И под свист Гермионы, Малфой принялся изображать на крючковатом носу зельевара большую зелёную бородавку. Снейп на колдографии возмущённо скашивал глаза к переносице. И, казалось, готов был грохнуться в обморок.
Увлёкшись, старосты не услышали чужих шагов.
- Так-так…
Первым отреагировал Малфой. Он резко развернулся, выхватив палочку. Гермиона соображала с запаздыванием. Но каково же было её удивление, когда она узнала вчерашнего гуманоида. Перед ними с торжествующим видом стоял Гу Джин Пё.
- Что я вижу, - Пё держал их на прицеле волшебной палочки. – Старосты двух факультетов под покровом ночи портят школьное имущество!
- Ты не снимешь с нас баллы, - Драко прищурился. Его палочка была готова атаковать противника.
Глядя на угрожающих друг другу палочками парней, Гермиона задумалась: "Магия в пределах Хогвартса не действует. Или я что-то пропустила? Ладно уж, не буду спрашивать, ещё подумают, что я дура какая-то! Сами разберутся".
- Это и не потребуется, - в раскосых глазах корейца светилось торжество. – Так уж получилось, что я патрулировал коридоры в паре с мистером Филчем…
При этих словах из тени выступил не кто иной, как завхоз Аргус Филч. Старик щерил кривые зубы, глаза светились маниакальным блеском.
- Грейнджер, Малфой, мы идём к директору! Как же давно я мечтал, что смогу сказать эти слова! Жаль, что школа сегодня лишится сразу двух старост…
Гермиона переглянулась с Малфоем. Слизеринец скривился, будто проглотил не подслащённый лимон. Грейнджер подмигнула ему и беззаботно улыбнулась.
Всю дорогу до директорского кабинета им в спины упиралась волшебная палочка Пё. Филч шёл сзади и бормотал что-то про прибавку к жалованию.
Гермиона украдкой шепнула Малфою: «Изобрази, что тебе плохо!»
- Что?
- Давай! – шикнула она на нерасторопного слизеринца.
Малфой свалился как подкошенный метрах в двадцати от горгулий. Он бился в судорогах и булькал горлом, пуская пену. Гермиона едва сдержала смех.
- Что это с ним? – Филч заметно побледнел с лица.
- Эпилепсия, - трагическим шёпотом возвестила Гермиона, напомнив самой себе Сибиллу Трелони, – если припадок не прекратить, через минуту мальчик задохнётся.
- Но как, кто…?! Надо позвать колдомедика…
Филч, похоже, готов был сам схватить инфаркт. Зато гуманоид оказался менее впечатлительным.
- Ступефай, - холодно скомандовал Пё и подул на кончик палочки, словно та была дымящимся пистолетом.
Гермиона завороженно следила, как от одной из светящихся луж на полу коридора отделилась тоненькая струйка, влилась в волшебную палочку гуманоида и вылетела с другого её конца красным лучом заклятия. Похоже, только обычные люди не могли колдовать в замке!
– Не хочет идти, так уж и быть, отлевитируем. А директор разберётся!
На Малфоя было жалко смотреть. Потомственный аристократ застыл у ног завхоза в позе издыхающего соплохвоста.
- Локомотор! – приказал гуманоид (в связи с последними событиями Гермиона всё-таки утвердилась в мысли, что кореец не был обычным человеком) и поднял Драко в воздух.
Процессия из плывущего рогаликом Малфоя, меланхолично настроенной Гермионы, дирижирующего палочкой гуманоида и довольного, словно сытый кот, Филча торжественно прошествовала в спальню Альбуса Дамблдора.
