Прошу тебя, очнись

Глава 3

Глава 4

– … я стану хорошим отцом для тебя, Гарри, только дай мне шанс. Прошу, пожалуйста. Гарри? Гарри!
Маленькое податливое тело неожиданно содрогнулось. Лицо лежащего на кровати мальчика исказилось, раздался короткий стон. Глаза, которые Джеймс уже и не надеялся увидеть вновь, медленно распахнулись. Гарри моргнул:
– Папа?
– Гарри! Ты очнулся! Ты в порядке? Я… мне нужно позвать мадам Помфри, – Джеймс поспешил к медсестре.
Кевин приблизился к кровати брата, крепко обнял его и поцеловал в щеку.
– Гарри, почему ты снова сделал это? Почему? Я думал, что все хорошо. Ты хоть представляешь, как я беспокоился за тебя? Ты мне нужен, Гарри.
– Кевин! Много болтаешь. Я же только что пришел в себя. Как долго я был без сознания?
– Две недели. Мы с отцом ужасно переживали. Он не отходит от твоей постели с тех пор, как мы нашли тебя. Я же говорил, он тебя любит, – самодовольно заявил Кевин.
– Но ты так же говорил, что и мама любит меня. Извини, – поспешно добавил Гарри, – мне трудно поверить в родительскую любовь.
– Гарри, мне жаль.
– Это не твоя вина. Кевин, до того как вернется отец, я должен тебе кое-что рассказать. Я не вскрывал себе вены. После твоей просьбы, я действительно завязал с этим, – быстро произнес Гарри.

Мадам Помфри всучила Джеймсу пузырьки с зельями и сказала, чтобы он отнес их к Гарри, пока она собирается. Когда Джеймс возвращался назад, до его слуха донесся голос Гарри. Подойдя ближе, он расслышал вопрос Кевина, ответ на который отчаянно хотел получить сам.
– Тогда как? То есть, я хотел спросить, что случилось?
Джеймс замер за ширмой, судорожно вдохнув.
Старшему сыну ответил робкий голос Гарри:
– Кевин, не хочу огорчать тебя, но это сделала Лили. Она пришла в больничное крыло и наложила на меня связывающее заклинание, вскрыла мне вены и наложила заклятие, чтобы моя кровь не смогла остановиться.
Мальчики подняли головы, услышав звук разбившегося стекла. Джеймс изумленно уставился на близнецов, а на лице его отразился шок. Спустя мгновение Джеймсу удалось справиться с собой. Он шагнул к Кевину и крепко обнял его, а затем сжал в объятьях Гарри.
– Прости, Гарри. Из-за нас тебе пришлось пережить все это. Я люблю тебя. Но сейчас я должен поговорить с вашей матерью и заодно встретиться с адвокатами. Мадам Помфри скоро подойдет, – быстро поцеловав братьев в лоб, он покинул больничное крыло.
Кевин и Гарри переглянулись.
А Мадам Помфри уже мчалась к ним из своего кабинета.

Кевин летел в больничное крыло сломя голову. Он уже пропустил два занятия, которые ему простили в связи с полученными новостями. Он плюхнулся на стул у кровати Гарри, вынуждая брата проснуться и открыть глаза.
– Гарри, Гарри, угадай что?
Гарри приподнял левую бровь, глядя на взбудораженного брата, и ответил:
– Снейп все-таки осуществил свою угрозу повесить Гермиону на ее собственных волосах, если она не станет более сносной?
– Нет же. Папа сделал это! Он начал бракоразводный процесс с Лили. Он также сказал, что будет произведена оценка по максимальному правдоподобию, чтобы выяснить, что она тебе сделала. А сейчас ее содержат в камере под стражей, где она ожидает суда. Адвокаты сказали отцу, что они не собираются давать ход бракоразводному процессу, пока суд не состоится. Гарри, он может заставить ее дать показания под Сывороткой правды.
– Он это сделал? Полагаясь только на мои слова? А как же репутация нашей семьи? Как же… – Гарри замолчал, заметив, что к ним приближается отец.
– Гарри? Что с тобой? – спросил Кевин.
– Здесь отец, Кевин. Может тебе следует уйти?
– Нет, пусть останется, – прервал Джеймс. – Я должен кое-что рассказать вам обоим. Кое-что, что вы оба должны понять. Но сначала я отвечу на твои вопросы. Конечно, я верю твоим словам, Гарри. Ты мой сын, и не важно, как я относился к тебе в прошлом. Ты всегда был честным. Репутация и другие вещи не имеют значения. Для меня ты и Кевин всегда на первом месте. Я знаю, что в прошлом меня часто не было рядом. Меня поглотила работа, речи Лили, тренировки Кевина перед битвой с Волдемортом. Я все пытался сделать так, чтобы мою семью не затронула война, но я потерял тебя. Прости меня, Гарри. Я не стану обещать, что это больше никогда не повторится, но я могу поклясться, что я приложу все усилия, чтобы предотвратить это. Я обещаю, что стану для тебя отцом, которого ты заслуживаешь.
Гарри взглянул на Джеймса своими большими зелеными глазами, и, издав болезненный стон, спрятался под одеялом. Джеймс вздрогнул и кинул на Кевина взгляд, полный отчаяния. Кевин вздохнул и потянул отца прочь из больничного крыла.
– Кевин, как ты думаешь, Гарри когда-нибудь простит меня? – тоскливо спросил Джеймс.
– Папочка, Гарри тебя любит. Просто он боится, – мягко ответил Кевин. – Он всегда знал, что ты о нем беспокоился, даже когда не показывал этого. И он также знал, какие чувства испытывала к нему Лили. Я единственный член нашей семьи, который не скрыл своих чувств к нему. Он не хочет давать волю эмоциям, боясь вновь разочароваться. Просто продолжай быть рядом с ним.
– Спасибо, Кевин. Прости, прости меня, сынок. За все.
– Все хорошо. Мы оба любим тебя, и я обещаю, что со временем все уляжется. Скажи Гарри, что я подойду чуть позже. Мне нужно на занятия.

Из-под одеяла Гарри украдкой бросил взгляд на отца, входящего в больничное крыло.
Притворяясь спящим, он долго размышлял перед тем, как решиться поговорить с ним. Всю последнюю неделю Джеймс приходил каждый день, и самое большее, что мог услышать от Гарри: «Здравствуй, отец», перед тем как он отворачивался к стене.
Но Джеймс оставался невозмутим. Он не пропускал ни одного дня и проводил здесь долгие часы ожидания. Иногда он тихо сидел подле кровати и молчал. Бывало, он разговаривал с Гарри: он говорил, как гордится его успехами, и бормотал извинения за свое поведение в прошлом.
– Здравствуй, Гарри. Надеюсь, что ты хорошо провел день. Сегодня состоялся суд. Лили признали виновной и отправили в Азкабан. А завтра расторгнут наш брак.
Джеймс продолжал рассказывать о прошедшем дне, пока Гарри не перебил его тихим «Пап?».
– Да, Гарри?
– Я… я помню кое-что из того, что ты говорил мне, пока я был в коме и, – Гарри покраснел и сжал руки под одеялом. – И я хочу уехать из Англии. Не навсегда, всего на несколько дней. Я потерял тебя, папа, и я хочу провести некоторое время вдали отсюда, где нас не будут доставать фанаты Кевина или что-то отвлекать. Мне… мне просто хочется побыть со своей семьей. И я хочу увидеть дядю Ремуса и дядю Сириуса. Пожалуйста, ведь мы можем.
– Конечно, Гарри, – ответил Джеймс, широко улыбаясь. – Если хочешь, мы можем уехать на все лето.
– Спасибо, – выдохнул Гарри. – Я не хотел говорить тебе, чтобы ты не чувствовал себя виноватым, но Кевин сказал, что я должен. Меня всегда ранило это больше всего. Я имею в виду свои мысли о том, что я не нужен тебе. Лили никогда не была настоящей матерью. Но я помню то время, когда был твоим мальчиком, а ты моим папочкой. И я очень-очень хочу вернуть это время.
Джеймс обхватил лицо Гарри ладонями и коснулся губами его лба.
– Ты всегда будешь моим маленьким мальчиком. Я всегда буду любить тебя, и я сделаю все возможное, чтобы не давать повода усомниться во мне.
Джеймс притянул его к себе и крепко обнял. Он почувствовал, как его рубашка намокла, и по его собственному лицу потекли слезы. Он услышал приглушенное: «Папа, я люблю тебя», и улыбка появилась на его губах.

Учебный год, наконец, подошел к концу. После того как Гарри выписали, Джеймс еще продолжал навещать его, по крайней мере, не менее трех раз в неделю. А сегодня он встречал сыновей на платформе девять и три четверти.
Джеймс усмехнулся, увидев двух своих сыновей, прощающихся с друзьями. Лицо Гарри светилось от счастья, что привело Джеймса в неописуемый восторг.
Он заключил сыновей в медвежьи объятья, не обращая внимания на возмущенные вопли Кевина.
– Итак, мои дорогие, вы готовы навестить Бродягу и Лунатика?
– Да! Не могу дождаться. Когда мародеры соберутся все вместе, вы будите учить нас анимагии. Верно, Гарри?
– Конечно, еще как будут, – ответил Гарри с ухмылкой. – Папа, как мы доберемся до них?
– Трансатлантический портключ. Так, подойдите поближе и коснитесь брелка.
Джеймс мельком бросил взгляд на своих мальчиков: счастье, которое теперь светилось в глазах Гарри, разом сделала жизнь ярче.
Ключ активировался, и в следующее мгновение они очутились на новом месте.
Кевин помчался навстречу Ремусу и Сириусу, пока Джеймс помогал Гарри подняться на ноги.
– Спасибо, папа, – тихо прошептал ему Гарри. – Я, правда, ценю все, что ты делаешь. Я люблю тебя, – и тоже рванул к мародерам.
Джеймс, широко улыбаясь, последовал за сыновьями. Он убедился, что все его старания подарить Гарри счастье и радость, которых сын был лишен, того стоили.