Глава 3. Охотники за монстрамиГермиона и Доктор не успели выйти из Большого зала, когда в него через стену просочился Толстый монах и запричитал:
— Господи помилуй, в школе посторонние! Странно, что защита не оповестила о вашем появлении. Простите, господа, но я вынужден сообщить о вас Основателям. А вы поклянитесь соблюдать кодекс гостей и не причинять вреда обитателям замка.
Произнеся это, он втянулся обратно в стену.
— Похоже, скоро мы будем представлены хозяевам, — выдал очевидное Доктор. — Как думаешь, где они нас примут?
— В наше время это произошло бы в кабинете директора. Но здесь еще даже не построена башня, где он будет, да и должности такой не существует. В Истории Хогвартса написано, что школой правил совет Основателей. Предполагаю, они собираются в комнате преподавателей, на третьем этаже. Идемте туда, — ответила Гермиона и, преодолев небольшую мраморную лесенку, вышла на площадку, где можно было подождать движущийся пролет.
Как и в ее время, лесенки плавали между этажами, подлетали к входам в коридоры, расположенным на разных уровнях, и отчаливали по другой траектории. Выше шестого все тонуло в непроглядной темноте — видимо, там стоял какой-то охранный щит, не позволяющий пролетам подниматься выше, потому что там шло строительство.
— Слова Толстого монаха заставили меня задуматься, почему замок нас так просто пустил. Но мне ничего не приходит в голову, — призналась Гермиона.
— Судя по экспресс-сканированию моей отверткой и рассказам, Хогвартс — необычный замок. Он в какой-то степени разумный, как моя ТАРДИС, и его «сознание», если так можно выразиться, существует вне времени и пространства. Недаром же в ваше время первое сентября всегда приходится на воскресенье — это магия Хогвартса, — пояснил Доктор.
— Хм, тогда я для замка все еще учусь здесь. Ведь я не успела получить диплом об окончании. Но вы… Почему охранная система не заметила вас?
— Возможно, потому что я не человек, но и не магическое существо. Я для замка вообще не существую.
— Чего только не бывает, — согласилась Гермиона.
Пока они с Доктором разговаривали, раздался звук колокола и вскоре на лестницах появились ученики. Значит, закончился очередной урок. Гермиона тоже была в мантии, как и они, но покрой одежды девушки очень отличался от здешнего, что делало ее заметной, особенно рядом со спутником в таком необычном для волшебников наряде, какое время ни взять. Поэтому ученики откровенно глазели на них, застывая на месте. Будь такая возможность, их бы закидали вопросами. Но пока лестничный пролет парил между этажами, это было невозможно. Когда же он подплыл к площадке третьего этажа, из коридора раздался властный женский голос, разгоняя собравшихся зевак:
— Что столпились?.. Расступитесь! Не ведите себя при гостях как варвары.
Ученики поспешно ретировались, и Гермиона с Доктором увидели статную светловолосую женщину в ярко-желтой с черной каймой мантии. Судя по расцветке, это могла быть Хаффлапафф. Слова волшебницы это подтвердили:
— Я — леди Хельга, одна из четверых Основателей этой школы. А вы, я полагаю, охотники за монстрами. Спасибо, что прибыли!
— О, это наша работа, — невозмутимо откликнулся Доктор.
— Я бы предпочел сначала посмотреть их рекомендательные письма, а потом уже любезничать, — встрял подошедший к ним рыжеволосый мужчина в высоких красных сапогах и распахнутой ало-золотой мантии, из-под которой виднелись черная рубаха и меч. — Годрик Гриффиндор. Следуйте за мной!
Гермиона и Доктор беспрекословно подчинились, хотя девушка несколько оробела от встречи с живыми легендами. Еще ее волновало, как Основатели отреагируют на ложь, которую наверняка собрался выдать за правду ее попутчик. Неужели в эти времена верили на слово?
Пока она размышляла над этим, они дошли до учительской, которая сейчас была комнатой совета. В ее центре стоял круглый стол, на стенах висели флаги и гербы факультетов, а стулья, как и в Большом зале, были отмечены соответствующими символами. Два других Основателя тоже были здесь в одеждах, отражающих цвета их факультетов, оба черноволосые, с цепкими взглядами. Только у Ровены глаза были голубые, а у Салазара — черные.
— Будьте добры, покажите ваши рекомендательные письма, — строгим голосом сказала Рейвенкло, подходя ближе.
Доктор сунул руку в карман своего плаща, извлек на свет небольшой тонкий магловский блокнотик в твердом черном переплете и раскрыл его. Прежде чем он протянул его Основательнице, Гермиона успела увидеть чистый белый лист, однако Ровена долго и тщательно его изучала, затем удовлетворенно кивнула и передала Гриффиндору, который радостно прокомментировал:
— О, рекомендация самого Дамблдора. А вот письма братьев Блэк. Я тоже знаю и Люкорюса, и Поллукса.
«Странная реакция, — мысленно изумилась Гермиона. — Эта белая бумажка, похоже, зачарована таким образом, что каждый читает в ней то, что ожидает увидеть».
— Так, по сути, и есть, — шепнул ей на ухо Доктор. — Это гипнотическая бумага.
— Вы роетесь в моей голове? — также тихо возмутилась она. — Это неэтично!
— Я не виноват, что у тебя все написано на лбу. К тому же, тут так поступаю не только я. Тот тип в серебристо-зеленом одеянии тоже этим занимается.
— Это Салазар Слизерин, — пояснила Гермиона и чуть обиженно проворчала: — Куда не плюнь, всюду леггилименты!
Ее мысли невольно унеслись к воспоминаниям о Северусе.
С первого же совместного занятия зельевар поставил условие, чтобы Гермиона в совершенстве овладела окклюменцией. Обучение он проводил жестко, постоянно подкалывая и критикуя ее. Продолжалось это и после, когда такие навыки появились, и ей даже стало казаться, что она достигла совершенства.
Чета Грейнджер не стремилась быстро добраться до Австралии. Мама Гермионы хотела «повидать свет». Поэтому ехали на «перекладных»: сначала Франция, затем Египет, а оттуда водным путем до места назначения. Так что многие вечера путешественники провели на палубе корабля.
Гермионе сейчас вспомнились два серьезных разговора с Северусом на тему леггилименции. Первый состоялся после прилюдного поцелуя, инициатором которого был Снейп. Тогда она долго размышляла, сколько в этом было игры и необходимости, а сколько желания.
— Не берите в голову, — спустил ее с небес на землю голос Северуса. — Мы позиционируем себя как молодоженов. Я просто обязан вас периодически целовать, показывая, как счастлив, что, невзирая на разницу в возрасте, не слишком привлекательный вид и мерзкий характер, сумел добиться вашей благосклонности.
— Не нарывайтесь на комплименты, — поджала губы Гермиона. — Для мага сорок лет не возраст. Да, вы не красавец и душкой вас трудно назвать, но в вас есть притяжение и обаяние. Что касается характера… не такой он и мерзкий. Мрачный, несколько нетерпимый, язвительный, зато рассудительный. Мне он импонирует больше, чем хвастливое веселье Локхарда или инфантильность Рона.
Другой разговор положил конец подначкам Северуса об ее неспособности к науке скрытия и чтения мыслей. Плавание заканчивалось, а их отношения с Северусом становились все теплей. Теперь он часто обнимал и целовал ее не напоказ, и у Гермионы в душе росла надежда, что это для него что-то значит. Вот и в тот раз он неслышно подошел к ней сзади, обнял и поцеловал в макушку, затем развернул и прикоснулся губами к губам.
— Репетируешь нежные отношения, — уколола Гермиона, уязвленная недавней отповедью, что он ей не пара, что она слишком вжилась в образ влюбленной девочки и что все пройдет после войны, а может, и поездки.
— Да, я должен держать себя и тебя в тонусе, — подтвердил Северус, усмехаясь уголками губ.
— Именно поэтому ты смотришь на меня горящим взглядом и так часто обнимаешь наедине, — проворчала она, пытаясь вырваться из плена его рук. — Признайся, тебе просто приятно это делать!
— Овладела леггилименцией без зрительного контакта? — иронично осведомился он.
— Да, я тебя раскусила, — прижимаясь к нему всем телом, сообщила Гермиона.
— Невыносимая девчонка, что ты делаешь! — простонал Северус, притягивая ее ближе и начиная неистово целовать.
— Уилфрик Дамблдор умер пару лет назад, а девушка выглядит слишком юной, что вызывает у меня сомнения, была ли она с ним знакома, — проворчала Хельга, передавая гипнотическую бумагу Слизерину, ставшему причиной вспыхнувших у Гермионы воспоминаний.
— Я могу подтвердить ее знакомство со стариком — видел в ее мыслях его образ. Да и с монстрами ей приходилось сражаться. По крайней мере, я уловил воспоминание о дементорах, которых она со спутником отгоняла, — недовольно сообщил Салазар, подтверждая предположение Доктора, что он копался в голове Гермионы.
Что же, им повезло. Альбус, о котором вспомнила она при упоминании фамилии Дамблдор, прозвучавшей из уст Гриффиндора, оказался похожим на своего далекого предка, а на поверхности ее мыслей была последняя встреча именно с дементорами, что подтверждало их статус «Охотников за монстрами». Осознав это, девушка самодовольно ухмыльнулась, глядя на Основателей. Доктор тоже одарил их победной улыбкой и сказал:
— Если мы закончили с формальностями, то, может, расскажете, что вас так напугало в участившихся нападениях? Все же они происходили далеко от Хогвартса.
Гермиона смерила попутчика оценивающим взглядом. Этот Доктор был не промах — уже успел прогуляться не только по ее мозгам, но и покопался в воспоминаниях Основателей, которые наверняка умели хорошо скрывать свои тайны.
«Интересно, о каких нападениях все же идет речь?» — подумала она и понадеялась, что скоро все узнает.
— Раньше так и было, — кивнул головой Гриффиндор, отвечая Доктору. — Все эти рассказы о нападающих на маглов демонах приходили к нам после каникул, во время которых наши ученики разъезжаются по домам. Но мы сразу послали призыв о помощи Охотников, так как по описанию не поняли, что за магические существа это делают. К сожалению, пару месяцев назад произошли четыре случая в Хогсмиде, небольшой магической деревне, расположенной очень близко от школы.
— Наши ученики ходят туда по воскресениям, и мы не можем подвергать их опасности, — поддакнула Рейвенкло. — Так что мы ждали вас с нетерпением.
— Надеюсь, вы можете описать монстров? — подал голос Доктор.
— Лучше. У нас есть воспоминания. Моя ученица, Сидни Фелпс, не слишком храбро поступила, столкнувшись с одним из них. Она аппарировала прочь. Ее подругу, маглу, растерзали. Она же осталась жива и смогла передать нам их образ, — сказала Хаффлпафф. — Я сейчас принесу.
Она удалилась, и пока ее ждали, к Гермионе и Доктору подошел Слизерин.
— Не знаю, с какой целью вы выдаете себя за Охотников — ваш пергамент пустой. Остальные Основатели слишком слабы в ментальных науках, вот и не сбросили чары, наложенные на него. Я — другое дело. К тому же, я менее доверчив, чем мои компаньоны.
— Поверьте, у нас самые мирные намерения, — заверил его Доктор.
— Я не выдам вас, так как вы — сильные маги, раз сумели отогнать столько дементоров. Я просто буду начеку, а остальное меня не касается, — пожал плечами Основатель, — если вы поможете нам с неизвестными тварями.
— Мы, правда, не причиним вам зла и, если это будет в наших силах, поможем, — подала голос Гермиона и, не удержавшись, поинтересовалась: — Вы тоже сталкивались с дементорами, сэр?
— К счастью, лишь наслышан и видел издалека, — покачал головой Слизерин. — Они стараются держаться на болотах, а я теперь их редко посещаю. Но край, в котором я родился, кишел дементорами, которые любят сырость.
Она собиралась спросить, где это, но вернулась Хельга и пригласила ее с Доктором к чаше. Зная, что попутчик не маг, Гермиона взяла его за запястье, утягивая вместе с собой в думосбор.
Две девушки в старинных длинных платьях до пола и с покрытыми чепцами головами шли по лесной дороге и мирно разговаривали. Вдруг сзади их накрыла большая крылатая тень, и раздался оглушающий, наводящий ужас, злобный вой.
В следующую минуту на подругу Сидни Фелпс накинулось существо с гладкой, темно-коричневой кожей и сильными когтистыми лапами, острыми клыками, мощными кожистыми крыльями, имеющими на самом большом сгибе крючки-когти, сзади туловища виднелся короткий хвост.
Сидни завизжала и кинула в существо Ступефаем. То ли заклинание получилось слабым, то ли шкура монстра была мало восприимчива к магии, но он даже не покачнулся, лишь повернул морду. Теперь можно было рассмотреть лобастую собачью голову с тяжелыми надбровными дугами и треугольными ушами, огромную, усеянную клыками пасть, широкий нос и оранжевые, пылающие гневом глаза.
— Какая жуть! — вырвалось у Гермионы.
— Криллитанцы, — почти одновременно с ней с отвращением произнес Доктор. — Невероятно, что они тут забыли?
— Так вы уже сталкивались с ними? — удивились все присутствующие в комнате маги.
— К сожалению, да, — подтвердил Доктор. — Но найти их будет не так просто: они мастера маскировки. Умеют изображать из себя человека.
— Чары иллюзии? — предположила Ровена.
— Не думаю. Они не должны владеть магией. Хотя, возможно, они прибыли сюда именно из-за этих способностей. Если так, мы должны немедленно им помешать!
— Вот и займитесь этим. Это же ваши прямые обязанности, Охотники, — язвительно заметил Салазар.
— Непременно так и поступим, — в тон ему пообещал Доктор.
— Сначала мы устроим гостей со всеми удобствами, — заботливо сказала Хельга.
Остальные Основатели не стали с ней спорить.
Пока они спускались вниз — Гермиону и Доктора решили поселить во владениях Хаффлпафф, которые располагались недалеко от кухни замка, в подземелье, — девушка обратила внимание, что на стенах почти нет говорящих портретов. Вернее их было невероятно мало. Зато доспехов стояло гораздо больше.
Во время своей учебы Гермионе ни разу не приходилось бывать в гостиной Хаффлпаффа, поэтому она не могла сравнить, насколько все изменилось. Едва Основательница покинула их, Гермиона спросила:
— Откуда вы знаете этих существ?
— Как и сказал, я сталкивался с ними, и не однажды, — ответил он. — Это не животные, хотя они достаточно примитивны — слишком быстро эволюционировали. Их главная задача — улучшить свою породу, для того чтобы эффективней охотиться. Для других рас внесение изменений в собственный генофонд — долгая и сложная задача на протяжении многих и многих поколений. Криллитанцам же для этого требуется одно или два. Генофонд они забирают посредством пожирания. Чем больше жертв, тем набор необходимых сведений идет быстрей. Так что, если я прав, впереди нас ожидают кровавые времена.
— Только этого не хватало! — нахмурилась Гермиона.
— Влипать в неприятности — схожая черта всех землян, не только магов, и это роднит их со мной. Именно потому вы, люди, меня так и привлекаете, — довольно сообщил он.
— Вы радуетесь грозящим неприятностям?
— О нет! Грядущим приключениям. Что может быть интересней?!
Гермиона слегка нахмурилась. Своей жаждой приключений Доктор напоминал ей Гарри на первых курсах. Еще одна общая черта — взлохмачивание непокорного чуба. Когда же он рассуждал серьезно, изгибал левую бровь или язвил, то становился похожим на Северуса. Сейчас спутник напомнил Гермионе друга, поэтому ей захотелось его как-то урезонить.
— Следует серьезней относиться к опасностям, — сказала она.
— Предпочитаю быть оптимистом. Иначе давно бы сошел с ума, — отрезал он. — Что мы будем делать, подумаем завтра. А сейчас — спокойной ночи.
По тому, как резко Доктор оборвал разговор и поспешил скрыться, Гермиона догадалась, что умудрилась чем-то его задеть. Может быть тем, что обвинила его в легкомыслии? Но разве он не вел себя как мальчишка? Впрочем, Гарри тоже мог казаться безрассудным, ослепительно улыбаться и при этом хранить свои печали в глубине души. Именно своим неуемным оптимизмом он и бесил Северуса.
— Ох, Северус... Смогу я когда-нибудь отпустить тебя? — обратилась Гермиона к погибшему зельевару. — О чем бы я ни думала, с кем бы ни говорила, кого бы ни вспоминала, ты тоже приходишь в мои мысли.
Северус из воспоминаний немного грустно улыбнулся ей и сказал:
— Ты должна жить своей жизнью, Гермиона. Зачем тебе такой потрепанный жизнью мизантроп, к тому же умерший?
— Не говори так, — проворчала она. — Я же люблю тебя.
— Глупышка, — фыркнул он и запечатлел на ее лбу нежный поцелуй.
Мерлин, как ей нравилось такое проявление чувств с его стороны, и как редко он ее баловал этим, пока был жив.
