Океан с ароматом сакурыОн сидел на молу и думал. Не то, чтобы этот процесс доставлял ему удовольствие, но что-то было в водной стихии, что навевало раздумья в его ветреную рыжую голову. И не результаты изысканий его беспокоили, а то, что он чувствовал. Вернее то, чего он ощущать совершенно не должен. Почему? Да потому, что не должен и все тут! Что скажет сенсей, когда он предстанет перед ним с докладом? А ведь он, хоть и не обладает эмпатией, но каким-то местом ощущает, что происходит с его младшими "братьями". А ведь еще вчера он смеялся над Звездунчиком, сам не понимая того, что пытается тем самым убежать от собственных мыслей и переживаний.
Звуки прибоя были равномерными, волнующими и совершенно не такими как он сам. Наверное если бы не часть его силы, ему было бы совершенно непонятно его сидение здесь, в этом странном безлюдном месте, где его соседом было огромное водное пространство. Он и сам не заметил, что давно уже смотрит вглубь его самого пространства и видит лишь глубину синих глаз, смотрящих твердо как умеет это делать Кунсайт, но в то же время мягко. Так, словно взгляд этот соткан из мягких розовых лепестков, из цвета любимой им сакуры. Словно бы там, за оболочкой этих глаз, прикрытых веками, плескалось само море, вечное и мудрое. Столь же великое и огромное, старое и умудренное опытом как и он сам, потому что он знал, что живет уже давно. Хоть и не помнил этого четко, однако иногда образы старых жизней проскальзывали в его сознании в самые неподходящие моменты. То в минуты интимного общения с какой-нибудь йомой, то в кульминационные моменты боя, то приходя ему во сне.
«Что гложет тебя, человек?»
Он вскинул голову и огляделся. Говорившего он не увидел, и это встревожило его. Ему еще не приходилось разговаривать с невидимыми собеседниками. Обычно это было признаком начала шизофрении, о чем он зачастую шутливо говорил, пытаясь подначивать того же Нефрита. Благо тот постоянно велся на такие его шутки. Но от себя не ожидал, что однажды придется говорить "самому с собой", потому как говорить с неведомым ему собеседником - последняя стадия.
«Приплыли, Огонёк», - подумал он, вздохнул и покачал головой. Упрямая рыжая прядь вылезла из хвоста и была подхвачена легким порывом ветра, брошена ему в лицо, щекотала ноздри и глаза, но заправлять её за ухо было лениво. Он пригрелся на этом молу, расслабился под мерный плеск синеющей внизу воды. Ему вспомнилась фигура Мыслителя, которого ему довелось увидеть в музее Родена, когда его каким-то ветром занесло порталом с Париж. Говорили вокруг: «Увидеть Париж и умереть», - вот он и направился туда, хотя для него было все в обратном порядке, потому как умереть и восстать сызнова он уже успел. «Ничего так город, не хуже Токио», - решил он, осмотрев все достопримечательности: постоял на колокольне Собора Парижской Богоматери, поговорил с ветрами, левитируя над шпилем Эйфелевой башни, заглянул в некоторые музеи, забыв заплатить за билет. Вот тогда он и увидел Мыслителя, которую по праву можно назвать хоть и не самой красивой скульптурой, но наводящей все же на размышления.
А он сидит… Задумчивость судьбы
Застыла в серой каменной громаде.
Вот и он сейчас сидел чуть ли не в той же позе, смотря в глубины вод. Ветер продолжал забавляться с его волосами, слабые отблески огня трепыхались где-то внутри его сущности, согревая, но не обжигая.
«Что гложет тебя, человек?» - снова раздался этот голос.
«Кто ты?» - взорвался он, снова пытаясь отыскать бестелесного собеседника.
«Ты смотришь на меня столь внимательно и вопросительно, что мы решили откликнуться и уделить тебе, о смертный, крупицу своего времени. Ты - песчинка в этом мире, твои думы мало интересны нам, но мы можем помочь понять тебе, если ты захочешь, человек».
«Мы?» - и это было единственное, на что были способен сейчас Зойсайт, удивленно смотрящий за линию горизонта.
«Все воды этого мира готовы ответить на твои вопросы, смертный, а ты столь бездарно расходуешь свое время...»
«Что мне нужно спросить?»
«Она не может убить тебя не потому, что слаба...»
«Это глупо - упускать такой шанс!» - фыркнул он.
«Ежели ты думаешь столь плоско и не видишь глубже, чем плавает мелкая рыбешка, то это ты глуп».
«Я не напрашивался на комплименты», - прошипел он, непроизвольно загоняя внутрь себя черное пламя и призывая отголоски ветров, которые были подвластны ему. Не так их было и много, ведь в нем уживались две стихии, что было чрезвычайно утомительно, но натворить дел он мог предостаточно даже такими скромными силами.
«Человек, нам не страшны твои силы».
«Вот и поглядим», - холодно блеснули глаза, словно бы там, за оболочкой влажной и яркой полыхало дьявольское пламя. Зелень обесцветилась, радужка засветилась рыжими искрами, перемежаясь чернотой дыма.
«Ты нетерпелив, потому тебе недоступно понимание силы другого смертного. Юная девушка, которая одарена силами вод, спокойнее тебя и оттого сильнее».
«Это глупо - не убить своего врага, когда такая возможность есть», - непреклонным были его слова, потому как сам он считал именно так. Но от воспоминания того как он беспомощно следил за вырывающимся из ладоней сенши льдом, стремительными ледяными пиками стремящимся ему навстречу, становилось не по себе. Он успел тогда упасть на землю, но плечо ожгло холодом, а потом пронзило горячей болью, будто по внутренностям разлили горячую смолу. Он помнил как растапливал льющимся с кончиков пальцев пламенем ледяной шип, застрявший в плече, разорвавший китель и защитную "кольчугу", которую он повадился одевать на такие вот рандеву с сенши. Регенерация у всех них была превосходной, потому уже к вечеру, всего через каких-то несколько часов ни раны, ни боли не было, но в память надолго врезался момент, когда над его головой возник еще один ледяной шип, отбить который не было ни возможности, ни сил. Девчонка стояла рядом, сдерживая своими силами крутящуюся в воздухе обоюдоострую ледяную глыбу, почти клинок без рукояти, смотрела на него спокойно, без ненависти или страха, сосредоточенно, будто решала какую-то сложную задачку. Теперь он знал, что почти с таким же выражением она борется со своими домашними заданиями, читает книги, живет и дышит. Сегодня он видел и другой её взгляд, но в тот момент она была в окружении своих подруг: глаза подернулись странным туманом, ровная гладь синевы покрылась зыбью волн, синь стала не такой безразличной и глубокой, - он успел заметить все это в одно мгновение, когда столкнулся с ней у выхода из кафе. Это было опасно, он чувствовал затылком её взгляд еще долго и был уверен, что она его узнала...
«Но почему не воспользовалась?!»
«Ты сам знаешь ответ на этот вопрос. Так зачем же спрашивать?» - голос показался Зойсайту ленивым и безразличным к его мыслям и чувствам. От этого он разозлился еще больше.
«Она - воин. Я ей враг. Она обязана была убить меня».
«Ты ищешь смерти?» - голос на этот раз был удивленным, но все же таким же размеренным как и ранее.
«Раз тебе безразлична моя судьба, зачем ты говоришь со мной?» - спросил вдруг он.
«Хозяйка вод даровала тебе жизнь. Мы подумали, что тебе полезно поговорить с тем, что могло стать причиной смерти твоей».
«Я не нуждаюсь в нравоучительных подачках!» - Зойсайт уже закипал, хотя и сам не смог бы сказать, отчего его так сильно раздражал этот разговор. На кончиках пальцев его уже потрескивала энергия, готовая вырваться в атмосферу ветряным потоком, который всколыхнет этот безразличный мир. Который заставит эту синюю бескрайность вспениться, поднять волны, забурлить... который избавит его от необходимости видеть в этих глубинах огромные глаза. Он и сам не заметил, что весь разговор велся мысленно, и звуки вокруг были лишь отголосками криков чаек и плеска воды о мол. Может быть поэтому голос, громкий и отчетливый, раздавшийся не у него в голове, а извне, заставил его вздрогнуть и обернуться.
- Развлекаешься? - с усмешкой вопрошал Иллюзорный, рассматривая собственную ладонь, словно пытаясь проникнуть в смысл переплетений линий на ней.
- Тебе чего? - вспылил Зой, не оборачиваясь. - Тоже решил выдать мне нравоучения?
- Тоже? - удивился Джедайт. - Ты плохих грибов вчера не кушал, нет?
- А не пойти ли тебе погулять со своими... предположениями? - прошипел словно выкипающий чайник он.
- Ты часом с кипариса не рухнул, Огонёк? - Иллюзорный подошел очень близко и даже положил свою ладонь ему на лоб. Рука была прохладной, а лоб - раскаленный.
- А в глаз? - выдал со скептическим видом Зой.
- Ну так тогда за руками следи, Огонёк, - усмехнулся Иллюзорный, отходя на пару шагов в сторону, а Зой осмотрелся. Вода уже пошла барханами, пенилась на гребнях, ветер закручивал водную гладь спиралями, подкидывал ввысь и рассыпал на мириады сверкающих брызг аквамариновую гладь. И в отблесках этих брызг сверкали раскаленные красные переливы огня, которые шипя и бурля выпускали белые облака горячего пара.
- Металлия меня раздери! - выдохнул под веселое подсмеивание друга Зойсайт, опуская руки и загоняя внутрь себя свою противоречивую натуру. Водная гладь, конечно, не улеглась в одно мгновение, но положение не усугублялось еще больше. Постепенно океан стал таким же как и час назад: глубокого синего цвета, гладкий, почти прозрачный и безразличный ко всем, кроме той, кому принадлежала часть сил этого огромного мира.
- Познакомился с сенши поближе? - усмехнулся Иллюзорный, взлохмачивая свои и без того находящиеся в беспорядке вихры. Джед был единственным из них, кто не понимал красоты длинноволосых мужских причесок, предпочитая, чтобы на голове было так... живенько и свободно. А когда он еще и очки свои нелепые на нос нацеплял и с умным видом что-то вещал, так и вообще вид у него был представительным. Зойсайт не счел нужным ответить, лишь хмуро воззрился на того, кого с легкостью называл братом. - Вижу, что познакомился. Понравилась тебе девушка? - в голосе друга не было ни тени издевки или насмешки, потому Огненный и обернулся, чтобы внимательно посмотреть в голубизну глаз напротив.
- Они обычные школьницы, - все так же хмуро сказал Зой, пожимая плечами. - На первый взгляд очень уязвимы.
- Да, да, на второй тоже, - согласился Джед, присаживаясь рядом. - Хотя эта марсианка явно слеплена из того же теста, что и ты. В ней горит дьявольский огонь, сильный, жаркий, обжигающий... Может, махнемся? - неожиданно после секундной паузы с улыбкой спросил он.
- Ты же сам вечно говоришь, что спички детям не игрушки, - фыркнул тот. - Нет уж, мне интересна эта русалочка. А огня мне и так хватает.
«Она должна была убить меня... тогда мир стал бы чище», - думал он тем временем.
«Хранительница вод - не убийца и не чистильщик. Она защищает невинных, когда они подвергаются нападениям, но не ищут и не наказывают виноватых в страданиях людей. Такова её суть...» - было ему ответом.
«Но ведь был такой шанс».
«Ты надоел мне, человек. Ежели твой разум не внемлет истинам прописным, то тебя уже ничто не исправит. Глубины нашего мира закрыты для тебя пока ты не научишься смотреть глубже, читать между строк, отрешаться от сиюминутного. В сём беда твоя, смертный, посему мы более не будем тратить на тебя драгоценные крупицы времени своего».
«Я не напрашивался на словесные излияния!» - мысленно говорил Зой, не замечая странного взгляда со стороны друга, сидящего рядом молча.
«Ты слаб», - было последнее, что услышал внутри себя от чужого голоса Огонёк Ветреный.
- Как ты думаешь... - не в пример серьезно начал было Зой, но...
- ...почему они нас не убили? - закончил за него вопрос Джед. - Сам об этом думаю. Я бы убил, потому что такова моя суть. И твоя. Наша суть, - задумчиво произнес он, смотря вдаль на заходящее солнце. Казалось сейчас его раскаленный край коснется поверхности океана, вода вспенится и зашипит, забурлит.
- Думаешь, сенсей знает? - спросил Зой, смотря за медленным "падением" небесного светила за горизонт.
- У Кунсайта голова болит от других проблем, - усмехнулся Джед. - Берилл слишком многого требует, взваливая всю ответственность на его плечи. Мы живы остались лишь его стараниями, я думаю.
- У Королевы нет других слуг, способных собирать энергию и чувствовать силу, - язвительно откликнулся Зой. - Так что тут у Берилл не было другого выхода. Когда с сенши будет покончено... - он запнулся, потому что ему преставились эти огромные синие глаза, в которых больше нет ни жизни, ни сосредоточенности на решении какой-то задачки, ни света, ни тени. Он увидел их пустыми и мертвыми, подобными двум блюдцам, и рука так и зачесалась, чтобы прикрыть ладонью это мертвенность и холод. Ему до ломоты захотелось сделать так, чтобы эти глаза никогда не наполнялись безразличным к миру холодом, даже если это будет чревато постоянной борьбе с ранами от ледяных шипов.
- Думаешь, мы отправимся следом за ними? - светлая бровь взметнулась вверх, глаза блеснули холодным огоньком. - Тогда уж я лучше встану на сторону мико, - выдал он с ухмылкой.
- Безумству храбрых поем мы песню, - повторился Огонёк как и несколько дней назад в замке Нефрита, но уже не так весело. - Куда ни кинь, всюду клин, - выдал он резюме и скривился.
- Не хмурься, Зой-тян, - весело сказал Иллюзорный, поднимаясь и потягиваясь. - Будет день и будет пища... в нашем случае для ума, - добавил он. - Неделя еще не кончилась, - он улыбнулся и потер ладонями лицо. - Пойду я навещу мико в её храме, погреюсь у огонька. А ты не грусти, Огонёк, - и он исчез, подобно мыльной пене растворясь в пространстве, истаял на глазах, оставив после себя только легкое пощипывание в носу. Но Зойсайт не слышал и не видел брата своего, смотря на далекий берег, где на песке босая и простоволосая стояла девушка в свободном платье, синие волосы её развевались на ветру, а босые ноги лизали холодные воды океана. Зойсайт знал, что девушка часто приходит сюда. Понимал, что именно сейчас она уязвима и может быть одним ударом стерта с лица земли, оставив после себя лишь бесплотный дух. Плечо прошило холодом и болью, словно бы снова в него воткнулся ледяной шип, отправленный твердой рукой сенши. Он коснулся плеча ладонью, чувствуя под пальцами холод, удивленно посмотрел в сторону девушки и чуть не рухнул с мола в плескавшуюся под ногами темную воду, - сенши смотрела на него открыто и спокойно. Она была далеко, но ему казалось, что он может её коснуться, ощутить под пальцами нежный шелк её кожи и погрузиться в омут этих глаз.
«Почему ты не убила меня тогда? Или сейчас?..»
В ответ на его мысли девушка на берегу улыбнулась и кивнула ему головой будто старому другу.
«Ты и так знаешь почему, человек...» - снова раздался размеренный голос у него в голове. Огненный передернул плечами и в открытую открыл для себя портал, в котором и испарился. Девушка же осталась стоять на песчаном пляже, а ноги её так и ласкала темная холодная вода, набегающая прибрежными волнами, неся с собой легкие лепестки цветущей сакуры.
