Глава 3. Стажировка вторая. Кладбище истин
- Нет, Франциск, даже не уговаривай, - голос Ивана звучал холодно и ровно.
- Почему?
- Он в прошлый раз едва не развоплотился. А это задание опаснее, - Иван покачал головой. – Не стоит так рисковать, отправь своего подопечного куда-нибудь ещё.
- Ладно, ты прав, - Бонфуа согласился: натренированное длительным общением с Гилбертом сознание легко зацепилось за слово «это». Значит, Брагинский не собирался совсем отказываться дальше обучать Мэттью. – Когда отправляешься?
- Завтра. Кстати, - сменил тему разговора Иван, - Гил сегодня будет ждать нас в «Перекрёстке». Он что-то хотел рассказать.
- Вот правду говорят: «Не поминай чёрта к ночи», - вздохнул Франциск.
- А ты часто его вспоминаешь? – за иронией он попытался спрятать печаль.
- Такого забудешь.
Оба ангела замолчали, вспоминая те времена, когда Гил был ещё одним из них, когда Люцифер и не думал выступать против Творца. Тогда они дружили. Пожалуй, самым удивительным было то, что их дружба, пусть и активно неодобряемая окружающими, не прекратилась даже после того, как Гилберт покинул небеса.
- Впрочем, если ты не хочешь, я пойду один, - Ваня пожал плечами.
- Нет, я с тобой, - Франциск и сам себе не мог объяснить, почему прикладывает столько усилий, чтобы Иван не общался с Гилом наедине.
***
Расстроенный Мэттью брёл по коридору. Он сам не ожидал, что новое задание повергнет его в такое уныние. Умом он, конечно, понимал, что после истории с Кристаллом его вряд ли выпустят «в поле». Но какая-то часть души молодого ангела стремилась снова окунуться в невероятный, полный неизведанного человеческий мир.
- Привет, Мэтти, что такой грустный? – спросила Лили.
Уильямс и не заметил, как из-за поворота вышли его друзья.
- Привет. Я не грустный, просто задумался, - ответил Мэтт, а Халлдор хмыкнул:
- Конечно. Так в чём дело?
- Мне дали новое задание.
- Это хорошо или плохо? – спросил Халлдор.
Они с Лили были немного младше и ещё учились в Академии, поэтому пока ни разу не были в мире людей и с большим интересом слушали рассказы Мэттью о его первой стажировке.
- Это было бы замечательно, если бы меня не отправили разбирать архив.
- Архив – это не так уж страшно. Если хочешь, мы поможем тебе, - Лили тепло улыбнулась. – Тем более нам тоже нужно кое-что узнать там.
- Да, не стоит в одиночку шататься по кладбищу, даже если это всего лишь кладбище истин, - со странной интонацией произнёс Халлдор.
Остальные ангелы передёрнули плечами.
- Умеешь ты сравнения подбирать, - Лили покачала головой.
Договорившись встретиться чуть позже, приятели разошлись по своим делам. Мэтью задумался. А ведь в чём-то его друг прав: архив хранит много старой информации, а вопросов у молодого ангела после задания на земле накопилось немало. Может, часть ответов он отыщет именно в старом хранилище?
***
Залы, которые занимал архив, были окружены некой загадочной аурой. Нет, это были просторные светлые помещения, книги и свитки хранились на закрытых стеллажах светлого дерева, и солнечные лучи свободно проникали в большие окна. Здесь не было непонятных теней, мрачных закоулков, но ощущение тайны, недосказанности, секретов возникало у каждого, кто приходил сюда. Эмма улыбнулась, когда увидела трёх юных ангелов, появившихся в её владениях.
- Добрый день, - поздоровалась молодежь, проходя в открытые двери архива. – Мы к вам.
- Рада вас видеть, - ответила Эмма.
Она уже довольно давно занималась архивом и с удовольствием помогала младшим искать информацию. А сколько разных историй она знала. Так что оценка младшего ангела на первый взгляд совсем не подходила этому светлому месту.
Лили стала объяснять, что им с Халлдором нужна какая-нибудь информация о Проводниках - ангелах, которые встречают человеческие души после смерти, а Мэттью рассказал о своём задании.
- Вот и хорошо, займётесь все вместе одним делом, - сказала Эмма и пояснила. – Нужно разобрать некоторые старые отчёты. Вот ты, Мэттью, и поможешь мне с этим. Там должно быть что-то и от Проводников, так что твои друзья найдут для себя что-нибудь полезное.
Ангелы взялись за работу. Стеллаж был заполнен разными бумагами, в основном, отчётами и какими-то странными расчётами.
Внимание Мэттью привлек один листок. Твёрдым почерком со странным наклоном влево на нём были выведены слишком экспрессивные выражения, чтобы эта запись могла оказаться официальным документом.
«… самое упрямое создание! – начало фразы осталось где-то ещё. – Но неужели всё навсегда изменится, если он не передумает? Чего тогда стоят его слова о дружбе? И какова цена моим? Как всё непросто! Эх, Ванька, Ванька, как был ты загадкой, так ею и остаёшься».
Странной горечью веяло от этих строк. Ангел пожалел неизвестного автора: о чём бы тот ни писал, вряд ли события и переживания были приятными. Мэттью смутился: слишком личной была эта запись. Но как она попала сюда?
- Эмма, а куда убрать посторонние бумаги? – спросил Уильямс.
- Что там у тебя? – девушка взяла листок. – А, ещё одна страница, - она поймала удивлённые взгляды. – По всему архиву иногда попадаются листы явно из чьего-то личного дневника. Их, наверное, с полсотни. Как они оказались здесь, я не знаю. Иногда я перебираю их, пытаясь восстановить текст полностью, но тот, кто вёл этот дневник, не помечал страниц, не обозначал время. Этот листок я уберу к тем, которые находили раньше.
Девушка унесла бумагу. Халлдор проводил её задумчивым взглядом и протянул:
- Интересно, сколько тайн ещё скрыто здесь?
Лили подумала, что друг, пожалуй, оказался прав, обозначив архив «кладбищем истин»: ощущение тайны уже поманило юные души.
- Много, - ответил Мэттью, просматривая очередной документ. В этот раз им оказался отчёт Проводника.
Странная вещь – рапорт Проводника. Там не указывается имя человека, ибо земное имя осталось в материальном мире, а душа, пока не принявшая ангельскую или демоническую форму, безымянна. Там нет практически ничего, что касалось бы прожитой человеком жизни. Только путь и препятствия, что проходит душа, только особенности, а иногда и имена демонов, что пытались добраться до неё. Нет там ничего и о дальнейшей судьбе этой души. Только факты.
Мэттью убрал очередной отчёт на соответствующее место.
- Ой, смотрите, какая необычная история! – Лили держала в руках чей-то рапорт. – Эмма, а разве могут послать одного ангела за двумя душами одновременно?
- Не знаю, - девушка ненадолго задумалась. – Кажется, я что-то такое слышала. Да, так иногда бывает, но это очень непросто. Там должны выполняться какие-то довольно редкие условия. Кажется, люди должны быть близнецами, но точно не помню. Спросите об этом своих учителей.
Мэттью насторожился. Что именно в сказанном заставило его так среагировать, он не знал, но попросил у Лили этот документ. Характерный летящий почерк со множеством завитушек Уильямс узнал сразу: когда-то этот рапорт писал Франциск Бонфуа. Пробираясь через витиеватости словесных кружев, до которых этот ангел был большой любитель, Мэттью со странным чувством вникал в суть отчёта. И складывающаяся картина не радовала его.
Франциску как опытному Проводнику поручили встретить две души. Что произошло с близнецами, кем они были на земле, в документе не указывалось. Они прошли чуть меньше половины пути, когда появился один из самых сильных демонов. Артур Кёркланд был личностью легендарной, и среди ангелов, особенно младших, о нём ходило множество слухов. Маг, чернокнижник, дальнейший путь своей души он предопределил, ещё живя на земле и сознательно отказавшись от небес. Став демоном, он принёс множество проблем светлым: с Воинами он сражался на равных, а прочим оставалось надеяться больше на скорость и манёвренность.
Вести две души вообще непросто, а уж когда тебя атакует демон – совсем тяжело. Франциск ввязался в заведомо проигрышный бой, но тёмный, ранив своего противника, ограничился тем, что увёл только одну душу. Близнецы оказались разлучёнными.
Мэттью нервно вздохнул: нет, это, скорее всего, совпадение. Мало ли близнецов на свете? Но из головы упорно не желал исчезать образ молодого демона, с которым они встретились на земле.
«Я обязательно должен об этом поговорить с Франциском», - подумал Мэттью.
***
Ангелы засиделись в архиве допоздна: скучное, на первый взгляд, место хранило множество тайн и секретов, что не могло не затронуть юные души. Эмма с мягкой улыбкой наблюдала, как молодежь сортирует документы.
Лили и Халлдор, собрав несколько рапортов Проводников и ещё некоторые отчёты, делали какие-то заметки в своих тетрадях, негромко споря, что именно нужно им для ответа. Причем девушка эмоционально реагировала на каждую находку, а парень сохранял невозмутимый, слегка отстранённый вид.
Мэттью перебирал бумаги, всё глубже погружаясь в свои мысли. С одной стороны, его беспокоил отчёт Франциска: интуиция подсказывала, что та история напрямую связана с ним. С другой – непонятная запись из старого дневника заинтриговала его. Уильямс тряхнул головой, отгоняя наваждение: он старался быть правильным ангелом, сдержанным и рассудительным. Правда, получалось это пока не очень хорошо: детское любопытство легко брало верх. Мэтт посмотрел на Халлдора и вздохнул: его друг всегда контролировал свои эмоции лучше Мэттью.
- Эмма, можно я помогу тебе с дневником?
- Хм, было бы неплохо, если бы ты просмотрел вон те стеллажи: может, там остались ещё записи, - ответила она. – А вообще, это очень интересная вещь, написанная очень давно.
- Сколько же секретов хранится здесь? – удивилась Лили.
- Хватит на всех, - улыбнулась в ответ Эмма, а Мэттью подумал, что самые непростые тайны старшие хранят в своей памяти.
Нет, Мэтту не хотелось бы узнать их: того случая, когда любопытство привело его в «Перекрёсток», ему хватило надолго. Просто становилось немного жутко и захватывало дух от понимания, насколько непрост и неоднозначен мир. И старшие – живое тому подтверждение.
***
Посиделки в «Перекрёстке» всегда отличались особой атмосферой. Неприметный бар в мире людей, нейтральная территория, где могут встретиться и что-то обсудить ангелы и демоны, настраивал на специфический лад. Зал, погружённый в полумрак, неспешные разговоры. Казалось, это заведение находится вне времени.
- Не надоело тебе, Франциск, с малышнёй возиться? – весело спросил Гилберт.
Ему самому подобное занятие было не по душе, да и молодые демоны, которых ему иногда навязывали в роли стажёров, прикладывали все усилия, чтобы Гил случайно не поменял своего мнения.
- Нет, - на лице Франциска всегда появлялась мягкая улыбка, когда он вспоминал о своих подопечных.
- Но ведь с ними с ума сойдёшь! – воскликнул демон.
Иван негромко рассмеялся.
- Не без этого. Зато с ними очень интересно: никогда не знаешь, что они устроят или спросят в следующий момент, - Франциск давно занимался обучением молодёжи, находя в этом определённую прелесть. Рассказывать байки о своих учениках он мог часами. – А уж до чего способны додуматься некоторые светлые головы, вообще молчу.
Гилберт с Иваном тут же вспомнили не успевшую утихнуть историю, когда двое юнцов нашли и нечаянно уничтожили природный Кристалл. Как им это удалось, до сих пор непонятно.
Разговор переходил с темы на тему. Гилберт рассказал, что недавно снова видел Хенрика и Скотта, на пару достающих Бервальда. За этой пикировкой, длящейся уже очень давно, с интересом наблюдали и светлые, и тёмные.
Начальство обеих сторон было недовольно, но изменить ситуацию это не могло. Демоны даже открыто делали ставки.
Окружающим было любопытно, когда же терпение командира одного из боевых подразделений демонов иссякнет, и тот всерьёз объяснит светлому Воину и вольно-шатающемуся рыжему демону, в чём они не правы. Но терпение Оксеншерны напоминало о том, что тот когда-то тоже был ангелом, и до серьёзной схватки дело пока не доходило.
Брагинскому было, что добавить к этому рассказу: Иван был Проводником Хенрика. И история тогда получилась непростая.
В человеческом мире бушевала одна из многочисленных войн. Где и за что воевали в этот раз, многие ангелы не знали: слишком много битв они повидали на своём веку, и всех их объединяло одно – смерть множества людей. Перед нею равны и захватчики, и защитники. А вот дальше их пути расходятся.
Люди гибли на каждом шагу, и отчаяние, ненависть, ужас – постоянные спутники кровопролитья – позволяли демонам легко забирать души. Проводники сбивались с ног и крыльев, Воины, прикрывавшие их, помогали им, чем могли. Тёмные, не желая упускать свою добычу, отчаянно сражались со светлыми. На зыбкой границе миров свет и тьма бились за души.
Высокий блондин недоумённо осмотрелся: куда делся его противник? Оружие, впрочем, тоже исчезло, да и место оказалось парню незнакомо: неясные силуэты и тени постоянно менялись, не давая возможности рассмотреть, какую угрозу они скрывают. Вдруг рядом с ним появился странный человек, за спиной которого оказались белые крылья.
- Идём, у нас мало времени, - в голосе слышались усталость, лёгкое раздражение и готовность в любой момент отразить удар.
- Ты кто? И что происходит? – ярко-голубые глаза подозрительно сощурились.
- Ты погиб, - коротко объяснил Иван. – И мне нужно проводить тебя.
- Ты бог войны? – удивление крупными буквами проступило на его лице. – Нет, что-то не очень похож, - всерьёз рассуждал парень. – Наверное, ты один из его посланников?
- Посланник, - согласился Брагинский, оглядываясь по сторонам: большинство демонов они, конечно, разогнали, но сколько тёмных крутится поблизости, угадать невозможно.
- Тогда можешь меня отпустить на время? Наши ведь почти прорвались, им сейчас очень нужна моя помощь! – в голосе звучала такая надежда, что ангелу стало не по себе.
- Нет, - покачал он головой. – Ты сделал всё, что мог, и теперь нам пора.
Парень бросил полный отчаяния взгляд за спину, надеясь разглядеть там силуэты оставленной битвы. Горячка боя быстро спала, уступив место пониманию того, что его земной путь окончен.
С лёгким шелестом рассекаемого крыльями воздуха из лабиринта теней возникла ещё одна фигура. Несмотря на невысокий рост и довольно легкое телосложение появившийся демон производил впечатление опасного противника. В зелёных глазах сверкал недобрый огонь.
- Давно не виделись, Брагинский, - с издёвкой протянул тёмный: он видел, что ангел уже изрядно потрёпан в предыдущих битвах, да и выполняет несвойственную Воинам роль Проводника. Предвкушая быструю победу, он лёгким шагом стал обходить соперника, обнажая клинок.
- И ещё столько бы не видеться, - бросил Ваня, собираясь с силами: Кёркланд был опасным противником даже для Ивана.
И снова на границе миров завязалось сражение. Битва ангела и демона – зрелище жуткое и впечатляющее. Артур стал теснить Ивана. Бой настолько захватил их, что они на какое-то время забыли о душе, как оказалось, зря.
Парень, оставивший по ту сторону смерти одну битву и ставший свидетелем другой, но уже на этой стороне, не растерялся. Демон не обращал на него никакого внимания, поэтому обрушившийся удар стал для тёмного неожиданностью. Иван, в принципе, тоже не ожидал такого поворота событий, но упускать шанс не стал. Оглушив и отшвырнув Кёркленда, он быстро увёл негаданного союзника.
- Здорово ты его, - хмыкнул Брагинский. – Просто и без затей: кулаком по голове.
- А почему мы его не добили?
- Демона так просто не убить, да и кто-нибудь из их братии обязательно сразу появился бы: поодиночке они редко появляются, - объяснил Иван. – Ты хороший боец.
- В нашем роду всегда были лучшие воины, - гордо вскинул голову парень.
Немного позже Хенрик Хансен пополнил ряды Небесного воинства. Шумный, весёлый, порой бесшабашный, он доставлял немало хлопот и командиру, и архангелу, но в бою он словно менялся: серьёзный, собранный, опасный, готовый прикрыть своих и прийти на выручку в любой ситуации.
С окружающим миром у Хенрика тоже были непростые отношения: сказывалась увлекающаяся натура. И разговоров, связанных с ним, таким открытым и нехитрым, на первый взгляд, было не меньше, тем тайн и слухов, окружавших многих старших ангелов.
Почему столкновения Хансена со Скоттом превратились в некие, почти приятельские отношения, мало кто понял, а те, кто поняли, не спешили что-то предпринимать. Вот и развлекался этот дуэт тем, что проверял границы терпения окружающих.
Люди говорят, что неисповедимы пути Господни. Наверное, и ангелы, и демоны тоже следуют им и оказываются связанными друг с другом очень непростыми взаимоотношениями.
***
Долго сидели в баре два ангела и демон, друзья, пережившие очень многое и помнящие ещё больше. О чём могут разговаривать столь древние создания, занимающие довольно высокое положение в своей иерархии? Уж точно, не о борьбе Света и Тьмы.
Такие посиделки – территория дружеской беседы о последних событиях или о давно минувших временах, об общих знакомых и весёлых казусах, но иногда подобный разговор уходит в более серьёзные темы.
- Вот я иногда думаю, - начал говорить Франциск, а Гилберт хмыкнул:
- Наверное, нечасто это происходит.
Ангел пропустил реплику мимо ушей и продолжил:
- Почему ты тогда ушёл, ты, конечно, не ответишь. Но почему же ты по-прежнему общаешься с нами?
После изгнания с небес именно Гилберт стал инициатором дальнейшего общения: просто случайно встретив Ивана, завёл разговор, словно ничего не изменилось. Франциск, ставший нечаянным свидетелем той беседы, какое-то время весьма настороженно следил за собратом, пытаясь разобраться в происходящем, а позже присоединился к ним.
- Может быть, я всё ещё надеюсь переманить Ваню к нам? – попытался отшутиться демон.
Однако в алых глазах не было привычного азарта, скорее, старая затёртая боль.
- Жалеешь, что ушёл, - это даже не было вопросом: Иван точно знал ответ.
- Брагинский! – рыкнул Гилберт. – Великие не меняют своих решений.
«Они просто принимают новые», - недосказанная мысль повисла в воздухе.
Странный разговор тогда получился. Вроде говорили ни о чём, но слишком часто подходили к грани серьёзных вопросов, кружили по ней, как по лезвию клинка, и умалчивали о многом, едва касались острых тем и тут же уводили беседу в другую сторону.
Сложно сказать, что это было: не то нежелание проговориться о важном, не то просто попытка не теребить старые раны. Ведь стоило поднять такую тему – и за каждым словом возникал второй, третий, десятый смысл, а в сложном плетении фраз – паузы и недомолвки, несущие больше информации, чем сказанное вслух.
Вот и получилось, что незамысловатая беседа старых друзей то спокойно шла на нейтральные темы, прерываясь весёлым смехом, то соскальзывала на острую грань, тут же приобретая странные формы и «двойное дно». Но они привыкли к этому: разговор древних созданий, разделённых Светом и Тьмой, не мог быть другим.
Когда приятели ушли из бара, на дворе уже стояла глухая безлунная ночь.
***
На следующий день Лили и Халлдор убежали на свои занятия, а Мэттью пошёл в архив один. Мысли молодого ангела были заняты разными тайнами. Конечно, наивно было полагать, что дети Света не имеют своих секретов, но от их количества кружилась голова. И ведь наткнулся он на них совершенно случайно! Некоторые люди верят в судьбу, а властна ли она над ангелами и демонами? В тихую размеренную жизнь ангела ворвался ураган перемен и непонятных событий и находок. Мэтт не знал, что с этим всем делать.
«Размышления размышлениями, но у меня есть задание», - он тряхнул головой, словно отгоняя ненужные мысли.
Мэттью с энтузиазмом стал перебирать свитки на дальнем стеллаже. Здесь были собраны заинтересовавшие его бумаги, а именно, отчёты по практике, составленные ангелами в их бытность стажёрами. Какие задания им только не приходилось выполнять! Кто-то устраивал людям «случайные» встречи, кто-то, наоборот, подстраивал события так, чтобы человек не попал куда-то или опоздал, чьё-то задание сводилось к одному единственному разговору с человеком, но эта беседа меняла многое. Незначительное, на первый взгляд, вмешательство, иногда приводило к серьёзным последствиям. А кто-то выполнял другие миссии, больше похожие на историю в Атлантиде.
Ангел вздохнул: короткая логическая цепочка снова замыкалась кольцом на том странном демоне, внешне очень похожем на него.
Уильямс с лёгким сожалением отложил пергамент: читать было очень интересно, но сейчас ему нужно было найти страницы дневника. Через некоторое время поиски увенчались успехом: среди документов попались целых три слипшихся с одного угла листа из дневника. Характерный почерк исключил возможность ошибки. Находка словно жгла руки, обещая раскрыть древние тайны.
Счастливо улыбнувшись, Мэттью показал Эмме старые записи.
- Эти страницы слиплись вместе, когда дневник был цел, - глаза молодого ангела заговорщически сверкнули. – Мозаика начинает собираться, ведь теперь будет легче подобрать по смыслу и другие листы.
Эмма тихо хихикнула: автор дневника был слишком непоследователен в записях, так что поиском смысла можно было заниматься долго. Люди говорят, что новичкам везёт. Так может, Уильямсу тоже улыбнётся удача в этом деле. Оставив юношу наедине с ворохом старых бумаг, Эмма куда-то убежала.
Мэттью аккуратно разбирал старые записи, внимательно вчитываясь в кое-где стёршиеся строки. Дневник принадлежал ангелу с очень непростым характером. Да и события, описанные в нём, сильно беспокоили крылатого: слишком яркие эмоции и сильные переживания скрывались за экспрессивными фразами. Уверенность, надежда, упрямство переплетались с едва уловимыми нотками отчаяния и сомнений.
Мэтт даже задохнулся от силы этих эмоций, когда понял, что записи были сделаны незадолго до изгнания Люцифера. Мог ли этот дневник принадлежать одному из тех, кто ушёл вслед за ним? Мог. Тогда понятны переживания, сомнения и терзания души, совершающей подобный выбор. Ангел с силой потёр виски, сосредотачиваясь на реальности: его впечатлительная натура не могла остаться равнодушной к той истории, пусть он слышал о ней только от наставников.
Ещё одно смущало Мэттью в этом дневнике: довольно часто в тексте упоминались Иван и Франциск и безуспешные попытки уговорить их, особенно Ивана. Какая-то важная мысль крутилась у него в голове, но он никак не мог сконцентрироваться на ней. В надежде поймать беглянку, Мэтт представил себе своих наставников (то, что в дневнике идёт речь о Брагинском и Бонфуа, он, пусть и не сразу, но догадался). Среди вереницы образов возникла картинка, подсмотренная в «Перекрёстке».
Неужели автор этого дневника тот красноглазый демон?! Быть не может. Мэтт встряхнул головой. Или может? Был ли он когда-то ангелом? И что вынудило его оставить небеса?
Мэттью вздохнул: у него набрался уже целый ворох вопросов, которых он задаст Франциску. Вскоре ему выпал такой шанс.
***
Мэттью возвращался из архива, когда в одном из коридоров заметил Франциска. Ангел стоял у открытого окна, задумчиво глядя куда-то за горизонт. Его мысли явно были далеко отсюда. Мэттью тихо подошёл к нему и поздоровался. Бонфуа слегка вздрогнул.
- Ох, прости, Матьё, я не заметил твоего появления, - тепло улыбнулся Франциск. – Как продвигается твоя работа в архиве?
Уильямс даже удивился, что не придётся искать предлог, чтобы задать хотя бы часть беспокоящих вопросов.
- Неплохо, но я бы хотел поговорить с вами об этом.
- Что-то случилось? – удивился Бонфуа.
«В архиве-то ты где приключения нашёл?» - Франциск задумался: Мэттью был одним из самых спокойных и рассудительных учеников, но с другой стороны, история с Кристаллом произошла именно с ним. Бонфуа решил внимательнее присматривать за подопечным.
- Идём, расскажешь мне, что тебя беспокоит.
Ангелы прошли анфиладу залов и вышли в сад, тенистые тропинки которого идеально подходили для беседы.
- Даже не знаю, с чего начать, - смутился Мэтт.
- Тогда лучше с начала, - ободряюще улыбнулся наставник.
- Там, в Атлантиде, - он немного запнулся, - когда я нашёл маленький Кристалл, я встретил одного демона.
- Редко, кому из наших собратьев удаётся разминуться с тёмными, - Франциск прекрасно понял, к чему клонит Мэттью, но помогать ему не спешил: сейчас важно посмотреть, как далеко юный ангел зайдёт в поиске истины, о чём спросит напрямую, а что попытается узнать иными способами. – Особенно на земле.
Мэттью кивнул и продолжил рассказ.
- Этот демон был очень похож на меня. Было так странно, мне казалось, что я вижу своё тёмное отражение. А потом он напал. Наш поединок закончился тем, что Кристалл разбился, но та встреча до сих пор не идёт у меня из головы. А ещё в архиве мне попался один из отчётов Проводников. Ангел вёл сразу две души, но напавший демон смог похитить одну из них, - было заметно, как нелегко даётся Уильямсу каждое слово. На мгновение он замер, собираясь с духом, а потом, внимательно глядя в глаза наставнику, сказал: - Это был ваш рапорт. И мне очень важно знать, как та история связана со мной, - в его голосе странно переплетались отчаянная решимость и искренняя мольба о помощи.
- С тобой? – задумчиво протянул Франциск. – А почему ты решил, что эта история связана с тобой?
- Не знаю, чувствую, - он тряхнул головой, и солнечные лучи заплясали в светлых прядях, а Бонфуа внимательно следил за реакцией подопечного: подобные стажировки позволяли ангелу лучше разобраться в себе и своих способностях, выбрать наиболее подходящую деятельность, и наставнику важно было не упустить такие моменты.
- Правильно чувствуешь, - голос взрослого ангела стал приглушённее. – Тогда я действительно вёл тебя и твоего брата. Про нападение Артура ты знаешь из рапорта, демон сумел увести одного из вас. Признаться, я немного удивился, что его самонадеянности не хватило на то, чтобы попытаться похитить обе души.
Мэттью замер: нет, каким-то особым чувством он знал, что в отчёте речь идёт о нём, но дальше предпочитал не задумываться, пока догадка не подтвердится.
- Получается, тогда я встретился с братом, - он тяжело вздохнул. – А если бы не нападение Артура, братишка тоже был бы светлым.
- Да, но знаешь, судьба – самая непредсказуемая и непонятная вещь на свете. И куда она нас приведёт, никто не знает. А уж угадать, что было бы, если что-то пошло бы иначе, вообще очень сложно.
- Я только сейчас понял, что могло случиться так, что демоном бы стал я, - Меттью нервно хмыкнул. – Нет, не представляю себе.
- И светлые, и тёмные бывают разными, - Франциск погрузился в свои мысли. – Различий много, но есть и сходство. Понимание этого придёт со временем, - он заметил, что его подопечный нахмурился.
Сложно сказать, догадался ли Бонфуа, что именно вызвало такую реакцию юного ангела. А причиной стали его слова, вернее то, что наставник отделался лишь общими фразами, наплёл много красивых словесных кружев, смысл которых сводился лишь к подтверждению догадки своего подопечного. Была ли это попытка направить его дальнейшие самостоятельные поиски или он просто хотел быстрее завершить разговор, Мэтти не знал, но на сердце молодого ангела залегли нелёгкие мысли. Про дневник он решил пока ничего не говорить. Да и не надеялся он особо на то, что Франциск расскажет что-то о нём: ведь, скорее всего, Бонфуа ничего не знает об этих записях.