Глава 3Июль 1977
В новом доме, куда они с семейством перебрались незадолго до рождения Перси, было душновато, но Молли все равно его любила. В их первом коттедже места было откровенно маловато, да и после того, как туда ворвался Абраксас Малфой, дом казался Молли оскверненным. Намекнуть мужу на переезд она не могла, но перед рождением третьего ребенка им все-таки удалось найти выгодный, пусть и не шикарный вариант.
Солнце заливало светом веранду, Молли закатала подол и позволила лучам блуждать по открытой коже. Артур с Биллом и Чарли отправился навестить своих родных, почти годовалый Перси тихо сопел наверху, и Молли надеялась хотя бы на полчаса для самой себя. Сейчас, когда в газетах все больше и больше писали о некоем Волдеморте и доносили об убийствах магглов, ее дом, защищенный самим Дамблдором, казался ей самым безопасным местом на Земле. Дамблдор, организовавший неофициальное сопротивление загадочному Волдеморту, хотел бы привлечь к нему и их с Артуром. Однако наличие трех маленьких детей было весомым аргументом «против». Поэтому он иногда оставлял у них кое-какие документы, за которыми потом заходили их друзья и знакомые, состоящие в том же сопротивлении, и еще подарил занятные часы с именами всех членов их уже немаленькой семьи. «Для вашего же блага», - пояснил он.
Сейчас стрелки часов с именами Артура, Билла и Чарли показывали на отметку «В гостях», так что Молли успокоилась, отпила из большой кружки свежего молока, закинула в рот горсть малины и, зажмурившись, снова подставила лицо солнцу.
Идиллию прервал громкий рев, и на заросший луг перед домом опустился блестящий черный мотоцикл.
- Вау! Ну просто картинка! Мадонна, где твои младенцы? – воскликнул Сириус Блэк, легко спрыгнув с сиденья и зашагав к ней.
- Потише, Блэк! Сына мне разбудишь, - шикнула на него Молли.
- Не пользуешься заглушающими? Поверить не могу, ты же мать троих детей, - похабно ухмыльнулся тот и увернулся от брошенной в него ягоды. – Эй, ну что ты разбрасываешься едой! Я голоден, как черт, а ты кидаешься по сторонам малиной.
Пять минут спустя, жадно поедая наскоро приготовленные Молли бутерброды, Сириус пересказывал последние новости.
- Я семью маггловскую защитным куполом накрыл, чтобы они не достали, а эти твари мстительные оказались, и айда за мной. Представляешь, гнались за мной на метлах до самого Корнуолла! Я думаю, все: бензин кончится, и придется драться лицом к лицу. А их трое! И вот прикидываю – получится аппарировать вместе с мотоциклом или нет? Сосредоточился, думал, как оторвет мне что-то стратегически важное, и все, буду хуже Хмури, у него хоть ноги нет, а у меня-то и поважнее что найдется, - Сириус снова захохотал. – И получилось же! Получилось. След мой они точно не засекли, я сначала в соседней деревне вывалился, где Маккинноны живут, знаешь, а потом сразу сюда, к вам. Оставлю Дамблдору сообщение, и полечу к Джиму.
Молли машинально доедала оставшиеся ягоды и слушала, как тараторит вчерашний школьник, а сегодня – один из самых отчаянных борцов этого самого дамблдоровского ордена. Ей было страшно тоскливо, будто мирные солнечные дни скоро закончатся, будто откуда-то наползает на страну облако чумы. А защищать их некому – только сборищу энтузиастов, из которых половина – такие вот мальчишки, как Сириус Блэк.
Который уже несколько долгих секунд как-то долго на нее смотрел.
- У тебя тут… молоко, - хриплым голосом сказал он на невысказанный вопрос. И потянулся рукой. Молли хотела было отставить кружку, но поняла, что не о том молоке он говорит, и не о кружке совершенно идет речь. По лифу ее домашнего светлого платья расползалось мокрое пятно.
То ли это было солнце, то ли рассеянность и невнимательность к ней Артура, а может, волны адреналина, исходившие от Сириуса, и его запах – животный, будоражащий, немного бензина, одеколона и что-то ребяческое, полудетское – но Молли не смогла отвести взгляд. И его руку. И его теплое и тяжелое тело, придавившее ее к крыльцу, его губы, присосавшиеся к ее груди. Он пил ее молоко, молоко Перси, и Молли на миг представила на его месте большелапого черного щенка. «А ты сучка, - сказала она себе. – Сучка и есть».
На следующий день, когда дети были уложены, а Артур что-то творил с маггловским чайником в мастерской позади дома, Молли зашла к нему, аккуратно отобрала чайник и отставила в сторону. Может быть, все дело было в запахе бензина и машинного масла. По крайней мере, стоило попробовать.
Близнецы Фред и Джордж родились первого апреля 1978. К часам прибавились еще две стрелки, а двойная звезда Сириус все реже появлялась на горизонте, отправляясь в более опасные задания.
Впервые после долгого перерыва Блэк появился в их доме в Рождество 1979, внеся сумбур и превратив их уютную «Нору» в небольшой балаган. Поздравил всех присутствующих, подарил Артуру забавную маггловскую рождественскую шапку с оленьими рогами, слопал почти целый поднос праздничного печенья, картинно сморщился, услышав, как Лили расспрашивает Молли о родах – у самой Молли срок был в начале марта, а у Лили в начале августа, и похвастался, что будет крестным следующего Поттера.
- Наши мальчики будут учиться вместе, представляешь? – радостно сказала Лили.
- Ну а может быть, у нас девочка, а, Молли? – спросил Артур, приобнимая жену за плечи.
- Мальчик, - прикрыла глаза Молли. И про себя добавила: - Наш первый мальчик.
Декабрь 1980
Осень и зима восьмидесятого года были лишена и толики того уюта, что царил в их доме и их «фениксовской» компании. Война шла в открытую. Жертвами становились не только магглы и полукровки. Семью Боунсов уничтожили, осталась только маленькая Сьюзен, ровесница Рона. Лонгботтомам и Поттерам приходилось скрываться. Сириус мрачнел и становился все более едким и кусачим, Питер Петтигрю, казалось, тощал с каждым днем, будто что-то грызло его изнутри. Артур вертелся на работе, как мог, принося кроме скудной зарплаты еще и нужные Дамблдору сведения. А сам Дамблдор будто постарел сразу лет на двадцать. Молли готова была поклясться, что на его умном лице лежит печать вины то ли за несделанное, то ли за уже содеянное.
И еще этот Снейп… Джеймс и Сириус отзывались о нем пренебрежительно, отпускали шуточки, заставлявшие уши полыхать. Рем Люпин всегда смотрел на них осуждающе, но молчал. А Дамблдор просто сказал им с Артуром и Хмури, когда они были вчетвером у них на кухне: «Снейпу я пока что доверяю. Он нам нужен».
И Молли старалась это принять.
Когда он постучался к ней в дверь, замерзший, дрожащий и заплаканный, она даже заволновалась. Даже не понадобилось вспоминать слова Дамблдора, чтобы впустить. Артур с мальчиками навещал тетю Мюриэль – сама Молли не могла отлучиться от приболевшего Рона, а сварливая тетка, иногда помогавшая им деньгами, могла крепко разобидеться, если они не придут, как обещано.
Отсморкавшись и выпив кружку ромашкового чая, Снейп, наконец-то сумел внятно объяснить, что у него стряслось. Слуги Волдеморта, отвратительные типы, называющие себя Пожирателями Смерти, убили его родителей. Между всхлипами, стуча зубами о чашку, Снейп сумел рассказать, что не особо их любил – особенно пьющего и злобного отца – но когда увидел их тела и Темную Метку над домом, то не смог сначала даже аппарировать (он закатал потертую штанину и показал свежий порез от легкого расщепа). До Дамблдора он мог достучаться только через Уизли или Поттеров, и по понятным причинам отправился в «Нору».
- А что было бы, если бы нас дома не было? – легко поддела его Молли. – Неужели лучше бы умер, чем пошел к Поттерам?
Услышав это, Снейп разразился новыми рыданиями. Среди неразборчивых возгласов Молли удалось разобрать что-то вроде «Лучше бы я умер» и «Лили». Молли устыдилась, поняв, что ее слова разбудили в мальчишке что-то, от чего ему стало еще хуже, и поддалась порыву обнять Снейпа. Вышло неловко: длинный нос оказался прямо в ложбинке ее груди, в последние годы сильно раздавшейся, а руки Молли запутались в длинных (как у Сириуса – мелькнуло в голове) волосах. Так или иначе, но всхлипывать Снейп перестал. Подняв на Молли свои черные глаза, в которых еще плескалось отчаяние, он тихо прошептал: «Ты такая же рыжая. Почти, как она», а потом зажмурился, привстал со стула и впечатался ртом в ее губы.
Что это было и как это назвать, Молли не поняла. А когда ее рвало все рождественские каникулы, рвало от каждого запаха, от каждого оттенка запаха, она просила Мерлина, чтобы прюэттовская кровь сработала и сейчас, и у ее ребенка – она знала, это будет девочка – был ее аккуратный точеный носик и ее бойцовский характер. Потому что плаксам в этой жизни бывает очень сложно. Она обещала Мерлину и всем известным богам, что это все в последний раз, плакала, каялась про себя перед Артуром и понимала, что хоть дом ее чист и опрятен, душа ее похожа на большой склад грязного белья.
А когда она, уже слышавшая Историю Принца и запоздало оплакавшая его, видела, как ее Джинни за руку с Гарри Поттером идет по проходу к выходу из маленькой часовни, ей казалось, что она сделала все верно. И когда провожала в Хогвартс внуков – Джима, Ала и крошку Лили – понимала, что тот хмурый декабрьский вечер был не зря, и в этих троих вполне счастливых детях, которым повезло жить в мирное время, наконец-то соединились Северус Снейп и Лили Эванс.
Всё было хорошо. «И будет хорошо», - сказала себе Молли Уизли и прижалась к Артуру, который, как всегда нежно, стиснул ее плечо.
