Глава 3С каждым годом мир магглов становился для Лили Эванс почти чужим. Как бы она не старалась улыбаться родителям, настроение оставалось стабильно паршивым на протяжении всех каникул. Петунья старательно пыталась держаться от нее подальше. Друзей здесь у Лили не было, хотя раньше, в далеком прошлом, как ей казалось, был Северус…
Впрочем, в глубине души она по-прежнему считала его своим другом, но, к сожалению, с каждым годом все меньше и меньше. Так получилось, что с первого дня в Хогвартсе они стали отдаляться друг от друга. Может, то, на какие факультеты их отправила Распределяющая шляпа, а, может, и то, какими на самом деле разными они были, сыграло свою роль. Но в любом случае каждый из них сделал свой выбор сам.
Изредка Лили получала письма от Аманды и Мэри. Подруги делились с ней некоторыми новостями из своей жизни. Они хотели встретиться втроем в Косом переулке, но не получилось: то Мэри уезжала в Шотландию к родственникам вместе с родителями, то у Аманды возникали какие-то неотложные дела.
В общем, лето не удалось. И постоянно сопровождающие Лили мысли о Джеймсе Поттере вряд ли могли улучшить ситуацию. Совесть поедала ее изнутри. Она отлично помнила его последний взгляд на платформе. Глаза говорили о глубокой обиде. Она не должна была делать этого. И речь вовсе не о поцелуе, а о том, что после него она совершенно глупо избегала Поттера! Это же не то чтобы не по-гриффиндорски, это даже не по-человечески!
В течение лета она порывалась написать ему письмо. Однако положив перед собой пергамент и взяв в руку перо, тут же опускала его, передумывая. А когда все же решалась, то не знала, что может написать, и вновь откладывала пергамент.
Лили толком не могла сказать, хотела ли она в Хогвартс. Скорее, да, чем нет. Хотела, потому что поднадоело находиться дома и чувствовать себя одиноко, и не хотела, потому что там будет тот, кому рано или поздно придется заглянуть в глаза. Хотя если после того, как они встретятся, она прекратит истязать себя, будет даже лучше.
Попрощавшись с родителями, на платформе девять и три четверти Лили встретила Мэри и Аманду, и ее настроение хоть на чуточку, но поднялось. Обе поприветствовали ее крепкими объятьями и возгласами о том, как они скучали все это время. Лили улыбалась. По-настоящему и от души.
— Давай, расскажи нам, Лилс, — сказала Аманда.
— Что? — не поняла она.
— Как же? Ты у нас теперь большая староста, — заулыбалась Мэри.
— Ах, это… — без энтузиазма произнесла Лили, почему-то опустив взгляд. — Ну да, староста.
Где-то за месяц ей пришло письмо вместе со значком, но тогда она лишь равнодушно посмотрела на него и отложила в ящик, не вспоминая до тех пор, пока не стала готовиться и собирать вещи.
— Ты хоть рада? — слегка недовольно спросила Аманда, когда все они уже успели занять свободное купе.
— Не знаю. Скорее всего, я просто еще до конца не осознала этого.
— Слушай, тебе же теперь придется переехать в собственную комнату, да?
— Ага, — как-то безучастно ответила Лили.
— Лилс, только не говори мне, что ты из-за того случая? — почти разозлилась Аманда, наблюдая ее понурость.
Лили только подняла тяжелый взгляд, но через пару секунд вновь опустила.
— Лилс, почему ты молчишь?
— Ты же сама сказала «только не говори», вот я и не говорю.
— Так, значит, все из-за Поттера?
— Да, все из-за Поттера, Аманда. И, прошу, не надо так удивляться. Ты никогда не поймешь, что я поступила плохо…
— Но зачем, скажи мне, так убиваться? В конце концов, что такого плохого ты сделала? Он должен был только обрадоваться тому, что такая девушка, как ты, Лили Эванс, пришла к нему ночью и поцеловала, что ему еще надо?
— Дело не в этом, Аманда, — сбивчиво возразила Лили. — Ты не понимаешь. Он искал меня, а я просто убегала от него. Избегала!
— Лилс, может, это серьезно? — подала голос Мэри.
— Что именно?
— Ну, может, он… понимаешь… и вправду любит тебя?
— Вряд ли это так, Мэри, — скептически произнесла Лили.
МакДональд чуть надула губки и отвернулась к окну. А Лили, в свою очередь, отвернулась от назойливого взгляда Аманды.
Впрочем, последняя достаточно быстро смогла перевести разговор в другое русло, и больше о Джеймсе Поттере никто вслух не упоминал. Вскоре в купе стало совсем шумно. Однако Лили пришлось покинуть девчонок, чтобы пройтись по коридору с дежурством. И не зря.
— Эй, что тут происходит? — возмутилась она, увидев двух первокурсников, державших наготове палочки. Мальчишки увидели прикрепленный к мантии и блеснувший на солнце значок школьной старосты и притихли, пытаясь спрятать палочки. — Не нужно, я видела, что там у вас.
— Это… ничего, — сказал один из них, но оба закачали головами.
— Да вы же еще держать ее толком не научились, не говоря уже о заклинаниях! Мигом уберите их и не пытайтесь больше повторить подобное, иначе я буду вынуждена донести об этом до сведения ваших будущих деканов!
Мальчишки стояли, перетаптываясь под строгим взглядом Лили Эванс, а затем неуверенно разошлись в разные стороны. «Ну и детки пошли», — про себя подумала она, все еще хмурясь, а потом нечаянно подняла взгляд и замерла, увидев давно знакомого шагающего вперед лохматого парня в очках.
На лице Джеймса Поттера играла улыбка. Он был повернут ко что-то говорившему ему Блэку и пока что не заметил Лили. Но очень скоро он все-таки наткнулся на ее взгляд. Это были какие-то две секунды, но это многое значило.
Время будто замедлило свой ход. И звук, казалось, выключился. Его улыбка медленно сползала с лица. Бродяга тоже поднял голову и увидел Эванс. Он посмотрел на друга, отметив силу взглядов Джеймса и Лили. Будто между ними проходила какая-то неведомая волна. Сириус неспешно закачал головой, даваясь диву.
В этот короткий, но в то же время долгий миг для этих двоих ничего не существовало вокруг. Ни поезда, ни коридора, ни Бродяги. Только его глаза. Только ее глаза. Только сейчас.
Время вернуло свой привычный ход, звук включился, и этот волшебный миг завершился. Это случилось, когда Джеймс перевел сосредоточенный взгляд на дорогу, смотря только вперед.
— Привет, Эванс, — проходя мимо, как можно небрежно сказал Блэк, дабы не выдать голосом своего впечатления. Никогда еще в своей жизни он не наблюдал подобного.
— Привет, — тихо, но уверенно произнесла Лили, поняв, что несколько секунд не дышала.
Парни прошли мимо и завернули в свое купе.
Она же еще раз тяжело выдохнула. Черт, он ведь даже не поздоровался! Хотя чего она ожидала? Все правильно. Лили тихо застонала от бессилия.
Раньше это он постоянно выступал в роли провинившегося. Но сейчас все наоборот — теперь виноватой чувствовала себя она. По правде говоря, она и являлась таковой. Но вот когда он был виноват перед ней, то всегда извинялся и всячески старался заполучить ее прощение.
Вернувшись в свое купе, Лили решила для себя: она должна извиниться за свое поведение после последней ночи в замке. А вот за то, что, собственно, произошло тогда, извиняться и не следует. Она чуть зарделась.
Казалось, ее раздумья действовали Аманде на нервы, так как она совсем не могла понять Лили, но, несмотря на все, в течение пути не тревожила ее по этому поводу.
Мэри всю поездку кидала на Лили неуверенные взгляды. Она тоже ничего не говорила, и, признаться, чувствовала себя немного виноватой за ситуацию, в которую угодила ее подруга. Хотя Лили с точностью не могла сказать, знала ли Мэри о желании Аманды или нет.
В любом случае Лили была готова забыть об этой игре, закрыть глаза на подставу Аманды, лишь бы избавиться от мучивших ее уже два месяца угрызений совести. Она собиралась исполнить задуманное по прибытии в Хогвартс, и ей было очень трудно сдержаться от того, чтобы не рвануть искать Поттера по всему поезду. Ведь Лили все еще помнила его взгляд, шаги мимо нее, молчание…
Мерлин! Она сходила с ума. Но почему ее так сильно мучила совесть? Потому что это было не по-человечески. Вот и все.
Лили даже не могла припомнить, сколько раз он пытался пригласить ее куда-нибудь, сколько раз она говорила свое категоричное «нет, Поттер». Так было всегда. Ни намека на то, что она когда-либо все же согласится. Никогда.
Но тут она пришла. Ночью. В его спальню, где он жил не один. Пришла и поцеловала его. Лили покраснела, вспоминая ту ночь. Поцеловала, потерявшись в его объятьях, полностью отдавшись пьянящему поцелую, позволив дотронуться до себя…
А потом просто уйти.
А потом просто избегать его целый день.
И после всего этого увидеть его взгляд на платформе…
Лили закрыла глаза, чувствуя стыд. Мерлин, как можно было поступить с ним так?
***
Она поняла, что это последнее первое сентября в Хогвартсе. В последний раз она слышит песню Распределяющей шляпы и приветственную речь Дамблдора. Последний год пребывает в стенах своего второго дома. Чувство грусти нахлынуло на Лили, и она невольно посмотрела на Поттера, который, как ей показалось, думал о том же, по очереди смотря на каждого из своих друзей, а затем и на Лили, застав ее врасплох. Она смутилась и, опуская взгляд в сторону, заметила подобие ухмылки на его лице.
Лили глубоко вздохнула. Именно за это она ненавидела его. Совесть чуть отступила, но не настолько, чтобы она отказалась от собственного решения и не подошла к нему с извинениями.
После ужина ей пришлось исполнить некоторые обязанности старосты, и лишь после этого она смогла добраться до гостиной. Хотя было уже довольно поздно, Лили искренне надеялась застать Поттера там.
Когда она вошла в гостиную, по ушам сразу же ударил чей-то дружный и громкий смех. Как оказалось, это были Мародеры и еще двое парней с их курса. Лили даже растерялась, не зная, как повести себя, пока кто-то из компании, кажется, это был Блэк, не крикнул:
— О, наша староста собственной персоной!
— Мы вроде уже здоровались сегодня, Блэк, — напомнила Лили, скупо улыбнувшись и сложив руки на груди.
— Ты права, — весело ответил он. — Эванс, так что ты там почти в дверях? Давай присоединяйся к нам!
— Какое заманчивое предложение, — хмыкнула она, — но вынуждена отказаться.
Лили сделала паузу, а затем сказала:
— Джеймс, можно тебя на минуту?
Среди парней прокатилось дружное «О-о-оу». А Сохатый просто встал и зашагал в сторону Лили.
— Тебе, Эванс, можно его хоть навсегда! — крикнул кто-то, когда она уже выходила из гостиной, незаметно для всех закатив глаза к потолку.
Джеймс тоже вышел, и они отошли немного в сторонку от портрета Полной Дамы. Лили молчала, опустив глаза в пол.
— Ладно, Эванс, чувствую я, что ни слова от тебя не дождусь. Так что давай начну я, — Джеймс сделал паузу, пока она слушала его голос. – Я, конечно, понимаю, что ты и твои подружки в последний день учебы становитесь, э-э-э, малость чокнутыми…
— Правда? — спросила она, прервав его.
— Что «правда»?
— Правда, понимаешь?
— Нет! — все его спокойствие улетучилось. — Не понимаю я тебя, Эванс.
Поттер отошел подальше к противоположной стене, прислонившись к ней.
— Может, ты еще скажешь, что мне это приснилось?
— Нет, не приснилось, — чуть гневно произнесла Лили.
— Тогда что нашло на тебя тогда, и почему ты меня избегала, Эванс? — Джеймс сложил руки на груди, готовый выслушать все.
Лили опустила голову. Разве могла она рассказать ему про игру? Что пришла поцеловать его не по своей воле? А потому после и избегала его целый день, не зная, как объяснить свой поступок. Да и сейчас, наверное, не знала…
— Эванс, — мягко сказал он, — ну почему ты молчишь?
Поттер сделал несколько шагов и, оказавшись возле Лили, аккуратно за подбородок поднял ее голову. Теперь она смотрела прямо в его теплые светло-карие глаза.
— Мне понравилось… кажется.
Она не верила, что сказала это. Но именно в этой фразе были сложены все причины ее переживаний. Видимо, чтобы понять это, ей нужно было целых два месяца, ну и еще, конечно же, очень близко посмотреть в глаза Поттеру…
— Еще бы тебе не понравилось, — ухмыльнулся он, отстранившись на полшага. — Ладно, тогда давай разберемся, когда ты успела полетать на метле и упасть с нее, да так, что твой рассудок нехило повредился, и ты совершенно гениально решила прийти в мою спальню, чтобы…
— Я не знаю, — как-то упрямо заявила Лили, не давая ему договорить, но затем чуть остыла. — Точнее, я не могу тебе этого сказать. Я лишь хотела извиниться за то, что не смогла поговорить с тобой раньше.
— Ты хотела сказать за то, что наглым образом пряталась от меня под чем только можно?
Лили слегка покрылась краской, уже в который раз за сегодня опустив глаза в пол. Он ведь точно издевается над ней, прекрасно понимая положение вещей.
— Опять ты молчишь, Эванс, — с ухмылкой сказал он. — Так уж и быть, я принимаю твои извинения. А то мне ведь все это время было абсолютно по барабану, конечно же. Я же совершенно не заморачивался и вообще ни разу за лето не вспоминал о твоем поступке, да.
— Поттер, прекрати издеваться, — спокойно сказала Лили, но в глазах сверкали молнии в ответ на его сарказм. Да как она вообще могла убить все лето, мучаясь от угрызений совести, и все ради кого? Ради этого идиота?
— А ведь еще десять минут назад я был для тебя Джеймсом.
— Поттер! Ты… ты… — возмущение, злость и презрение взыграли внутри нее, заставляя мысли путаться, а речь становиться сбивчивой. — Не думай, что это что-то значит! Никогда! Ясно тебе? Ты просто… ты просто бесишь меня! Я всего лишь хотела… а ты как всегда…
Конечно, он стоял и ухмылялся, что еще ему было делать? А Лили сильно раскраснелась от гнева, вспомнив, что сказала этому оболтусу о том, что ей понравилось. Мерлин, кто ее за язык тянул? Какой ужас!
Лили резко развернулась, быстро зашагав в сторону портрета. Поттер не шелохнулся.
— Знаешь, Эванс, а ты неплохо целуешься… для первого раза.
Теперь девушка была просто в бешенстве. И перед тем, как войти в гостиную, развернулась, чтобы бросить:
— Какой же ты подлец, Джеймс Поттер! Я тебя ненавижу.
