Глава 3Джейн проснулась рано утром от кошмара. Ей вновь приснилась та ночь, когда она потеряла своего ребенка из-за теперь уже бывшего молодого человека и его шайки. Они были пьяны, а Чейзу (так его звали) злые языки наплели про то, что девушка изменяет ему со своим напарником. И, хотя это была неправда, парень избил подружку, да так, что та еще месяц лежала в больнице. Ее прооперировали на следующий же день, как она прибыла, а затем со скорбью ввели ее в курс дела, рассказав и про выкидыш, и про бесплодие. Причиной стали тяжкие раны, после которых в 80% случаев девушка лишается своего плода и больше не может иметь детей.
От всей души Джейн надеялась, что попадет в число тех самых двадцати процентов, но – увы – в этот раз ее искреннее желание оказалось невыполнимо, но судьба послала ей любящего и нежного Ричарда, который и оказался ее настоящей второй половинкой. Они уже готовились к свадьбе, но все никак не получалось. Вопреки всем страхам юной мисс, парень принял ее такой, какая она есть, заметив, что когда придет время, они возьмут детдомовского ребенка и вырастят как родного.
Шутливые ссоры по поводу пола ребенка всегда оканчивались примирением. И все же Ричард до безумия желал дочь, тогда как Джейн мечтала о мальчике. Они пришли к решению, что все решат небеса, и пока что оставили эту тему в покое, более ее не затрагивая и оставшись при своем непоколебимом мнении.
Итак, девушке понадобилось около семи-восьми минут, чтобы понять, что находится она не дома. Но где тогда? Очевидно, что это чей-то особняк. Судя по виду из окна – частный. Так кто же здесь хозяин? Или хозяйка... Взгляд, остановившийся на кроватке со спящей малышкой, – и она все осознала. К счастью, это не слишком испугало Джейн, поэтому она пошла на поиски Миранды и Чарльза. «Наверное, еще не проснулись. Или уже ушли. Не захотели меня будить, решив, что слишком поздно». Действительно, отключилась она уже в одиннадцать часов вечера, а потому могла точно сказать, что супружеская пара вернулась в полночь или под утро. Правда, уходить с утра им было некуда, а комнаты пустовали. Может быть, еще не вернулись?
Послышался звон каблучков и необычные ругательства, тихо произнесенные неизвестным голосом. От неожиданности девушка даже подскочила, но быстро справилась с изумлением и поспешила к двери, которая почему-то уже была открыта, а на пороге уже стояла «гостья», желавшая войти. Это была статная женщина с густыми и черными, как смоль, волосами, облаченная в темно-серый плащ и того же цвета шляпку. Она оказалась не менее озадаченной этой ситуацией, нежели сама «няня».
- Извинюсь за дерзость, но... кто вы и что вы здесь делаете? – спросила опешившая Джейн, хлопающая длинными ресницами не только от удивления, но так же и от красоты этой незнакомки.
- Я пришла сообщить вам нерадостную весть, юная мисс. Кем являлись вам Чарльз и Миранда Поттеры? Родители? Дядя и тетя? Или дальние родственники? – Не дав ей ответить, Тьма вновь продолжила. – Так или иначе, они погибли сегодня ночью. – Короткого взгляда ей хватило, чтобы проникнуть внутрь девушки и понять, что перед ней маггл и упоминать о Пожирателях Смерти нельзя. – Пара была убита, застрелена по дороге домой. Единственное, что от них осталось, так это коляска. Я была хорошим другом семьи и, лишь только узнав об их гибели, я решилась навестить поместье, чтобы забрать их дочку и найти ей хороших родителей. Но, вижу, вы – новый опекун Мио.
- Ах... Нет, - с улыбкой протянула девушка. – Я всегда нянчила малышку, но сегодня ночью, так как никто домой так и не вернулся, мне пришлось остаться. Я не могла уйти, оставив Гермиону одну.
- Совесть?
- Материнский инстинкт.
Тьма заинтересованно осматривала ее и раздумывала, как поступить. То ли оставить Избранную магглам, как и Гарри, то ли забрать себе и растить в ней великолепную магию, которая проснется уже к пяти годам. Решение она приняла в пользу Джейн. Но для того, чтобы оставить маленькую волшебницу у Грейнджеров, понадобится поставить ей татуировку, ограничивающую магию до определенного возраста, а так же, не позволяющую Силе выйти в свет во всем своем великолепии ранее семнадцати лет. Правда, в системе были изъяны – иногда все это будет выплескиваться с небывалой мощью. Но на такие моменты есть Дамблдор – директор Школы, который обязательно все поймет и поможет своим будущим ученикам не открыть секрета остальным.
- Я только взгляну на нее и уйду. Не хочется расставаться с девочкой так быстро.
Женщина зашла в комнату и закрылась, решив обозначить Гермиону Знаком Тьмы и уйти сразу же, пока юная мамаша не заметит подвоха. Когда дело уже было сделано, она вышла и уже на пороге, будто бы между прочим, кинула:
- Вы станете отличной матерью для юной ведьмы.
Джейн закрылась за ней и хотела было поразмыслить, почему ее подопечную назвали ведьмой, но вдруг саму девушку что-то кольнуло в спину, как минуту назад и Ричарда. Отныне их голову загромождали ложные воспоминания, следуя которым они считали себя кровными родителями Избранной.
***
Гарри сидел в вагоне с рыжим мальчишкой, который только что попросил его показать свой шрам. Как бы мальчик не отнекивался, пришлось выполнить просьбу. И тут же он спрятал лоб под челкой. К ним забежала неизвестная девчонка. Темно-рыжие, с медовым оттенком, слегка растрепанные волосы, теплые карие глаза, чуть вздернутый вверх носик, который она отчего-то задирала еще больше.
Вопрос Гарри пропустил мимо ушей, рассматривая ее тщательнее. Несмотря на то, что говорила девчонка тоном всезнайки, она ему понравилась. Но внезапно будущая первокурсница ускакала в неизвестном направлении, заставив его огорчиться. В прошлой школе с ним никто не дружил и не разговаривал, а сейчас единственный человек, с которым он хотел поговорить, исчез. На секунду ему показалось, что он проник в мысли незнакомой девочки, но лишь мгновение это длилось.
Уже в Хогвартсе они начали общаться, и он узнал о ней много нового. Вдвоем им было очень легко, они ни на минуту не отлучались, даже сидели за одной партой, отчего над ними многие подшучивали. Рон – тот рыжий мальчик – тоже присутствовал в их компании, но никак не принимал того, что друг выделял Гермиону. Часто из-за этого возникали ссоры, после которых ему приходилось какое-то время сохранять нейтралитет с Грейнджер. Правда, это его не радовало. Гриффиндорец выражал недовольство тем, что ему приходиться водиться с девчонкой, а Гарри считал, что это очень интересно.
Гермиона помогала им с домашним заданием, с уроками. Но помимо всего этого, они подолгу бродили с Поттером по коридорам на «переменах», как они это называли на маггловский лад. У них оказалось много общего. В прошлых школах их не любили и избегали, жили в обычном мире и не знали ничего о магии. Здесь же многие их полюбили. В особенности на Гриффиндоре, куда их и отправили. Гарри часто жаловался на то, что его хотели отнести к змеям, а Гермиона соглашалась с его ощущениями, ведь Шляпа металась между двумя вражескими факультетами. Как она сама сказала, ей «не дает покою Сила, затаившаяся в девочке».
Дамблдор – директор Школы Хогвартс – часто вызывал их к себе и что-то рассказывал о волшебстве, а сам рассматривал друзей. Они чувствовали это, но не понимали, чем вызван его интерес.
Так продолжалось до третьего курса. А затем на них стали коситься еще и Сириус с профессорами Снейпом и Люпиным.
Гарри и Гермиона болтали на отвлеченные темы после того, как забрали Сириуса из цепких лап дементоров в Азкабане. Сам «преступник» в то время сидел в кабинете директора, рассматривая колдографию крестника с его подругой. Он жив. Жив и улыбается прямо с этого колдо. Только вот куда пропал второй ребенок Поттеров? Девочка, названная греческим именем? К сожалению, он был слишком сосредоточен на Гарри, чтобы хоть что-то понять о девочке рядом, имени которой он на данный момент даже не знал.
Наконец, в кабинет вошел и сам Дамблдор, вместе с профессором Снейпом и Римусом Люпиным. Два бывших однокурсника не понимали суть собрания компании, в кругу которой чувствовалось удивительное напряжение, которое не мог снять никто. Все они рассматривали друг друга заинтересованно, будто бы пытаясь догадаться о причине. Прямо перед ними была та самая колдография, что минуту назад рассматривал Сириус. Римус понял все первым. Директор лукаво взглянул на него из-под своих очков-половинок, будто бы подталкивая его к фразе, с которой могла бы начать развиваться щекотливая тема, о которой на данный момент знал лишь сам Альбус. И Римус оправдал все ожидания:
- Гермиона. Как же я раньше не догадался...
Северус и Сириус посмотрели на него с изумлением, ожидая продолжения.
- Знаете ли вы о том, как удивительно мисс Грейнджер похожа на одну из студенток этого заведения, которая ровно, как и она, училась на Гриффиндоре. Надо отметить, великолепно училась. Да так, что все профессора обожали юную мисс Эванс. Те же рыжие волосы, мягкие черты лица, ямочки на щеках.
В кабинете воцарилось гробовое молчание. И лишь тогда Сириус и Северус взглянули на гриффиндорку, чтобы рассмотреть ее лучше. И теперь, когда слова бывшего однокурсника подтолкнули их к истине, они заметили в ней черты лица всем известной Лили, вышедшей замуж за Джеймса Поттера.
- Ты намекаешь на то, что мисс Грейнджер – дочь Лили? Но где же тогда зеленые глаза – отличительная черта Эвансов? – спросил Снейп.
С хитрой улыбкой Римус заметил:
- У Джеймса были карие глаза.
- Но у Лили был только сын!
- Ошибаешься, Нюниус, была двойня – дочь и сын. Я лично был их крестным, – Сириус хрипло рассмеялся, не веря своим глазам. – Вы – гений, профессор. И как же вы догадались?
- Свои источники. – Дамблдор загадочно фыркнул в свою бороду и вспомнил свою старую знакомую – Тьму.
За окном уже смеркалось, ученики лежали в своих комнатах, не желая спать, и занимались своими делами. Девочки обсуждали мальчишек, модные журналы и новости из «Пророка», и лишь Гермиона забылась сладким сном.
Тьма задумчиво разглядывала ее, стоя рядом под заклятьем «невидимки» и умиротворенно улыбалась, незаметно поглаживая волшебницу по волосам и напуская ей красивые сказки, пока та дремала.
- Скоро мы встретимся, моя дорогая. Осталось немного, и ты узнаешь о большой Силе, спящей в твоем маленьком тельце, – шептала женщина, представляя себе удивление Избранных при встрече с ней. Но особенно выделяла она Мио – копию себя в том же возрасте.
