Глава 3Когда три года спустя профессор Дамблдор с торжественным лицом собрал коллектив в учительской, Минерва отсутствовала. Сибилле не нужно было Внутреннее Око, чтобы догадаться, что он собирается сказать.
После этого она отправилась в Хогсмид, но бармен отказался продать ей огневиски или что-либо другое.
– Извините, профессор, я не должен больше принимать ваши заказы. Это приказ директора.
Ситуация была такая же, как в «Трех метлах» и «Кабаньей голове». Правда, Аберфорт сказал, что запрет поступил от заместителя директора.
– Если бы это был мой брат, я швырнул бы бумагу ему в лицо, но у Минервы есть основания, я считаю. Так что вам придется поискать где-то в другом месте.
Когда она уже уходила, он добавил:
– Есть одно местечко в Дингуолл, которое работает без лицензии. Я знаю человека, который его держит. Вероятно, он мог бы отправить вам почтой что-то... в лечебных целях.
***
– Как это – ничего? – переспросила Сибилла у работницы почтового отделения.
– Как я и сказала, профессор: для вас ничего нет.
– Но сегодня канун Рождества!
– Именно поэтому мы все так заняты, – объяснила она, указывая на образовавшуюся за Сибиллой очередь нетерпеливых волшебников и волшебниц. – Я уверена, что ваша доставка прибудет в понедельник. Пожалуйста, отойдите в сторону, остальные тоже хотят получить посылки и вернуться домой к семьям.
Была пятница. Как она справится до субботы?..
Во второй половине дня она дрожала и её голова пульсировала. Когда домашний эльф принес ланч, запах пищи подействовал на неё подавляюще. Она приказала эльфу унести еду.
– Подожди! – окликнула Сибилла, когда эльф уже взял поднос. – Что будет на рождественском ужине в Большом зале?
– Жареная индейка, запеченый картофель, бифштекс, утиный паштет...
– Вино будет?
***
Как только Сибилла вошла в двери Большого Зала, то поняла, что совершила ужасную ошибку.
Все уставились на неё.
Она сильно вспотела и чувствовала, как пятна проходят сквозь её единственное хорошее платье. Сибилла извинилась за прерванный ужин. Её взгляд привлекла бутылка, стоящая рядом с тарелкой Дамблдора.
Директор наколдовал для нее стул и... сделал нечто ужасное. Он взял бутылку и вылил ценное содержимое в бокал Снейпа. Она с ужасом наблюдала, как поток вина превратился в одинокие капли, и не могла сдержать возглас, когда Дамблдор растворил пустую бутылку в воздухе.
Она должна была уйти оттуда. Комната была слишком душной и наполненной голосами. Она слышала, как сказала что-то о тринадцати за столом, и Минерва едко ответила.
У неё не было выбора, кроме как остаться сидеть – её ноги вдруг стали ватными. Запахи пищи достигли носа, и Сибилла плотно сжала губы, чтобы её не стошнило.
Когда она взглянула на Снейпа, тот уронил колбаску на тарелку, и, на мгновение, Сибилла могла поклясться, что та приняла форму чудовищной змеи.
Она закрыла глаза, чтобы прогнать видение.
– Соус, Сибилла? – раздался голос Минервы.
Открыв глаза, Сибилла увидела ковш, парящий над тарелкой. Мерлин...
её сейчас стошнит, или, что еще хуже, из неё вырвется очередное предсказание.
В панике она оглядывалась, отчаянно ища что-то, что могло её отвлечь.
Она заметила студента, одетого в оранжево-черный джемпер команды Вулверхэмптон Уондерерс, и бросила первое, что пришло ей в голову:
– Где же профессор Люпин?
Во время последующего разговора Сибилла сделала то, что она всегда клялась не делать: рассказала о чем-то Увиденном. Она не хотела проговориться о судьбе Люпина, но её голова раскалывалась, к тому же Минерва всё никак не умолкала, и её слова страшно стучали в голове Сибиллы. К счастью, Дамблдор сказал что-то, заставившее Минерву замолчать, и та провела оставшуюся часть вечера демонстративно игнорируя Сибиллу.
Ужин был бесконечным. Сибилле удалось съесть лишь несколько кусочков картофеля. Даже если бы у нее был аппетит, то руки всё равно дрожали так сильно, что она едва могла поднести вилку ко рту. Наконец, слава Мерлину, появился пудинг, означавший, что рождественский ужин почти закончился.
Когда Дамблдор встал, чтобы предложить последний тост – к сожалению, с тыквенным соком – он поймал взгляд Сибиллы и ободряюще улыбнулся.
Видение, в котором он лежал в глязи, а его длинные белые волосы были перепачканы кровью, заплясало перед её глазами.
Она закричала.
Когда Сибилла убрала руки от лица, видение исчезло, но она всё равно не могла смотреть на Дамблдора.
Отчаявшись зацепиться за что-либо, чтобы отвлечь Внутреннее Око от Увиденного ужаса, она сфокусировалась на двух мальчиках, стоящих в конце стола.
– Дорогие, – крикнула она им, чтобы сдержать себя от чего-то другого, – кто из вас покинул свое место первым?
Минерва ответила что-то, но Сибилла не могла её расслышать. Голоса говорили с ней снова.
Когда она выбежала из Большого Зала, никто не услышал ее шепот:
"Выбирая смерть, ты победишь её".
***
Это была целиком вина Сибиллы. Она позволила своему Дару контролировать ее. На этот раз, это были её собственные надежды и страхи.
Когда Амбридж вызвала её в свой кабинет, попросив захватить шар, Сибилла должна была догадываться. Эта женщина в розовом была сущим кошмаром, но её желания были столь очевидны, что Сибилла надеялась удовлетворить её незначительными предсказаниями, правдивыми или нет. Она хотела порадовать ими Амбридж и предотвратить то, что Сибилла подозревала, должно произойти.
Важно рассевшись за столом, инспектор спросила тонким девичьим голосом:
– Я стану Министром магии?
Сибилла заглянула в свой шар, ничего там не видя, но для пущего эффекта прикоснулась с нему палочкой. Туман рассеялся и она Увидела.
Губы цвета фуксии распахнулись в безмолвном крике, гниющее существо склонилось к похожему на жабу лицу, прикладывая свои призрачные губы к её губам...
– Что там? Что? – нетерпеливо спросила Амбридж.
– Я... я не...
– Понятно. Всё, как я и подозревала во время проверки, – сказала она, вставая, – у вас нет Дара. Я надеялась, что смогу изменить свой доклад, но...
– Нет! Я Видела! Действительно!
– Неужели?
Сибилла убедительно кивнул, и Амбридж окинула её оценивающим взглядом. Она села обратно в свое кресло и налила чашку чая.
– Выпейте, дорогая, – сказала Амбридж, – и давайте обсудим то, что вы Увидели.
Сибилла потягивала чай, стараясь придумать что-то туманное, но достаточно хорошее, чтобы сохранить свою работу.
Когда она поставила свою чашку, инспектор снова поинтересовалась:
– И что же вы Видели?
Сибилла чувствовала себя посторонним наблюдателем, в ужасе слушая собственный голос, рассказывающий о видении. Лицо Амбридж сравнялось с цветом её платья, и она гневно приказала Сибилле покинуть офис.
– Собирайте чемоданы. Вы уезжаете сегодня вечером.
– Нет, пожалуйста...
– Вон!
Сибилла вернулась в свою комнату и едва успела налить последний бокал хереса, когда появился домовой эльф, чтобы помочь ей собраться.
Сибилле удалось сохранять самообладание, пока она не дошла до парадного холла и не увидела большие дубовые двери, открытые настежь и ожидающие, чтобы выбросить её во тьму за пределами школы.
Она завыла.
Этого не могло быть.
Эта отвратительная, ужасная женщина... стояла там и улыбалась ей. Сибилла еще раз попыталась переубедить инспектора, но бесполезно.
Очередное видение посетило её, страшное и великолепное.
Она Увидела свет, покидающий карие глаза, существо отстранилось, тонкая слюна образовала блестящий полупрозрачный мост между его ртом и ртом Амбридж. На какое-то мгновение Сибилла позлорадствовала, но видение лица, оставшегося после поцелуя дементора, скрутило её кишки.
Стеная и покачиваясь, она опустилась на чемодан, брошенный позади.
Затем Сибилла ощутила твердую руку, поглаживающую её спину, и когда она повернулась к испокаивавшему её человеку, то не поверила своим глам: Минерва смотрела на неё с доселе невиданный выражением.
Вместе с Помоной они провели Сибиллу в комнату, которая, благодаря Дамблдору, все еще принадлежала ей. Минерва уложила её в постель, сказав напоследок, что все будет в порядке и что о Сибилле позаботятся.
***
В первый день после окончания летнего семестра Сибилла получила вместо регулярной доставки от Смита записку. Мистер Смит писал, что ему очень жаль, но он больше не может предоставлять свои услуги мисс Трелони. Однако, она не должна волноваться о своих больших счетах: они полностью оплачены. Он приложил квитанцию на сорок четыре фунта с радостно нацарапаной внизу фразой
«Спасибо за сотрудничество!».
Её паника росла с каждым шагом обратно в Хогвартс, но, когда она добралась до своей комнаты, то обнаружила на столе бутылку и бокал. Внутри бокала была скрученная записка:
«Эта бутылка заколдована самонаполняться. Она может давать по 30 мл. огневиски каждый час. Съешь что-нибудь, даже если у тебя нет аппетита. Это поможет привести в порядок желудок.»
Коробка Имбирных тритонов лежала рядом.
Бутылка вела себя именно так, как было написано. Первые четыре ночи подряд Сибилла просыпалась каждый час, отчаянно нуждаясь в отведенной ей унции, но после этого обнаружила, что может поспать немного дольше. Её благодетель был прав насчет печенья.
К концу летних каникул уже бывали дни, когда она могла прожить несколько часов без вкуса ликера. Замок был тихим, голосов было гораздо меньше, чем во время семестра.
В течение долгого времени её мучительные еженедельные походы в почтовое отделение Хогсмида служили единственной причиной покинуть свою комнату. Однако теперь она выходила в сумерках на свежий воздух, чтобы защитить непривыкшую к солнцу кожу, и гуляла вокруг Черного озера.
Во время одной из таких прогулок она впервые встретила кентавра.
Когда Дамблдор рассказал о нем Сибилле, то думал, что она будет расстроена. Сибилла вспомнила своё прошлое в Косом переулке и отреагировала так, как он ожидал. По правде говоря, она с облегчением услышала, что в следующем семестре кентавр возьмет на себя половину ее занятий. Она также была немного взволнована: наконец, нашелся кого-то, кто понимал о Внутреннем Оке. Кентавры Видели иначе, чем провидицы, она это знала, но наверняка он поймет трудности жизни среди волшебников и волшебниц, которые не могли Видеть, но вызывали видения у неё. Возможно, она даже могла бы помочь ему, рассказать из собственного опыта, как управлять Внутренним Оком в замке, полном голосов и видений.
Она встретилась с ним когда обогнула мыс, выходящий к озеру. Сумерки уже прошли, а он всё стоял и смотрел в небо. Она не решалась побеспокоить его, но кентавр сам повернулся к ней.
Он ничего не сказал, так что Сибилла шагнула вперед, чтобы представиться. Его взгляд упал на палочку, которой она освещала путь, и Сибилла вспомнила как читала, что кентавры недолюбливают палочковую магию. Она потушила свет и положил её в карман.
– Профессор Фиренц, – сказала она, почти протягивая руку, но в последнюю секунду остановила себя, – меня зовут Сибилла Трелони. Извините, что не представилась раньше, но в течение семестра я редко покидаю свою башню. Думаю, вы понимаете.
Кентавр промолчал и снова повернулся к небу.
Сибилла почувствовала себя глупо, но её бабушка всегда говорила, что дружбу надо завоевывать, так что она приблизилась к нему осторожно и спросила:
– Вы Видите что-нибудь?
– Марс яркий.
– Да.
Она собиралась добавить, что это дурное предзнаменование, но не захотела оскорбить кентавра чем-то настолько очевидным. Он, казалось, не стремился разговаривать, а другой совет бабушки заключался в том, чтобы не оказывать давление, и Сибилла повернулась, чтобы уйти.
На её пути оказался белый мраморный памятник, которого еще минуту назад там не было. Пока она рассматривала его, верхушка скользнула в сторону, и она Увидела, что было внутри.
Сибилла зажала рот, чтобы не закричать, и упала на колени. В страхе глядя на могилу, она наблюдала, как лицо директора изменилось и стало лицом Гарри Поттера. Он был мертв, его глаза пусты.
Но это невозможно! Она Видела, как Поттер выростет, видела его сына, сидящего в её классе...
Неужели что-то изменилось?
Она почувствовала, что кентавр стоит рядом.
– Это место резонансное, – сказал он.
– Да...
Он не спрашивал, что она Видела, и, когда Сибилла попыталась рассказать, он покачал головой:
– Я не должен знать, что вы видели, Сибилла Трелони.
И он ушел, оставив ее одну в темноте, наедине с её Даром.
