Глава 3. Часть пятая, свидательная.
Путь на третий этаж был неблизкий, но занял у Гарри минут пять. (Одно дело плестись по Хогвартсу на очередной скучный урок, и совсем другое — лететь по длинным коридорам на крыльях любви.) Он заметил Чжоу ещё в начале коридора — она нервно прохаживалась около означенной в записке статуи. Гарри резко затормозил, восстанавливая дыхание — не хватало ещё, чтобы Чжоу поняла, как он торопился. Через десяток шагов он поравнялся с ней и невольно залюбовался её длинными густыми волосами.
— О, Гарри… привет, — взволнованно произнесла она, обернувшись на звук его шагов.
— Привет. — Голос Гарри звучал не менее смущённо.
— Я слышала, что произошло на уроке Амбридж…
— Да, слухи быстро разносятся по школе, — Гарри как мог старался скрыть разочарование в голосе: он-то размечтался, что Чжоу будет говорить с ним о чём-то более романтичном, чем инцидент на уроке по защите от Тёмных искусств.
— Я хотела сказать… спасибо, — смущённо пробормотала Чжоу.
— За что? — искренне изумился Гарри.
— За то, что ты вступился за Седрика. Ну… Сказал, что это был не несчастный случай… что он… — она судорожно вздохнула, в глазах уже начали собираться слёзы, — погиб не просто так…
Чжоу всё-таки заплакала. Ситуация становилась всё более щекотливой: Гарри никак не рассчитывал на то, что придётся успокаивать девушку в почти безлюдном коридоре.
— Я… — наконец выдавил он, чувствуя себя крайне неловко. — Это меньшее, что я мог сделать в память о нём.
— Спасибо, — вновь повторила Чжоу и крепко обняла Гарри за шею, прижимаясь к его груди.
Из-за темы разговора в воздухе ощущалось незримое присутствие Седрика, и Гарри чувствовал себя так, словно посягает на чужую девушку, но всё же, пересилив неловкость, сомкнул руки на талии Чжоу. Они стояли совсем близко.
Видимо, она рассудила, что время разговоров закончилось, и пришло время действовать, потому что оторвала лицо от груди Гарри и приподнялась на носках так, что её губы оказались совсем близко от его лица. Гарри не знал, что делать. С одной стороны, он давно мечтал поцеловать Чжоу, с другой — ну не в такой же ситуации, в самом деле!
Он судорожно искал выход из сложившейся ситуации, когда голову пронзила нестерпимая боль…
* * *
Снейп бежал по коридорам Хогвартса. То есть не Снейп, конечно, а его сознание в теле Гарри. Немного потряхивало.
«И куда ты так несёшься?» — раздражённо думал он, впрочем, не ожидая ответа.
На третьем этаже они оказались на удивление быстро, и Снейп лишь усмехнулся, прекрасно понимая причину такой спешки.
«Детские влюблённости», — презрительно думал он, наблюдая за происходящим с высоты своего немалого опыта.
Он не мог слышать, о чём ворковали голубки, поэтому занимал себя попытками вспомнить, что же это за девушка. Слизерин отметался сразу — на своём факультете Снейп прекрасно всех знал. На гриффиндорку эта черноволосая азиатка тоже не была похожа… Он мог поклясться, что видел её на матче по квиддичу, вот только за какую команду она играла: Когтевран или Пуффендуй?
Размышления были прерваны, когда Снейп отчётливо увидел слёзы на глазах девушки.
«Поттер, — хмыкнул он мысленно. — Кого угодно доведёт».
Но дальше ситуация стала разворачиваться по совсем уж незапланированному сценарию: девушка прижалась к груди Гарри, то есть по ощущениям к груди самого Снейпа. Это было, мягко говоря… странно. Он инстинктивно попытался разжать объятия, но с раздражением понял, что ничего не выйдет. Оставалось лишь уповать на рассудок Поттера. То есть план был заранее провальный. Снейп мысленно взвыл.
Совсем плохо стало, когда эта нахалка невинно приподнялась и полезла своими губами прямо ему в лицо. Такой наглости Снейп терпеть не собирался и поэтому что есть сил заорал:
— Не-е-е-ет!!!
Видимо, Поттер что-то почувствовал, — а, может, это было просто совпадение, — но он схватился за голову и промычал что-то нечленораздельное. Снейп возликовал. Но ненадолго.
— Гарри, что с тобой? — обеспокоенно осведомилась девчонка.
— Всё… в порядке, — с трудом произнёс Поттер, мягко отстраняясь от неё.
Ликование Снейпа усилилось.
— Я, пожалуй, пойду, — неуверенно продолжил Поттер. — Знаешь, в последнее время всё так навалилось…
— Да-да, я понимаю, — согласно закивала девчонка. — Амбридж, и Седрик, и профессор Снейп…
«Не сваливался я ни на кого!» — возмущённо воскликнул последний. К сожалению для него, беззвучно.
— Тогда спокойной ночи, Чжоу? — всё ещё неуверенно произнёс Поттер.
— Спокойной ночи, — ласково улыбнулась девчонка.
Снейп облегчённо выдохнул, когда сладкая парочка рассталась и разошлась по разным концам коридора. Правда, назад в башню Гриффиндора Поттер возвращался значительно менее резво. Его неторопливые шаги гулко отдавались в коридоре.
«Постойте-ка…»
Снейп со смесью недоверия, удовлетворения и страха понял, что действительно слышит шаги Поттера. И последнюю часть их разговора с этой Чжоу он тоже прекрасно слышал…
Часть шестая, наказательная.
Вечером следующего дня Гарри отправился отбывать первое наказание у профессора Амбридж. Он вошёл в её кабинет и замер: комната изменилась до неузнаваемости. Невозможно было не зацепиться взглядом за очередную вазочку, салфеточку или тарелочку с котятами. Гарри чуть не стошнило от такой приторности, тем более что она никак не вязалась с характером Амбридж.
— Добрый вечер, мистер Поттер, — притворно ласковым тоном поздоровалась она.
— Добрый вечер, профессор Амбридж, — деревянным голосом отозвался Гарри.
Его усадили за маленький столик, на котором уже лежал кусок пергамента, и вручили длинное и тонкое чёрное перо.
«Должно быть, дорогое, — подумал Гарри, никогда в жизни подобных перьев не видевший. — Сплошное показушничество».
В висках противно заныло, но Гарри списал это на многодневную усталость.
— Я хочу, чтобы вы написали фразу «Я не должен лгать».
— Сколько раз?
— Столько, сколько я посчитаю нужным.
— Вы не дали мне чернил.
— О, чернила вам не понадобятся.
Головная боль усилилась, теперь она отдавалась не только в висках, но и в затылке. Гарри прилагал все усилия, чтобы Амбридж не увидела признаков физического страдания на его лице и ни в коем случае не подумала, будто он страшится какого-то дурацкого наказания. Строчки так строчки. Гарри поспешно приступил к написанию, надеясь, что хоть так отвлечётся от боли.
В первую секунду ему это действительно удалось, ибо тыльную сторону его ладони словно вспороли скальпелем, и эта новая боль перекрыла собой старую. Но уже в следующее мгновение головная боль вернулась, да ещё как будто усилилась в несколько раз. Свежие надрезы затянуло гладкой кожей. Боль в руке немного отступила, ослабла и головная боль. Но Гарри знал, что придётся написать фразу ещё раз, а потом ещё и ещё до тех пор, пока Амбридж не удовлетворит свои садистские потребности. Или пока Гарри не сломается. Но такого удовольствия он точно не собирался ей доставлять.
Гарри вновь прикоснулся пером к пергаменту, прислушиваясь к собственным ощущениям. Так, спокойно. Он глубоко вздохнул и вновь написал: «Я не должен лгать». За ужасной болью в руке вновь последовала непередаваемая головная боль. Это повторялось каждый раз, когда Гарри выводил очередную строчку: два вида боли накатывали и отступали одновременно.
«Наверное, головная боль — тоже действе пера», — мрачно подумал Гарри.
Когда он вернулся в башню Гриффиндора, уже перевалило за полночь.
* * *
«Посмотрим, что эта министерская мышь сможет придумать в качестве наказания, — злорадно думал Снейп, наблюдая глазами Гарри, как тот подходит к кабинету Амбридж. — Могу поспорить, что ничего интересного ей в голову не придёт. То ли дело мои наказания…»
На Снейпа накатили тёплые воспоминания о дюжине грязных котлов, которые без помощи магии драил Лонгботтом; о длинном рецепте с кучей ингредиентов с непроизносимыми названиями, который Финниган должен был сначала прочитать вслух, а затем выучить наизусть; о флоббер-червях, которых пришлось перебирать боящейся их до ужаса Патил. Снейп мечтательно вздохнул. Ну, то есть, вздохнул бы, если бы находился в своём теле.
В самом деле, чем может удивить его Амбридж, верная министерству по самые потроха?
«Тьфу! — разочарованно воскликнул Снейп, увидев внутреннее убранство кабинета. — Сплошные разочарования. С такой любовью к котятам и розовому цвету… Пожалуй, она сейчас тоже предложит Поттеру печенье».
Он ещё раз оценил интерьер.
«Нет. Три печенья».
И тут Амбридж вручила Гарри перо.
«Постойте… Что?! — Если бы у Снейпа были глаза, он бы их вытаращил. — Нет… Не может быть… Она бы не стала…»
Мысли путались. Благо, Гарри внимательно глядел на перо, так что Снейп тоже смог получше его рассмотреть. И вывод, к которому он пришёл, ему не понравился.
То есть сейчас Гарри станет писать строчки этим самым пером. Слова будут вырезаны у него на руке. На теле Гарри. На теле, в котором сидит он, Северус Снейп! И он прекрасно почувствует боль.
«Поттер! Не вздумай ничего этим пером писать! — в бессильной злобе кричал Снейп, и Гарри схватился за голову. — Слышишь меня?!»
— О, чернила вам не понадобятся, — произнесла Амбридж с хитрой улыбочкой, подтверждая страшную догадку Снейпа.
«Поттер, не-е-ет!»
Но этот дурачок всё равно приблизил перо к пергаменту и начал медленно выводить: «Я не должен лгать».
«Ты не должен быть идиотом!!!»
Наконец, Поттер осознал магическое действие пера и тупо уставился на вырезанные на руке слова, которые быстро затягивались новой кожей.
«Дошло наконец?» — зло подумал Снейп. Ему безумно хотелось потереть ноющую руку, но ведь он попал в тело Поттера, который ни за что не покажет собственную слабость окружающим. Чтоб ему пусто было! Приходилось терпеть.
Гарри продолжал писать одну и ту же фразу, строка за строкой. Каждый раз Снейп беззвучно выл от боли, проклиная Амбридж, Поттера, Хогвартс и всю вселенную в придачу.
Наказание продолжалось долго. Снейп пытался заставить тело посмотреть на часы, но какое там! Даже в таких мелочах Поттер был упрям, как осёл. Не сломается он, как же! Пожалуй, уже к середине недели будет выть похлеще плаксы Миртл и умолять, чтобы его освободили от наказания.
Через несколько часов (а по ощущениям как будто через несколько лет), Амбридж взяла ладонь Гарри в свою руку, чтобы оценить результат.
«Убери лапы, чудовище!»
— Увы, увы, увы, результаты пока скромные, — сказала она со своей неизменной приторной улыбочкой. — Что ж, продолжим завтра вечером, не так ли? Можете идти.
«Что б ты Мерлиновы подштанники всю жизнь стирала!» — огрызнулся Снейп напоследок.
Выйдя из кабинета и скрывшись за поворотом, Поттер вздумал перейти на бег.
«И как у тебя сил-то хватает», — устало подумал Снейп. На сильные эмоции он уже был неспособен и лишь мечтал, чтобы тело Поттера благополучно добралось до постели и заснуло часов на десять, а лучше на двенадцать.
Это, кстати, было одним из минусов теперешнего положения Снейпа (хотя такое положение в принципе — один сплошной минус). Каким бы уставшим он ни был, он не мог заснуть, пока не засыпал Поттер.
В гостиной Гриффиндора вкусно пахло свежей выпечкой. Желудок свело от голода. Только сейчас Снейп осознал, что в теле Поттера пропустил ужин, и мысленно добавил ещё один пункт в «Список преступлений Долорес Амбридж против жизни и здоровья досточтимого профессора Снейпа». Поттер подошёл к столику у камина, и взгляду Снейпа предстало блюдо, доверху наполненное булочками, пирожными и кексами. К нему прилагалась записка:
Гарри,
Ты пропустил ужин, и мы упросили домовиков разрешить нам забрать кое-что для тебя. Приятного аппетита!
Рон и Гермиона.
P.S. Не обращай внимание на надкусанное пирожное, я уже провела с Роном разъяснительную беседу.
Снейп почувствовал, как губы Поттера растягиваются в улыбке. Ну да, еда сейчас очень кстати. Поттер стянул с блюда особо крупную булочку с джемом и с наслаждением вгрызся в неё зубами. Снейп уже давно не получал такого удовольствия от еды, желудок благодарно заурчал.
Уже в постели, когда Поттер готов был провалиться в сладкий беззаботный сон, Снейп понял, что чувствовал и вкус, и запах.
