Глава 3— Драко, — громко окликнул Теодор, направляясь вглубь поместья.
— Я в кабинете, — послышался приглушённый расстоянием голос.
Легко передвигаясь в лабиринте коридоров, Тео прислушался к эху шагов, которое, многократно отражаясь от стен, увешанных картинами, и высоких лепных потолков, заполнило уши привычным гулом.
«Ах, Мэнор, Мэнор...»
Нотт знал схему коридоров Малфой-Мэнора, как свои пять пальцев. После войны Теодор провел бесчисленные ночи, словно неприкаянное привидение блуждая по этому лабиринту в пьяном, затуманенном состоянии, часто волоча на буксире почти бессознательного Драко. Он усмехнулся:
«Сумасшедшее было времечко».
Тео, Драко и Блейз после окончания войны, словно самим себе пытаясь доказать, что остались живы, были полны решимости попробовать всё, даже если это всё могло их в конечном счёте убить. Конечно, имелось в виду всё маггловское — бары, клубы, напитки, сигареты, марихуана и далее по списку. Пэнси даже смогла снабдить их поддельными маггловскими документами — просто так, чтобы чувствовать себя наравне с окружающей толпой.
«Да уж… Как нам удалось избежать в то время серьёзных неприятностей: венерических заболеваний, столкновений с маггловскими полицейскими, ещё чего-нибудь в этом роде?.. Воистину: дуракам везёт…»
Окутанный воспоминаниями о давно минувших днях, Тео переступил порог кабинета с улыбкой, которая тут же исчезла с губ, стоило ему увидеть Малфоя. Тот, по-стариковски сгорбившись, сидел в кресле. Бледные пальцы безвольно играли с полупустой бутылкой огневиски, каким-то чудом удерживая её на колене. На нём всё ещё была надета рубашка, в которой он ходил на министерский приём, и выглядела она жалко, если не сказать хуже. Спутанные, немытые волосы свисали неопрятными прядями. Щёки и подбородок покрывала короткая светлая щетина. Впрочем, больше всего Тео взволновало выражение крайнего уныния, тёмным облаком омрачившее лицо Драко. Несомненно, друга многие годы затягивало болото меланхолии, а может быть, он уже погрузился туда с головой.
«Твою мать! — мысленно выругался Тео. — Волшебное общество, при всех своих почти сказочных возможностях, до сих пор не имеет ни малейшего понятия, каким образом можно бороться с этой чёртовой депрессией».
— На твоём лице улыбка, Тео? Что случилось? Ты уже что-то нарыл? — невнятно протянул Малфой, как только ему удалось сфокусировать взгляд на друге.
Теодор подошёл к бару, достал пустой стакан и, приблизившись к Драко, вытащил из его рук бутылку.
— Не-а, пока ничего. Хотя я уже успел поговорить с Асторией и всей семьёй Гринграсс.
Наполнив стакан янтарной жидкостью и демонстративно поставив бутылку в бар, Тео сел на диван.
— Как ты, приятель?
— Всё, что могу сказать: меня настиг полный и основательный трындец, — горько усмехнулся Малфой. — И что же поведала моя бывшая супруга?
— На самом деле, ничего интересного, — Теодор внимательно вглядывался в лицо друга. — Я никогда прежде тебя не спрашивал, но мне кажется, Астория о чём-то умалчивает. Драко… Скажи мне… почему вы развелись? Что случилось? Честно, я думал, что в вашей семье всё в порядке. Вы оба выглядели вполне довольными судьбой. По крайней мере, Скорпиус точно казался счастливым.
— Ну да, Тео, ты ведь признанный специалист по семейному счастью, — Малфой закатил глаза и устало качнул головой.
— Заткнись, Драко, — Теодор бросил на друга раздражённый взгляд. — Ты прекрасно знаешь: я спрашиваю не ради того, чтобы удовлетворить нездоровое любопытство. Мне необходима информация о том, что между вами произошло. Есть что-то, о чём я должен знать?
К удивлению Тео, Малфой кивнул.
— На самом деле, есть... — заворчав, Драко поднялся и, пошатываясь, достиг бара. — Я увидел её, соблазнительно мерцавшую в свете свечей, и понял, что это она… — забрав с полки бутылку, он повернулся к Тео и с напускным энтузиазмом объявил: — Дамы и господа, знакомьтесь: моя красавица с янтарными глазами, любовь всей моей жизни — несравненная мисс Огневиски.
— Придурок! — зарычал Теодор. — Ты можешь просто ответить на чёртов вопрос, Малфой? На кону твоя жалкая жизнь. Может быть, не только твоя. Может так случиться, что Скорпиусу тоже грозит опасность. Так что, пожалуйста, сделай одолжение и прекрати корчить из себя шута.
— Она дышала моим воздухом, приятель.
Тео готов был снова рявкнуть на друга, когда заметил, что Драко говорит абсолютно серьёзно.
— Что?
— Я не мог больше терпеть. Просто задыхался, — прошептал Малфой.
— Что ты имеешь в виду? — пробормотал Теодор, чувствуя, что совершенно сбит с толку этим таинственным заявлением.
— Я с ней одним воздухом дышать не мог. Я терпеть её не мог. Вот так всё просто! Конечно, она была недовольна мной и моими речами. Она никогда не предполагала, что я действительно решусь развестись с ней. До последнего момента надеялась, что вмешается мой отец. Довольно странно, но старый добрый Люциус решил не встревать в наши адские разборки, — Драко налил себе выпить и, остановившись в центре комнаты с полным стаканом огневиски в одной руке и начатой бутылкой в другой, продолжил: — Ей нужен Скорпиус, Тео. Деньги, титул, все завязано на наследнике: ты это знаешь не хуже меня. Она хочет получить единоличное право опеки, а затем просто пустить мою жизнь под откос. Вот тебе и мотив, гений. Кто из нас тут хренов старший детектив? — он отсалютовал: — Ура, приятель, — и одним махом проглотил содержимое стакана.
Теодор тоже сделал хороший глоток. Он всё ещё перекатывал огненную жидкость во рту, когда всем телом почувствовал какую-то вибрацию и услышал раздающиеся с потолка громкие скрип и треск. Сжавшись от ужаса, он наблюдал, как старинная, кованая люстра под собственной тяжестью срывается с удерживающих её цепей и хитросплетёнными тоннами железа, коваными рожками и свечами падает именно на то место, где в пьяном ступоре замер его друг.
— Драко! Прочь! — завопил Нотт, вскочив со своего места в отчаянной попытке дотянуться до друга.
Понимая, что Малфой в шоке, а сам он ничего не успеет сделать, Тео ткнул палочкой в сторону Драко и выкрикнул:
— Экспеллиармус!
Заклинание откинуло Малфоя к стене за считанные секунды до того, как проклятое железное чудовище рухнуло на то место, где он стоял.
«Боже! В аду сегодня выходной, не иначе!» — подумал Тео, спеша подняться с пола.
Сквозь клубы пыли он наконец разглядел Драко. Тот, оглушённый, стоял возле противоположной стены, опираясь на неё спиной.
— Всё в порядке? — спросил Теодор сипло: горло было ужасно сухим из-за крика и пыли.
— Да, — устало ответил Драко.
— Что за хрень, Др .. — Тео не успел закончить фразу, потому что в следующую секунду был оглушён несколькими громкими хлопками.
В комнате с жалобным писком появились пять домовых эльфов, тут же принявшихся устранять последствия крушения и расчищать завалы. Старейший эльф подбежал к молодому хозяину и, в тревоге заламывая руки, начал громко причитать:
— Вы в порядке, хозяин Драко? Ринкли так жаль! Ринкли — плохой эльф! Хозяин должен наказать Ринкли!
Тео обошел поверженного железного монстра и остановился в нескольких футах от Малфоя, слушая, как тот низким, хриплым голосом отчитывает слугу:
— Ринкли, прекрати пищать, у меня от этого голова ещё сильней болеть начинает. Я ведь уже говорил: найми достаточно эльфов, чтобы поддерживать усадьбу в порядке. Найми, потому что поместье разваливается, рушится мне прямо на голову. За последние две недели это уже третий случай.
Количество несчастных случаев насторожило Теодора, и он подвинулся ближе. Встрепенулась профессиональная интуиция, в голове закрутились какие-то неясные образы, и он нахмурился.
— Ринкли содержит усадьбу в порядке. Ринкли проверяет всё в доме каждый день. Что-то нехорошее тут творится, хозяин. Ринкли просто не знает, что делать, — робко ответил эльф, вероятно предчувствуя реакцию Малфоя.
— Хватит страдать суеверной ерундой, Ринкли! Быстро уберите всё это, и завтра найми ещё эльфов!
Драко повернулся к Теодору, и тот весьма удивился, когда увидел, что на губах друга играет знаменитая малфоевская ухмылка. Такого не случалось уже довольно давно.
— Я смотрю, тесное общение с Поттером наконец оказало на тебя влияние, Тео, — усмешка стала ещё заметней. — Экспеллиармус?! Правда, что ли? — посмеиваясь, Драко хлопнул Теодора по плечу. — Ну, в любом случае, отлично, что и сейчас заклинание сработало так, как надо. Спасибо, дружище. Хотя ты всё-таки разбил мою бутылку. А ещё говорят: мастерство не пропьёшь! Давай-ка переберёмся в гостиную. Ни секундой больше не хочу здесь оставаться.
Он призвал два бокала, бутылку огневиски и поспешно вышел из комнаты. Тео последовал за ним, погружённый в свои мысли. Как только они вошли в гостиную, он спросил:
— О каких несчастных случаях ты говорил, Драко? Почему Ринкли так взволновался? Что ещё случилось?
Ощущение "дежа вю" начало подниматься откуда-то из глубин желудка, тревожа его всё больше.
Друг лишь пренебрежительно пожал плечами.
— Ох, только, пожалуйста, не начинай ещё одно расследование. Ничего особенного не случилось. Просто Мэнор уже разваливается от старости, а эльфов слишком мало для того, чтобы содержать в порядке и виллу отца, и семейное гнездо Малфоев. Вот и всё. Ничего более.
— Драко… — предостерегающе начал Теодор.
— Так... Заканчивай, Тео. Ты взял ложный след, детектив. Сломанная лестничная ступенька или рухнувшая книжная полка — ещё не признак чьего-то злого умысла или заговора.
— Послушай меня…
Толкнув Малфоя точно в стоящее позади кресло, Теодор, нависая над ним и пристально глядя в глаза, прорычал:
— Мерлина ради! У тебя есть сын, которому требуется помощь и защита! Я волнуюсь не только за тебя, наглый ты мерзавец!
— Да знаю я, приятель, знаю, — Драко сокрушённо вздохнул. — Но не стоит забывать, что мы говорим о Малфой-Мэноре. В эти стены вплетено столько слоёв защитных заклинаний, сколько тебе и не снилось. Здесь я в безопасности. Не волнуйся, друг.
Украдкой вздохнув, Тео неохотно кивнул, хотя по-прежнему не был убеждён в безопасности Мэнора. Просто он знал, что если Драко упёрся, его с места не сдвинешь, поэтому решил пока сменить тему разговора.
— Ты виделся со Скорпиусом?
Лицо у Малфоя стало мрачным и потерянным.
— Нет. Не хочу его смущать. Ты же ещё помнишь, наверное, как неудобно мы себя чувствовали, когда родители внезапно появлялись в Хогвартсе…
— Как думаешь, Астория у него уже побывала?
— Уверен в этом. Если учесть, что последнее письмо от сына я получил три недели назад, полагаю, она значительно продвинулась в воспитании ненависти ко мне, эта фригидная корова… Знаешь, Тео, что самое смешное? Она здесь больше не живёт, а я до сих пор чертовски несчастен, — Драко нервно сгрёб спутанные волосы пальцами и резко встал. — Устал я что-то. Пойду, прилягу.
Он развернулся на каблуках и, не прощаясь, направился в темноту коридора. Теодор крикнул вслед:
— Драко, думаю, тебе всё-таки следует посетить Хогвартс. Давай отправимся туда вместе, я ведь тоже скучаю по крестнику.
— Спасибо, Тео. Пришли сову завтра, и мы подберём подходящий день, — донёсся ответ, приглушённый расстоянием.
Теодор расстроенно вздохнул, выругался и шагнул в камин. Этот долгий и унылый день настолько вымотал его, что он решил последовать примеру Драко и отправился домой. Ему просто необходимо было выспаться.
***
На следующее утро, переступив порог своего кабинета в половине седьмого, Тео увидел, что с чашкой крепкого кофе и токсикологическим отчётом из Святого Мунго его уже поджидает Голдстейн.
— Доброе утро, босс. Я тебе тут подарочек принёс, — сказал Энтони с улыбкой.
— Наконец-то. Долго же его пришлось ждать.
Забрав пергаменты из рук коллеги, он направился к письменному столу, усевшись за который, начал внимательно вчитываться в отчёт, а некоторое время спустя, отложив бумаги в сторону, пробормотал:
— Цианид… Хм...
— Ага. Банально, зато эффективно, — ответил Голдстейн, небрежно пристроившись на угол стола.
Закурив сигарету, Теодор задумчиво произнёс:
— Не помню, чтобы хоть от одной жертвы пахло горьким миндалём, когда я их осматривал.
— Ну, с этим могло справиться очищающее заклинание. Видимо, погибшие получили отраву в напитках или еде. Хотя я не припомню, чтобы кому-нибудь приносили цимес* с миндальным ароматом, так что, скорей всего, яд был в напитке, — рассудил Энтони.
— Эльф мог быть под Империусом или Конфундусом. Либо его принуждением или обманом заставили подать погибшим отравленное питьё, — Тео тяжело вздохнул.
В который раз он проклинал себя за то, что всё внимание во время вечеринки сосредоточил исключительно на Гермионе. У него не было ни одного грёбаного воспоминания о том, кто обслуживал их стол, и какие именно блюда подавали. Зато он отлично помнил податливую мягкость губ Гермионы и округлые, плавные изгибы её тела.
— Чёрт возьми! — выругался он. — Нам нужен этот эльф живым! Да, провались всё пропадом, он нужен нам, даже если уже мёртв! Плевать! Тош, тебе удалось нарыть вчера что-нибудь интересное?
— Да, удалось. Во-первых, теперь стало понятно, почему Министерство пользуется услугами самой отстойной кейтеринговой компании из всех, с которыми я когда-либо сталкивался. Держу пари, что неудачное подобие волшебника, именующее себя её владельцем, племянник или любовник кого-нибудь из министерских крыс. У этого недоумка нет никакой отчётной документации, нет имён обслуживающего персонала, нет вообще НИЧЕГО. Слава Мерлину, у него хотя бы есть один платный эльф, который находит обслугу, когда в этом возникает необходимость, — Энтони сделал паузу и хлебнул кофе. — Я говорил с этим эльфом вчера. Боже, ты не представляешь, босс — это был крепкий орешек! Даже не предполагал, что эльфы такие замкнутые существа, — усмехнулся он.
— Уверен, тебе всё-таки удалось его разговорить, — ответил понимающей усмешкой Тео.
— Конечно, босс, — Голдстейн шутливо отсалютовал. — Вечеринку обслуживали ровно двадцать восемь эльфов. Я записал имена, пароли от каминов и адреса каждого, — он вынул из кармана записную книжку. — Придётся много чего перелопатить, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку.
— Отлично. Забирай парней, когда они появятся, и найдите мне этого чёртова эльфа! Если понадобится помощь, просто дай мне знать.
— Уже бегу, босс, — Энтони соскочил со стола, рванув к двери.
Теодор потушил сигарету и встал.
— Кстати... Ты читал сегодняшний «Пророк»?.. Не знаешь, дату похорон объявили?
— Сегодня, в одиннадцать утра. «Пророк» лежит на твоём столе, босс, — ответил Голдстейн уже из соседней комнаты.
— О, чёрт! — простонал Тео.
Он медленно опустился в кресло, закурил очередную сигарету, хлебнул кофе и только после этого, вздохнув, открыл «Пророк». Взгляд сразу же упал на колдографию Пэнси, и он пробормотал ещё раз:
— Чёрт...
Выдыхая один клуб дыма за другим и стараясь не обращать внимание на повышающееся давление, крошечными молоточками застучавшее в висках, он наконец прочитал некролог. Какой-то бойкий журналист умудрился втиснуть всю жизнь Пэнси в несчастные пятнадцать строк. Некоторое время Теодор просто сидел, уставившись на эти сухие, бесцветные слова, отдававшие казёнщиной, и думал о том, как чертовски хрупка и мимолётна человеческая жизнь.
Когда сигарета обожгла пальцы, он вышел из оцепенелой задумчивости. Кинув прощальный взгляд на колдо, где Пэнси всё ещё улыбалась, он закрыл газету и вскочил на ноги. На сожаления и слёзы времени не было — убийца разгуливал на свободе. Схватив со стола несколько папок, он торопливо вышел из кабинета. Перед похоронами следовало ещё кое о чём позаботиться. Во-первых, он собирался поговорить с одной хорошей девушкой из службы «Семья и дети». Слова Драко о стремлении Астории к единоличной опеке не давали ему покоя. Во-вторых, необходимо было проверить: так ли хорошо, как раньше, действовали старинные семейные охранные амулеты Малфоев. Упёртость Драко в этом вопросе тревожила Теодора. К счастью, он знал место, где можно было подробно обо всём узнать — семейная библиотека Ноттов.
***
Он вернулся в Министерство без четверти два. Общая комната детективов была пуста: очевидно, ребята всей командой отправились на охоту за эльфом. Войдя в свой кабинет, он сразу рухнул на кожаный диван, опёршись локтями о колени и уткнувшись в ладони лицом. Массируя ноющие виски, он застонал — похороны прошли ужасно. Проводить Пэнси в последний путь пришло много слизеринцев, а после Блейз и Драко потащили его в «Дырявый котёл». Там они сидели втроём в полной тишине и пили стакан за стаканом. Блейз даже не выдал ни одной шутки, что было странно и только добавляло депрессухи. После третьей порции огневиски страх и молчание стали совершенно невыносимы, и Тео ушёл, оставив друзей топить скорбь в непомерном количестве алкоголя.
Теперь, сидя в своем кабинете, он лихорадочно пытался вернуть душевное равновесие, но до сих пор его попытки не увенчались успехом. Как он жалел, что Энтони сейчас нет на месте. Его коллега и друг всегда приходил на помощь, когда требовалось освободиться от этого щемящего чувства беспомощности.
— Твою мать! — проворчал Теодор, закуривая очередную сигарету.
Нарочито медленно вдыхая дым, он всецело сосредоточился на вкусе, смакуя его в предвкушении долгожданного спокойствия. Совершенно неожиданно струящаяся сероватая пелена вытянула на поверхность мозга мягкий обольстительный шёпот: «Тогда до завтра» и невесомый поцелуй в уголок губ. Разгулявшийся разум с восторгом подкинул напоминание об изящном изгибе узкой спины в том месте, где тонкая талия плавно перетекала в женственную округлость бёдер, словно облитых тонким шёлком маленького чёрного платья. Теодор снова застонал, однако на этот раз стон не был вызван очередным разочарованием.
«О да, это как раз то, в чём я так сильно нуждался…»
Он резко встал и пошёл к столу. Порывистость движений выдавала поглотившее его нетерпение. Схватив перо и наколдовав белый лист пергамента, он торопливо набросал послание.
«Встретимся у заброшенного камина в западном крыле через десять минут. Т».
— Краткость сестра таланта, — шепнул он сам себе, разложил бумаги по местам и вышел из кабинета.
Спустя несколько минут он уже стоял в министерской совятне, а отправив записку, сразу двинулся к пресловутому камину. Эта часть Западного крыла Министерства служила архивом выданных патентов. Кроме хранителя, которому перевалило уже за сто лет, и редких посетителей, скрашивавших старику одиночество, сюда никто не захаживал.
Не позволяя себе сломя голову нестись через залы министерства и всячески сдерживая шаг, Тео уверенно приближался к месту назначения. По пути ему несколько раз приходила в голову мысль, что Гермиона может передумать и не прийти. Положа руку на сердце, он до сих пор не мог понять, что за безумие накрывало их с головой уже дважды. Даже сейчас, стоило только ему подумать о мягких, полных губах и соблазнительной улыбке Гермионы, он чувствовал, как по венам огнём разливается желание, безжалостной лавой обжигая внутренности.
Он был довольно искушён в отношениях с женщинами. Даже вспоминать не хотелось, сколько за эти годы ведьм побывало в его объятьях. Но ни разу отношения не заходили дальше быстрого бессмысленного перепихона, призванного облегчить плотское желание. И уж тем более, ни одна из этих женщин не в силах была отвлечь его от находящегося в самом разгаре, открытого расследования. В его практике такое случилось первый раз. И ещё одна странность: Гермиона была гриффиндоркой, а выпускницы этого факультета никогда его особенно не привлекали...
Размышляя таким образом, Тео наконец достиг цели. Как он и думал, в коридоре было тихо и совершенно безлюдно. Прислонившись к стене возле камина, он терпеливо ждал, вслушиваясь в ритмичное тиканье часов. Если до этого ему казалось, что время несётся с бешеной скоростью, то теперь всё переменилось: стрелка отмеряла минуты с мучительной медлительностью: «тик» и после долгой паузы «так»... затем снова «тик», пауза и «так»...
Теодор глубоко вздохнул, чувствуя, что от подобных размышлений приятное тепло предвкушения вновь сменяется плохим настроением, царившим в его душе всё время с момента вечеринки. Прошло уже пятнадцать минут, и он всерьёз начал подумывать о том, что пора возвращаться в «Дырявый котёл» к Драко и Блейзу, которые, он точно знал, всё ещё сидели там, когда услышал торопливый перестук каблучков.
Сердце его успело сделать несколько неровных ударов, и Теодор увидел её. На Гермионе не было мантии, только белая блузка, аккуратно заправленная в чёрную строгую юбку. Причёска казалась почему-то ещё более короткой.
Гермиона тоже увидела его, и тонкое, обычно бледное лицо покрыл светло-розовый румянец, а грудь напряглась, так что под тонким шёлком проступили ягодки сосков.
Она так и продолжала идти, пока едва не столкнулась с ним, почти не оставляя между телами расстояния. Оба молчали, и на секунду Тео замер, разглядывая её, любуясь этими пухлыми, приоткрытыми губами и вздымающейся от неровного дыхания грудью. Затем, словно окончательно что-то решив для себя, он обхватил тонкое лицо ладонями и накрыл её губы своими. Гермиона мгновенно ответила, вжимаясь в него, врастая всем телом. Он хрипло застонал, и мягким эхом раздался её ответный стон.
Поцелуй был идеальным. Он смывал все горести и беды, являя собой как раз то, в чём Теодор так страстно нуждался, чего хотел всё это время — окончательный побег из холодного плена одиночества.
Изо всех сил прижимая Гермиону к себе, он подошёл к камину, и пара исчезла, поглощённая зелёным пламенем.
___________________________________________________________________________
*Цимес – десертное блюдо еврейской кухни. Часто готовится с добавлением миндаля или присыпается миндальной стружкой.
