Глава 3Глава 3
Очнулся я от мерзкого запаха нашатырного спирта, который кто-то совал мне под нос с огромной настойчивостью. Мерлин, сколько можно издеваться? И так всё тело как будто нашпиговано гвоздями.
― Откройте глаза, вы меня слышите? Мне нужно проверить зрение, ― раздался над ухом деловитый мужской голос на французском.
Французский говор? Проверить зрение? Это ещё что такое? Глаза открыть мне всё же пришлось, но то, что я увидел, повергло меня в шок. Оказывается, я лежал на кровати в комнате, чем-то напоминающей палату в Святого Мунго, но определенно это не то. От моей груди, кстати, оголенной, тянулись длинные белые нити (или что-то похожее) к небольшой темно-синей штуковине, которая стояла сбоку. Эта самая штуковина постоянно пищала и рябила странными кривыми линиями, к тому же она показывала еще кучу цифр.
Мою левую руку заковали во что-то очень тяжелое и сверху забинтовали сложной перевязью, а к большому пальцу правой было присоединено что-то, очень напоминающее магловскую прищепку. От этой прищепки тоже отходила белая нить.
Пощупав лицо и заглянув под одеяло, при этом нагло игнорируя присутствие пожилого мужчины в белом халате, я убедился, что меня не только побрили, но и отмыли полностью от всей азкабанской грязи, накопившейся за десять лет отсидки. Надеюсь, этих людей не вырвало при виде моих закопченных прелестей.
Из всего увиденного я, с трудом ворочая заторможенным от потрясений мозгом, сделал неутешительный вывод ― определенно это маглы. И угораздило же меня так вляпаться? Попасть именно к тем, кого я и за людей-то не считаю? Хорош Поттер, тварь безмозглая! Настроил портключ невесть куда специально, чтобы добить старину Люци. И чуть было не добился своего… но мы, Малфои, народ живучий. Недаром уже столько веков нас все, кому не лень пытаются убить, обворовать, подчинить, да ни хрена у них не получается ― кишка тонка, суки.
Как рассказал не в меру болтливый врач, я попал в аварию с его хозяйкой. Ну просто феноменально повезло ― попал под магловскую повозку, и не под простую, а под богатую! Уж не знаю, что там говорили и думали обо мне эти э-э-э… люди, но отнеслись поистине с королевской добротой.
Слава Мерлину, что я хорошо знаю французский, иначе бы даже не понял, что именно от меня хочет магловский доктор. А он хотел много: начал выспрашивать откуда ожог, болел ли я какими-то труднопроизносимыми простецкими болячками, кто я такой и тому подобное. Я в ответ только ресницами хлопал, ведь ничего сказать всё равно не мог. Немота моя никуда не делась.
Магл даже немного рассердился, но потом догадался спросить, могу ли я разговаривать. А когда узнал, что нет, только покачал головой и начал лезть мне в рот какой-то длинной холодной палкой и подсвечивать еще одной непонятной штуковиной, которую он нахлобучил себе на голову. Я сначала отворачивался, но после сдался ― со сломанной рукой не очень-то и подергаешься. Что касается руки ― дядька объяснил, что это гипс и так придется проходить два месяца. Я только вздохнул ― это же маглы, полный примитивизм в медицине.
Но более всего поразила меня вошедшая чуть позже молодая женщина: мадам Фрай, чопорная темноволосая француженка с усталыми глазами. Она не стала заламывать руки, извиняться, а когда узнала о моей немоте, приняла это как должное, сориентировалась и подала кусочек странного вида бумаги и что-то отдаленно напоминающее перо. «Ручка», ― надо запомнить новое название. Кстати, писать этой самой ручкой оказалось очень приятно и легко, благо сломана у меня была левая рука, а не правая.
Также магла сказала о компенсации, значит, деньгами меня обеспечат. Да только толку с них, если в простецком мире я ничего не умею и вряд ли уже научусь. Поттер просчитал возможные варианты и постарался не оставить мне даже маленькой лазейки. Пять лет магической изоляции для попавшего в магловский мир взрослого мага без возможности колдовать означали верную смерть. Если только этот колдун не найдет кого-то из магического мира, что при соблюдении Статута Секретности сводилось практически к нулю.
Я написал для мадам свое настоящее имя и что я из Англии. Все же врать ей не было никакого смысла ― волшебников она не знала и фамилию мою нигде слышать не могла. Даже если и были у нашей французской ветви сквибы, живущие в магловском мире, то именовались они Малфуа, а не Малфой.
Ну и пришлось сказать, что я не помню, как очутился во Франции. Не рассказывать же ей, в самом деле, о Поттере и его фанатичном рвении меня укокошить. Не знаю, насколько мадам мне поверила, но сказать ничего не сказала, пожелала скорейшего выздоровления и ушла. Странная магла, ей-Мерлин!
После женщины убрался и доктор, сказав, что опасности для жизни нет и он зайдет ближе к вечеру. Через час пришла служанка, молча подала завтрак, подождала, пока я поем и так же молча ушла. Было неловко принимать пищу в её присутствии, так как в Азкабане я привык к уединенным трапезам и теперь девушка в роли невольного наблюдателя меня немного напрягала. Но, дареному коню в зубы не смотрят. Ещё неизвестно, что со мной было бы, если бы не эта магловская повозка.
Оставшись в одиночестве, я позволил себе немного расслабиться, дав волю эмоциям. Ну и что, что я мужчина, аристократ и ещё хрен знает кто? Меня предали все, кого я любил и кому доверял. Разве это не причина для расстройства? Как можно быть спокойным, если знаешь, что твоя жена и сын фактически отказались от тебя? Ладно бы мне дали пожизненный строк, тогда их можно понять, но я сидел всего десять лет. Это не так уж и много для магического сообщества, чтобы исключать меня из своей жизни. Иные жены своих мужей ждали и дольше.
Также мне непонятны действия Поттера. Зачем он так настойчиво пытается отравить мою жизнь? Неужели помощь Нарциссы не окупила нашу вину перед ним и его подельниками? Или он думал, что вот так просто можно было встать и сказать Темному Лорду в глаза всё, что ты о нем думаешь, при этом не словив Аваду промеж глаз? Ну-ну… Те, кто имели наглость вытворить такое, давно уже сгнили где-нибудь в магловских лесах или вовсе стали кормом для Нагини.
А Драко… Уж не думал, что сын будет отстаивать право на титул в Визенгамоне. Зачем ему это? Он и так, как наследник Рода, при отсутствии или временной недееспособности Главы, располагал всеми правами и обязанностями. К чему было лишать меня титула практически перед окончанием срока заключения? Или такой политический ход давал фору Поттеру, который без зазрения совести протолкнул в суде новый приговор по делу уже простого смертного, а не лорда? Мордред ногу сломит во всех этих хитросплетениях...
Единственный человек, мотивы которого мне хоть немного ясны ― Нарси. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что моя жена требовала развода не просто так, а с целью снова выйти замуж. Хотя, может это и неправда и её насильно заставил оформить развод всё тот же Поттер, чтобы мне некуда было идти. Но! Если, согласно новому приговору, я не имею права появляться в магическом и магловском британском обществе пять лет, то смысл всё это затевать практически нулевой, разве что пресечь попытки семьи помочь мне деньгами и продуктами. Как бы там ни было, я очень надеюсь, что больше никто из моей бывшей семьи и Аврората меня беспокоить не будет ― предатели мне не нужны.
А ближе к обеду я утвердился в намерении просить мадам Фрай о помощи. Если она укажет мне на дверь, допустим, завтра, то даже с деньгами придется очень туго. В магическом Париже я ориентировался очень хорошо, а вот в простецком не ориентировался вообще. К тому же нужно где-то жить, что-то есть и как-то за собой убираться. Домовые эльфы, даже если я как-то исхитрюсь вызвать любого из них, на меня даже не чихнут. Они не будут подчиняться сквибу, каковым я теперь фактически являюсь.
Деньги же, сколько бы много их не было, имеют свойство заканчиваться, и нужно будет обязательно найти работу, чтобы попросту не умереть с голоду. Это вам не Азкабан с бесплатной баландой и тряпками. А как я найду работу, если ничего не смыслю в простецком мирке и его технологиях? Ведь, видит Мерлин, они не настолько тупы, каковыми их считают колдуны. Не пользуются Костеростом ― придумали гипс; не имеют возможности провести диагностику заклинаниями ― разработали кучу приборов, которые измеряют пульс, и ещё множество различных показателей, коими сыпал врач, но я ничего из них не запомнил. Поэтому, нужно сдаться на милость победителя, в данном случае француженки. Она, как женщина, возможно и пожалеет несчастного бездомного англичанина.
Раньше, думая в подобном ключе, я показался бы себе жалким кретином, достойным только Авады в лоб. Но только не сейчас. В данных обстоятельствах после многолетней изоляции я, как человек, оказавшийся на обочине жизни, смею надеяться только на жалкие крохи сострадания со стороны абсолютно незнакомых мне маглов.
За всеми этими неутешительными мыслями я задремал и проснулся уже от тихого покашливания сидевшей на краешке кровати хозяйки дома. Женщина имела слегка потрепанный вид и, проследив мой вопросительный взгляд, хрипловато пояснила:
― Тяжелый день, месье Малфой. А ещё только половина прошла… ― но спохватившись, перешла на более деловой тон: ― Изначально я собиралась обсудить с вами денежную компенсацию, однако немного подумав, изменила свои планы. Поскольку вы написали, что не помните, как оказались во Франции, и не имеете здесь родственников или знакомых, ― на этих словах я кивнул, ― то я взяла на себя смелость предложить вам временную работу, конечно, только когда вы поправитесь.
Слушая неторопливую речь француженки, я усилием воли заставлял себя не улыбаться. Но сдерживаться получалось не очень. Мадам Фрай эти потуги заметила.
― Я понимаю вашу радость, можете расслабиться. Честно говоря, в вашем случае найти хоть какой-то заработок очень тяжело. И ещё, ― женщина помедлила, ― ваш почерк… Такой же был у моего отца. Наверное, я не ошибусь, если скажу, что вы довольно-таки образованный человек, хоть и немного старого образца. Сейчас уже никто не пишет такой прописью, всё больше печатными буквами.
Печатными? Маглы не переставали меня удивлять. Это ж надо так облениться, хотя… Ещё во время моей учебы в Хогвартсе практически все полукровки, выходцы из простецкого мира, писали так, что разобрать их закорючки не представлялось возможным. Конечно, это досадное недоразумение на Слизерине выводилось достаточно быстро, и к выпускному все маги писали нормальным почерком.
― Это не беда. Если немного подучитесь, то переход на современное письмо не составит особого труда, ― тихий голос Фрай вытащил меня с воспоминаний юности. ― Кроме того, у вас нет паспорта, но об этом я позабочусь. Вам нужно будет только сдать письменный экзамен в департаменте. Ну, вот собственно и всё, что я хотела сказать.
Я не мог не уточнить у женщины, какую именно работу она собирается мне предложить, мысленно надеясь, что это будет что-то простое и не требующее квалифицированных навыков. Поэтому, нацарапав соответствующий вопрос на бумаге, с некоторым напряжением отдал ей листочек.
Лилиан ответила практически сразу:
― Я долго думала, куда вас пристроить, но всё же нашла подходящую должность. Будете садовником, месье Малфой, если захотите. Не переживайте так, ― видя мои округлившиеся глаза, она слегка сжала мое запястье, ― вас обучат. Наш садовник, месье Сорель, уже стар и ему требуется помощник. Он же обучит вас азам садоводства. У меня ведь большой сад и оранжерея, так что работы у вас будет больше, чем достаточно. Плачу я соответственно хорошо ― три тысячи евро плюс бесплатное жильё и еда.
Садовник?! Великие Основатели, куда я скатился? Или наоборот, поднялся? Заметь Люциус, из простого заключенного Азкабана ты, за без малого два дня, стал практически полноправным гражданином Франции и нашел работу. Но я так и не понял что такое «евро»? Возможно это местная магловская валюта, хотя спросить об этом Фрай я не успел ― кивнув мне на прощание, она ушла.
