Глава 3- Ну и как, стоит оно того?
Тиа Дальма смотрела на Уилла, чуть склонив голову набок и накручивая на пальчик блестящий локон. Разгоревшиеся по углам комнаты свечи заставляли шоколадную кожу едва ли не мерцать изнутри, россыпь веснушек на щеках придавала ее лицу загадочность и какое-то звериное очарование.
- Стоит чего? – переспросил Уилл.
- Того, чтобы так страдать, - пояснила Тиа Дальма, подходя ближе и чувственно проводя рукой по его груди.
- Да, стоит, - твердо ответил Уилл, делая шаг назад.
Он ждал, что она разозлится: возможно, было не слишком вежливо отталкивать женщину, но он не мог иначе. Его плечи по-прежнему жгли ладошки Элизабет, а губы еще горели ее поцелуями.
Однако, Калипсо вдруг сбросила с себя налет кокетства и неожиданно серьезно и как-то устало сказала:
- Ты не отдал Голландцу свое сердце.
Это был не вопрос. Уилл вздохнул.
- Когда я стал капитаном Летучего Голландца, - тихо отозвался он, - сердце уже давно не было моим. Прости.
Калипсо едва приметно кивнула своим мыслям.
- Ну, а как же твой долг?
- Я исполняю возложенные обязанности, переправляю души умерших на тот свет, и, если у тебя есть что спросить с моей службы - на то твоя воля, я буду держать перед тобой ответ.
Быть капитаном Летучего Голландца не значило убивать. Но для Уилла все равно означало отправлять на смерть. И люди, попадавшие на борт его призрачного корабля, не все были отъявленными мерзавцами и пиратами. Он научился отпускать. Он научился не сожалеть. Почти.
С суровым боцманом, к немалому изумлению Уилла, они смогли найти общий язык. Тяжелый на руку бывший рыба-молот хоть нравом был крут, однако ж, офицером оказался дисциплинированным и справным. Немногословный, приказы капитана он не обсуждал, а исполнял решительно и споро. Со старпомом же отношения не заладились.
Напоминавший когда-то морского ежа, на характер он оказался таким же колючим. Жестокость, проявляемая им по отношению к пассажирам и членам экипажа, Уилла коробила, равно, как и демонстративно-пренебрежительное отношение к приказам нового капитана его не устраивало вовсе.
Билл Тернер с тревогой наблюдал за разворачивающейся картиной. Уиллу стоило бы знать об этом… Тернер-старший вздохнул. Став капитаном Летучего Голландца, его сын отказался от тирании времен Дэйви Джонса. Он проявил доброту и старался сделать жизнь команды хотя бы отдаленно похожей на человеческую, не унижая и не подвергая никого жестокости. Но доброте не место на море. И послабления, которые он дал морякам, произвели обратный эффект. Освоившись с новым командованием, они стали позволять себе все больше вольностей, и, подстрекаемые воинственным старпомом, вместо благодарности, копили недовольство.
Билл Тернер слишком хорошо знал, к чему приведет это подпольное противостояние, но, в очередной раз, не представлял, как его предотвратить… Как и капитан Воробей, Уилл просто не был жесток.
Несильно стукнув кулаком по борту, Билл направился на поиски сына: все-таки его нужно было предупредить. Однако, ситуация разрешилась сама собой: Уилл поднимался на палубу, мрачно глядя на развернувшуюся картину.
Несколько членов команды столпились вокруг последнего оставшегося на борту постороннего человека. Насколько он знал, то был пассажир крупного торгового судна, затонувшего из-за вчерашнего шторма.
Компания что-то горячо обсуждала. Уилл подошел ближе, прислушиваясь к разговору.
- …мы узнаем, что ты не врешь?
- Когда я доберусь до дома, то напишу дарственную на ваше имя. Там будет прописано, что я оставляю вам двадцать тысяч фунтов.
Старпом грубо рассмеялся; торговец побледнел.
- Ты напишешь дарственную сейчас. И укажешь там, что отписываешь мне не только сорок тысяч фунтов, но и свой особняк в Порт-Ройал.
-Но… но где же я тогда буду жить?
- Главное, ты будешь жить… - с нажимом произнес старпом.
Торговец открыл рот, признавая поражение, когда из-за круга моряков раздался властный голос:
- Что здесь происходит?
Моряки расступились, давая Уиллу проход. Кто-то, потупившись, переминался с ноги на ногу, кто-то смотрел с любопытством, на лице же старпома мелькнула досада, которая, впрочем, тут же сменилась раздражением.
- Ничего. Мы просто заключаем сделку.
Он вскинул подбородок, с вызовом глядя на Уилла.
- И кто же дал вам право заключать сделки без моего ведома? - вкрадчиво спросил капитан.
- Мы служим на этом корабле. И имеем право на некоторое… вознаграждение за нашу работу.
- Вы отлично знаете, что является вознаграждением за вашу работу, - веско сказал Уилл. - Как и то, что эта сделка - заведомо нечестная.
- Это хорошая сделка! – вскинулся старпом.
- Этот человек не получит свободу. Он не сможет добраться до берега. И тебе это прекрасно известно. Его тело уже мертво, а душа будет скитаться в безвременье, не находя покоя.
Старпом осклабился:
- В сделке говорится о том, что мы его отпустим. А сможет ли он добраться до берега – это уже его проблемы.
- Послушайте, вмешался побледневший переговорщик, обращаясь к Уиллу, - мы можем заключить еще одну сделку! Я – Эндрю Сомерсетт! Я – не последний человек на английском рынке, ни олна крупная сделка не обходится без меня. У меня есть… еще деньги… они хранятся в банке, но я могу…
- Мистер Сомерсетт, - мягко сказал Уилл, мы принимаем Вашу сделку без какой-либо платы. Садитесь в шлюпку, я обо всем позабочусь.
- Я… Вы… Вы точно… Позаботитесь?
- Да.
Уилл пристально смотрел в глаза торговцу, не моргая и не прерывая зрительного контакта. Сомерсетт, казалось, утратил осознание происходящего, зачарованно глядя на Уилла, будто не в состоянии отвести взгляда от его пронзительных темных глаз.
- Я… Я отплачу… Я отправлю Вам деньги…, - бессвязно бормотал мужчина, медленно оттесняемый внушительным Уиллом к борту.
- Ничего не нужно.
Когда лодка с торговцем отплыла от Летучего Голландца, Уилл обернулся. Подтянувшаяся на шум команда разделилась на три группы. Одна, в составе которой был и его отец, стояла на стороне капитана. Уилла уважали за порядочность и честность, он никогда не унижал членов экипажа и трудился на корабле наравне с рядовыми матросами. Но на море почиталась сила, и оттого, другая часть команды еще не знала, как себя вести. Третья же группа, возглавляемая боцманом, смотрела решительно и злобно.
- Ты отказался от хорошей добычи! – ткнул в Уилла пальцем старпом.
Не раз видел Уилл, как разгорается в людях жажда золота и власти, и ненавидел то, что она делала с их душами.
- Это не пиратский корабль. Больше нет.
- Мы требуем платы за нашу работу!
Гул неясных голосов поддержал старпома.
- Вы вольны взять с тонущих кораблей все, что захотите, – сказал Уилл. - Но на моем судне никто не будет заниматься разбоем и вымогательством.
- А это не твой корабль! Ты тряпка, а не командир! Сопляк! – Лицо старпома исказила гримаса отвращения и злости. - Ты не чета прежнему капитану!
Кольцо людей сжималось. Старпом угрожающе двинулся на Уилла, стремясь заставить того пятиться. Уилл не сдвинулся ни на дюйм. Несколько секунд он бесстрастно смотрел вдаль, будто прислушиваясь к равнодушному шуму бьющихся о корабль волн.
- Ты прав, - сказал он негромко, но в повисшей безветренной тишине отчетливо слышалось каждое слово. – Прежнему капитану я не чета.
Уилл обвел взглядом команду, проигнорировав отца, во взгляде в которого плескалась жалость, а затем, наконец, в упор посмотрел на старпома.
- Спустить шлюпку.
Никто не пошевелился, толком не осознав приказа.
- Но, кэп… Пассажиров больше нет!
- Спустить шлюпку, - раздельно повторил он.
Билл Тернер первым взялся за тросы, через мгновенье к нему присоединился второй помощник. Когда шлюпка оказалась на воде, Уилл вновь перевел взгляд на скалящегося старпома.
- Садись в шлюпку.
Лицо старпома в изумлении дернулось, но он тут же взял себя в руки.
- Да разбежался! Я здесь вторую сотню лет! Я - часть корабля и часть команды, и ни в какую шлюпку не полезу!
- Картер Райан, я считаю твой долг перед капитаном оплаченным, а клятву исполненной. Я освобождаю тебя от службы на Летучем Голландце, - ровным звучным голосом произнес Уилл, а затем, подавшись вперед, к самому носу старпома, приглушенно отчеканил: - А теперь, полезай в шлюпку или начнешь разлагаться прямо на палубе.
Старпом, на мгновенье опешил, причем, не столько от происходящего, сколько оттого, что капитану было известно его настоящее имя, которое он сам, казалось, давно уже утратил. Оно будило давние, забытые воспоминания, вдруг сделав его уязвимым и… человечным.
Будто в каком-то полусне старпом подошел к борту, лишь только теперь начиная осознавать, что происходит… Когда он забрался в шлюпку и с вызовом, за которым сквозила растерянность, посмотрел наверх, Уилл, мрачно кивнул и лодка отплыла от борта Голландца по направлению к туманному берегу.
Некоторое время Уилл смотрел, как силуэт ее постепенно исчезает из виду, а затем повернулся к команде. Исчезновение старпома поубавило решимости оставшимся бунтарям, но напряжение, сквозившее в их позах, говорило, что инцидент еще не исчерпан. Уилл сжал губы, а затем твердо скомандовал:
- Спустить шлюпку.
Моряки угрюмо молчали, но, на сей раз повиновались незамедлительно, будто желая и не смея переглянуться друг с другом. Когда шлюпка была на воде, Уилл обвел матросов холодными глазами.
- Кто еще недоволен моим командованием? – он выдержал паузу. - Любой, кто нарушит установленные правила, разделит ту же участь. Если я узнаю, что на море или на берегу, вы не соблюдаете мои требования, я освобожу вас от них навечно.
Уилл пристально посмотрел на двоих матросов, замеченных в небольшой потасовке при последнем заходе в порт, те хмурились исподлобья, но рты держали закрытыми.
- Есть желающие?
Команда молчала.
- Вот и отлично. Шлюпку на борт. Поднять якорь!
Моряки, осознавшие, что их не собираются немедленно отправлять в небытие, бросились исполнять приказ капитана. О борт Голландца мягко стукнулась вернувшаяся пустая шлюпка.
***
Уилл шел по палубе, собираясь сменить рулевого, когда глазам его предстала любопытная картина. За боцманом, глядевшим чернее тучи, следовал веселый незнакомый паренек. Мальчишка, подумалось Уиллу, лишь только он присмотрелся к его лицу. На вид пареньку было лет шестнадцать-семнадцать, его растрепанные волнистые волосы раздувались на ветру, и он что-то беспрерывно тараторил боцману, причем, судя по выражению его лица, уже не первый час. Боцман ни на какие реплики не реагировал, продолжая заниматься своей работой, но парня это, казалось, ничуть не смущало, поскольку он не переставал что-то оживленно ему доказывать.
- Не советую испытывать терпение боцмана, оно у него не ангельское, - посоветовал Уилл, подходя к паре и кивком головы отпуская боцмана.
- О, а кто здесь из ангелов, не подскажешь? Я слыхал, у вас тут капитан с ангельской внешностью имеется, – отстав от неразговорчивого боцмана, парень переключился на Уилла, подстраиваясь под его шаг.
- Время ужина… - невинно заметил Уилл. - Тебя препроводить?
- Спасибо, не надо! С его щупальцами, думаю, мы познакомимся попозже. А кстати, когда он спит, он их в хвостик собирает? А утром кто раньше просыпается, он или его щупальца?
Уилл усмехнулся. На этом мрачном, пропитанном смертью корабле, мальчишка казался каким-то неестественно жизнерадостным. В отличие от большинства невольных гостей Летучего Голландца, он не был ни угрюм, ни испуган. Он вертелся, как юла, активно жестикулировал и хохотал, запрокидывая голову, над своими же шутками. Уилл так задумался, что, кажется, пропустил последнюю реплику парня, потому что тот пощелкал пальцами у него перед носом:
- Э-эй! Да что вы тут все, позамерзали что ли? Или у вас обет молчания – не больше трех слов в минуту?
- Как твое имя?
- Эйдан. Эйдан Стоун. А-а-а…
- Уилл. Откуда ты родом, Эйдан? – спросил Уилл, сам толком не понимая, зачем затевает ненужный разговор.
- Я родился в Портморе, но мои родители погибли, и меня взяла на попечение дальняя родня из Харбор-Вью - семья местного фермера, но оказалось, он не слишком… - Эйдан передернул плечами и вдохновенно продолжил. - В общем, я решил, что, когда вырасту, то непременно уеду из дома: буду бороздить моря и стану отчаянным пиратом. Ну, ты понимаешь, о чем я… - Эйдан окинул выразительным взглядом корабль, подмигивая Уиллу.
- С чего ты решил, что я пойму твое желание стать грабителем и убийцей? – строго спросил Уилл.
Щеки Эйдана вспыхнули, но он широко улыбнулся.
- Грабителем? Ты ослышался, я собираюсь стать добропорядочным гражданином и офицером морского флота. Слышь, друг, мне б на берег спуститься…
Уилл пожал плечами:
- На берег - это можно. Мы как раз туда и направляемся.
- Э, нет, - хохотнул парень, - мне, желательно, не на последний. Я уверен, что мы можем что-нибудь придумать, чтобы ваш красавец-капитан и не узнал о моем присутствии. Слушай, а в носу он щупальцами ко…
- Мы подплываем, кэп, - донесся голос боцмана.
Парень уставился на Уилла, приоткрыв рот.
- Вот черт… - пробормотал он, придирчиво разглядывая Уилла. – Так и знал, что твои кудряшки – пресловутый парик! Держу пари, ты приобрел его исключительно ради соблазнения дам.
Уилл прищурился:
- Ну, тебе, наверняка, это известно намного лучше, чем мне, - доверительно произнес он, демонстративно глядя на разметавшуюся шевелюру мальчишки.
- Ну, раз уж у нас так много общего, кэп, мы вполне можем договориться…
- Нет.
Парень собрался что-то ответить, но, внезапно, будто подавился воздухом, уставившись куда-то за плечо Уилла. Улыбка медленно сползла с его побелевшего лица, рука взметнулась к растрепанным волосам.
- Предлагаю пари! – еще оживленнее затараторил он. - Если я одолею тебя в честном бою, ты меня отпустишь! На берег! Человеческий! На шлюпке! Если нет, я сойду там, где ты скажешь!
Уилл обернулся, глядя на показавшийся на горизонте туманный берег, и перевел понимающий взгляд на Эйдана.
- Идет, - мягко ответил он. – Ты владеешь шпагой?
Мальчишка от неожиданности открыл рот.
- Меня учил фехтованию мой троюродный дядя, отставной офицер, и с тех пор я тренируюсь по нескольку часов в день, так что, можешь не беспокоиться! – хорохорясь, ответил Эйдан.
Уилл подавил усмешку, вместе с желанием посоветовать парню найти себе девушку и приказал принести оружие.
Поначалу капитан сдерживался, но Эйдан, к его удивлению, оказался хорошим дуэлянтом и быстро приспосабливался к его движениям. Желание выиграть жизненное пари прибавляло пареньку пыла, отчего тот отчаянно бросался в атаку.
Уилл с наслаждением отдался угару боя. Он так давно не держал шпагу наизготовку. Как ласкало его слух пение стали, как грела кожу саднящая ссадина от удара в скулу, как знакомо ожили мышцы, танцевавшие танец смерти. Он победил. Слишком явным был его восторг, слишком решительным - вспыхнувшее красотой и живой волею лицо, слишком пугающим - яростный блеск оживших глаз. Он сделал подсечку, и противник, оступившись, упал на деревянную палубу. Когда Уилл приставил острие шпаги к горлу парнишки, он заметил испуг в лице несостоявшегося пирата. «Какая глупость, - отстраненно подумалось Уиллу, - он ведь и так уже мертв…»
- Зачем ты пропустил тот удар? – спросил мальчишка, угрюмо ковыряя ладонь.
- Я не понимаю, о чем ты…
Эйдан, наконец, вытащил занозу и пытливо уставился на капитана.
- Тот удар, - сказал он, кивая на раненое плечо Уилла, - тот удар я нанес сгоряча, уже зная, что это гиблая попытка, и ты без малейших усилий отобьешь его. И ты успевал. До последнего. До той самой секунды, когда позволил мне ранить себя.
Уилл вздохнул, отводя шпагу и подавая руку поверженному противнику.
- Знаю, знаю, не отвечай, - пробормотал он, поднимаясь, - я просто слишком хорош в фехтовании.
Его хотелось отпустить. Его так отчаянно хотелось отпустить на волю, к жизни. Уилл выдохнул. Глаза вновь сделались непроницаемыми и матовыми, спина распрямилась, плечи жалобно хрустнули, возвращаясь в состояние незыблемого покоя.
- Нет, Уильям Тернер, ты исправно исполнял свой долг и мне нечего спрашивать с тебя.
Тиа Дальма вновь покосилась на орган и, подойдя к нему, неуловимо пробежалась пальцами по клавишам. Орган заурчал, разливая по каюте вечернюю мелодичную трель. Уилл возмущенно уставился на инструмент. То есть, у него все-таки есть голос! И пусть Уилл и не являлся великим ценителем музыкального искусства, но прозвучало это вполне сносно, не вызывая, наконец-то желания немедленно заткнуть уши!
- Она дождалась тебя?
- Да, - ответил Уилл, сбитый с толку внезапной переменой разговора, - да, Элизабет дождалась. Она встретила меня на берегу. А в поместье я познакомился… с моим сыном… Впрочем, что-то подсказывает мне, что ты знаешь это и без меня.
- Ты прав, - протянула Тиа Дальма, - знаю. Ну что же, до следующего захода в порт целых десять лет, а это уйма времени… - промурлыкала она, снова пододвигаясь к Уиллу.
Уилл попытался отодвинуться, чувствуя себя не в своей тарелке, тогда как Тиа Дальма, сократив расстояние меж ними, настойчиво прикоснулась к его подбородку губами. Она была вольной. Она была манящей, она была такой близкой.
- Я не могу… не могу! – выдохнул Уилл, останавливая руки, обвивавшие его шею. – Прости.
- Стоит ли верность, эта мнимая добродетель, десятилетних страданий! Дары моря ценить должно! – раздраженно бросила Калипсо, возвращаясь к отрывистой манере речи.
- Прости, - повторил Уилл. – Элизабет ждала меня десять лет и…
- И будет ждать еще столько же?
Уилл прикрыл глаза, выравнивая дыхание.
