Глава 2. Альбус Дамблдор. Время собирать камни Первое сентября — день, когда стены Хогвартса наполняются детским смехом и шумом, после нескольких месяцев тишины — был одним из самых любимых в жизни Альбуса Дамблдора. Уступая разве что рождественскому сочельнику. Несмотря на преклонный даже для волшебника возраст, он помнил очарование замком, словно наполненным гудящей магией до последнего кирпичика, охватившее его, стоило впервые переступить порог Хогвартса. Великолепие Большого зала, таинственные коридоры, наполненные лунным светом, портреты знаменитых волшебников и волшебниц, непередаваемая атмосфера библиотеки, которая манила своими древними фолиантами…
Рутинные воспоминания уже давно стерлись из памяти, но он все еще верил в чудо, был очарован Магией, её возможностями. Это то, что зародилось в Альбусе еще на первом курсе, то что он пронес через всю свою жизнь. Чему посвятил эту жизнь. Про него много что говорили в кулуарах министерства и МКМ. Сложно не нажить врагов, занимая столь значимые должности. И пусть председательство в Конфедерации было номинальным, злых языков это не успокаивало. Манипулятор, повернутый на Общем Благе, Старый Маразматик, Магглолюбец, Дамбигад — Альбус никогда не мог понять, как единственное предложение маггловской сладости собеседнику вылилось в премерзкое — Долькожор. Да и не хотел особо понимать.
В его жизни было две страсти — Магия и Школа.
Хогвартс. Место Силы, место чудес. Место, которое он будет защищать до последнего вздоха. Его Дом. И дети — тысячи детей, которые на его глазах выросли, впитывая в себя Магию, выпустились, поженились, завели своих детей, которые спустя десяток лет также приехали на свой первый год…
Альбус моргнул и отвел взгляд от лежащего перед ним философского камня. Соблазн был велик — продолжить этот круговорот жизни, стать бессменным директором Хогвартса, ведь еще столько загадок не разгадано, проблем не решено…
Вздохнув и поскрипев затекшими костями, директор бросил взгляд на мирно тикающий хронометр на углу стола. Часы немилосердно показывали четвертый час утра. Еще раз вздохнув, Альбус встал и убрал камень в сейф.
Нет. Это не его путь. Он не святой праведник достойный вечной жизни. Одним из своих лучших качеств, Альбус считал умение признавать свои ошибки и их последствия. Том Риддл — был одной из главных ошибок в его жизни. Сколько угодно можно было оправдывать себя, но с последствиями этой ошибки столкнулся весь мир. Сотни магов погибли. Лучшие — они всегда уходят первыми. Самые талантливые, самые смышленые. И он, Альбус, сам отправил их на смерть. Стремясь исправить свою же ошибку. Замкнутый круг. Снова. Как будто призрака Геллерта, «стоящего за его спиной» было мало.
Хронометр мирно тикал, секунды утекали, словно вода сквозь пальцы. Когда жизнь подходит к концу, всегда кажется, что время ускоряет свой бег, стремясь вынести тебя на обочину. Сколько там ему еще осталось? Пять, десять лет? Жалкая насмешка, перед вечностью. Ошибки…
Альбус встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. К чему эта рефлексия, когда перед ним сейчас реальные проблемы. Гарри Поттер. Мальчик-Который-Выжил. Очередная ошибка?
Оставляя Гарри на пороге дома его тетки, Альбус надеялся, что Петунья воспитает мальчика в обычной семье, без серебряной ложки во рту, но в кругу родных и близких. Что может быть сильнее крови? Кровная защита на мальчике это подтверждала. Лили… Невероятно талантливая магглорожденая ведьма, избравшая такой страшный ритуал для спасения своего ребенка. Отдавшая жизнь за него. Загнавшая Тома Риддла в ловушку. Завязывая ритуал на свою кровь — она предполагала, что единственный безопасный для Гарри дом — будет дом ее сестры. И это вполне оправдало себя. Прошло десять лет, и Гарри Поттер приехал в Хогвартс живым и невредимым, несмотря на то, что последнего активного Пожирателя смерти из ярых фанатиков поймали лишь четыре года назад.
Но Гарри Поттер ли?
Последний месяц он раз за разом просматривал воспоминания о первой встрече Минервы и мальчика в думосбросе. Мог ли Альбус обманывать сам себя? Мерещились ли ему алые искры в зеленых глазах ребенка? Еще как. Хотелось сорваться в Литтл-Уингинг, найти семью Дурслей и вывернуть их память наизнанку в поисках ответов. Но он боялся. Боялся действительно в это поверить. Ведь он проверял ребенка на одержимость. Мальчик был чист, в тот злополучный вечер.
В том, что Том Риддл не умер в ту ночь, Альбус нисколько не сомневался. И знал, что тот попробует вернуться. Собственно и камень находился в этот момент в школе, лишь потому, что кто-то несколько раз пытался его выкрасть. Старый учитель сердечно просил о помощи, надеясь, помимо всего прочего, уговорить Альбуса воспользоваться артефактом.
И Дамблдор ждал, что Риддл явится за камнем в школу. Скрупулезно проверял преподавательский состав, подозревая всех и давя муки совести. Перебирал имена слизеринцев учащихся на старших курсах. Но что если мальчишка Поттер… Светлый маленький герой, надежда Магического мира. Перерожденный Темный Лорд?
Снова хотелось трясти головой. Одни и те же мысли на протяжении месяца. А что вы знаете о паранойе?
Увидев ясные глаза счастливого ребенка, входящего в Большой зал этим вечером, Альбус расслабленно выдохнул. Он справится. Все поправимо. И ужас, сковавший его при словах шляпы. По традиции педагогический состав всегда «подслушивает» беседы студентов со Шляпой. Это позволяет больше узнать о детях, подобрать к ним подход.
Альбус перевел взгляд на знаменитый артефакт. Шляпа беззвучно похрапывала во сне, шевеля тульями. Что она имела в виду? Неужели это действительно так? Две души — малыш и «старикан», в одном теле? Тому было бы около шестидесяти, неужели он овладел мальчишкой? Жаль, что шляпа всегда после распределения погружается в сон-стазис на несколько месяцев, для накопления сил и ответов от нее не добиться.
Ответы… Ему нужны ответы… Он же не может допустить до учебы одержимого Темным Лордом студента.
***
К счастью, долго мучиться ему не пришлось. Утром, еще с вечера предупрежденная медикведьма, азартно размахивая над Гарри палочкой и периодически хмурясь, выдала такое заключение, что у Альбуса глаза на лоб полезли в буквальном смысле.
Вызванный из Мунго специалист психиатр, восторженно бегал вокруг сжавшегося на койке Поттера, выдавая кучу восторгов столь необычным пациентом.
— И все же, может вы объясните все более доступно? — вскипела МакГонагалл, вынужденная дать своим студентам контрольную, так как Альбусу была нужна моральная поддержка здесь. — Что значит это ваше Диссоативное расстройство?
— Диссоциативное, мадам. Проще говоря — это раздвоение личности! — воскликнул молодой человек и, заправив длинный локон светлых волос за ухо, продолжил, проигнорировав всхлип с кровати, — Хотя в данной ситуации, я затрудняюсь назвать точное количество личностей, обитающих в данном молодом человеке. И это удивительно, мэм! Кто-то из них сознательно меня блокирует! И это в стадии сна! Потрясающе. Я впервые сталкиваюсь с таким!
Минерва сглотнула и пробормотала, бросив взгляд на шокированного Альбуса и тихо льющего слезы Гарри:
— Это… Одержимость.?
— Ну что вы?! Вовсе нет! Все личности, абсолютно точно принадлежат самому мистеру… Эмм, как говорите его фамилия?
— Престон… Вильнус Престон, магглорожденный волшебник, — мгновенно нашелся Альбус, подозревая, что идею о душевно больном герое не поддержат в магическом мире. — Мы можем как-то помочь ему, соединить его, эмм, личности? Есть ли надежда на исцеление?
— Хмм, боюсь, вы не понимаете с чем столкнулись, сэр. Я порекомендую вам книги для ознакомления с данным недугом. К сожалению, современная колдомедицина не в состоянии решить эту проблему.
Поглядев на вытянувшиеся лица собеседников, он спешно добавил:
— Но мы можем существенно облегчить мистеру Пот… Престону адаптацию и жизнь. Есть свежие наработки из Японии… Это не эксперимент, на Востоке данные методики уже запущены в массы. Мы можем попытаться создать связь между личностями. Хотя не совсем связь… Скажем некий банк памяти. Они смогут помнить то, что произошло с их другим «Я» пока они спали. Конечно прошлую память не вернуть, но по крайней мере мистер Престон сможет учиться в школе, не переживая, что в один из «моментов» пропустит пару месяцев или лет.
— Лет? О боже! — Минерва удивленно расширила глаза.
— Все зависит от обстановки. Поменьше стрессов, неприятностей и тяжелых эмоций, побольше чуткости и любви.
Как демонстрацию своих слов он обернулся к Поттеру, тихо хнычущему на больничной койке и неестественно бодро спросил:
— Эй, пацан, как тебя зовут?
— Гарри, сэр.
— Хо-хо, Гарри. И сколько тебе лет?
— Девять, сэр.
