Глава 3Ночной замок всегда манил Драко Малфоя своей тишиной и таинственностью. Никогда он не думал, что любимой частью недели для него станут ночные прогулки в компании мисс Гермионы Гренджер – маглорожденной гриффиндорской выскочки-заучки. Ровно раз в неделю они по молчаливому согласию брали на себя ночное патрулирование, в то время как остальные преподаватели удовлетворялись одним обходом в месяц.
Сегодня Гермиона чрезвычайно опаздывала. Драко стоял на месте встречи и никак не мог понять, что заставило столь пунктуальную обычно гриффиндорку опаздывать. Минут двадцать он стоял не смея подняться к ее комнате и отвлечь от столь важного занятия из-за которого девушка позволила себе едва ли не впервые в жизни опоздать.
Малфою нравилась привычка гриффинфорки приходить вовремя. Он всегда питал слабость к пунктуальности, расписанию, графикам и четкому планированию.
Со всей суматохой подготовки к Турниру трех волшебников этого всего у преподавателя ЗоТИ было в избытке. Он брал на себя все больше работы, чтобы перестать не связывать хроническую усталость и бессонницу с влиянием черной магии. И еще больше этому способствовали ночные дежурства. Для молодого профессора это уже было в порядке вещей – идти по темному ночному замку, в компании кареглазой девушки и хранить бесценное молчание. Гермиона первая из всего преподавательского состава осмелилась проводить ночь в компании мрачного и пугающего Драко Малфоя. Эти встречи стали для них обоих временем отдыха, когда не нужно было ничего объяснять, планировать или убеждать.
А сейчас, она опаздывала. Драко страшила перспектива постучать в ее дверь, уж слишком хрупким был их мир и взаимопонимание. Но все же, он поднялся к ее комнате и занес руку, только вот стучать не пришлось. Дверь была приоткрыта и моральная дилемма Малфоя, вызванная недопустимостью врываться в личное пространство почти замужней молодой девушки, была немедленно откинута перед лицом возможной опасности. Он был уверен – что-то случилось.
Отворив дверь, он увидел сидящую на полу Гермиону, а в ее руках полыхал комок бумаги. Драко бросился на помощь, когда девушка подняла взгляд. По щекам котились слезы, и хоть она хранила молчание, в ее глазах Малфой видел ту боль, которую он сам испытывал день ото дня. Боль, которая хранила в себе разрушение всего мира. И он вспомнил, что уже видел этот взгляд…
В поместье опять воцарилась гробовая тишина. Он знал, что за этим всегда следует крик очередной жертвы. Его безумная тетушка нашла новую игрушку. Теперь кричала лучшая подруга Гарри Поттера. Драко никак не мог понять, как они допустили, чтобы Гермиона сюда попала? Они должны были оберегать ее, а не обрекать на смерть в мучениях. Ее крики доставляли больше боли молодому наследнику Мэнора, чем все жертвы темных подземелий поместья. С каждым криком он чувствовал, как что-то ломается внутри. Он должен помочь, должен спасти ее. И вот, юноша уже на входе в роскошную комнату, что стала местом пытки гриффиндорки. Все его естество жаждет защитить ее, и он готов поддаться этому порыву и принять все возможные последствия. Но он стоит на месте и с болью наблюдает, как голова девушки мечется по старинному мраморному полу, пока ее взгляд не обращается к нему и все замирает… Она смотрит на него, а слезы катятся по щекам и что-то обрывается, когда она уходит в мир, где боль отступила.
Малфой быстро задышал понимая, что это не происходит с ним снова. Он больше не тот, кем был. Ему нужно подойти к ней и утешить, но опять что-то внутри не понимает, как перейти эту черту. Вдох. Выдох.
- Пойдем. – пытаясь держать голос под контролем говорит Малфой. Он невероятно хотел найти в себе мудрость и смелость сказать что-то иное. Но не мог.
Все же этого оказалось достаточно. Она поднялась и утерла слезы. Где-то в глубине души, она понимала, что ничего другого ей не остается, что единственный способ не упасть в отчаянье – пойти с ним.
Гермиона и Драко шли молча. Она не следила за бесконечными поворотами и коридорами замка, что они проходили на своем пути, а он задумчиво вел девушку все дальше и дальше. Все же, из них получалась невероятно странная пара – два человека, призрака прошедшей Войны, бывшие враги, что брели по пути вперед, но все же жили прошлым.
Бывший слизеренец вел ее туда, куда гриффиндорцы никогда не заходили; почему-то туда проникали только жители подземелий. Произнеся несложное заклинание, парень открыл перед ней новую дверь. Они оказались в одной из башен, что возвышалась над Хогвардсом. Здесь воздух был обжигающе холодным. Ветер задувал сквозь единственное незастекленное окно.
- Ты не против немного отдохнуть здесь?
Девушка одобрительно кивнула. Она стояла с закрытыми глазами и, казалось, впитывала в себя исцеляющий ночной воздух. Малфой снял мантию, постелил на кое-какое подобие лавочки напротив окна. Девушка села возле него.
- Спасибо. – послышался тихий шепот Гермионы.
- Я не… - начал говорить парень в ответ, но оборвал себя. Ведь на самом деле, он понимал, чему именно благодарна девушка. – Это меньшее, что я могу сделать для тебя.
- Знаешь, тебе не обязательно постоянно пытаться искупить грехи не принадлежащего тебе прошлого.
- Все не так просто. – как он мог объяснить то, что каждую ночь не давало ему уснуть, как можно признаться в подобном, он правда не понимал.
- Никогда просто не бывает. – с болью объявила девушка. – Иногда самые простые вещи перерастают в нечто невероятно сложное.
- А разве бывает иначе?
Он достал маленький коробок из кармана брюк.
- Ты не против? – показал на обычные магловские сигареты.
- Не верю своим глазам! Но ты волен убивать себя так, как тебе угодно. – Гермиона явно не ожидала от чистокровного волшебника столь противной магловской привычки.
- Не думаю, что они справятся быстрее, чем огромная гнойная дыра, порожденная черной магией в моей груди.
В ее глазах отразилось самое неожиданное, что Малфой только мог представить, - жалость и сожаление.
- Я подхватил эту привычку во время последнего отпуска среди маглов. Иногда, мне кажется, что это помогает сдержать то, что сидит внутри меня. Но реальность не сдержать никотином, как оказалось.
- Малфой… Ты правда думаешь, что скоро умрешь? – он не понимал, почему эти вопросы возникают в ее голове, почему Гермиона осмеливается их озвучить и готова ли она услышать ответ.
Его лицо исказила усмешка, та самая ненавистная ей усмешка. Драко никак не мог понять, какой ответ нужно озвучить, чтобы не нарушить ее душевное благосостояние.
- Нет, конечно я не думаю об этом. Ведь когда в твоей грудной клетке дырка, размером со снитч, тебе не приходится заблуждаться на этот счет.
Между ними воцарилось молчание. Парень подкурил сигарету от волшебной палочки и жадно делал затяжку за затяжкой. Гермиона с удивлением обнаружила для себя, что его курение успокаивало ее саму.
Тишину прервал маленький бумажный самолетик, что влетел в окно. Он приземлился прямо на колени девушки. Гермиона сидела и никак не могла отважиться развернуть его.
- Ты ведь знаешь, что не обязательно его читать, чтобы сжечь?
Гермиона вздрогнула от звука его голоса, как будто забыв, что Малфой все еще здесь.
- Когда закончилась Война, я думал, что все будет по-другому. Что мы с Роном сможем поселиться где-то на задворках всех миров и жить счастливо. Оказывается, не все проблемы исходили от Воландеморта. Некоторые были внутри нас самих.
Драко действительно не понимал, почему Гермиона все еще Гренджер, почему Визли так долго ждет. Но в то же время он знал, что нужно много времени, чтобы найти себя в мирное время. Война безжалостна и ужасна, но она не оставляет времени думать о далеком будущем и строить реальные осуществимые планы. Только мечтать.
- Становиться холодно, нам пора идти. – Гермиона смяла бумагу и спрятала в карман мантии. Они оба знали, что для двух волшебников холод — это пустяки, стоит лишь припомнить заклинание. Но также они осознавали, что эта беседа не должна продолжаться. Слишком многим они поделились и со слишком не подходящими для этого людьми.
