Глава 3Джеймс Поттер не появлялся в доме Эвансов уже неделю, и Петунья, сама не ожидая такого облегчения, свободно выдохнула. Словно темное грозовое облако, висевшее над их аккуратным домом, наконец-то рассеялось. Лили же, напротив, бродила по дому задумчивая, то хмурясь, то вдруг озаряясь улыбкой, словно вела безмолвный диалог сама с собой.
— Лили, что-то Джеймса давно не было, — озадаченно поинтересовалась мама, — вы не ссорились?
Услышав это, Петунья невольно замедлила шаг. «Неужели они поссорились?», — мелькнуло в голове. Ей, конечно же, было всё равно, что там у них происходит, но какая-то неведомая сила тянула узнать правду. Однако, сделав над собой усилие, она решительно зашагала прочь.
— Джеймс написал мне пространное письмо, — ответила Лили.
Почти дойдя до лестницы, Петунья чертыхнулась и остановилась. «Пространное письмо?», — пронеслось у неё в голове. Зачем этому выскочке писать Лили пространные письма? Ей было всё равно, конечно же, всё равно! Но сно эта неведомая сила словно магнитом тянула её обратно к кухне.
— О чем же он пишет? — с живым интересом спросила мама.
Петунья, не в силах противиться внезапному порыву, бесшумно спустилась на пару ступенек и приникла к двери.
— Ох, мама, вот сразу и не объяснишь… Я сама ещё не разобралась, — уклонилась от ответа Лили.
— У него что-то случилось? — не унималась мама.
«О Боже, что же у Поттера могло случиться?» — мысль пронзила Петунью ледяной иглой. Она намотала на палец длинный локон и нервно дёрнула. Вот зачем ей вообще об этом знать?
— Что там? — раздался тихий мужской голос прямо у неё за спиной.
— Можно и так сказать, — проговорила Лили одновременно с этим голосом.
Петунья испуганно прижала палец к губам и, повернув голову, строго прошипела:
— Тихо!
Сердце девушки на миг остановилось. В паре дюймов от её лица сияли светло-карие глаза, полные озорных искорок, а на губах играла лукавая улыбка. Джеймс Поттер! Он стоял прямо здесь, за её спиной, и прекрасно знал, что она подслушивает! Петунья так смутилась, что чуть не вскрикнула, но парень молниеносным движением закрыл ей рот рукой и, подхватив на руки, побежал на второй этаж, бесшумно перепрыгнув через две ступеньки.
Петунья застыла, словно впала в ступор, не в силах пошевелиться. Сердце бешено колотилось о ребра, а щеки горели огнем. Этот наглец, этот… волшебник осмелился вот так просто схватить ее и принести сюда! Парень, к слову, был высоким, сильным… и горячим. Вот какого черта он такой?! Джеймс, наконец, опустил ее на кровать и, отстранившись, рассмеялся — странным, тягучим смехом, от которого у Петуньи перехватило дыхание. Что смешного он нашел в этой ситуации?!
— Кажется, ты ошибся сестрой и комнатой, — процедила Петунья, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Не думаю, — отозвался Джеймс, все еще улыбаясь.
Петунья продолжала сидеть на кровати, очень прямо, словно проглотила швабру. А Джеймс, оглядевшись, подошел к шкафу и потянулся, чтобы достать с верхней полки книгу. Майка на нем при этом закатилась, обнажив полоску загорелой кожи и упругие мышцы живота и бугорок ниже. Петунья невольно сглотнула и отвела взгляд. В голове, словно насмехаясь над ней, заиграла какая-то странная, энергичная музыка.
Петунья резко встряхнула головой и глубоко вздохнула, пытаясь прогнать наваждение. Какого черта, собственно, происходит? Почему она сидит здесь, как истукан, и разглядывает его… мышцы, вместо того чтобы наорать и выгнать этого наглеца вон?!
— Так, это уже не смешно, — проговорила Петунья, поднимаясь с кровати и стараясь не смотреть на гостя. — Убирайся отсюда.
Вместо ответа Поттер неожиданно наклонился, ища что-то в сумке на полу, майка опять задралась, а штаны едва заметно сползли, обнажив узкую полоску серых боксеров.
— О, Боже… — выдохнула Петунья, чувствуя, как к щекам снова приливает жар.
Петунья поспешно отвела взгляд, сжимая кулаки. Что он, собственно, вытворяет? Судя по его самодовольному виду, никаких ужасных событий в его жизни не происходило. Наоборот, Поттер выглядел сосредоточенным и довольным, как кот, стащивший со стола сметану. Он явно что-то задумал, и Петунье совершенно не нравилось, что она, похоже, являлась частью его хитроумного плана.
— Так, — проговорила Петунья, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо, — это уже не смешно. Убирайся из моей комнаты!
Вместо того чтобы подчиниться, Поттер выпрямился и, словно фокусник, достал откуда-то два билета в кино. Петунья моргнула, не веря своим глазам.
— Что это? — только и смогла выговорить она.
— Приглашение, — улыбнулся Джеймс, — пойдешь со мной в кино?
От неожиданности девушка отшатнулась назад и, споткнувшись обо что-то, потеряла равновесие. В следующий миг сильные руки подхватили ее за талию, не давая упасть. Петунья замерла, вспоминая какую-то похожую сцену из романтического фильма. В голове снова, словно по волшебству, заиграла та самая энергичная музыка.
Петунья, собрав остатки самообладания, оттолкнула парня и выпрямилась.
— В смысле, в кино? — переспросила она, все еще не веря своим ушам.
— Я никогда не был в кинотеатре, — с неожиданной грустью произнес Джеймс, — но очень хочу туда сходить.
— А почему не с Лили? — недоуменно спросила Петунья.
При упоминании имени ее сестры лицо Поттера омрачилось.
— Мы с ней расстались, — твердо сказал он, отводя взгляд, — не могу я теперь с ней куда-либо ходить.
В голове у Петуньи царил полный хаос. Так, значит, они расстались? И этот… волшебник приглашает ее, Петунью Эванс, в кино?!
— Да почему же не можешь-то?
Поттер фыркнул и покачал головой.
— Потому что это неправильно! — воскликнул он, — ходить в кино с… с бывшей девушкой.
— Ага, — протянула Петунья, прищурившись, — а почему тогда я?
Поттер тяжело вздохнул и посмотрел на нее с таким видом, словно она была маленькой девочкой, совершенно не разбирающейся в этой жизни.
— Потому что… — он развел руками. — Потому что у меня больше нет знакомых, которые могли бы мне в этом помочь.
Кажется, она и правда сходит с ума. Петунья обессиленно прошлась по комнате, растирая лоб. Голова раскалывалась. Она бросила испепеляющий взгляд на парня, который, словно не замечая ее состояния, вдруг начал разминаться. Вытянул руки над головой, майка опять задралась… Этот наглец, надо признать, имел отличную физическую форму. В голове вновь зазвучала та самая музыка, от чего становилось совсем невыносимо.
— Сядь! — рявкнула она.
Поттер только мило улыбнулся и послушно уселся на кровать, занимая, правда, большую ее часть.
От этого стало только хуже. Даже отец не позволял себе входить к ней в комнату, и уж тем более располагаться на ее девичьей постели! А этот… волшебник, этот Джеймс Поттер, развалился на ее любимом покрывале с таким видом, словно был здесь полноправным хозяином. И, что еще хуже, смотрел на нее из-под лобья странным, пронзительным взглядом, от которого ее бросало то в жар, то в холод.
— Я не могу, — выдавила Петунья, чувствуя, как ее решимость тает с каждой секундой.
— Ну пожалуйста, — протянул Поттер, принимая такой трогательный и несчастный вид, что у нее чуть сердце не растаяло, — что тебе стоит сходить со мной в кино? Будет весело, обещаю!
Он и правда выглядел таким расстроенным, что Петунья почувствовала себя настоящей мегерой, которая отнимает у маленького ребенка любимую игрушку.
«Ну что может случиться в кино?» — подумала Петунья, пытаясь заглушить голос здравого смысла. Тем более она и правда давно хотела куда-нибудь выбраться в выходные. Так почему бы и не сходить? В конце концов, она же не обязана обращать внимание на этого… волшебника. Просто будет смотреть фильм и наслаждаться вечером.
— Ладно, — согласилась Петунья, удивляясь собственной сговорчивости.
Поттер тут же вскочил с кровати и от радости импульсивно обнял ее, но так же быстро отстранился, словно испугавшись собственной реакции. Петунья даже не успела толком ничего почувствовать, кроме легкого запаха мяты и чего-то незнакомого, волнующего… словно отзвука далекого грома.
— Вот, держи, — проговорил Поттер, протягивая ей билеты, — сегодня в семь, я буду ждать тебя…
— Я сама подойду к кинотеатру, — поспешно перебила его Петунья, — не нужно меня встречать!
Она совершенно не хотела, чтобы Лили, родители или, упаси Боже, соседи увидели ее с этим… волшебником. К чему лишние разговоры и насмешки? Она просто сходит с ним в кино, а потом забудет об этом вечере, как о страшном сне. Тем более раз они расстались с Лили, то ему больше нечего делать у них в доме. От этой мысли стало грустно, но девушка выкинула её из головы.
— Хорошо, — легко согласился он, — я буду ждать тебя у входа.
Петунья только кивнула, чувствуя странное угрызение совести. Они действительно расстались… Лили и этот несносный, невозможный, непонятный парень. Но почему? Что произошло между ними? Она открыла рот, чтобы спросить, но Джеймс уже направился к окну, подхватив с полу свою сумку и метлу. Оглянувшись, он вновь посмотрел на нее тем самым пронзительным взглядом и тихо проговорил:
— Спасибо.
И исчез в окне, прежде чем Петунья успела что-либо сказать.
***
Римус моргнул, застыв на полуслове, словно изваяние. Его брови взлетели вверх, но он тут же взял себя в руки, стараясь сохранить на лице серьезное выражение. Сириус, казалось, и вовсе потерял дар речи, уставившись на друга с выражением полного недоумения. Питер же, не сдерживаясь, затрясся от беззвучного хохота, закрывая рот рукой. Джеймс, ощущая, как щеки начинают пылать, растерянно оглядывал притихших друзей, не зная, что сказать.
— Повтори, пожалуйста, что ты сейчас сказал? — попросил Люпин, прищурившись.
Джеймс шумно выдохнул и, стараясь смотреть куда угодно, только не на друзей, пробормотал:
— Я влюбился в Петунью Эванс.
Сириус, все еще не веря своим ушам, медленно покачал головой.
— Это шутка?
Друзья молча перевели на него выжидающие взгляды.
— Нет! — не выдержал Джеймс, вскакивая с места, — я совершенно серьезен!
— Но… но это же абсурд! — воскликнул Сириус, — а как же Лили?
— Да, Джеймс, — с нескрываемым удивлением произнес Римус, — ты ведь так долго добивался младшую Эванс. Мне казалось, у вас с ней все хорошо.
Джеймс, не отвечая, встал и начал бесцельно бродить по комнате. Вот как им объяснить? Как объяснить то, чего он и сам до конца не понимал?
— Мы расстались с Лили, я написал ей письмо. Надеюсь, она поймёт меня и не проклянет.
— Но почему? Ведь Лили очень красивая, — некстати вставил Питер, слегка покраснев, — а старшая Эванс… ну, она не красавица. Да еще и магл!
Эти слова словно холодной водой окатили Джеймса. Он резко остановился и бросил на друга испепеляющий взгляд.
— И что, что она магл? — прошипел он, — теперь ее нельзя из-за этого любить?!
Джеймс почувствовал, что разговор зашел в тупик. Настроение безнадежно испортилось. Теперь он уже жалел, что вообще рассказал друзьям о своих чувствах.
— Он не это имел в виду, Джеймс, — примирительно вскинул руки Римус, — просто для нас это… неожиданно. И немного странно.
— О, Мерлин! — простонал Сириус, хватаясь за голову, — да она же на него приворот сделала, я уверен! Или этот чертов Снейп к этому делу причастен! Но нельзя же вот так просто… разлюбить одну и влюбиться в… в магла!
— Так, я не посмотрю, что ты мой друг, Блэк, — проговорил Джеймс, сжимая кулаки, — еще одно слово…
Сириус, вместо того чтобы испугаться, усмехнулся и тоже вскочил с места. Римус, предчувствуя недоброе, поспешно встал между ними. Даже Питер перестал хихикать, с опаской наблюдая за разворачивающейся сценой.
— Успокойтесь немедленно! — рявкнул Люпин, и голос его, к удивлению Джеймса, прозвучал настолько властно, что Сириус невольно отступил на шаг.
Джеймс, сделав глубокий вдох, провел рукой по волосам. Похоже, придется ему немного расширить представление своих друзей о Петунье Эванс.
— Она не такая, как вам могло показаться, — начал рассказывать Джеймс, прохаживаясь взад-вперед по комнате, — Петунья не какая-то там чопорная и вечно злая ведьма, нет! На самом деле она… она очень веселая. Она любит гулять, у нее много друзей, с которыми она совершенно другая — открытая, жизнерадостная… Да, она не похожа на Лили, и в чем-то, может быть, ей проигрывает. Но… у нее очень красивые глаза, представляете? И волосы, которые на солнце переливаются, как жидкое золото. А еще у нее потрясающая улыбка, когда она не хмурится и не поджимает губы. В обычном мире, в не дома Эвансов, она совсем другая — легкая, очаровательная… Но стоит ей увидеть меня, она тут же превращается в жуткую мегеру, в колючку, хуже кактуса!
— Уууу, — протянул Сириус, театрально заламывая руки, — как все запущено…
— Ладно, — сдался Римус, поднимая руки в примирительном жесте. На его губах мелькнула улыбка, — это твой выбор, Джеймс. Что ты собираешься делать?
Джеймс устало вздохнул. Люпин внимательно слушал, молча кивая, и Поттер не сомневался, что в голове у друга уже вертятся какие-то мысли. Сириус все еще изображал страдания, но в его глазах тоже плясали озорные чертики. Питер, как обычно, с живым интересом наблюдал за друзьями, готовый поддержать любую авантюру.
— Есть у меня кое-какие задумки, — проговорил Джеймс, — сейчас главное — показать ей, что я не только ненавистный для неё волшебник. Что я просто парень, который… который хочет быть рядом.
— Прости, старик, но ты меня пугаешь, — признался Сириус, в голосе его впервые прозвучала искренняя тревога, — ты точно в порядке? Может, тебе к целителю обратиться?
— Да брось ты, Блэк, — отмахнулся Джеймс, хотя сомнения начали закрадываться и в его душу, — просто… просто я хочу попробовать.
— Слушай, а у меня идея! — Сириус оживился, его глаза вновь заблестели озорством, — пригласи ее в кино! Представь: темнота, интимная обстановка, какой-нибудь романтический фильм… ну, ты понял.
— Да, отличная идея, — согласился Римус, — покажи ей мир, который ей близок. Что-то не связанное с магией.
— О, — вдруг встрепенулся Питер, в его глазах загорелись хитрые огоньки, — и покажи ей свою мужскую сторону! Докажи, что ты не просто волшебник, а настоящий горячий парень!
Джеймс задумался, благодарно кивая друзьям. Кино… А что, это идея! Показать мужскую сторону? То есть… соблазнить ее? Но как, Мерлин его подери, это делается?
— У меня есть идея! — воскликнул Джеймс, и на его лице впервые за вечер появилась уверенность.
Не объясняя ничего друзьям, он схватил свою сумку, прихватил с пола метлу и выскочил из комнаты, оставив товарищей в полном недоумении.
— О, Мерлин… — прошептал Сириус, когда хлопок входной двери, возвестил о том, что их друг отправился в путь, — что же происходит с этим миром?
И вдруг он рассмеялся, да так заразительно, что даже сдержанный Римус не удержался и захихикал, прикрывая рот ладонью. Они представили себе свадьбу своего лучшего друга… и Петуньи Эванс! От этого зрелища хотелось смеяться до слез.
— Вот черт, это будет весело, — вытирая слезы, проговорил Сириус, — за этим действительно стоит понаблюдать.
