Как Сквало евгеникой на коленке занимался

Часть вторая, или примерно восемь повседневных лет

Когда Занзаса заморозили, Сквало конкретно ахерел. И даже не поражение было сюрпризом — а это тоже был тот ещё сюрприз — а тот факт, что дон Тимотео способен заморозить собственного сына, даже глазом не моргнув. Вот это любящий папаня, вот это добрый старикан! С другой стороны, он мог строптивого приёмыша просто прибить, а тут, вроде как, милосердие проявил.

Теперь главным кандидатом на титул Дечимо стал засранец Энрико, задиристый и беспокойный, как кабан. Сквало даже смотреть на него долго не мог — настолько бесила эта рожа в рядах претендентов на роль Босса. Фредерико был ноющей размазнёй с «мирными» идеями, который хотел возрождать Вонголу времён Примо, а Массимо сам по себе хрен мутный, прыщавый и жирдяй.

Впрочем, лично Сквало на эти танцы с бубном было наплевать — дон Тимотео пообещал подумать над освобождением чёртового Босса из Колыбели, предложив Супербиа титул главы Варии. Не мог не предложить — голова предыдущего командира в его механической руке как бы тонко намекала.

Сквало затащил в отряд всех старых друзей — некрофила-извращенца Лусса, их психованного принца Бела, погружённого в депрессию Леви и даже скрягу-аркобалено Мармона, присоединившегося к ним за пару месяцев до бунта. Вария оказалась тем ещё мешком с дерьмом, и Супербиа чуть не сдох, пуская зажравшимся мудакам кровь и сбрасывая их в залив. Зато больше никаких проблем с остальной Вонголой — не шарахались от лихих парней в кожаных плащах только ещё большие отморозки из ЦЕДЕФ. Вот уж где засилье непонятной херни…

Когда Энрико сдох, гуляли всей Вонголой. Тайно, разумеется — дон Тимотео носил траур. Лично Сквало было насрать — он после похорон метнулся в его кабинет и начал напирать, разглагольствуя о семейных ценностях и пытаясь добиться освобождения Занзаса. Ноно почти удалось уломать, но внешний советник затормозил всё дело, заявив, что чёртового Босса, по-хорошему, вообще надо прирезать и пустить в залив. Как его Супербиа тогда не прибил, величайшая загадка человечества — перед доном лицо держал, не иначе. А вот младшему офицерскому составу и рядовым не повезло, как и кадкам с цветами и персидским коврам. В общем, Сквало истерил, метал, пылал жаждой убийства и готовил этих идиотов к возвращению Босса — Занзас явно будет ещё хуже.

Бельгефор периодически наведывался в свою родную страну, оставляя за собой гору трупов. Мстил за потерянную корону, не иначе — лично Сквало подозревал, что жутко дорогую побрякушку с драгоценными камнями спёр Мармон. Успокоился Бел только через несколько лет, когда от наследницы Примо пришла посылка с серебряной диадемой — Супербиа такие в детских магазинах для буржуев видел, но, вроде, прокатило.

С Луссурией всё было максимально просто — как оказалось, достаточно выдать ему подвал с холодильными установками, поставить звукоизоляцию и никогда, НИКОГДА туда не заходить. А вот Леви-а-тан неожиданно вышел из депрессии, порвал цепи, пробил дыру в стене и пошёл мстить. Всей Варией ловили, Сквало его чуть в подвальчик к Луссу не запихнул. Угомонить придурка удалось только постоянными тренировками, чтобы не позорился перед Боссом, когда разморозят.

Фредерико даже было немного жалко — хотя, глядя на шибко довольную рожу Иемитсу, судьба второго сына была предрешена. Мирный был парень, хоть и соплежуй. Лусс даже пару костей уволок, а Сквало твёрдо пообещал себе никого из ЦЕДЕФа на порог Варийского особняка не пускать — хрен его знает, каким макаром они растворили наследника, но Фредерико явно не во сне сдох. Насесть на Тимотео опять не получилось — он уже и сам был бы рад, и у Колыбели они плечом к плечу сидели, и простил бунт сына давно, но вездесущий япошка и тут навешал старичку на уши какую-то лапшу. Супербиа только поражался ушлости папаши и его тупизне — уделяй он больше внимания дочке, Вонгола бы уже кровью харкала.

В Намимори к Тсуне он мотался ещё трижды — в первый раз вправлял мозги, когда девчонка решила «прекратить заниматься глупостями и играть в Мафию», и ещё дважды, когда мелкая пыталась слиться и сбежать. Технику заодно подновил, тест на ДНК провёл — а то мало ли, с такой ебанутой мамашкой всякое может быть. С невестой контакты были почти ежедневными — Сквало взялся за последний Боссов шанс всерьёз, дрюча мелкую по всему. В данный момент Тсуна изучала восемь языков, итальянские законы, экономику, политику, медицину, психологию, актёрское мастерство — короче, всё то, что Супербиа считал полезным для будущей жены их ёбнутого на всю голову Босса. Девочка выла, рыдала, но гранит науки грызла, давясь и периодически садясь на антидепрессанты. А ещё — рассказывала ему, как её травят в школе, как называют «Никчёмной Тсуной» и как это больно — жевать битое стекло. Они разбирались в её проблемах, старались идти дальше, и Сквало поддерживал её, как мог — жалко же её, мелочь одинокую. Мамашка её, ожидаемо, положила на дочку болт, и её участие в школьных конфликтах свелось к «доченька, какие милые люди!». Разумеется, разбираться пришлось ему — по телефону, изменив голос и представившись отцом. Сквало было не трудно — натренировался на тупых подчинённых, ломать всяких придурков уже неплохо получалось.

Воспринимал он прапраправнучку Примо как младшую сестру, и заботился, как мог. Понимал, что ноша ей предстоит просто пиздец, и старался изо всех сил. Мелкая звала его «Ало-саном» и делилась самыми сокровенными тайнами — Сквало конкретно так ахерел, когда о первых её «тех днях» узнал именно он, и что объяснять, что происходит, пришлось тоже ему. Ну, и ничего — зато хоть сейчас в гинекологи идти может. Остальным Тсуна тоже клички придумала — «Принц-сан», «Рури-сан» и «Тано-сан». В общем, веселилась деваха, как могла — ну и ладно, чем бы дитя не тешилось, лишь бы своих под пирс плавать не пускало. Сквало, кстати, помог ей провернуть лишение Иемитсу родительских прав — ну так, исключительно в порядке паранойи.

Отросшие волосы дико мешали, и Сквало вымещал свою злость на чёлке, специально кромсая её верным клинком — подчинённые почему-то думали, что он пытается отъехать. Пришлось вправить мозг и им, но стричься только у себя, во избежание. Обещал, хули. Опять же, в патлах были свои плюсы — враги пялились на шевелюру, и его жесты и атаки читались хуже.

Смерть третьего сына Ноно Сквало принял с философским спокойствием — то, что давняя идея заиметь в друзьях Иемитсу через брак с его дочуркой полностью бессмысленна, было понятно ещё после Фредерико. Этот хрен и по Тсуне пройдёт, только плюнет в не оправдавшую ожиданий девчонку. Воистину, лучше быть женой Занзаса — этот хотя бы воздаёт по справедливости. Ну, и выглядит не так стрёмно, не таскает с собой кирку и не травит детей. Да, чёртов Босс явно лучше.

В этот раз Сквало нашёл Ноно, когда он уже запускал разморозку Колыбели. Но, конечно, ничего не вышло — хрен из табакерки буквально оттащил убитого горем старика от последнего ребёнка и начал что-то тихо втирать, потрясая той самой папочкой, которая сподвигла Сквало на План.

Сука, каким же идиотом он был в свои двенадцать!

Но, с другой стороны — что было бы с девочкой, не поймай они её тогда? Каково было бы ей, той милой, наивной малышке, которая пошла к нему на руки, вдруг узнать о Мафии? Это он отучил Тсуну доверять незнакомцам — похищение прямо на улице сделало своё дело. И её побег тоже сделал — специально оплатил, чтобы ей оставили лазейку, и девочка сбежала в тот же миг. Это он оплатил её репетиторов, и теперь она спокойно говорила на восьми языках, считая итальянский и очень редкий китайский диалект. Это благодаря его усилиям она превосходно разбиралась в делах Семьи и была в курсе всех ключевых событий.

И, если очень повезёт, то благодаря ему несчастной японской девочке не придётся возглавлять Вонголу.

Убитый горем дон Тимотео пытался сохранять спокойствие, но действительно страдал, и дочка Иемитсу пролетела на ура.

И Сквало ничуть не удивился, когда через пару дней по экстренной линии — то есть, по мобильному телефону — раздался полный ужаса шёпот: «За мной пришёл Реборн».