Глава 3. Такие великие свершенияНа следующее утро Драко первым делом попрощался с родителями. Они отправились через камин в Международный пункт трансгрессии в Косом переулке, где им был организован транспорт, который доставит их в Испанию.
После их ухода Драко уставился в камин, мечтая, чтобы отец вернулся и облегчил его бремя. Когда в животе у него заурчало, он потащился в кабинет, заказал завтрак и неохотно открыл календарь. Он назначил отцу встречи на всю неделю, чтобы заново познакомить Люциуса с людьми, с которыми тот когда-то общался, и познакомить его с новыми партнерами, которых Драко приобрел за время его отсутствия. На большинстве встреч он присутствовал, чтобы проинформировать всех о задержке с передачей браздов правления компанией. Дополнительная нагрузка заставляла его хмуриться.
Неделя пролетала незаметно, одна встреча сменялась другой, но ни одного письма не пришло с черной как смоль совой. Настроение Драко улучшалось с каждым днем, и когда в пятницу утром он сел посмотреть на свой календарь, то был ошеломлен, увидев, что на следующий день у него назначена встреча по квиддичу с Гарри Поттером.
Драко захотелось написать Поттеру и спросить, кто будет присутствовать, но он поборол это желание, не желая выглядеть слишком заинтересованным. В пятницу днем пришло письмо, прикрепленное к лапке белоснежной совы, которую Драко сразу узнал. На первой странице «Пророка» была заметка о том, как Поттер покупал свою новую сову, в которой говорилось, что новая сова никогда не заменит друга, которого он потерял на войне, но он с нетерпением ждал возможности познакомиться со своим новым знакомым. Драко хорошо помнил это. В том же номере было объявлено о приговоре Люциусу.
Было странно принимать письмо от этой птички, но он позаботился о том, чтобы угостить ее дополнительным лакомством. Гершель в знак благодарности потерлась носом о руку Драко, прежде чем вылететь в окно, через которое она прилетела.
В письме было просто напоминание об игре, которая состоится на следующий день, с указанием места проведения: Брайарз Филд, недалеко от Манчестера. В нем также содержалось повторное приглашение на обед, которое привлекло внимание Драко к тому факту, что он официально не менял своих планов в отношении Пэнси. Он нацарапал ей записку, в которой сообщал, что они встретятся за ужином в Хогсмиде, и тут же отправил ее.
В тот вечер перед ужином Драко отправился в полет. Сначала он немного волновался, что не вспомнит, как летать, что метла не будет слушаться его так, как раньше, что он может даже упасть, но через несколько мгновений ему показалось, что он никогда не останавливался. Сделав несколько кругов по территории поместья, он отправился на поле, окруженное защитной полосой, и выпустил Снитч. Он был совершенно уверен, что на следующий день его не попросят играть за Ловца, но это было то, что Драко любил больше всего на свете. Примерно через час, когда солнце уже клонилось к закату, Драко достал квоффл и потренировался уклоняться от ударов и забивать голы.
Он поужинал в столовой, наслаждаясь тонкой струйкой пота, выступившей у него на лбу, и тем, как кровь быстрее бежит по венам.
Отмокая в ванне, Драко размышлял о предстоящем дне. Он знал, что это может плохо закончиться, но хотел, чтобы все прошло хорошо по нескольким причинам. Его ответ Пэнси о том, почему он играет, был правдивым. То, что они с Гарри Поттером не были врагами, могло быть только на руку семье Драко. Однако больше всего на свете предыдущая тренировка зажгла огонь в его крови, и он был в восторге от возможности полетать, поиграть. Он решил вести себя наилучшим образом и максимально использовать представившуюся возможность.
ооо
На следующее утро Драко трансгрессировал в четверти мили от поля Браяров на несколько минут позже, чем должен был. Он, конечно, не хотел быть там первым, а опоздание дало бы ему шанс увидеть, кто еще будет играть. Кроме того, прогулка помогла бы ему успокоить нервы. Он был одет в традиционную тренировочную форму и захватил с собой что-нибудь, во что можно переодеться к обеду.
Приближаясь к полю, он услышал разговоры и смех людей, и его желудок нервно сжался. Он остановился на опушке леса и оглядел открывшуюся перед ним картину.
В центре собралось тринадцать человек, у всех были метлы, и казалось, что они распределяют команды. В стороне стоял сундук с игровыми мячами. Он насчитал четверых рыжеволосых, заметил Поттера и узнал нескольких человек, с которыми познакомился в Хогвартсе.
— Они ждут тебя.
Драко вздрогнул от неожиданности и повернулся к обладателю голоса.
Гермиона Грейнджер — по крайней мере, он думал, что ее все еще зовут Грейнджер — сидела на оранжевом диване примерно в двадцати ярдах от него, подобрав под себя ноги и держа в руках книгу, и с любопытством наблюдала за ним.
Он был так сосредоточен на поле, что не заметил ни ее, ни этого ужасного дивана.
— Я… да, — он оглянулся на поле и сделал несколько шагов. Затем реальность того, что он собирался сделать, обрушилась на него, и он, казалось, не мог набрать в легкие достаточно воздуха. Перед глазами у него все поплыло, поэтому он отступил назад и закрыл глаза, глубоко дыша, пока не прошло напряжение.
— Все в порядке, Малфой? — она озабоченно приподняла брови.
Он попытался сказать «да», но понял, что пока не может, поэтому просто кивнул.
— Вот, садись.
Она была рядом с ним и тянула его за локоть к дивану. Он сел, чувствуя себя намного лучше теперь, когда снова мог дышать.
— Нервничаешь? — спросила она веселым тоном.
— Немного.
— Не стоит. Сегодня все согласились быть вежливыми, — удивленная улыбка тронула ее губы.
— Хорошо.
Тогда он посмотрел на нее. На ней был белый сарафан длиной чуть ниже колен, тонкие бретельки перекинуты через изящные плечи. Ноги у нее были босые, но он заметил пару сандалий рядом с диваном. Волосы у нее были почти такие же, как и раньше, но солнце освещало их в нужный момент, выделяя золотистые, бронзовые и каштановые пряди разного цвета. Она улыбалась, все еще забавляясь его смущением, и он подумал, что никогда в жизни не видел более красивой женщины. Не в том смысле, в каком большинство мужчин видят красоту — в ногах, груди и лице — а в том, как ее прелестные губки были чуть приподняты, глаза лучились жизнью, а лицо говорило о том, насколько она была счастлива.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросила она, и тень беспокойства промелькнула на ее лице.
Ее вопрос прервал ход его мыслей, и он моргнул, думая, что попал в странный водоворот. Когда он снова посмотрел на нее, она была все еще там, все еще счастливая, все еще красивая. Его сердце бешено заколотилось.
— Да, я… Я в порядке.
— Ты можешь идти?
Он кивнул, хотя и не был уверен, что сможет.
— Они ждут, — сказала она, указывая на поле.
Были сформированы две команды, которые перекрасили свою форму в красный или зеленый цвета. В красной команде, команде Поттера, не хватало одного игрока.
— Хорошо, — сказал Драко, чувствуя себя увереннее. Он хотел спросить ее, почему она здесь, почему сидит на диване так далеко от места действия, что читает, но не смог. Он встал, попробовал свои ноги и направился к полю.
Он не оглянулся на Гермиону, но ее образ запечатлелся в его мозгу, как будто он смотрел на нее. А затем, без предупреждения, изображение расплылось, и он увидел ее семь лет назад, корчащуюся на полу в его гостиной, а его сумасшедшая тетка, направив на нее волшебную палочку, хихикала. Он вздрогнул и чуть не споткнулся, затем остановился, чтобы посмотреть на нее снова.
Она сидела так же, как он ее оставил, и читала. Его поразило, что отчасти именно ее грация и самообладание делали ее такой очаровательной и мгновенно вызывающей интерес, когда она следила за событиями в его доме.
Он возобновил свой путь к своей команде, удивляясь, как он мог забыть о том, что Беллатриса причинила ей боль прямо у него на глазах. Он никогда особо не заботился об этой девушке, питал к ней свое обычное предубеждение и пользовался любой возможностью, чтобы высмеять и принизить ее, но ненависть, злоба были заимствованы. Он никогда полностью не принимал это близко к сердцу. Годы его становления были потрачены на то, чтобы произвести впечатление на своего отца, затем на Темного лорда, а потом он внезапно стал совсем взрослым, но в то же время маленьким мальчиком, застрявшим в мире мужчин. Он даже не мог вспомнить ее лицо в период между Святочным балом на четвертом курсе и тем днем в его гостиной.
Оба воспоминания были такими разными… На первом она выглядела очаровательно, с уложенными волосами и легким оттенком краски. В последний момент она пыталась сдержать крик и рыдания, стиснув челюсти и шею, но не смогла сдержаться. Затем ее глаза закрылись от боли. Однажды, когда Беллатриса перестала ее допрашивать, она посмотрела на него с мольбой в глазах. Она хотела, чтобы он что-нибудь сделал, но никак не могла предположить, что он был так же напуган, как и она.
Он несколько раз оказывался на ее месте, когда его родителей не было дома. Беллатрисе не потребовалось много усилий, чтобы вывести его из себя, и она с удовольствием «преподавала ему уроки, которые должны быть у его матери». В глубине души он знал, что должен был помочь Гермионе, точно так же, как знал, что не должен убивать Дамблдора. Это было глубокое, резонирующее знание, которое он ощущал всем своим существом, до самой глубины своего сердца и души. Это выходило за рамки всего, что он слышал, за рамки всего, что привили ему родители, затрагивая те уголки его подсознания, о существовании которых он и не подозревал.
Он был слишком труслив, чтобы прислушаться к голосу в своей голове, и Дамблдор был убит, а Гермиону пытали. Он не знал, как бы изменились результаты, если бы он действовал, но в этом-то все и дело. Он никогда этого не узнает.
— Эй, Малфой!
Драко поднял глаза и увидел, что Гарри машет ему рукой, а остальные члены красной команды наблюдают за ним. Он глубоко вздохнул и подошел к Гарри.
— Какую позицию ты хочешь? — Гарри спросил.
— Что осталось?
— Сначала выбирай ты.
Драко моргнул. Было странно, что Гарри Поттер предложил ему сыграть в Ловца.
— Я выберу Охотника», — сказал он.
Гарри кивнул и кивнул головой.
— Значит, ты с Чарли.
— Хорошо.
— Не забудь заколдовать свою рубашку красным, — добавил Гарри.
Драко все еще нервничал, ему все еще казалось, что он может потерять сознание в любой момент. Ему казалось, что с каждым шагом, который он делал по направлению к Чарли и Джинни, он поднимал сотню фунтов. Они тихо разговаривали, но когда Драко приблизился к ним, Чарли приветливо улыбнулся ему. Это поразило Драко.
— Привет, приятель. Добро пожаловать в клуб, — Чарли Уизли был ростом с Драко, его прямые рыжие волосы густыми прядями падали на лицо. Сзади они были длиннее и собраны в конский хвост.
— Э-э… в какой клуб?
— Клуб «Некогда ловцов, а теперь охотников из-за Гарри Поттером», конечно, — он ухмыльнулся.
Драко был так ошеломлен, что просто тупо уставился на собеседника. Чарли рассмеялся и подтолкнул сестру локтем.
— Ты ведь играл за Ловца верно? — спросил он.
Драко кивнул.
— Джинни тоже, в течение года, а я — целых пять. Но теперь мы навсегда останемся Охотниками из-за Поттера. Он всегда был Ловцом.
— О, — сказал Драко, чувствуя, как его нервы успокаиваются благодаря заразительному добродушию Чарли и его непринужденным улыбкам.
— Эй, я хотела быть Охотником, — сказала Джинни, скрестив руки на груди.
— Конечно, конечно, чтобы Поттер мог вернуться на свое место, — Чарли повернулся к Драко и сказал: — Знаешь, он всегда ей нравился.
— О, перестань, — сказала Джинни. — Давай приступим к работе.
Как оказалось, Чарли был очень хорош в квиддиче, независимо от занимаемой должности. Перед игрой он рассказал Драко и Джинни о нескольких приемах игры и, поскольку Драко никогда не играл с их командой, рассказал ему о слабых сторонах игроков соперника.
Когда игра началась, Рон вылетел на свое место вратаря. Джордж и еще один бывший гриффиндорец, Дин Томас, были загонщиками. Нервы Драко перестали беспокоить его в тот момент, когда он оказался в воздухе. Он летал. Он научился летать чуть ли не раньше, чем научился ходить. Это была самая естественная вещь в мире, единственное, на что он мог рассчитывать в своей жизни.
Игра была неформальной, и никто не нарушал правил, хотя их было предостаточно. Команда соперника состояла в основном из бывших когтевранцев, с единственным пуффендуйцем в качестве загонщика. Как вскоре выяснил Драко, с ней было нелегко бороться, и он постоянно отмечал, где она находится.
В детстве Драко играл на позиции Охотника, но жаждал славы Ловца, который, казалось, держал игру в своих руках. Только когда он узнал больше о стратегиях квиддича, он начал ценить и другие позиции. Нападающий может поймать снитч, но проиграть матч, как это сделал Крам на чемпионате мира, когда Англия принимала его в последний раз. У Болгарии была своя звезда, но ирландская команда в целом была сильной. В итоге победила более сильная команда.
В воздухе Драко забыл о Гермионе, о своих родителях, о прошедшей неделе, о письмах, которые приходили с черными как смоль совами. Он сосредоточился на том, чтобы пролететь мимо вратаря, забросить квоффл в одно из золотых колец, почувствовать ветер в волосах и теплое солнце на лице.
Слишком быстро Поттер поймал снитч, и все приземлились. Они выиграли со счетом 270:90. Остальные пять членов команды Драко поздравили его с хорошей игрой. Они сказали ему, чтобы он не расстраивался, что Поттер всегда выигрывал. Драко кивнул и медленно направился к Поттеру и Уизли.
Несколько членов команды Поттера поговорили с ним, когда он шел, сказали, что он провел хорошую игру, и выразили надежду увидеть его снова на следующей неделе.
Драко поблагодарил их, снова занервничав, потому что больше не летал. Он поспешил присоединиться к своей команде, желая поскорее покончить с этим.
Чарли ухмыльнулся и хлопнул его по спине.
— Отличный полет, приятель! Отличные руки с квоффлом.
— Э-э, спасибо», — сказал Драко. — Отличный улов, Поттер, — крикнул он.
Гарри улыбнулся и кивнул. Джордж и Рон пытались загнать мячи в сундук, где им и полагалось быть, но попасть бладжером оказалось непросто.
Драко уже подумывал о том, чтобы уйти. Он никогда не говорил, что останется на обед, и всегда мог ускользнуть, сославшись на работу или другие планы. Он как раз обдумывал это, когда Дин попрощался со всеми и трансгрессировал.
— Хорошо, — сказал Рон сразу же после того, как звук хлопка затих. — Пойдем поедим, — он посмотрел на Драко. — Идешь?
Все посмотрели на него, и он сказал, не подумав:
— Да.
Рон ухмыльнулся.
— Отлично. Не обращай внимания на маму, она подумает, что ты чокнутый, но просто кивни и ешь, что хочешь.
— Она попытается навязать тебе вторую и третью порции, — сказала Джинни. Она держала Гарри за руку. — Но не бойся сказать ей «нет».
— Конечно, — сказал он, желая, чтобы они занялись чем-нибудь другим, а не стояли в кругу.
Джордж присоединился к ним.
— Ну, все, пошли. Не будем заставлять маму ждать, вы же знаете, какая она, — он отправился в путь, не дожидаясь их.
Драко подумал, что странно видеть Джорджа без своего близнеца, и впервые задумался о семье Уизли. Как они жили после войны? Их отец был министром магии. Изменило ли это их? Как они пережили потерю сына?
Гарри, Рон и Джинни последовали за Джорджем, оставив Драко и Чарли. Возможно, это было неловко, но Чарли, который никогда не был жертвой детских выходок Драко, меньше всего хотел прощать кого-либо из Уизли. Оказалось, что он уже это сделал, потому что он заговорил с Драко как со старым другом. Драко чувствовал себя совершенно непринужденно рядом с Чарли.
— На что это похоже? — спросил он, когда они шли. — Работаешь с драконами? Меня всегда восхищало, что ты делаешь.
Чарли рассмеялся.
— Многие люди восхищаются, хотя сами они и близко не подошли бы к зверям. Это замечательно, это идеально. Именно этим я и хочу заниматься.
Драко кивнул и посмотрел вперед, чтобы убедиться, что он по-прежнему движется в правильном направлении. Он увидел, что к ним направляется Гермиона, ветер развевал ее волосы и поднимал платье до колен. Драко с трудом сглотнул.
Сначала она поговорила с Гарри, Роном и Джинни, а затем отошла, чтобы идти рядом с Чарли.
— Хорошая игра, Малфой.
— Спасибо, — сказал он.
Затем Гермиона улыбнулась и взяла Чарли под руку.
— Приятный был полет, — любезно сказала она.
— Спасибо, моя дорогая, — Чарли наклонился и поцеловал Гермиону в макушку.
Драко почувствовал легкую дурноту. Мысли, которые еще не успели сформироваться в его голове, о том, чтобы украдкой поглядывать на нее, разговаривать с ней, смешить ее, проводить пальцами по ее волосам, целовать ее, теперь одолевали его, когда он слушал, как она болтает со своим кавалером.
Сила этих чувств потрясла его. Он едва знал эту девушку, не видел ее много лет, и вот она появляется в его жизни, захватывает дух своей грацией, а затем убегает с единственным человеком, рядом с которым он чувствовал себя комфортно. И вообще, с каких это пор у него появились подобные мысли? Да, у него уже давно не было отношений, но эти мысли казались такими… детскими. Он отогнал их и увидел, что они дошли до леса.
Джордж, Гарри, Рон и Джинни ждали его.
— Малфой, — сказал Гарри. — Ты никогда не был в «Норе», а там выставлены защитные чары. Тебе придется пойти со мной.
Драко нахмурился.
— Вместе?
— Боюсь, что так. Все в порядке?
Он хотел было сказать Поттеру, что скорее проведет месяц без еды, чем подойдет достаточно близко, чтобы аппарировать, но поклялся вести себя прилично. Он стиснул зубы и кивнул.
— Давай по-быстрому.
Рон хихикнул.
— Мерлин, Малфой. Гарри же не собирается вырывать зуб или что-то в этом роде.
Джинни закатила глаза, а Гермиона сердито посмотрела на Рона.
Драко проигнорировал их и неловко подождал Гарри.
— Поттер?
Волшебник в очках подошел к нему и протянул руку. Драко сделал несколько глубоких вдохов, посмотрел поверх голов присутствующих и легонько коснулся руки Гарри. Почти сразу же он почувствовал напряжение в пупке, означавшее аппарирование, что было в десять раз хуже для второго.
Когда они приземлились на твердую землю, Драко отпустил руку Гарри, как будто обжегся. Гарри только удивленно посмотрел на него.
Они стояли перед чем-то, похожим на дом, над которым возвышался еще один дом, а над ним — несколько дополнительных комнат для пущей убедительности. Казалось бы, то, что Артур Уизли стал министром магии, никак не повлияло на него.
Драко оглядел двор и увидел открытый навес, из-под которого торчала машина, а из-под нее торчала пара мужских ног. Казалось, что машина переехала мужчину, что было невозможно, потому что машина была наполовину загнана в навес.
Гарри заметил, куда смотрит Драко, и объяснил ему, что Артур всегда был очарован магглами и их автомобилями. После катастрофы с «Фордом Англия» он пообещал своей жене, что не будет покупать другую машину, чтобы каким-то волшебным образом улучшить ее. Вместо этого он нашел старый «фольксваген» и любил проводить часть субботы, «копаясь под капотом».
— Понятно, — сказал Драко, уловив слабый свист, доносившийся из сарая.
— Малфой. Спасибо, что пришел, — сказал Гарри. — Я уверен, ты не знал, как отнестись к моему приглашению, но я рад, что ты пришел.
— Я отлично провел время, — честно признался он.
— Настолько здорово, что ты согласишься прийти и на следующей неделе?
Драко скептически посмотрел на Гарри.
— Почему?
— У нас не хватает одного человека. Билл, старший брат Рона, и его жена Флер на месяц уехали во Францию навестить ее семью. Мы могли бы найти кого-нибудь другого, но если тебе нужно это место, оно твое.
— Зачем ты вообще меня пригласил? Это было шоу для всех этих репортеров? — на самом деле Драко хотел знать, почему Поттер хранил шкатулку для своего отца, пока тот сидел в тюрьме. Он подумал, что сейчас неподходящее время спрашивать, и, вероятно, ему следовало бы спросить своего отца. Тем не менее, ему было очень любопытно.
— Нет», — сказал Гарри. — Никакого шоу. Я только подумал о предстоящем освобождении твоего отца. Это… казалось правильным поступком.
Драко ждал продолжения, но остальные уже подходили. Чарли и Гермиона оказались ближе всех к дому и направились к нему, все еще держась за руки.
Рон подошел к Драко и Гарри и усмехнулся.
— Отвратительно, не правда ли?
Гарри усмехнулся.
Драко взглянул на рыжеволосого.
— Они что, вместе?
— Кто знает? — спросил Рон. — Они встречались много лет подряд. Одну неделю они не разговаривали, а на следующую не могли жить друг без друга. Чертовски противные. Лучше бы они просто поженились и покончили с этим.
— Рон, ты всегда так говоришь, — упрекнул Гарри. — Она не собирается выходить замуж за Чарли. Они хорошие друзья.
— Я слышала, что у Чарли в Румынии есть девушка, — сказала Джинни, догоняя их и беря Гарри за руку.
Как только они подошли к дому, появился Чарли с волшебной палочкой в руке.
— Мы будем ужинать на улице. Джордж, поможешь мне со столами?
Вскоре Драко почувствовал себя совершенно неуютно. После того, как игроки в квиддич переоделись, все Уизли, а также Гарри и Гермиона засуетились, чтобы заняться своими делами. Некоторые из них носили что-то, другие нарезали, разливали и перемешивали. Драко старался быть как можно незаметнее и в конце концов остановился возле помидорного куста, наблюдая, как садовый гном пробирается между грядками с овощами.
— Готово! — крикнул Джордж.
Все набросились на стол, как саранча на пшеничное поле. Драко медленно приблизился, опасаясь, что если он сделает какое-нибудь резкое движение, то может лишиться пальца. Гарри заметил его первым и придвинулся поближе к Джинни, оттолкнув Рона, чтобы освободить место.
Ужин был не похож ни на один из тех, что были у него дома, но напоминал о Хогвартсе. Они сидели за столом для пикника в очень тесном помещении, передавая еду в разные стороны, громко разговаривая и перекрикивая всех остальных.
— О-о-о! Драко, дорогой, — сказала Молли, когда заметила его. Она улыбнулась и приветливо помахала рукой. — Рада тебя видеть! Останешься на чай?
Он мысленно застонал, его терпение было на исходе. Он не мог продержаться весь день с Уизли. К счастью, кто-то заговорил с ней, поэтому он скрылся из виду и отчаянно попытался придумать, что бы такое сказать, чтобы вовлечь его в разговор. По счастливой случайности, он сидел напротив Гермионы.
Она была зажата между Чарли и Джорджем, и в данный момент ни один из них не разговаривал с ней. Она ела, медленно пережевывая, и взгляд у нее был отсутствующий, как будто она о чем-то глубоко задумалась.
— Зачем ты пришла? — спросил он ее, надеясь, что она услышит его из-за шума вокруг них.
— Хм? — спросила она, опуская взгляд, чтобы встретиться с ним взглядом. — На квиддич?
— Да. Все, что ты делала — это читала.
— Я наблюдала, — сказала она с притворным негодованием. В ее глазах плясали веселые искорки, солнце светило в них так, что казалось, они тянутся бесконечно. — То движение, которое ты сделал, когда у тебя был мяч, и ты летел в другую сторону.
— Верно. Вот это, — сказал он, поддразнивая ее.
Она приподняла бровь.
— Ты развернулся на своей метле, чтобы обмануть противника. Затем увернулся от двух других, оказавшихся между тобой и воротами. Забил. Я это видела.
Он ненавидел тот прилив гордости, который охватил его при мысли о том, что она уделила ему особое внимание, пусть даже всего на мгновение. Это было по-детски. Он напомнил себе, что она, вероятно, видела все движения Чарли, хорошие или нет.
— Итак, ты на полсекунды оторвалась от книги.
— Это прекрасное место для чтения, оно очень расслабляет. Я хожу туда каждую неделю, — она улыбнулась ему, когда перед ее лицом пронесли корзину.
— А что это за диван? — спросил он.
Она рассмеялась.
— Это самая удобная вещь, на которой ты когда-либо мог сидеть.
— Но он… оранжевый, он отвратителен!
— Да будет тебе известно, что я спасла этот восхитительный предмет мебели от неминуемой гибели и привела его в порядок. Вычистила его, заново взбила подушки и вернула ему прежний вид.
Настала его очередь рассмеяться.
— Другими словами, ты стащила его из кучи мусора.
— Я… ну… ты сидел на нем. Твоя единственная претензия — это цвет? — она бросила вызов.
— Думаю, да… Хотя ткань была колючей. Наверное, там были блохи, — поддразнил он, находя вполне естественным флиртовать с ней.
Она снова рассмеялась, и тогда Джордж отвлек ее внимание. Хотя Драко был недоволен тем, что она больше не разговаривала с ним, это дало ему возможность немного понаблюдать за ней. Он хотел посмотреть, сможет ли он определить источник ее сияния, найти какой-нибудь признак, который выдал бы ее секрет. На протяжении всего обеда он наблюдал, как она разговаривает со своими друзьями и смеется. Он заметил, что она постоянно заправляет прядь волос за правое ухо. Ближе к концу обеда он был очарован ее руками. Они были тонкими, но сильными, натруженными от тяжелой работы. Она держала вилку с безмятежной грацией, за которую чистокровные ведьмы продали бы свои почки.
Драко несколько раз пытался завязать с ним разговор, но это было натянуто, и они неизбежно замолкали, а Драко переключался на другой разговор.
После того, как тарелки были убраны и все остались за столом, продолжая разговаривать, Драко встал, собираясь уходить.
— Нет, не надо, — сказала Молли, вставая и направляясь к нему. — Мы еще не ели пудинг, молодой человек.
Артур ласково улыбнулся ему с другого конца стола, как бы говоря, что сожалеет о настойчивости своей жены, но ему действительно следует остаться на пудинг.
— В самом деле, миссис Уизли, я и так уже достаточно задержался. Мне пора идти.
Она выглядела так, словно хотела силой усадить его обратно на место, но Гарри встал и похлопал его по спине.
— Рад был видеть тебя здесь, Малфой. Я провожу тебя за пределы защиты.
Молли бросила короткий взгляд в сторону Гарри и вернулась на свое место. Остальные Уизли помахали ему на прощание, и он ответил тем же, бросив взгляд на Гермиону. Она улыбнулась ему, как и остальные, и слегка помахала ему рукой.
Они отошли за пределы слышимости, и Драко перевел дыхание. Он был почти свободен. Хотя его день прошел не так плохо, как он опасался, все равно было неловко, и он чувствовал, что между ним и ними осталось много недосказанного. Одна игра в квиддич и обед не могли стереть прошлое, и он это знал.
— Это было… — начал он.
— Интересно, — закончил Гарри, направляясь в лес на другом конце участка, засунув руки в карманы. — Могло быть и хуже.
— Без шуток.
— Я думаю, Джордж и Чарли поспорили о тебе с Роном, кто из вас нападет на другого.
— Ну, никто из нас этого не сделал.
— У меня такое чувство, что Рон пронюхал об этом и попросил Джинни сделать ставку за него. Ставки Чарли и Джорджа известны своей нелепостью. Я думаю, это одна из причин, по которой Рон мало общался с тобой. А это значит, что теперь, когда я думаю об этом, у нас с Джинни должна быть приличная сумма. Может быть, мы уедем куда-нибудь на выходные.
— Я бы хотел поучаствовать в этом, — сказал Драко, при каждом шаге под его ботинками с приятным хрустом хрустели ветки. — Это могло бы сделать мероприятие более интересным.
Гарри усмехнулся.
— Не думаю, что нам нужна была помощь.
Драко остановился и посмотрел на Гарри.
— Итак, в чем дело, Поттер? Когда мы поговорим об этом?
Гарри нахмурился.
— О чем именно?
— О… в тот раз, на четвертом курсе, мы пытались заколдовать друг друга и в итоге ударили Грейнджер и Гойла. О том, как ты избивал меня после победы над нами в квиддиче на пятом курсе, о том, как я постоянно нападал на Уизли и его семью, Грейнджер… — ему не нравилось думать об этом, потому что это всегда заканчивалось тем, что он представлял, как она корчится в агонии на полу его гостиной.
Гарри пренебрежительно махнул рукой.
— В этом нет необходимости.
— Ты уверен?
— Мы все говорили об этом, — сказал Гарри. — Рон, Джинни, Гермиона и я. Если ты готов забыть прошлое, то и мы тоже.
Драко поджал губы и внимательно посмотрел на Гарри.
— Мы были детьми, но я был виноват больше, чем кто-либо из вас.
— У тебя были глупые идеи, но ты унаследовал их. Пока ты не несешь эту невежественную чушь, нам хотелось бы думать, что мы могли бы поладить с тобой.
Драко еще не был готов смириться с этим. В детстве он наговорил и натворил много ужасных и глупых вещей, и с годами осознал это. Он повторял то, что слышал дома, но после того, как в возрасте шестнадцати лет его заставили играть роль мужчины, он быстро понял, что не знает, во что верить. Он пребывал в состоянии постоянного страха, надеясь, что никто его не заметит и не попросит что-либо сделать. После войны его снова назначили на должность, обычно предназначавшуюся для людей намного старше него, и с тех пор детские обиды, шалости, заклинания и ругательства не были частью его жизни.
Тем не менее, он осознавал, какое влияние его поведение в детстве оказывало на окружающих, и был готов признать, что некоторые повреждения были слишком глубокими, чтобы их можно было забыть. В случае с Поттером и Уизли это были слова, квиддич, слегка вредные проклятия в коридорах. С Грейнджер все было гораздо хуже. Он нападал на нее не только из-за ее дома и друзей, но и из-за самой ее натуры, ее сущности. И он наблюдал, как ее пытали, и ничего не сделал.
— Никакой невежественной чепухи. Я получил дополнительное образование в этом отношении.
— Хорошо, — сказал Гарри. — Тогда друзья?
— Почему? — спросил Драко. — Почему сейчас, почему… друзья?
Гарри пожал плечами.
— Почему нет?
— Это не делается просто так. Что заставило тебя пригласить меня сюда, что заставило тебя захотеть… подружиться? И не говори мне пустых фраз, которые ничего не значат. Я не ищу новую компанию приятелей, так что лучше бы у меня была действительно веская причина согласиться на это.
Гарри вздохнул и потер затылок.
— Послушай, Малфой. Что плохого в желании все исправить? Однажды ты предложил мне дружбу, и я отверг. Теперь я пытаюсь все исправить. Если это недостаточно веская причина, тогда… — Гарри остановился и пристально посмотрел на Драко, вглядываясь в его глаза так пристально, что тот прищурился. Затем он продолжил. — Не принимай это всерьез и даже не пытайся задавать вопросы, я не могу на них ответить. Возможно, прямо сейчас, в этот момент, тебе и не нужны друзья, но когда-нибудь они могут понадобиться.
Драко сразу же подумал о шкатулке, которую хранил Гарри, и вспомнил, как выглядел Люциус, когда Гарри вернул ее ему. Поттер что-то знал.
В два быстрых шага Драко оказался перед Гарри, глядя сверху вниз на мужчину чуть пониже ростом, и в его ухмылке сквозил гнев.
— Скажи мне, — произнес он дрожащим от ярости голосом. — Скажи мне, или помоги мне, я…
Гарри оттолкнул Драко с неожиданной силой, его лицо было напряженным, но не сердитым.
— Я же сказал тебе, что не могу отвечать на твои вопросы. Малфой, просто подумай об этом, ладно? Приходи на следующей неделе, если хочешь. Пожалуйста.
— Сколько еще осталось? — потребовал Драко.
Гарри указал пальцем.
— Вон то дерево с красными листьями. Ты сможешь аппарировать за ним.
Драко уже шел, кровь стучала у него в ушах. Он услышал, как Поттер вздохнул. Добравшись до дерева, он аппарировал, не оглядываясь.
Он добрался до своей спальни и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Затем подошел к окну, раздвинул шторы и сел на подоконник, прислонившись лбом к стеклу.
Его ужасно раздражало, что Поттер знал что-то о его семье, что-то, что однажды повлияет на него — судя по тому, как Поттер говорил, негативно — а он понятия не имел об этом. Его отец отказался говорить на эту тему, и, похоже, его мать тоже знала о шкатулке и ее значении. Почему его оставили в стороне? Почему Поттера впустили? Все это не имело никакого смысла.
Предложение Поттера о дружбе было безумием. Как этот человек мог подумать, что они когда-нибудь станут больше, чем просто знакомыми? Представлял ли он, что Драко будет обедать с ними или приглашать его на вечеринки? О чем они могли бы поговорить? Их жизни были совершенно разными. За семь лет, прошедших после окончания школы, они пересекались всего несколько раз, и все они были связаны с войной. Драко публично жертвовал деньги, а затем Поттер публично благодарил его. Вот как все прошло.
Остальные… Уизли, Джинни, Джордж… Он не видел их с конца войны и не предполагал, что приглашение Поттера исходило и от них тоже. Он знал, что это не так.
С другой стороны, Драко мог представить, что он действительно разговаривает с Чарли.
Но Грейнджер… она была совершенно другой. Он почувствовал неприятный укол в сердце, когда подумал о ней, и понял, что хочет извиниться перед ней. Он не признавался в сожалении или скорби по поводу своих предыдущих поступков очень многим людям — возможно, только Грегу — но он поступил с ней самым вопиющим образом и хотел все исправить. Или, скорее, лучше. Он никогда не мог исправить то, что имел и чего не делал в прошлом.
Постепенно кровь Драко остыла, и он решил, когда вернется, расспросить отца об этой шкатулке. Затем он решил, что, если представится возможность, он поговорит с Гермионой и все исправит.
ооо
— Ты выглядишь ужасно, — сказала Пэнси Паркинсон, когда Драко опустился на стул напротив нее. На ней было открытое темно-синее платье, которое так подчеркивало ее грудь, что все мужчины, проходившие мимо их столика, бросали на нее взгляды. Ее волосы были стянуты сзади сверкающей заколкой и уложены в старомодную прическу «волна пальцами».
— Я тоже рад тебя видеть, — сказал Драко, едва взглянув на нее, и потянулся за картой вин.
Пэнси затянулась сигаретой и выпустила дым в сторону.
Драко нахмурился, протянул руку, взял у нее сигарету и затушил ее в пепельнице.
— Ты думаешь, я когда-нибудь захочу тебя поцеловать? Это так отвратительно, Пэнси.
Она притворилась расстроенной и открыла меню.
— Почему ты опаздываешь?
— Занят был, — сказал он, все еще изучая карту вин.
— Драко? — спросила она напряженным голосом, заставившим его поднять глаза. — За что ты меня так ненавидишь? — ее глаза были полны слез и блестели, как будто она могла расплакаться в любой момент.
Он закрыл меню и с усилием втянул носом воздух.
— Я не испытываю к тебе ненависти, Пэнси.
— Это правда, — надулась она. — Мы здесь, в хорошем ресторане, а ты опаздываешь, у тебя плохое настроение, и ты даже не заметил, какое на мне красивое платье.
Драко окинул ее оценивающим взглядом и выдавил улыбку.
— Ты, как всегда, сногсшибательна.
— Ты такой врун, — сказала Пэнси, доставая из сумочки губную помаду.
Тут подошел официант, и они сделали заказ.
— Ну и что? — спросил Драко. — Я здесь, не так ли?
— Я уверена, что есть места, где ты бы предпочел побывать, — жеманно улыбнулась она. Затем она стала сама деловитость. — Почему бы нам просто не пожениться, Драко? Все будет намного проще. Подумай, какой ценностью я могла бы стать для твоего бизнеса.
Он усмехнулся и сделал глоток вина.
— Я серьезно! — сказала она, расстроенная его увольнением. — Я взяла деньги своего отца и увеличила их более чем на пятьдесят процентов, и ты знаешь, сколько мы с мамой путешествуем и ходим по магазинам. Я действительно очень хорошо умею зарабатывать деньги, хотя предпочитаю их тратить.
— Мы не любим друг друга, — сказал он, устав от одного и того же аргумента. — Никогда не любили и никогда не будем любить.
— О, не будь таким романтичным, Драко. Нет необходимости включать любовь в это уравнение. Мы оба справимся. Это будет взаимовыгодное партнерство, в котором мы оба будем принимать увлечения друг друга.
— Возможно, я в некотором роде романтик, Пэнси, но я не хочу партнерства. Я хочу… — на самом деле он понятия не имел. Все, что он знал, это то, что это было не то, что она так легкомысленно описывала. — Чего-то еще. Я бы не возражал любить девушку, на которой женюсь.
— Но подумай, ладно? — она наклонилась ближе, тихо говоря. — У тебя всегда буду я, а у меня — ты, но мы будем свободны искать и находить любовь в других местах.
— Да, — сказал он, начиная раздражаться. — Я понимаю концепцию. Чего ты не понимаешь, так это того, что я не хочу такого соглашения. Я… хорошо, — он тоже наклонился вперед. — Давай обсудим твое соглашение. Что, если я соглашусь, и мы… поиграем, и один из нас влюбится? Что, если я захочу быть с ней, или ты — со своим любовником? Что тогда?
— Мы этого не допустим. Но если это случится, ты сможешь быть с ней, — сухо сказала Пэнси. Он видел, что эта идея ей совсем не понравилась.
— Не просто быть с ней, а сделать ее своей женой. Что тогда?
Пэнси сердито посмотрела на него.
— Мы же поженились. Тебе пришлось бы довольствоваться тем, что у тебя есть любовница.
— Она бы переехала к нам? — выпалил он. Слова Драко были пропитаны гневом, а его тон — ядом. — Ляжем в одну постель? А еще лучше, мы возьмем кровать, а тебе дадим раскладушку. Или у тебя может быть своя комната. Найди кого-нибудь для себя.
— Прекрати! — закричала она, ударив кулаком по столу.
Драко откинулся назад, чувствуя на себе взгляды, обращенные на них.
— Нет. Я бы не стал рисковать. Если я приму твое предложение, у меня не будет намерения искать девушку для любви. Если это все равно произойдет, что ж, мы перейдем этот мост, когда доберемся до него.
Пэнси тяжело дышала, ее грудь вздымалась. На мгновение Драко подумал, не пытается ли она привлечь его внимание, но на ее лице отразились разочарование и обида. К несчастью, вместо этого она привлекла внимание официанта, и он споткнулся, рассыпав их блюда по полу прямо возле их столика.
Драко закатил глаза и допил свой бокал вина. Пэнси, напротив, вскрикнула и отскочила от беспорядка, прижав руку к сердцу. Официант рассыпался в извинениях, а Пэнси отругала его за то, что он чуть не пролил что-то ей на платье. сделала вид, что просит его помочь ей посмотреть, не попало ли что-нибудь на нее или на ее платье.
Тем временем Драко вздохнул и ущипнул себя за переносицу, наблюдая за незначительной сценой, которую устроила Пэнси. К тому времени, как официант ушел, он бормотал извинения на каждом выдохе, пятясь, как щенок, поджавший хвост. В этом была вся Пэнси: она могла разжалобить мужчину так же легко, как и соблазнить его.
— Это могло испортить мне платье, — сказала Пэнси, когда наконец села за стол.
— Это была бы настоящая трагедия, — скучающим тоном произнес Драко.
— Еда должна была быть бесплатной, — пробормотала она, хмуро глядя на пустое место, где должна была стоять ее тарелка.
Он усмехнулся.
— Этот человек уронил нашу еду. Я надеюсь, что мы получим какую-то компенсацию.
— Мы отвлеклись, — Пэнси приподняла ухоженную бровь, как бы приглашая его продолжить разговор.
Драко преувеличенно тяжело вздохнул.
— Можешь называть меня романтиком, если хочешь. Я хочу большего, чем ты предлагаешь. Все очень просто.
— Видишь? — сказала она, сверкая глазами. — Ты действительно ненавидишь меня.
— Я не испытываю к тебе ненависти. Я не люблю тебя так, как ты хочешь, и я не понимаю, почему ты хочешь замуж за меня. Ты и так меня с трудом терпишь!
Слезы навернулись на ее глаза, и Драко понял, что в конце концов причинил ей боль. Он не хотел этого, по крайней мере, по большей части. Он хотел, чтобы она поняла, почему он не может принять ее предложение, и он никогда не знал, как далеко сможет зайти, прежде чем она это почувствует.
— Мерлин, Пэнси, прости меня, — сказал он, беря ее за руку.
Она выхватила его и достала из сумочки носовой платок.
— Не прикасайся ко мне, Драко. Я не понимаю, зачем тебе это нужно. Раз ты меня ненавидишь.
Драко тихо зарычал от досады.
— Пэнси…
— Знаешь что? Я даже есть больше не хочу, — она встала, бросила салфетку на стол, допила то, что оставалось в ее бокале, и стремительно направилась через ресторан к двери.
Она никогда раньше не прибегала к такому драматизму, и Драко потребовалось несколько секунд, чтобы среагировать. Он встал, извинился перед официантом, который принес им вторую бутылку вина, бросил горсть монет и пошел за ней. Он догнал ее у двери, где она надевала свой легкий кардиган.
— Пэнси, — сказал он, беря ее за локоть.
— Не надо, Драко, — сказала она угрожающим тоном и бросила на него еще один свирепый взгляд, выскочила за дверь на улицу.
Драко снова последовал за ней.
— Честно говоря, Пэнси, я не понимаю. Я…
Однако он не смог закончить фразу, потому что Пэнси развернулась на каблуках, преодолела небольшое расстояние между ними и поцеловала его. Ее губы яростно прижались к его губам, отчаянно, настойчиво. Она провела языком по его губам, а когда он не ответил, нежно прикусила его нижнюю губу. Драко не знал, что ему следует делать. Должен ли он поцеловать ее в ответ? Помогло бы это в сложившейся ситуации? Или она подумала бы, что он отвечает ей, потому что она что-то зажгла в нем? Пребывая в нерешительности, Драко просто стоял там несколько секунд, которые потребовались Панси, чтобы прийти в себя от того, что побудило ее поцеловать его.
Она отстранилась от него и вздохнула.
— Хорошо. Это было ужасно. Ты отвратительно целуешься.
Ее слова вывели Драко из оцепенения, и он пристально посмотрел на нее.
— Я не так уж плохо целуюсь.
— Да, это так. Я только что поцеловала тебя, и это было ужасно, — она шмыгнула носом и поплотнее запахнула кардиган. — Это платье такое непрактичное, о чем я только думала?
Драко застыл на месте, и его руки казались странно чужими. Он понятия не имел, что с ними делать, поэтому в конце концов засунул их в карманы.
— Пэнси…
— Я люблю тебя, — сказала она, слегка смеясь, слезы текли по ее щекам. — Разве это ничего не значит?
Он уставился на нее, ошеломленный молчанием и бездействием. Она вытерла нос платком и промокнула глаза, что было бесполезным занятием, поскольку она все еще плакала.
— Мерлин, помоги мне, я верю, Драко. Ты правда не знал?
Он медленно покачал головой, его разум застыл, охваченный паникой.
— Я так старалась, чтобы ты заметил меня, обратил на меня внимание как на девушку. Я делаю то, что, как мне кажется, тебе понравится, покупаю одежду, которая должна мне помогать. Помнишь, ты сказал, что тебе нравится, как на мне смотрится темно-фиолетовый цвет? Я потратила почти тысячу галеонов на темно-фиолетовую одежду. Я ненавижу фиолетовый. А ты даже не заметил этого.
Драко отчаянно пытался сформулировать связную мысль, из которой он мог бы сказать что-нибудь полезное. Все, что он мог, это удивляться, как она могла подумать, что, переспав с каждым встречным мужчиной, он обратит на нее внимание.
— Я… Пэнси, я не знал.
— Теперь ты понимаешь, — сказала она, и ее гнев улегся. — В конце концов, я решила, что единственный способ заставить тебя выслушать меня и подумать о том, чтобы быть со мной — это официальное предложение, подготовленное адвокатом.
— Пэнси, — сказал он, все еще не зная, что сказать. — Я никогда не испытывал к тебе таких чувств. Мне жаль. Я думал, ты мечтаешь о жизни, которая была бы у тебя со мной. Я думал, это такой период, — он чуть не сорвался и не сказал ей, что единственная причина, по которой он еще не сказал «нет», заключалась в том, что ему нужны были деньги. Это не только заставило бы ее почувствовать себя еще хуже, но и потребовало бы объяснить, что он имел в виду.
— Я думаю… это «нет», — сказала она, шмыгнув носом.
Черт возьми, так и должно было быть. У него защемило в груди при мысли о том, что он потеряет возможность выпутаться из финансовых затруднений, но мгновение спустя боль отступила, и он почувствовал себя лучше, хотя и ненамного, чем с тех пор, как получил этот тщательно продуманный документ официальной почтой.
— Мне жаль, — сказал он.
Она выглядела так, будто вот-вот снова расплачется, но потом перевела дыхание и слегка улыбнулась ему.
— Я думаю, это, возможно, лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Драко все еще не мог прийти в себя после ее заявления, и ее комментарий смутил его.
— Как это? — мягко спросил он.
— Я много лет хотела поцеловать тебя, — сказала Пэнси, доставая из сумочки сигарету и волшебную палочку. Щелчком она прикурила и глубоко затянулась. — Долгие годы, Драко.
— Прости, что тогда все было так ужасно. Какое разочарование.
Она рассмеялась и пошла дальше.
— Это действительно было так. Я думала, что будут… искры, фейерверки. Я думала, что мир остановится и ты, наконец, увидишь меня, поймешь, что мы могли бы быть вместе. Мне кажется, я так долго была влюблена в одну идею, что пришла к выводу, что это единственный способ стать счастливой.
Он все еще не знал, что сказать, поэтому шел рядом с ней, впервые за много лет чувствуя себя комфортно.
— Думаю, я возьму отпуск», — размышляла она. — Одна. Думаю, это пошло бы мне на пользу. Думаю, мне нужно вспомнить себя. Вместо «я-которая-ждет-тебя».
— Пэнси, — сказал Драко. — Мне жаль.
— Не стоит. Правда. Я уже чувствую себя совершенно другой девушкой.
Драко нахмурился и, помолчав несколько мгновений, пробормотал:
— Я неплохо целуюсь. Раньше у меня никогда не было жалоб.
— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо сказала она. — Твое самолюбие должно быть успокоено после той ужасной раны, которую оно получило. Это был ужасный поцелуй. Лучше?
— Помягче, — он слегка улыбнулся.
Они остановились в переулке, из которого им обоим предстояло трансгрессировать, и Пэнси улыбнулась Драко так, как он никогда раньше не видел.
— Пэнси, я в замешательстве. Что произошло сегодня вечером?
Она драматично вздохнула и бросила окурок на землю, затем затушила его каблуком туфли.
— Мой мир — по крайней мере, то, что я считала своим миром — перевернулся с ног на голову, но все было в порядке. У меня все будет хорошо. Я собираюсь отправиться туда, где никогда не была, посмотреть на то, что смогу увидеть новыми глазами.
— Я… все еще нравлюсь тебе? — сейчас ее поведение было таким безмятежным, таким спокойным, что, если бы он не был с ней все это время, то мог бы поспорить, что она приняла успокаивающее.
— Я не уверена! — удивилась она. — Даже если и так, этот поцелуй не вызвал у меня особого интереса. Как насчет того, чтобы я зашла к тебе, когда вернусь? Мы выпьем чаю и поговорим. Как мы уже делали однажды.
— Конечно, с удовольствием.
— Спокойной ночи, Драко, — сказала она и шагнула в темный переулок.
Драко дождался характерного хлопка и продолжил свой путь по улице в поисках чего-нибудь съестного.
ooo
От автора: Большое спасибо за чтение! Надеюсь, вам понравилось, как Гермиона вошла в историю. Я бы с удовольствием выслушала все ваши теории о том, что происходит на данный момент. Название главы принадлежит Почтовой службе.
