Год 3: Кубок Огня и Системный Сбой (1994–1995) часть 1[Запись из дневника. Июль 1994 года. Беларусь. Деревня.]
Надо сказать, что, когда вторая часть меня возвращается обратно, это не самое приятное чувство: словно за один раз вылили целый год воспоминаний и знаний. Первая часть рассказывает второй, что произошло тут, в Беларуси, а вторая — что там, в Хогвартсе. Разные предметы, разные друзья, даже характеры чуть разные: «минский я» ленивее, а «когтевранец», наоборот, полюбил учиться. Сошлись только в одном: нам (мне) нравится Гермиона. Такой умной и интересной девочки мы еще не встречали ни здесь, ни там.
Там, в башне, и делать особо нечего — ни телевизора, ни приставки, ни музыки. Только книги и тренировки. Здесь же жизнь кажется серой и скучной, но зато мы как будто перечитываем заново те книги и пересматриваем фильмы. А его знания без магии — всего лишь легенды, которые остаются со мной, но использовать их не могу.
Я словно Ааз, который попал на Пент без магии. И да, об этой книге он узнал только недавно, как вернулся. Мы и правда, как Ааз и Скив: он там — молодой ученик, а я тут — ворчливый демон (изверг), потерявший силу.
[Запись из дневника. 17 Августа 1994 года. Беларусь. Деревня.]
Уже прошло больше полутора месяцев, как мы воссоединились, но амулет не подает признаков жизни, и я начинаю волноваться. Да, дома хорошо. Но там, в Хогвартсе, всё то, о чем я всегда мечтал: новые открытия, магия, приключения. Неужели я больше не вернусь? Время до 1 сентября еще есть. Но лето движется, а амулет молчит.
[Запись из дневника. 18 Августа 1994 года. Беларусь → Лагерь чемпионата мира по квиддичу]
Рано утром меня словно выдернуло из кровати. Секунду назад я спал в деревенской тишине, а потом — бац! — и я уже стою посреди шума, гама и моря флагов. Хорошо, что магия переноса (или этот хитрый амулет) догадалась меня одеть. А то эпично бы я смотрелся посреди толпы магов со всего мира в своих семейных магловских трусах в горошек.
Оказалось, это лагерь болельщиков Чемпионата Мира по Квиддичу. Билета у меня, конечно, нет. Зато есть чемодан и рюкзак, в котором обнаружилась магическая палатка. Раньше у меня её не было, но «прапорщик-завхоз» или кто отвечает за мою экипировку при перемещении, решил иначе. Всё вокруг кажется чужим, громким, невероятным, но в то же время — именно таким, каким я всегда представлял настоящий магический мир. Дааааааа. Алби бэк бэби.
[Запись из дневника. 18 Августа 1994 года. Лагерь болельщиков. Утро.]
Я нашел свободное место почти у самого леса. Народу — тьма. Маги со всего света, в странных одеждах, кто в мантиях, кто в чём-то похожем на пижамы. По пути встречал много знакомых из Хогвартса, приходилось останавливаться разговаривать, где-то звали к себе в гости. Пока нашел свободное место (а тут, как я понял, все закреплено за теми, кто купил билеты), прошёл час, не меньше.
Достал палатку. Снаружи она выглядела как обычная старая брезентовая «двушка», с которой мы ходили в походы на Нарочь. Как узнал у знакомых, тут в лагере не особо можно применять магию, хотя все равно многие применяют, но лучше палатку установить без использования магии. Это не заняло много времени. Решил пока залезть посмотреть, как там, и закинуть вещи.
Внутри… о, внутри это была не палатка. Это была малогабаритная квартира. Кровать, стол, даже мини-кухня. В детстве мы жили с родителями и сестрой в похожей квартире. Мой «прапорщик» явно расщедрился. Я бросил вещи и вышел наружу, чтобы осмотреться.
Прошелся, и рядом со мной мучилась семья волшебников. Отец семейства, бородатый дядька в ночной рубашке с цветочками, пытался разжечь костер. Палочкой ему, видимо, пользоваться запретили (тут же магловский смотритель ходит), а спички он ломал одну за другой. Дрова дымили, но гореть отказывались. Жена смотрела на него с немым укором, дети ныли.
Я вздохнул. Но переборов себя, решил всё же спросить, не нужна ли моя помощь. Всё же Когтевран — это не просто так, мы там все в основном индивидуалисты, а я всегда говорил, что лучшая компания — это я сам. И так подойти к незнакомым людям было мне неловко, но также вбитое моими родителями воспитание не давало покоя. Второе победило. Надел на себя маску «пофигист на прогулке». Таким, как мне, тяжело, и приходится играть роли, чтобы везде быть за своего.
Подошел к ним, достал из кармана джинсов свою верную Zippo (я купил её в прошлом году в Лондоне, но она так напоминала зажигалку дяди, которую видел у него в машине, что стала моим талисманом).
— Позвольте, коллега, — сказал я. Вот интересно, на каком языке я говорю? Конечно, я в школе учу английский, точнее тот «минский», но тут я просто Цицерон, говорю, как пою.
Щелчок крышкой — этот фирменный звук, звонкий и четкий. Чирк колесиком. Пламя вырвалось ровным, красивым языком, не боящимся ветра.
Я поднес зажигалку к его растопке. Секунда — и огонь весело затрещал.
Волшебник посмотрел на меня, потом на зажигалку. Наверное, так смотрели марраны на Урфина Джюса, пришествие нового бога.
— Мерлинова борода! — выдохнул он. — Магия огня без слов и палочки? Иностранец?
— Ага, — усмехнулся я, захлопывая крышку с тем же смачным щелчком. — Белорусская магия. Работает на бензине и честном слове.
— Потрясающе… — прошептал он. — Спасибо, парень! Хочешь чаю? Или чего покрепче?
— От чаю не откажусь, сэр, — улыбнулся я. — Покрепче нет, мне только 13, сэр.
Надо сказать, про Англию я знал лишь из детективов Агаты Кристи, Конан Дойла, а также советского фильма про Шерлока Холмса и «Трое в лодке, не считая собаки». И еще ряда подобных фильмов. И старался общаться с незнакомыми мне людьми как истинный джентльмен. Везде добавлять «Сэр».
[Запись из дневника. 18 Августа 1994 года. Лагерь. Полдень.]
После чаепития с мистером (как оказалось) О’Флаэрти, который оказался ирландцем и пытался угостить меня не чаем, а чем-то подозрительно пахнущим торфом (я вежливо отказался, сославшись на режим спортсмена), я пошел искать колонку с водой. Пить хотелось, да и флягу пополнить надо.
Лагерь гудел. Продавцы кричали про омнинокли, летали какие-то зачарованные флажки. И тут я увидел знакомую рыжую шевелюру. Уизли. Их невозможно не заметить, они как маяки в толпе. Рон, близнецы, Гарри…
И Гермиона.
Я замер. В Хогвартсе я привык видеть её в школьной форме: мешковатая мантия, свитер, юбка до колен. Строгая, собранная, «вся в учебе». Волосы обычно у не растрепанные.
А здесь…
Она стояла возле палатки в обычных синих джинсах и простой футболке. Волосы были собраны в небрежный хвост.
И вдруг меня осенило, как молнией: ей же скоро пятнадцать. А мне через месяц четырнадцать. И она… красивая. Не «умная и симпатичная», как я думал раньше, анализируя её как хорошего собеседника. А просто чертовски красивая девчонка. Почему я не замечал этого раньше, какая она красивая.
Джинсы сидели на ней… весьма и весьма отлично. Как же хороша она в этих джинсах, и почему девочки в Хогвартсе ходят в этих длинных мантиях? Вся моя хвалёная когтевранская аналитика дала сбой. Я словно Windows 3.11 — дал сбой и завис. Я поймал себя на том, что инстинктивно выпрямил спину и поправил волосы (надеюсь, в прошлом году зеркало в «Дырявом котле» врало про моё «гнездо» на голове), всмотревшись в свое размытое лицо в отражении зажигалки. Мои выгоревшие на летнем солнце в деревне волосы отдавали медным цветом, густая шевелюра (куда там Гарри Поттеру), мои волосы разметались в сторону, а веснушки на лице делали меня похожим на Антошку из мультика.
Надо подойти. Не стоять же столбом.
— Привет, народ! — крикнул я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Не ожидал встретить вас в этой суматохе.
Они обернулись.
— О, привет! — Рон помахал рукой (у него рот был набит чем-то сладким).
Гермиона улыбнулась, увидев меня.
— Привет! Ты тоже здесь? Где твоя палатка?
— Недалеко, у леса, — ответил я, подходя ближе. — Гермиона, тебе идет… магловский стиль. Непривычно видеть тебя без стопки книг и тяжелой сумки.
Она рассмеялась.
— Каникулы же. А ты всё такой же серьезный. Ищешь логику в квиддиче?
— Пытаюсь. Пока нашел только ирландцев с плохими навыками разведения костров.
Мы разговорились. Оказалось, общаться с ней «без мантий» намного проще. Но сердце почему-то стучало быстрее обычного. И я ловил себя на мысли, что ничего не понимаю, о чем мы говорим, но мне это нравится. Кажется, этот год будет сложнее, чем я думал. Как говорит мой батя, Гормон пришел. А тут, наверное, и Снегг не поможет с его лучшими зельями.
[Запись из дневника. 19 Августа 1994 года. Раннее утро (или то, что от него осталось).]
Матч был… громким. Пришлось затесаться к болгарам — им как раз выделили еще 12 мест. И одно из них досталось мне. Болгарского я не знал, но помнил, что у них там все наоборот: киваешь — это «нет», а качаешь головой — это «да». Купив по дороге омнинокль (самый простой, так как жаль было золотых монет в кармане), я уселся. Болгары против Ирландии.
Все сходили с ума по Виктору Краму, и не только болгары, что сидели рядом, но и другие. Я смотрел на него через линзы омнинокля в режиме замедленного повтора. Да, летает он — дай бог каждому, вспомнил я присказку бабушки. Он молодой, на болгарина не очень похож. Видел я Филиппа Киркорова по телеку, а у этого даже фамилия не болгарская — Крам, а где приставка «-ов»?
Финт Вронского — это чистая физика на грани безумия. Но когда он приземлился… Я заметил. У него странная походка, косолапая, и плечи зажаты. На метле он король, а на земле — неуклюжая утка. Я подумал: «В рукопашной он бы не выстоял. Центр тяжести не тот, как говорил мой тренер: большие шкафы громко падают». Странные мысли для финала Чемпионата мира, но, видимо, это у меня моя привычка сравнивать себя с кем-то. Ирландия победила, Крам поймал снитч. Логика — 0, зрелищность — 100.
А потом начался ад.
Я уже спал в своей палатке, когда снаружи заорали. Сначала я думал — ирландцы празднуют. Но крики были не радостные. Пахло гарью. И амулет нагрелся.
Я выскочил из палатки в джинсах и накинутой куртке.
Люди бежали. Палатки горели. А над толпой летели люди в масках и остроконечных колпаках. Они издевались над маглами-смотрителями, подвесив их в воздухе. Фашисты какие-то. Знаем, плавали.
Странно, но большинство магов вокруг паниковали. Они хватались за палочки, роняли их, спотыкались о свои мантии. Казалось, тут целый лагерь магов, а этих в масках не так много. Но почему, то никто не давал им отпор.
У меня не было паники. Был холодный, липкий страх, но ещё был рефлекс. Тот самый, из минских дворов, когда попадаешь в чужой район и видишь толпу, от которой нужно уходить.
Беги. Не стой. Оценивай обстановку.
Я рванул к лесу, помогая какой-то девочке перебраться через поваленную палатку. И тут прямо передо мной из дыма вышагнула фигура в маске. Судя по силуэту это, был мужчина.
Он поднял палочку. На кончике уже загорался зловещий свет.
Не знаю, чего он ждал. Может быть ждал, что я достану свою палочку и буду кричать заклинания или умолять его не причинять мне вреда. Но рефлексы спортивной школы во мне глубже, чем мага, про палочку даже не вспомнил. Тело сработало само, отработанные на тренировках приемы дзюдо. Резкий шаг вперед, сокращение дистанции (пока он целился издалека), захват руки с палочкой.
Подсечка.
Фигура в маске с глухим стуком рухнула на землю, потеряв ориентацию. Палочка отлетела в сторону. Я не стал ждать, пока он очнется.
Но их оказалось больше. Сбоку сверкнула зеленая вспышка, пролетевшая в сантиметре от уха.
Кто-то схватил меня за шиворот и дернул в кусты.
— Беги, герой! Это не школьная драка! — прорычал мужской голос. Кажется, это был кто-то из старших братьев Джинни, я помню, она показывала газетную вырезку в прошлом году, когда они ездили в Египет, вроде бы это Чарли Уизли.
Я нырнул в темноту леса, сердце колотилось где-то в горле. А потом в небе загорелся Череп со змеей. Не знаю, что это, но выглядело страшно и зловеще. Кажется, сказка только что закончилась.
[Запись из дневника. Конец Августа 1994 года. Лондон, «Дырявый котёл».]
После той ночи в лесу Министерство всех разогнало порталами. Я оказался в Лондоне, в «Дырявом котле». Том (хозяин) выделил мне комнату.
Дни тягучие. Я читаю «Ежедневный пророк». Они пишут, что всё под контролем, что это было хулиганство. Ага, конечно. Я видел эти маски. Я видел зеленые вспышки. У нас в Минске по телевизору тоже часто говорили «ситуация стабильная», когда цены росли и продукты по талонам были. Я умею читать между строк: Министерство в панике, никто не знает, кто запустил Метку.
Гуляю по Косому переулку. Настроение у людей нервное. Покупают защитные амулеты. Я посмотрел на них — халтура. Словно с турецкого рынка ширпотреб, только магический. Мой амулет Гриндевальда на их фоне — как швейцарские часы против пластмассовых ходиков.
