Глава 30Я так хотел обрадовать Поттера, что лично явился в дом к Блэку. Ужасное место, и приходил я сюда в основном, чтобы поднять себе настроение. Вот так позлишь окружающих своим присутствием, и день прошел не зря. Забавнее всего злился Блэк, он-то вынужден был сидеть безвылазно в этом доме, терпеть мои визиты, играть роль заботливого крестного и радушного хозяина, пока я вовсю развлекался за его счет.
Пока я ожидал Поттера в привычной для меня атмосфере ненависти, Блэк раскачивался на стуле за другим концом стола.
– Эм, – наконец соизволил явиться Поттер.
– Садись, Поттер, – произнес я.
– Знаешь что, Снейп, – заявил Блэк, – нечего тут распоряжаться! Это, как-никак, мой дом.
Играй, играй. Ты же уже обнаружил, что никому тут не нужен? Ну, разве что, кроме Поттера. Даже я, пожиратель и так далее, нужен им, как воздух. Они меня ненавидят, но ждут с нетерпением. А ты – жалкая, никому не нужная шавка.
– Мне велели переговорить с тобой наедине, Поттер, – произнес я, усмехаясь своим мыслям.
– Я его крестный! – почти крикнул Блэк.
А к чему крики? Благодарной аудитории нет. Поттера больше интересует, что я хочу сказать, чем твой спектакль. А лично мне наплевать на тебя.
– Я здесь по приказу Дамблдора, – невозмутимо продолжил я. – Но ты, Блэк, можешь остаться, я знаю, ты любишь быть причастным.
Я по себе знаю, как может злить ледяное спокойствие. И вроде ничего же не делаю, а Блэк уже готов меня заавадить. Истеричный пудель.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что, по-моему, тебе сейчас очень, м-м… неуютно, ведь ты не делаешь ничего полезного для ордена, – произнес я и тут же повернулся к Поттеру. – Меня прислал директор. Он хочет, чтобы ты в этом семестре изучал окклюменцию.
– Что изучал? – непонимающе переспросил мальчишка, вызвав у меня умиление.
– Окклюменцию, Поттер. Магическую защиту сознания от проникновения извне.
– А зачем мне учить эту охлю... как ее там? – спросил он.
Если б я знал. Как Альбус сказал? Чтобы наладить контакт с мальчиком? Лучше Поттеру даже не догадываться о том, что задумал наш директор.
– Затем, что так хочет директор. Раз в неделю ты будешь брать частные уроки, но об этом никто не должен догадаться, в первую очередь, Долорес Амбридж. Понятно?
– Да, – ответил Поттер. – А кто будет давать мне уроки?
– Я.
Поттер растерянно посмотрел на Блэка.
– А почему Дамблдор сам не может учить Гарри? – набросился на меня Блэк. – Почему ты?
Я уже начал уставать от этого бессмысленного разговора, поэтому предпочел не язвить, чтобы не затягивать.
– Я полагаю, что директор обладает правом перекладывать неприятные обязанности на кого-нибудь из подчиненных. И хочу тебя уверить, я на это не напрашивался, – я встал, собираясь уходить. – Поттер, жду тебя в понедельник, в шесть часов вечера. В моем кабинете. Если кто спросит – у тебя дополнительные занятия по зельеварению. Те, кто видел тебя на моих уроках, не станут отрицать, что ты в этом нуждаешься.
– Минутку, – произнес Блэк.
– Я тороплюсь. В отличие от тебя, у меня нет времени на праздные разговоры.
– Тогда я сразу перейду к делу, – Блэк встал, а я на всякий случай схватился за палочку. – Если я узнаю, что своей окклюменцией ты портишь Гарри жизнь, будешь иметь дело со мной.
Я чуть не прослезился. Какая забота, как настоящая. И потом, как можно испортить то, что уже давно испорчено? Хуже от окклюменции Поттеру точно не будет.
– Как трогательно. Но, надеюсь, ты заметил, что Поттер на удивление похож на своего отца?
– Да, заметил, – вскинул голову Блэк.
– Тогда ты должен понимать, что он настолько же самоуверен и так же не воспринимает критику.
Блэк не оценил мою шутку и, на ходу вынимая палочку, направился ко мне. Сейчас будет показательный бой с бякой Снейпом. Я был уверен, что Блэк первым нападать не станет. Такие привычки с годами не меняются.
– Сириус! – закричал Поттер.
Расслабься, Поттер, и получай удовольствие. Этот спектакль для тебя.
– Я тебя предупреждаю, Сопливус, – шипел Блэк, – и мне плевать, что Дамблдор думает, будто ты изменился. Я-то знаю.
Ну так пойди и наплюй, герой.
– А почему же ты не поделишься своими подозрениями с ним? – осведомился я. – Или ты боишься, что он вряд ли серьезно отнесется к словам человека, который вот уже полгода скрывается в доме своей матери?
– Скажи-ка лучше, как поживает Люциус Малфой? Радуется, небось, что его карманная собачка служит в Хогвардсе?
– К слову о собачках, – я на удивление спокойно воспринял его слова, – ты в курсе, что Люциус Малфой тебя узнал? Во время твоей последней вылазки? Отличная идея, Блэк, показаться на совершенно безопасной платформе. Железный предлог, чтобы больше никогда не высовываться из своей норы, не так ли?
Блэк зачем-то взмахнул палочкой, Поттер эффектно перемахнул через стол и встал между нами, закрывая меня своей спиной от Блэка. Дежавю какое-то...
– Ты хочешь сказать, что я трус? – заорал Блэк.
Он делал вид, что не может справиться с Поттером. Смешно, взрослый мужчина с волшебной палочкой не может справиться с подростком. Время он тянет, чтобы не сражаться со мной. Чтобы не проиграть.
– Именно, – кивнул я, испытывая предел блэковской ярости.
– Гарри, прочь с дороги! – рявкнул Блэк.
Дверь кухни отворилась, и вошли сияющие от счастья Уизли. Посредине гордо шествовал глава семейства в полосатой пижаме и макинтоше.
– Я здоров! – провозгласил он на всю кухню. – Абсолютно здоров!
– Мерлинова борода, – проговорил Уизли, заметив наш домашний спектакль, – это что за дела?
Все, можно уходить. Продолжения не будет. Я улыбнулся Блэку и на прощание добавил:
– В понедельник вечером, в шесть, Поттер.
***
Либо у Альбуса проблемы со зрением, либо у меня проблемы с памятью. У Лили никогда не было такой тяги к приключениям. Когда мы варили яды, она щепетильно и осторожно выверяла каждый пункт рецепта. Я знал, что если Лили в чем-то неуверенна, она на это никогда не решится. Поттер же полная противоположность. Уроки окклюменции с ним забавляли меня еще больше, чем уроки зельеварения с ним же. Неуверенный, неуравновешенный, он приходил ко мне в сомнениях, а уходил измотанным и униженным. У него ничего не получалось. Ну, не считая тот раз, когда я по его милости получил ожог, и тот, когда он зачем-то отразил мой легилименс. И во своих неудачах он винил меня. Даже не представляю, каким образом воспоминания Поттера могли бы изменить мое отношение к нему. Лучше злые родственники маглы, чем преследующий по пятам лорд. Что-то Альбус опять темнит.
***
– Круцио. Круцио.
Я на очередном собрании пожирателей. По нашему лорду уже можно книгу писать: «Как сойти с ума на почве навязчивых идей». Идей у него две: пророчество и мировое господство. Именно в таком порядке. И почему-то в его сознании мировое господство невозможно без этого пророчества. Нам с Люци это не понять, поэтому мы откровенно скучаем. А лорд опять наказывает провинившихся. Так как он совсем достал со своим пророчеством, никто особо не усердствует. Меня он заставить не может – я шпион. А Люци… Хотел бы я посмотреть на того человека, который сможет заставить Люци сделать что-то против его воли. Хотя, возможно, у Альбуса и получилось бы, но лорд давно уже потерял всякую надежду. Пока Люци не участвует, у этих бестолочей нет шансов. Лорд это понимает, поэтому злится для проформы, с надеждой поглядывая на Люци. А лорд Малфой не дурак в Министерство соваться.
– Круцио. Круцио.
– Интересно, надолго ли он сегодня? – шепотом интересуется Люци.
– Надеюсь, нет, – отвечаю я, – хорошо вам, а мне потом зелья вари.
– Скучно, вот раньше, до его исчезновения, как мы развлекались: и яды, и заклятья, – мечтательно шепчет с другой стороны Эйв.
– В театр сходи, достал уже, любитель зрелищ, – злобно отвечает Люци.
Эйв обижается и мстительно тыкает его палочкой в бок. Тот в ответ, промахнувшись, попадает палочкой мне в солнечное сплетение. Эйв крутит пальцем у виска.
– Идиот несчастный, глаза разуй, – шиплю я на Люци.
– Поговори еще, – шипит он мне в ответ.
– Круцио. Круцио.
– Люц, тебя Нарси сегодня не удовлетворила? Что ты такой злой? – отзывается Эйв.
– Забыли уже, как отмазывались, когда лорд исчез?
– Люци, с каких пор это тебя волнует? Не с того ли момента, когда ты младшей Уизли дневник подсунул? – ухмыляюсь я.
– Круцио. Круцио, – отрывается лорд.
– Тебе хорошо говорить, тебя Дамблдор «за просто так» отмазал. А я…
И Эйв тут на самом интересном месте хрюкает и хватает Малфоя за рукав.
– Люци, а давай достанем лорду пророчество?
– Зачем? – недоумевает Люци.
– Чтобы развеяться. Скучно же.
– Люци, ты его не слушай, Эйв у нас давно круциатус не получал, – шепчу я.
– Люц, давай побег нашим устроим, Беллу освободим, – глаза у Эйва загораются каким-то недобрым огнем.
– Эйв, тебе жить надоело? – интересуюсь я, молясь, чтобы Люци не согласился на это глупое предложение.
– И наших освободим, и пророчество достанем, – мечтательно продолжает Эйв. – А лорд наконец избавится от этой навязчивой идеи.
– А Дамблдора скинем? – интересуется Люци.
– Но-но, – возмущаюсь я. – Что я без него делать буду?
– Скинем, – уверенно заявляет Эйв. – По дороге между Азкабаном и Министерством. Сев как-нибудь переживет.
– А давай! – неожиданно соглашается Люци.
А мне остается только закатить глаза и мысленно пожелать, чтобы у них ничего не получилось, но оба остались живы.
***
Побег получился впечатляющий – Эйв постарался. Свалили все почему-то на Блэка, наверное, Люци хотел сделать мне приятное. Я было обрадовался, что на этом их деятельность закончится, но тут эффектно исчез Альбус. Я грешным делом подумал на моих деятельных друзей, однако, с пристрастием допросив Минерву, узнал, что виноват во всем Поттер. Как всегда. Только он мог назвать свой кружок «Дамблдоровой армией».
Альбус своим исчезновением развязал мне руки, тем более что уроки окллюменции с Поттером основательно надоели. Просто так отказаться я не мог, все же пообещал Альбусу. Значит, нужно было действовать по-другому. Я долго перебирал возможные варианты: отравить нельзя, заклясть нельзя. И наконец сообразил, что Поттер больше всего держится за свой собственный придуманный уютный мирок, основанный на фантазиях, где есть только белое и черное, и никаких оттенков. Если вытащить один камень из основания, все разрушится. По себе знаю, что ничего нет хуже, чем крушение того, за что ты так цеплялся всю жизнь.
Я решил показать Поттеру истинное лицо тех, кого он так превозносил. Долго выбирал худшее воспоминание, связанное с мародерами. Когда я переносил его в думосброс, вошел Поттер. Оставалось найти повод, чтобы оставить Поттера одного в кабинете, и надеяться на его неуемное любопытство.
– На счет три, – лениво проговорил я, как же мне надоело это произносить. – Раз... два...
– Профессор Снейп, сэр. О! Простите, – прокричал Драко, ворвавшись в кабинет.
– Все нормально, Драко, – сказал я, опуская палочку. – У Поттера дополнительные занятия по зельеварению.
– Я не знал.
– Драко, в чем дело?
– Профессор Амбридж, сэр, ей нужна ваша помощь, – ответил Драко. – Нашелся Монтегью, сэр. В туалете четвертого этажа, в унитазе.
– Как он туда попал?
– Я не знаю, сэр, он немного «не в себе».
– Понятно. Поттер, – произнес я, с трудом скрывая радость, – занятия продолжим завтра вечером.
Надо же, как повезло! Я старался быстрее избавиться от Амбридж, мне так хотелось застать Поттера на месте преступления.
Что и следовало ожидать. Поттер по пояс торчал в думосбросе. Я подождал несколько минут, гадая, чем все это закончится. Потом разозлился и вытащил мальчишку.
– Ну, тебе понравилось, Поттер?
– Н-нет, – пролепетал Поттер.
Ну же, посмотри мне в глаза. Я хочу видеть.
– Остроумный человек, твой папаша, правда?
– Я, я не... – продолжал Поттер.
На несколько секунд наши взгляды пересеклись, и я увидел то, что хотел. Я думал, буду чувствовать что-то вроде радости или удовлетворения. Но меня охватила такая тоска… Захотелось собрать вещи и исчезнуть куда-нибудь, чтобы меня никто не нашел, или забиться в темный угол, накрыться с головой одеялом и закричать.
– Ты никому не расскажешь о том, что видел!
– Нет. Нет, конечно, я не...
Конечно, ты никому не расскажешь, что твой папаша такой гад. Но почему мне так плохо? И где носит Альбуса, когда он мне так нужен?
– Прочь, и не смей больше появляться в моем кабинете!
Я от невыносимой тоски схватил первое, что попалось под руку и метнул в уползающего Поттера. К сожалению, я промахнулся: банка с грохотом разбилась над его головой, а Поттер сбежал. Я сел посреди кабинета на пол, закрыл лицо руками и, к своему удивлению, заплакал. Если бы кто-нибудь зашел, он бы очень удивился, застав злобного учителя зельеварения в таком неприглядном виде. Но тогда мне было все равно. Что-то надломилось внутри, рассыпалось, как карточный домик, когда я увидел в глазах мальчика потрясение и горе. Размазывая слезы по щекам, призвал бумагу и чернила, накарябал четыре фамилии: Блэк, Поттер, Люпин, Петтигрю. Заклинанием с третьего раза зажег свечу, слабый огонек резво перебежал на бумагу.
Горела не бумага, сгорали мои обиды, страхи, надежды, мечты. Действительно, хватит жить прошлым. Может, тогда мародеры и были угрозой, но сейчас я сильнее всех их вместе взятых, а они неудачники, которых можно лишь пожалеть. Блэк, который сам себя перехитрил. Люпин – безработный, бессемейный, бесперспективный оборотень. Петтигрю – слуга лорда, которого презирают ближний круг пожирателей и сам лорд, а при любом удобном случае от него избавятся.
Я держал бумагу в руках до тех пор, пока не обжегся, затем бросил догорающие остатки на пол и улыбнулся сквозь слезы, впервые за долгие годы, несмотря на боль от ожога, несмотря на устроенный беспорядок. Улыбнулся без всякой причины. Просто так.
