Глава 31Когда Гарри и Малфоя переводили в другое помещение, он надеялся, что сейчас придут Шпренгеры – хоть один из двоих. Он шел и думал – их сейчас подведут к кострам. Кто-кто, а Гарри знал, что увидит: столб на помосте, вокруг помоста и столба вязанки хвороста, вокруг – люди в черных рясах с факелами, готовые по взмаху главного бросить факелы на хворост. Гарри знал, он видел, как сжигают ведьм. К счастью, здесь не должно быть толпы, которая на глазах Гарри кидала в «ведьму» камни. Судя по свету и крикам, кто-то уже горит. Гарри посмотрел на Малфоя – бледен, испуган, но не за себя. Страх за свою шкуру Малфой спрятал бы, чтоб никто не видел. Он боялся за жену и наверняка молил Небо, чтобы она не вернулась сейчас.
Но их повели не во двор. Около какой-то двери Гарри и Малфоя развернули и ввели спиной. Сердце захолонуло, а потом упало вниз, в паническом страхе – он не видел Малфоя! Только что был тут! Где он?
Он был в широкой комнате, с белыми стенами и полом. В стене было три окна, наискосок от Гарри стоял широкий стол с распятием, за ним сидели трое: епископ, инквизитор и священник. У небольшого столика примостился писец. Епископ наклонился к священнику и что-то ему прошептал.
Нет! Быть не может! Это его память играет с ним в дурацкие игры! Гарри зажмурился. Это было. Уже было. В XVI веке! Он зажмурился, приказывая себе не вспоминать тот допрос и то время. Здесь Малфой. Он одинок. А одному страшно. Ему надо помочь, быть рядом. Это все прошло.
Прошло.
Гарри открыл глаза. Комната была широкой, но стены были темнее, чем в воспоминании, а через окна под высоким потолком пробивались и ложились на потолок, пол, стены алые всполохи от костров. Больше никто не кричал. За широким столом действительно сидели инквизиторы, а вот священников не было. Был писец. Гарри встретился взглядом с Малфоем и прошептал:
- Успокойся и не перечь.
- Молчать! – прикрикнул на него Безер, следивший за их переходом.
Малфой кивнул. Рядом с инквизитором Гарри заметил…
Нет, этого быть не может! Не может! Нет! Он умер. Генрих Крамер умер! Умер!!!
- Умер! – отчаянным эхом прокатился вопль Гарри по комнате с высоким потолком.
Нет! Он не мог видеть за столом, в XX веке Генриха Крамера! Шпренгер убил его! Шпренгер не врал!
Не врал ли?
Не врал! Стоп. Гарри стал дышать размеренно и глубоко, стараясь успокоиться. Они знают, наверняка знают, где он был. Кто-то им сказал. Кто именно - сейчас неважно. А это.… Это… Боггарт. Он больше всего после пребывания в Меншенфрахте боялся именно Крамера. На это и расчет. Палочки, конечно, нет, но…
Гарри открыл глаза и, смотря точно в ненавистное лицо Крамера, со всей силой, ненавистью, отчаянием и желанием истерически рассмеяться, крикнул:
- Ридикулус!
Крамер начал пухнуть. Повторяя эволюцию тетушки Мардж, он толстел, вокруг головы появился нимб. Скоро он стал выше и толще Хагрида, поднялся под потолок, а с ноги свесился шнурок, за который всегда дети держат воздушные шарики.
- Вознесся! – нервно хихикнул Гарри, - держите, а то улетит! - И так же нервно рассмеялся. За ним рассмеялся и Малфой.
Крамер нахмурился, насупился и попробовал погрозить пальцем. Смех, жутко звучавший в комнате, отталкиваясь от стен, становившийся все больше громким и гротескным, смолк, когда Крамер лопнул, а Гарри получил по ребрам.
- Да,- задумчиво поглаживая бородку, заметил один из инквизиторов, - сильный маг. Он может стать еще одним Лордом. Этого нельзя допустить.
- Согласен,- произнес Штюрм, сидевший рядом с инквизиторами, - вы будете их допрашивать по всем правилам?
- Безусловно, - кивнул инквизитор и спокойно, перебирая чистые листы, на которые будет записан протокол, добавил, - но придется это все вместить в этот вечер и ночь. Завтра они должны гореть.
Гарри вздохнул. Он постарался отключиться от реальности, отвечая на вопросы автоматически, он хотел бы сказать об этом и Малфою, чтобы не он не злился на некорректность, но при первой же попытке получил от Безера по губам. Но Малфой, видимо, понял, по крайней мере, он не огрызался на унижающие вопросы. Потом приступили к знакомой уже Гарри процедуре отыскания метки Сатаны. Первым стали проверять Малфоя. Тут он не выдержал:
- По какому праву, вы что?! Что вы делаете? Уберите руки!
- Молчать, ведьмак! – рявкнул инквизитор в центре, видимо, главный, - мы ищем метку Сатаны, которую он оставил тебе, когда принял в свои ряды! Не огрызайся, смерд! Прими судьбу достойно! Тогда, - спокойнее добавил он, - мы не будем тебя наказывать за твое ослушание.
- Что? – чуть не взвизгнул Малфой, - какая метка? Гарри, - повернулся он к другу, - что это?!
- Драко, лучше не прекословь, - Гарри бросил взгляд на Безера, но сейчас его прерывать не стали, - будет больно, очень больно, я знаю. Но потерпи. Иначе будет больнее.
С глазами, полными недоумения и ужаса Малфой смотрел на него, словно моля: «Скажи, что это сон, неправда! Скажи, что тебе стоит!». Его раздели по пояс и тут же заинтересовались Черной Меткой. Первый крик, когда палач погрузил в нее иглу, заставил сердце Гарри сжаться. Зачем они заставляют его страдать?
- Эй! – удар по губам, привкус крови во рту, но палач от Малфоя отвлекся, хорошо, - С шестнадцатого века ваши методы не изменились! Та же игла и тот же осмотр! Это глупо! Если вы не изменяетесь вместе с обществом, - Безер оплеухой сбросил его со стула на пол, но Гарри продолжал, - значит, вы вредны ему, не нужны, вы не хранители веры! Вы ретрограды! Сволочи! Оставьте его! Он-то тут при чем? Ведь это я, ох, - удар по ребрам ногой и останавливающий жест Главного, - вам нужен! - он закашлялся.
Тишина. Малфоя Гарри не видел. Он вообще ничего не видел. Тишина. Потом раздались неторопливые звуки чуть шаркающих шагов, шелест одежды, и голос совсем рядом с ухом произнес:
- А ты думаешь, мы их не пытали? Пытали. Они жили в деревне, где стали слугами Сатаны, не зная того. Это влияние твоего бесовского замка и тебя. И тех, кто называет себя инквизиторами, но на деле все те же ведьмаки. А пытка очистит их перед смертью. Они пожалуют к Богу чистыми.
- Отродье…
- Наши методы устарели? Нет. Зачем менять методы, если вы служите Сатане так же, как и раньше? Это лишнее. К тому же Генрих Крамер все расписал достаточно четко. Все работает и теперь.
- Гарри, - раздался голос Малфоя – не надо. Их не переубедишь. Стерпим.
Гарри открыл глаза. Рядом на корточках сидел Главный, вставший, едва заметив, что Гарри видит. Шипя от боли, юноша поднялся и сел на стул. Все болело.
Где Шпренгер?
- Я и не подозревал, что это будет так больно, - пожаловался Малфой, прислоняясь к прохладной каменной стене исколотой спиной.
- Это еще не пытки, - прошептал Гарри, - если у них и пытки остались такими же, как и были, то это еще цветочки…
- Да ты что! – выдохнул Малфой, - как же ты это пережил?
- Пережил… и ты переживешь…
- А где Шпренгер? Где твои друзья? Какого черта их нет?!
- Не знаю…
Молчание.
- Ладно… скажи, а что за метку они искали?
- Метка Сатаны, - Гарри говорил, закрыв глаза, все болело неимоверно, из шрама струей сочилась кровь, но сильнее всего ныла душа – неужели те, кому он верил, бросят его? Разговор отвлекал от этих мыслей, поэтому он старался вспомнить все, что говорил когда-то Яков Шпренгер, - это то место на твоем теле, которое не чувствует боли, его оставляет сатана, когда прикасается к тебе на первом шабаше. Задача инквизиторов – найти его.
- Но мне было больно везде! Да и тебе тоже! Однако эти скоты говорят, что нашли ее.
- Мы притворяемся, говоря, что нам больно, на самом деле не больно…
Через полчаса Малфоя отвели на пытку Торменто, а к Гарри, дремавшему в спасении от боли, заглянул Штюрм.
- Вам повезло. Я вымолил для вас только одну пытку. Очистить вас все равно нельзя. Малфоя продержат до утра, а я поговорю с тобой. Посмотри на меня, Гарри.
Приоткрыв веки, Гарри смерил полубезумного Штюрма взглядом.
- И что? Ты столь же безумен, как и…- счет времени потерялся, и Гарри решил не высчитывать,- тогда, когда впервые пришел сюда.
- Да. Я знаю. Знаешь, кому ты обязан своей хорошей памятью?
- Тебе? – безжизненно спросил юноша.
- Мне, - кивнул Штюрм,- мне. Я вас убью. Тебя, Малфоя, всех! Напыщенного Шпренгера и сноба Сантори! Замок будет мой!
- Зачем он тебе?
- Я силен. Он будет влиять не только на эту вшивую деревеньку, а на многие мили вокруг!
- Идиот…
- Люди будут делать то, что я хочу, и будут думать, что они это делают по собственному желанию! Власть! И вы мне здесь не нужны! А инквизиция поможет. Карательный орган все равно нужен. Я сделал все! И даже если твои, - он хмыкнул, - друзья захотят тебе помочь, в чем я очень сомневаюсь, они не пройдут. Нас много. Очень много! Они погибнут. И поэтому не придут! Не придут!
Он рассмеялся. Эхо от полубезумного смеха отскакивало от стен, словно мячик, отзываясь в голове Гарри. Мир вокруг закружился, Гарри упал. В ушах все еще звучал безумный смех Штюрма.
Скрипнула дверь. Гарри посмотрел на вошедшего. Крамер.
- Ты умер…- прошептал он.
От двери повеяло холодом.
- Я? Мальчишка, кто тебе это сказал?
- Шпренгер. Ты умер.
- Он лжет! Лгал тогда и лжет теперь!
- Ты умер, уходи…
Мир кружился вокруг Крамера, его ухмылки, его глаз…
- Уходи! - закричал Гарри и вдруг смолк.
В дверь вошел Балиан Шпренгер. Холодный и неприступный.
- Мистер Шпренгер? - переспросил Гарри. Все начало его пугать. Почему друг так холоден?
- Убей его, - указал на Гарри Шпренгер, обращаясь к Крамеру.
- Т-то есть как это? Мистер Шпренгер! – бросился к ногам друга Гарри, забыв о боли, - не уходите! Я все сделаю! Не уходите! Не отдавайте меня ему!!!
- Убей, - холодно повторил Шпренгер, отталкивая Гарри, – он мне не нужен. Ты предал нас, Гарри, - с болью сказал он, - ты предал нас.
- Я не хотел! Нет! Не надо!
Но Шпренгер вышел. От холодного, яростного чуть безумного взгляда Крамера Гарри закричал и попытался спрятаться в углу камеры, свернувшись в клубок.
«Это сон, сон, сон…»- твердил себе Гарри, пока это утверждение не развеяла вцепившаяся в горло рука Великого инквизитора Верхней Германии.
Пытка «Торменто» заключалась в том, что заключенному не давали спать. Точно известно, что несчастного либо гоняли по комнате кнутом (пол часто был в шипах, а несчастный, естественно, был босиком), либо надевали специальную маску (устройство ее освещать противно).
