Глава 32. Беллатрикс Блэк, середина 1960-х. Любовные фигурыНа вечеринке Слагхорна к Белле проявил интерес рейвенкловец Бальтазар Ашкрофт. Он был старше на курс, и раньше, кажется, профессор его не приглашал. Что-то, видно, случилось в нынешнем году, может, кто из его родственников проявил себя или получил повышение, а может, сам Бальтазар чем-то стал заметен. Спрашивать было бы неприлично, да и не слишком Беллу волновал этот вопрос. А вот она Ашкрофта сильно взволновала. Больше они у Слагхорна не пересекались, но Бальтазар находил способы увидеться. Поджидал слизеринцев у теплиц, когда у них была гербология, заходил в подземелья. Белла сначала принимала знаки внимания равнодушно. Потом заметила, что Эвальда они нервируют. С Эвальдом она провела несколько приятных вечеров наедине – делала это редко, чтобы все не выглядело как роман – но на людях они держались как друзья, с примесью легкого флирта. Она не думала, что Эвальд влюблен, была уверена, что он замечает и других девушек, старалась не быть с ним слишком откровенной и в разговорах, и в поступках. Когда-нибудь Белла ему наскучит, и важно, чтобы тогда у него не было возможности разболтать о ней что-нибудь нехорошее или использовать информацию о ее слабостях.
А теперь вот он ревнует. С одной стороны, это неплохо – зримое доказательство власти Беллы. С другой, если эту власть не контролировать, от нее может оказаться больше вреда, чем пользы. Можно поговорить с Бальтазаром. Только вот что сказать? Отшить его и не общаться совсем? А почему, собственно? Он неплохой, вроде, с ним бывает интересно поболтать. Можно, наоборот, встречаться кулуарно, так, чтобы остальные не знали – но это значит очень сильно продвинуть отношения в сторону близости, показать свою нешуточную заинтересованность и дать надежды, которые она, может, и не захочет оправдывать.
Поговорить с Эвальдом? Все равно что признать, будто он имеет законное право ее ревновать.
- Слушай, я не понимаю, в чем закавыка с трансфигурационным преобразованием, - Адриенна протянула Белле свиток. – Я что-то упускаю.
- А, это просто, - Белла пробежала глазами пергамент, взялась за перо. – Мы же проходили весной.
- Ну, тогда для меня было тяжелое время, - рассеянно сказала Адриенна. Белла замолчала, потом произнесла тихо:
- Понимаю. Ты зла на ребят? На курсе до сих пор думают, что ты нарочно окатила Леандру гноем.
- Будто у меня другого дела нет, - сморщилась Адриенна. – Нет, не зла. Тогда, конечно, я к ним любви не питала. Но такие поступки не приносят ничего хорошего тем, кто их делает. Унижать другого человека за то, что он сделал что-то непривычное – значит ограничить свою собственную жизнь. Лишить себя самого каких-то других горизонтов. Так что мне незачем как-то дополнительно им мстить.
Белла поежилась.
- А с чего ты вообще заинтересовалась Деборой Питерс?
- Она такая затюканная. Я подумала, если принимать ее… на равных… она раскрепостится немного.
- Ну, она и раскрепостилась в результате, - хмыкнула Белла. – Поучаствовала в вакханалии.
- Да нет. Как раз не раскрепостилась. Она не смогла себя отстоять. Кто-то мог позволить себе не вмешиваться, остаться в стороне. Тебе, я думаю, никто и слова не сказал, ты же у нас королева. А у нее такой возможности не было.
- И что, ты совсем не в обиде и готова по-прежнему с ней дружить? – с замиранием сердца спросила Белла.
- Нет, конечно. Сделанного не вернуть. Я все понимаю и никаких несчастий ей не желаю, но мне не хочется больше с ней общаться. Хотя навредила она больше всего себе.
Только что Белла очень хотела услышать что-то подобное, но теперь ей стало тяжело.
- Это… жестоко, - сказала она неожиданно.
- Что? – удивилась Адриенна.
- Почему ты считаешь, что можешь судить? Эти слишком слабые, те себе жизнь испортили… Кто тебе дал такое право?
- Эй, ты о чем? – перебила Адриенна. – Если исходить из традиционного права, так я пострадавшая сторона и могу требовать симметричного возмещения.
- А, да. Закон талиона. Это я признаю, - перевела дыхание Белла. – Но ты же другое говоришь. Ты как раз отказываешься от возмещения и тем самым отказываешься быть на равных с ответчиками. Выбираешь моральное превосходство.
- А ты решила восстановить справедливость и отнять его у меня? – засмеялась Адриенна. – Правду говорят, у Блэков длинные руки…
- Да, мы такие, - прыснула Белла. – Держи ухо востро.
С Аяксом она редко пересекалась. Он посматривал украдкой в ее сторону – на уроках, в Большом зале на трапезах. Иногда подходил поговорить. В последний раз Белла и не заметила, как он оказался рядом.
- Как дела? – Блэк стремительно повернулась, окинула его быстрым взглядом.
- Ничего, - дернула плечом. – Можем поболтать как-нибудь.
- Я всегда за. Восьмой этаж?
- Да, но не сейчас. После уроков жду там. Скажем, через десять минут после. Думать надо о комнате, где можно встретиться. Не опаздывай.
Он пришел даже раньше времени, дружелюбно повел рукой:
- Присаживайся.
Белла вздернула брови. Это она должна была распоряжаться.
- Ты решил изменить правила игры?
- А что, у нее есть правила? – Аякс улыбался. Блэк прошлась по комнате.
- Правила состоят в том, что их знаю я, а не ты.
- Я не согласен.
Он попытался выглядеть уверенным. Блэк холодно улыбнулась:
- Ба, неужели? И что, ты можешь предложить что-то другое?
- Может быть, - сейчас Аякс вступал на тонкий лед. Он запнулся, думая, двигаться вперед или больше не стоит. – А во что ты играешь с Мур?
Блэк внимательно посмотрела на него, потом произнесла:
- Акцио палочка! – но Аяксу показалось, что заклинание сработало раньше, чем шевельнулись ее губы. Его «Протего» опоздало.
- Ты отстаешь в темпе, - дружелюбно сказала Блэк, будто вела урок Защиты. – А может быть, просто хочешь проигрывать?
- Может быть, - тихо согласился Аякс.
По ее губам скользнула улыбка.
- Мне тоже нравится играть с тобой, - она продолжала говорить мягко. Ничего хорошего это не обещало. – Но мне не нравится динамика. Мне не нравится, что ты стараешься найти, чем меня задеть, чтобы спровоцировать на жесткость. Разумеется, я могу быть жесткой… Как думаешь, я могу знать, что ты увидишь во сне сегодня ночью?
- Наверное, - прошептал Аякс. – Ты много чего знаешь.
- Хороший ответ, - одобрительно кивнула Блэк. – Думаю, ты тоже это знаешь. Попробуй угадать. Угадаешь – все ограничится одним сновидением. Нет – ну посмотрим…
- Думаю, ты про то, о чем я рассказал в совятне?
- Хорошая попытка, - покивала Блэк. – Но неудачная. Есть и другие вещи, которых ты боишься. Вот про родителей, например.
Он обхватил плечи руками, опустил голову. Мама с папой все больше отдалялись друг от друга. Безразличие отца и липкие истерики матери и так было тяжело терпеть, но в последнее время он начал опасаться, что их несчастливый брак окончательно распадется. Может, оттого его и тянуло к Блэк – ее власть казалась несокрушимой среди моря житейского несчастья, среди всего слабого, ненадежного.
- Чем не прекрасная идея? Мне, правда, трудно понять, что в этом плохого… и, если уж на то пошло, убийство гораздо лучше, чем развод.
- Слушай, не надо этого, - неохотно пробормотал мальчик. – Прости.
- Да ну? – переспросила Белла безо всякого сочувствия. – По-моему, ты пытался вызвать меня на нечто подобное. Разозлить, задеть.
- Прости. Я на самом деле не хочу делать тебе больно. Просто… мы так редко играем…
- А на мне свет клином сошелся? Ты не думал поиграть еще с кем-нибудь? – легко спросила Белла.
Аякс запротестовал, казалось, его задело одно такое предположение. Это все-таки было лестно, и Белла смягчилась.
- Ладно. Я тебя понимаю, но подумай и ты обо мне. Может, тебе кажется, что я одним взмахом руки повелеваю стихиями. Нет, я живой человек. Я тоже… устаю, ошибаюсь… мне бывает грустно…
- Нет, ты должна быть совершенна, - тихо сказал Аякс. Не понять, в шутку или всерьез.
Она так легко предложила поиграть с кем-то еще. Это задевало. Как будто то, что происходит между ними, не уникально, как будто это стандартная деталь в стандартном механизме, и к любому встречному можно подойти и получить то же самое. Как будто Аякс, скажем, такой человек, которому нравится, когла ему делают больно. Ничего подобного. Ему не понравится это с кем-нибудь другим.
