Глава 32Женщина никогда не будет играть в шахматы на равных с мужчинами, потому что она не может пять часов сидеть за доской молча.
Когда Раймонд разлепил глаза, в лазарете было уже совсем светло. Подслеповато щурясь, он уставился на человека, сидящего рядом с его кроватью, и обреченно вздохнул.
– Почему каждый раз, когда я просыпаюсь в Больничном крыле, ты оказываешься рядом? – сонно проворчал юноша, заставив Гермиону недовольно нахмуриться и обиженно поджать губы. – Разве сейчас нет урока?
– У меня свободное время перед обедом, – сухо ответила девушка, не меняя выражения лица. – И тебе следовало бы проявить больше благодарности, учитывая, что я трачу это время на тебя.
– Да-да, прости, я признаю себя остолопом, ничего не смыслящим в обычном человеческом внимании и заботе, – моментально согласился с ней Раймонд, отчего гриффиндорка недоверчиво покосилась на чересчур покладистого юношу. – А теперь не могла бы ты напомнить мне, что произошло на дуэли с Селвином и почему я оказался здесь?
Из взгляда Гермионы тут же ушла подозрительность, и ее сменило неподдельное беспокойство.
– Это трудно было назвать дуэлью, – призналась Гермиона, поежившись от неприятных воспоминаний. – Скорее, ловушка, которую Селвин приготовил специально для тебя.
– Ловушка? – заинтересованно переспросил Раймонд, приподнимаясь на руках. – С чего такой вывод?
– У меня сложилось впечатление, что все дуэли до тебя были призваны усыпить внимание, – задумчиво произнесла девушка, машинально накручивая тугой локон на палец. – Даже Невиллу удалось победить, а уж этого никто не ожидал. И когда подошла твоя очередь, никто не сомневался, что ты справишься с заданием. Думаю, ты тоже был настроен на победу и совершенно не рассчитывал на то, что Селвин резко изменит тактику и станет сражаться в полную силу.
– Считаешь, он хотел меня проучить? – протянул Раймонд, снова откинувшись на подушку. – Например, за то, что я встал на защиту Невилла…
– Нет, – уверенно покачала головой Гермиона. – Он преследовал какую-то цель, вот только какую?.. И знаешь что? У него была странная подборка заклинаний.
Парень молча вздернул бровь, не сводя глаз с Гермионы и ожидая дальнейших объяснений.
– Кроме отвлекающих и обездвиживающих чар он в основном использовал Режущее проклятье, – начала объяснять Гермиона, взволнованно наклонившись к Раймонду. – Тактика, свойственная Селвину, но одно остается непонятным: почему каждый раз, произнося третье в цепочке заклинание, он целился в пустую левую руку, а не в правую, где ты держал волшебную палочку?
– Действительно странно… – согласился юноша, сжав кулаки. На левом безымянном пальце сверкнул черный камень кольца.
– И еще более странно, что когда проклятье попало в твою ладонь, оно… – Гермиона сглотнула, как будто сама не могла до конца поверить в увиденное, но все же продолжила: – Оно просто отскочило от тебя!
– То есть как отскочило? – удивился Раймонд и непонимающе уставился на свои ладони, как будто там был написан ответ на его вопрос.
– Понятия не имею, – призналась Гермиона, – но все видели, как луч, попавший в твою руку, будто отразился и ранил самого Селвина!
– Могу себе представить его удивление, – усмехнулся Раймонд, наконец перестав разглядывать свои руки и довольно улыбаясь. Он быстро понял, что произошло на уроке, и теперь как никогда радовался своей удаче.
– Удивились все, Раймонд, – строго сказала Гермиона, возвращая парня на землю. – Как тебе это удалось? Ведь даже если заклятье попало в кольцо, такого просто не могло произойти! Или это какой-то специальный защитный амулет?
Раймонд с интересом посмотрел на гриффиндорку, глаза которой блестели в ожидании разгадки. Так вот зачем ты пришла сюда, Гермиона Грейнджер. Тебе не давала покоя эта загадка, и ты решила узнать все из первых рук. Думаешь, кольцо – это амулет? Нет, вовсе нет. Воскрешающий камень, Клавис, один из Даров Смерти, который хочет заполучить Волдеморт, но никак не амулет. Но вот задачка: снять родовой перстень насильно не так-то просто. Либо хозяин кольца должен сделать это по доброй воле, либо перстень снимут с его трупа. Однако есть еще и третий вариант, которым, по всей видимости, и решил воспользоваться Селвин: можно отрубить палец с кольцом и забрать себе вожделенную добычу. Вот только тебе, Гермиона, это знать совершенно необязательно.
– Признайся, тебе ведь нравится раскрывать мои секреты, – хитро прищурился Раймонд, в очередной раз пытаясь вогнать девушку в краску. – Неужели я настолько привлекателен?
– Не обольщайся, – отрубила Гермиона, смутить которую оказалось не так уж и просто. – Я лишь указала тебе на то, что в скором времени заинтересует всех в этой школе. А вообще-то я пришла сюда, чтобы вернуть тебе книгу, как и обещала.
К Гермионе снова вернулось хмурое выражение лица и дурное расположение духа. Порывшись в сумке, она выудила оттуда толстый талмуд «Лабиринта разума» и не без триумфа шлепнула его на кровать Раймонда.
– Я же сказал, что можешь не торопиться, – лениво бросил Раймонд, но книгу взял и быстро спрятал под подушку от посторонних глаз. – Нашла что-нибудь интересное?
– О да, ты даже не представляешь насколько! – заявила Гермиона, и в ее голосе чуть слышно зазвенели нотки превосходства.
Раймонд внимательно всмотрелся в ее лицо. Он не знал, почему так уверен в этом, но Гермиона не врала, она действительно вынесла из этой книги что-то очень-очень важное. По крайней мере, сама девушка была в этом убеждена.
– Ты меня дразнишь?
– Вот еще! – возмутилась Гермиона, тем самым лишь подтверждая слова парня.
– Точно, так и есть! – воскликнул Раймонд, обвинительно глядя на девушку. – Обиделась на то, что я не раскрыл тебе свой секрет.
– Больно надо! – буркнула Гермиона, отворачиваясь. Но со стула не встала и не ушла – значит, ждет продолжения.
– Ага, вот и я думаю, что обижаться тут не на что, – сказал Раймонд, довольно потягиваясь в постели. – Тем более что никакого секрета тут нет.
Гермиона показательно не смотрела в его сторону, но Раймонд чувствовал, как она ловит каждое слово.
– Помнишь двенадцать способов применения крови дракона?
– Открытые Альбусом Дамблдором? – удивленно спросила Гермиона. – Конечно, они же изучаются на первом курсе!
– И в чем заключается третий способ? – вкрадчиво продолжил расспрос Раймонд, заставив Гермиону насторожиться.
– Военное применение, – ответила девушка, пытаясь понять, где здесь кроется подвох. – Ох! Ну конечно!
Раймонд победно улыбнулся. Все-таки Гермиона отлично соображала, в этом надо отдать ей должное.
– Волшебник, на тело которого попала еще теплая драконья кровь, остается неуязвимым в течение трех дней! Если даже очень мощное заклятье попадет на кожу, впитавшую кровь дракона, оно не сможет принести серьезного вреда! – радостно воскликнула Гермиона, а затем пораженно спросила: – Неужели ты сумел достать кровь только что убитого дракона? Она же стоит кучу галлеонов!
– Ну, лучше расстаться с кучей золота, чем с левой рукой, не так ли? – задал риторический вопрос Раймонд, и к его удивлению, Гермиона тепло улыбнулась ему в ответ.
– Я рада, что ты оказался таким предусмотрительным и…
Что «и» Раймонд так и не узнал, потому что в палату зашла мадам Помфри и начала с причитаниями осматривать Раймонда. Строгая медсестра, не слушая никаких возражений, решительно выпроводила Гермиону, и девушка быстро зашагала к двери, обронив напоследок, что ей-таки удалось вывести формулу определения анимагической формы. Гордо взглянув на Раймонда, она вдоволь насладилась его растерянным видом и покинула лазарет.
– Что ж, ваше состояние уже намного лучше, мистер Певерелл, – заявила мадам Помфри после нескольких диагностических заклинаний. – Выпейте это зелье и, возможно, через час я отпущу вас на занятия.
– Укрепляющий бальзам? – уточнил Раймонд, принюхиваясь к янтарной жидкости в своем кубке. Ее запах был не таким резким, как у зелья, сваренного самим Раймондом, наверное из-за меньшего содержания рога двурога.
– Он самый, – кивнула медсестра. – Пейте-пейте, вам необходимо восстановить силы после стольких ослабляющих и оглушающих чар, которые в вас попали.
Проследив, чтобы Раймонд выпил все лекарство до последней капли, мадам Помфри удовлетворенно кивнула и засуетилась уже вокруг постели, где должна была лежать Натали Макдональд. За ширмой периодически слышалось шуршание и тихий голос медсестры, но Раймонду не удалось ничего разглядеть, даже приподнявшись в постели.
– Мы с вами это уже обсуждали, Альбус! Вы не можете вечно скрывать все, что происходит в Хогвартсе! – раздался громовой голос, и дверь в Больничное крыло испуганно распахнулась, впуская в палату трех явно решительно настроенных волшебников.
Впереди всех стоял Руфус Скримджер – Раймонд сразу его узнал, вспомнив колдографии из газет, прочитанных за последнее время. Внешность министра магии была примечательной: грива рыжеватых, тронутых сединой волос и проницательные, отблескивающие желтизной глаза, цепко высматривающие все вокруг, и впрямь наводили на мысль о его сходстве со старым львом. Рядом с ним, на полшага позади, держался незнакомый темноволосый мужчина средних лет с такой прямой осанкой, будто на него наложили Петрификус Тоталус. «Не иначе аврор», – подумалось Раймонду, не расчитывавшему на подобный визит. Неожиданные гости совершенно его не радовали, как и Дамблдора, вошедшего в палату вместе с министром и его сопровождающим.
– Что здесь происходит? – возмущенно воскликнула мадам Помфри, выходя из-за ширмы навстречу нарушителям спокойствия. – Директор, я прошу всех немедленно покинуть лазарет, моим пациентам необходим покой!
На Скримджера она смотрела особенно сердито, как будто он не министр, а вредоносный вирус, набравшийся наглости заявиться в ее владения. Раймонд усмехнулся, внутренне восхищаясь принципиальностью мадам Помфри. От такой и мантикора убежит, поджав хвост.
– Я очень хорошо вас понимаю, Поппи, – как всегда мягко, но непреклонно произнес Дамблдор, – но министр настаивает на встрече с пострадавшим учеником. Видимо, его не удовлетворили мои объяснения, и он…
– Совершенно не удовлетворили, Дамблдор! – согласился Скримджер, при этом грубо перебив директора Хогвартса. Раймонд посмотрел в испещренное глубокими морщинами лицо министра – он был зол и считал свою злость оправданной, потому и позволил себе подобный тон. – И я тоже хотел бы знать, что происходит в этой школе, если студентов калечат собственные преподаватели!
– Калечат – слишком громкое слово для подобного инцидента, – все так же спокойно возразил Дамблдор. – Никаких серьезных травм мистер Певерелл не получил, это был обычный урок защиты от Темных искусств. Даже во время игры в квиддич дети подвергаются большей угрозе, чем…
– Я сам разберусь в том, какие травмы получил мистер Певерелл и по чьей вине, – процедил сквозь зубы Скримджер, снова не дав Дамблдору договорить. – Сделайте одолжение, оставьте нас одних.
– Что? Это возмутительно! – всплеснула руками мадам Помфри. – Да как вы…
– Конечно-конечно, – неожиданно для всех закивал директор, и приобняв сердитую медсестру, подтолкнул ее к выходу из палаты. – Только не утомите мистера Певерелла слишком сильно, иначе я не ручаюсь за Поппи. Она не посмотрит на то, что вы министр магии, уж поверьте.
Задорно подмигнув, Дамблдор покинул Больничное крыло вместе с медсестрой, не горящей желанием оставлять своих пациентов непрошеным гостям. Вскоре Раймонд остался наедине со Скримджером и его помощником, так и не проронившим за все это время ни единого слова.
– Я думаю, вы уже поняли, мистер Певерелл, что я министр магии Руфус Скримджер, – представился высокий гость, присаживаясь рядом с кроватью Раймонда. Он слегка прихрамывал, и поэтому ходил с черной тростью, которую сейчас прислонил к спинке стула. – А это глава аврората Гавейн Робардс.
Юноша молча кивнул и сделал попытку сесть, но тут же был остановлен Скримджером.
– Нет-нет, не вставайте, вы еще недостаточно окрепли для этого. – С удивлением Раймонд расслышал в его голосе нотки заботы, которые плохо сочетались с образом сурового министра. – Мне жаль, что я вынужден беспокоить вас в таком состоянии, но произошедшее с вами событие возмутительно и ставит под угрозу пребывание детей в Хогвартсе. Согласитесь, мой долг – разобраться с этим в кратчайшие сроки.
Отвечать Раймонд не спешил. Он снова молча кивнул, пристально разглядывая волшебника. Скримджер вел себя странно, его что-то беспокоило – Раймонд чувствовал это вполне отчетливо. Но дело было не только в случае с Селвином, визит министра в Хогвартс нес в себе и какую-то скрытую цель. А возможно, даже не одну, уж очень много эмоций испытывал бывший аврор – были здесь и нетерпение, и любопытство, и затаенная обида, и то и дело норовившая вырваться наружу злость.
– Так что же все-таки произошло на уроке? – спросил Скримджер, так и не дождавшись реакции Раймонда. – Элеазар Селвин напал на вас?
Чего он хочет? Выкинуть из школы Селвина? Вполне возможно, ведь раньше министр возглавлял аврорат и прекрасно знаком с темным прошлым нынешнего профессора. Другое дело, что это прошлое так и не было доказано, поэтому реальных основ для обвинений у Скримджера нет. Попытка свести счеты с помощью сложившихся обстоятельств?
– Это была обычная учебная дуэль, министр, – наконец произнес Раймонд под тяжелыми взглядами двух взрослых волшебников. – Как верно отметил директор Дамблдор, я не получил никаких ранений, всего-навсего прозевал парочку оглушающих заклятий. И если честно, не понимаю, почему столь незначительное и обычное для магической школы происшествие привлекло самого министра.
– В мои обязанности входит не только высокая политика, мистер Певерелл, но и забота об обычных волшебниках, особенно если это беззащитные дети, – твердо ответил Скримджер, но Раймонд не почувствовал в его словах и малой толики искренности. – К тому же, Хогвартс в последнее время дискредитировал себя.
– Что вы имеете в виду? – вскинул бровь Раймонд, хотя уже догадывался, о чем пойдет речь.
– Взять хотя бы нападение Пожирателей смерти первого сентября, – нахмурил густые брови Скримджер. – Допустим, директор и впрямь ничего не знал о таинственном перемещении поезда в хогвартское озеро. Но при этом он наотрез отказался переправить пострадавших учеников в больницу Святого Мунго! Неслыханная самонадеянность, в очередной раз ставящая под угрозу жизнь и здоровье детей!
Ясно, Селвин ни при чем, Скримджер копает под Дамблдора. Видимо, директор идет наперекор политике Министерства, вставляя ему палки в колеса, и Скримджер спит и видит, как бы скинуть с пьедестала старого интригана.
– Министр, вы зря переживаете, в тот день и правда не было пострадавших, – с улыбкой сказал Раймонд, стараясь, чтобы его голос звучал как можно беспечнее. – Я могу сказать это с абсолютной уверенностью, поскольку был одним из немногих, кто попал в тот день в Больничное крыло. Легкая простуда – ничего такого, с чем не справилась бы школьная медсестра.
– Там кто-то есть, – неожиданно произнес Гавейн Робардс, и Раймонд впервые услышал его голос – довольно приятный, с легкой хрипотцой. Аврор решительно подошел к ширме, за которой и послышалась тихая возня, и резким движением отодвинул перегородку. За ней, на смятой постели, сидела девочка лет тринадцати. Она испуганно ойкнула и натянула одеяло как можно выше, так что можно было разглядеть лишь огромные серые глаза на невероятно бледном лице.
– Это Натали Макдональд, Гриффиндор, третий курс, – невозмутимо представил девочку Раймонд, внутренне подобравшись. – Натали, это министр магии Руфус Скримджер и глава аврората Гавейн Робардс.
– Очень приятно, – пискнула девочка с широко распахнутыми глазами.
– Вот Натали вам тоже может сказать, что первого сентября никто серьезно не пострадал, она была в палате вместе со мной. Она вообще часто лежит в Больничном крыле, потому что постоянно простужается и находится на особом попечении у мадам Помфри. Правда, Натали?
– Д-да, – согласилась дрожащая девочка, и было непонятно, соглашается она с последней фразой Раймонда или со всем сказанным.
– Смотри, мадам Помфри оставила на твоей тумбочке зелье сна без сновидений, тебе пора его принимать, – заметил Раймонд, и девочка неуверенно взяла кубок трясущимися руками, под пристальными взглядами всех присутствующих осушила его и вскоре засопела в своей постели, свернувшись клубочком, как маленький дикий зверек. Раймонд позволил себе немного расслабиться.
Задвигать ширму обратно Гавейн Робардс не стал. Он лишь вернулся к кровати Певерелла и, взмахнув волшебной палочкой, пробормотал какое-то заклинание. Наверняка, чары тишины. Вряд ли, подумал Раймонд, министр и глава аврората так беспечны, что только сейчас вспомнили об элементарных мерах предосторожности. Скорее, раньше они даже хотели быть услышанными, а вот серьезный разговор, раскрывающий главную причину посещения Скримджером Хогвартса, состоится только теперь.
– Мистер Певерелл, – обратился министр к Раймонду, изучающе глядя на юношу, – я снова вынужден принести свои извинения за беспокойство. Как выяснилось, все мои подозрения оказались необоснованными.
– Это неудивительно, учитывая тот факт, что Альбус Дамблдор скрывает от Министерства все происходящее в Хогвартсе, – вставил свою реплику Робардс.
– Только непонятно, зачем он это делает, – согласно кивнул Скримджер аврору, – ведь Министерство не ставит своей целью взять контроль над Хогвартсом, нас интересует лишь безопасность его обитателей.
– Но к сожалению, – подхватил Робардс, – мы не можем быть в ней уверены, когда даже элементарная информация о делах школы оказывается недоступна из-за непонятных предрассудков ее директора. Не будь он столь скрытен, мы бы не поднимали панику по пустякам, как это произошло сегодня.
А вот и причина. И эта причина Раймонду совсем не нравится.
– Да, но чтобы избежать подобного, нам нужно быть уверенными, что в школе действительно не произошло ничего страшного, – произнес Скримджер, изображая глубокую задумчивость. – Но как это сделать, если правду без всяких прикрас могут рассказать только ученики?
Совсем-совсем не нравится.
– Раймонд… Можно вас так называть? – уточнил Скримджер и, дождавшись кивка юноши, продолжил: – Скажите, Раймонд, вы не могли бы сообщать мне о том, что происходит в Хогвартсе? Общеизвестные факты, не более. Только то, что успокоило бы меня, если в школе и впрямь не произошло никаких эксцессов.
– Разумеется, Министерство оценит такую помощь и окажет вам всевозможное содействие в будущем, – поспешил добавить Робардс, видя напряжение парня. – Скажем, дать рекомендацию для трудоустройства в Отдел тайн вполне в нашей власти.
Дело дрянь. За ним следят долго, пристально и, по всей видимости, плодотворно.
– К тому же, вы уже зарекомендовали себя как честный человек, с которым можно сотрудничать, – заметил Скримджер, не снижая напора на юношу. – Вы, как и обещали, нигде не афишировали свое участие в деле о закрытии Азкабана, хотя эта новость могла стать бомбой для вашей новоприобретенной газеты. Как там ее… «Веритасерум», если не ошибаюсь?
Не ошибаешься, не ошибаешься. Да тебя посреди ночи разбуди – назовешь газету не задумываясь, старый лис. А скольких сил ему с Урглотом стоило провернуть эту сделку без шуму и пыли!
– Но не забудьте, что кроме вашей газеты есть и другие, и первую строчку по популярности пока что занимает «Ежедневный пророк», с которым у Министерства весьма тесные отношения, – вставил свои пять кнатов Робардс. – Вы ведь читали выпуск с небольшой заметкой о вас? Наследник древнего рода, блестящий ученик Дурмстранга, многообещающий студент, приехавший в Англию по обмену… Не хотелось бы, чтобы в следующем номере появилась более приватная информация, не правда ли?
Пошли угрозы. Значит, его молчание уже слишком затянулось.
– Я бы вообще не хотел видеть свое имя в периодике, – честно признался Раймонд, обращаясь главным образом к министру магии. – По крайней мере, без моего на то разрешения.
– Это легко устроить, Раймонд, – смело заявил Скримджер, не без основания полагая свои переговоры успешными. – Ну так что вы решили?
– Я вполне могу оказать помощь человеку, который готов отплатить мне той же монетой, – сказал Раймонд, не сводя глаз со Скримджера. Тот серьезно кивнул, принимая такой ответ как должное.
– Что ж, в таком случае нам пора, – произнес Скримджер и с трудом встал со стула, опираясь на свою трость. – Думаю, нет нужды говорить вам о конфиденциальности, Раймонд?
– Вы правы, в этом совершенно нет нужды.
Нюхлеру понятно, что информация, в какой глубокой заднице он оказался, абсолютно конфиденциальна.
